Старое по-новому

      Микеланджело осторожно заглянул за угол и раздосадовано фыркнул. — Там еще один коридор! — оповестил он идущего чуть позади спутника и в очередной, наверное, десятый раз за эти двадцать минут прокомментировал: — Не знаю, как ты, Леонардо, но лично я бы уволил декоратора!        Леонардо с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, и в ответ лишь пожал плечами, пропуская напарника вперед. Про себя он отметил, что они сделали уже два поворота направо. Ему, конечно, тоже особо не нравился этот интерьер: длительное блуждание по пустым, однообразным, очень похожим на офис коридорам вызывало скуку и давило на психику. В какой-то момент ниндзя самому уже начало казаться, что они ходили кругами или вовсе топтались на месте, а повороты, двери и само движение по коридорам были лишь обманом зрения. Но тренированная выдержка не позволяла ему выражать свое недовольство так же бурно, как это делал Микеланджело, да и мысли его, откровенно говоря, сейчас были заняты совсем другим.       Как он петлял вместе с Майки по бесконечным коридорам и за каждым поворотом натыкался лишь на новый коридор с рядами дверей по обе стороны, так и мысли его неустанно возвращались в одно и то же место — в додзе, где они недавно оставили беспощадно колотить боевой снаряд Рафаэля. Сначала ниндзя думал о нем с долей возмущения: вот и делай людям добро. Как же так? Он весь урок подсказывал ему, разжевывал элементарные вещи, а в итоге остался виноватым.       «Еще и подлизой меня назвал. Тоже мне! Не всем же быть такими грубиянам, как он! — Леонардо поправил капюшон, чтобы маячившему рядом с ним Микеланджело не было видно его гневно сверкающих глаз, но чем больше он проматывал в голове произошедший диалог, тем больше убеждался — виноваты оба: — С другой стороны, я тоже хорош. Нужно было пропустить его слова мимо ушей, а я поддался на провокацию и вспылил, наговорил гадостей. Ох, надо с ним поговорить и все ему объяснить…»       А с другой стороны…       «Я ему весь урок все досконально объяснял, и что? Привело это к чему-то хорошему? Как же, одна медитация чего стоила! — и снова по кругу. — И все-таки не хочется ссориться, нам же еще работать вместе неизвестно сколько времени. Что же тогда делать?»       Как ни старался Леонардо скрыть свою тревогу, напряженная тишина, нависшая над ними по его вине, говорила сама за себя. Быть может, поэтому Микеланджело и пытался своими комментариями разбавить гнетущую тишину и разговорить его. А может Майки был просто не из тех, кто мог по достоинству оценить все прелести тишины. Леонардо не мог сказать наверняка, ведь он вообще очень смутно представлял, что двигало этим мутантом и каждый раз толкало на все более непредсказуемые поступки: неадекватное поведение при первой встрече, заглядывание в незнакомые комнаты, слежка под дверью вместо сборов на тренировку и, наконец, вмешательство в их с Рафаэлем ссору. Что творилось в голове этого парня? Его действия были абсолютно случайны, не последовательны и чреваты последствиями, лишены всякой логики или… или Леонардо эту логику просто еще не понимал.       «Соберись, Леонардо, порассуждать о ваших с Рафаэлем отношениях ты сможешь и потом. Сейчас в приоритете Майки…» — скомандовал себе юный ниндзя и остановился, поскольку Микеланджело, опять вырвавшийся немного вперед, тоже остановился. — Ну что, куда пойдем, приятель? — Майки развернулся к нему, они как раз дошли до очередного разветвления коридора. Черепашка в оранжевом повертел головой в разные стороны, но и слева, и справа было то же, что впереди и позади. — Может, обратно? — предпринял попытку ниндзя, но его спутник, как и ожидалось, издал только веселый смешок. — Неплохая идея, но там мы точно ничего нового не увидим, — с этими словами наполненный духом приключений Микеланджело поправил спавшие на нос очки и свернул в один из коридоров, руководствуясь какими-то своими ориентирами.       «Что ж, значит, после двух поворотов направо — один налево, » — Леонардо лишь вздохнул и, не имея возражений, последовал за ним. Вообще-то ему не очень нравилась идея шататься здесь, будто они у себя дома. Но возвращаться обратно его спутник не собирался, а Леонардо не хотел его оставлять. Во-первых, тут действительно было легко потеряться, а Майки явно шел, не разбирая дороги. Во-вторых, ниндзя просто не мог упустить такую замечательную возможность узнать поближе одного из своих новых напарников. Тем более, если речь шла о Микеланджело.       Леонардо направил пристальный взгляд на панцирь снова ускакавшего вперед черепашки, улавливая каждое его движение. Язык тела, если его правильно расшифровывать, мог служить бесконечным источником знаний. Вот и сейчас к отмеченным ранее мягкой, пружинистой походке, тихим, быстрым шагам и расслабленной позе прибавилась еще одна деталь: бесконтрольное размахивание руками во время ходьбы.       «Держал бы их лучше при себе, » — с досадой подумал Леонардо, он был искренне уверен, что настоящий воин был способен управлять каждой клеточкой своего тела. А Микеланджело был рассредоточен что на тренировке, что после нее и, казалось, сам не знал, к чему приведет очередное его действие. Как уже выяснилось вчера, до добра его это не доводило.       Читать этого черепашку было легко, словно открытую книгу, все в нем буквально кричало: «Мне нечего скрывать, смотрите, какой я расслабленный, жизнерадостный и веселый». Именно поэтому у ученика Старейшего, которому было не привыкать к напускной веселости, все чаще в голове проскальзывала мысль: может, поведение Микеланджело — просто тщательно подобранный образ? А почему бы и нет? Отличный способ ослабить бдительность окружающих. Насколько бы неорганизованным ниндзя не был Микеланджело, он все равно оставался им. Об этом напоминали его неслышные шаги, осторожные оглядки по сторонам при переходе из коридора в коридор, привычка прятать лицо за капюшоном и… изучающий взгляд, которым он прямо сейчас якобы незаметно сверлил Леонардо сквозь темные стекла своих очков.       «Неужели он тоже меня читает?» — не без удивления понял Леонардо и тут же перехватил взгляд направленных на него голубых глаз. Заметив, что его подглядывание раскрыто и, видимо, не желая больше это скрывать, Микеланджело неловко прокашлялся и поравнялся с напарником плечом к плечу: — Эй, Лео… — Леонардо. — Эм… да, как скажешь, приятель. Не хочешь что-нибудь рассказать о себе? — А что, шутки про интерьер уже себя исчерпали? — не удержался ниндзя. — Зря ты так, мне ведь правда интересно!       Леонардо неуверенно помолчал. Одно дело узнавать больше о своих союзниках, другое — рассказывать им о себе. — И что ты хочешь узнать? — Ну… — Микеланджело задумчиво возвел глаза к потолку, из-за чего чуть не вписался в стену при очередной смене направления коридора, потом скосил хитрый взгляд на идущую рядом черепашку. Леонардо действительно думал, что был готов ко всему: к расспросам о личной жизни, о прошлом, о Старейшем и Японии, но нет: — А твой плащ — это последний писк моды или типа того? У вас в Японии все так ходят?        И, подкрепляя свою речь, Майки мягко дернул его за рукав, ощупывая ткань. Леонардо машинально отдернул руку, но по ободряющей улыбке, которой его тут же одарил Майки, понял, что его вопрос вызван скорее любопытством, нежели издевкой. — Не все, — скрепя сердце ответил наконец Леонардо и натянул еще ниже свой капюшон, желая скрыться от излишне любопытных и пронзительных глаз. — Просто это пода… подходящий наряд для маскировки, особенно в темноте.  — Правда? — с искренним удивлением переспросил весельчак и со всей присущей ему тактичностью добавил: — Потому что, как по мне, так панцирь привлекает меньше внимания.        После чего он деловито поправил свои широкие солнечные очки, как будто они в помещении смотрелись очень к месту!       Но, тем не менее, чем шире улыбался ему Микеланджело, тем сильнее Леонардо чувствовал накатывающее на него смущение. Да уж, пусть его маскировка и помогала укрыться в темноте, но вот затеряться в толпе, как показала практика в порту, в ней было проблематично. И в этом Майки его, несмотря на нелепость своего костюма, все-таки обошел. — Хей, сделай лицо попроще. Зато он смотрится круто, — все не унимался Майки, — прямо как у джедаев в Звездных… — Это действительно тот самый вопрос, который первым пришел тебе в голову? — постарался как можно скорее перевести тему смущенный Леонардо. — Ну да. А что такого? — Это… странно. — Можешь показать, как надо, — Майки беззаботно пожал плечами, а Леонардо почувствовал, что погружается в еще большее смятение. Настала его очередь задавать вопрос. Возможно, это был его шанс, простой и действенный способ пролить свет на ход мыслей этого парня. Но что же его спросить? Почему ты все время улыбаешься? Почему ты открываешь все двери без разбору? Почему ты подслушиваешь чужие разговоры в коридорах? Почему ты знаешь правила поведения в додзе, но не соблюдаешь их? Почему ты не возмущаешься, как Рафаэль?.. — Почему ты вмешался в наш с Рафаэлем разговор?       Майки издал ироничный смешок и, приподняв очки, взглянул на Леонардо так, что в его взгляде явно читалась поправка: «Это было что угодно, но только не разговор»: — Так ведь драки в додзе запрещены, разве нет?       Леонардо в который раз за разговор почувствовал себя как-то странно, будто его же оружие обратили против него: — Ты меня только что передразнил? — Нет, что ты, и в мыслях не было!       Леонардо нахмурился, начиная немного сердиться: — Я думал, что ты настроен разговаривать серьезно. — Хах, ладно, извини, — Майки примирительно поднял руки и немного помолчал, подбирая слова. — Ну, я просто не особо люблю, когда люди ссорятся, да и вообще… вчера я ссору начал, а сегодня — предотвратил. «Начал? — Леонардо нахмурился сильнее, вспоминая. — Секундочку, это он про…»       Ниндзя взглянул на своего напарника и неожиданно заметил, что тот перестал улыбаться. А ведь точно, вчера ссора началась с того, что он разозлил Рафаэля своим поведением, а Леонардо и Донателло просто вмешались в уже начавшуюся драку. Так значит, Майки переживал за это? А ведь по нему и не видно было. — Ну, то, что он распускает руки, это не твоя вина, — Леонардо почувствовал острую необходимость сказать что-то, чтобы улыбка снова появилась на его лице. — И это наше личное с ним дело, у нас и без вчерашнего хватило сегодня поводов для разногласий.       Но, кажется, Микеланджело это не сильно утешило, он лишь разочарованно цокнул языком и ничего не сказал. Некоторое время они шли молча. — Как-то я… немного не так все это представлял, — неожиданно признался Майки. Леонардо недоверчиво посмотрел на него и, немного подумав, признался: — Я тоже.        Что ж, значит, не у него одного не оправдались ожидания и надежды. На самом деле, Леонардо в последнее время даже корил себя за то, что поступил так по-детски: напридумывал себе идеальную встречу, идеальных напарников и расстроился, что все не прошло так, как он задумывал. Сейчас же это было даже как-то смешно, ведь то, что происходило, он не смог бы представить даже в безумном сне: трое сородичей, с которыми каждый разговор был как маленькое испытание на прочность, неясные пока планы на будущее и это странное место с его сюрреалистическими коридорами. К чему все это вело, насколько реальность была хуже или лучше его собственных фантазий, могло показать теперь только время.       «Интересно, как себе представлял все это Микеланджело?» — подумал Леонардо, но спросить об этом не решился, и над ними снова повисла тишина, в каком-то смысле долгожданная, потому что продолжать этот странный разговор не было желания. Было в нем что-то неправильное: Леонардо будто не знал, что ему следовало говорить, а если все-таки говорил что-то, то потом не мог понять, правильно ли он поступил или лучше было промолчать. Анализ в данной ситуации был бессилен.       Да и отвлекали эти разговоры, такими темпами они могли пропустить какой-нибудь поворот или… стоп. А что, если уже пропустили? Сколько их было? И были ли они вообще? Леонардо остановился и огляделся по сторонам, Майки, кажется, тоже почувствовал, что что-то не так, поэтому, тут же встрепенувшись, подошел к очередной двери и открыл ее. Он делал так периодически на протяжении всего пути, но сколько бы не дергал этот неосторожный мутант за ручки дверей, все они, включая и эту, вели в абсолютно одинаковые комнаты с тремя дверями в другие. — Блин, — Микеланджело разочарованно насупился и с чувством захлопнул очередную пустую комнату, — тут все сделано для того, чтобы люди ходили кругами!       Леонардо лишь покачал головой и уставился на одну из дверей пронзительным, анализирующим взглядом. Эти пустые одинаковые комнаты уж очень напоминали какой-то визуальный обман, нацеленный сбить с толку, удивить, запутать, заставить не верить своим глазам. Не могло офисное здание целиком и полностью состоять из этих пустышек, а это значило, что где-то были нормальные помещения и, в конце концов, живые люди. Оставалось их только найти.       «Тут должна быть какая-то зацепка. Может, номер или отметка, хоть что-то, что отличало бы каждую из комнат, » — Леонардо открыл одну из дверей и под вопросительным взглядом Микеланджело провёл ладонью по её гладко отполированной поверхности, нащупывая малейшие неровности вроде выдолбленных или выжженных отметок. Ничего. — Эй, Лео? — Майки аккуратно тронул задумавшегося черепашку за плечо. — Я догадываюсь, что ты мне скажешь. Мол, мы там заблудимся, Донни велел не ходить и все такое, но мне кажется, нужно идти вглубь, потому что… — Пойдем, — неожиданно быстро согласился японец, заставив этим своего напарника изумленно замолчать, так и не приведя ни одного аргумента.       Наверное, Леонардо и правда должен был покрутить у виска и спросить, а не сошел ли Майки с ума, обругать за дурацкую идею и, в конце концов, потащить его обратно в комнаты, потому что, если они действительно сбились со счета поворотов, возвращение обратно уже обещало быть тем еще приключением. Если они заблудятся и опоздают из-за этого на тренировку во второй раз — это будет настоящий позор.       Но Леонардо этого не сделал. Было еще кое-что, из-за чего он не мог так просто уйти обратно и забыть о их несостоявшемся приключении. Ему было просто… интересно? Азарт и желание разгадать загадку лабиринта из одинаковых комнат неожиданно громко заиграли в нем, видимо, подогретые нескончаемым энтузиазмом и духом приключений черепашки в оранжевом.  — Донателло говорил, что главное — это научиться ориентироваться, нужно только понять как, — с охотой пояснил юный ниндзя и с решимостью распахнул дверь: — Пойдем внутрь, попробуем раскусить эти обманки изнутри.       В ответ Майки склонил голову набок, улыбка на лице все еще не появилась, а из-за скрывавших глаза солнцезащитных очков трудно было понять, о чем он думает. Поэтому Леонардо, все еще державший дверь распахнутой, вдруг почувствовал себя крайне неловко.       «Будет глупо, если он сейчас скажет, что просто пошутил,» — подумал про себя Леонардо, но тут Майки лишь снял и сунул в карман свои широкие солнечные очки, обнажая горящие таким же интересом и азартом голубые глаза: — Отлично, приятель, давай сделаем это!       От сердца у Леонардо после этих слов определенно отлегло. — Что ж, — ниндзя открыл одну из дверей, краем глаза замечая, как Майки повторяет его действия, но уже с другой дверью, — тогда встречаемся здесь через пять минут.       А дальше начался бесконечный водоворот из стен, дверей, повторяющихся поворотов, совершенно одинаковых комнат. Сначала Леонардо искренне пытался нащупать на дверях и стенах какие-нибудь номерные знаки или надписи, пытался различить их по цветам, материалу, расположению в стене, потом пару комнат он пробежал, гоняясь за тенью: он услышал, как кто-то хлопает дверьми буквально через комнату от него и до последнего надеялся, что это был не Майки. Ровно до тех пор, пока они оба чуть не столкнулись в центре одной из абсолютно одинаковых комнат. — Эм… — Майки, слегка запыхавшийся (видимо, тоже успел пробежаться), за ненадобностью уже скинул капюшон и озадаченно почесал затылок, видя, что поиски Леонардо, как и его собственные, не дали никаких результатов, — ладно, это было странно. Давай, может, обратно в коридор возвращаться? — А ты знаешь, где он? — Леонардо развел руками. Он, предвидя нечто подобное, считал двери, в которые входил, но уже пытался вернуться по ним обратно, а пришел сюда. — Я надеялся, что ты знаешь, — честно признался Майки.       Леонардо с досадой поморщился и прошелся по маленькой комнате. Не должны были они вот так теряться, это было крайне глупо, с учетом того, что Донни их предупреждал. Почему он только не подумал о последствиях и не отказался от этой дурацкой затеи? Пока Леонардо ходил туда-сюда и занимался самокритикой, Майки поочередно открыл каждую из четырех дверей, разумеется, ничего нового за ними не оказалось. — Тут помещений будто больше, чем могло бы поместиться, — поделился наблюдением озадаченный Микеланджело. — На самом деле их не так много, мы просто ходим кругами, — объяснил ему Леонардо и уже вслух подумал: — Возможно, нам было бы проще, если бы мы помечали уже пройденные двери.       Взгляд в невольной задумчивости упал на рукоять одной из катан, но он тут же отмёл эту идею: не хватало ещё портить чужое имущество. Майки, некоторое время потирая подбородок, вдруг просветлел и радостно щелкнул пальцами, на вопросительный взгляд Лео он выставил вперед руку, мол, сейчас все будет, а свободной стал рыться по карманам штанов. Вскоре на свет были изъяты черный маркер и стопка самоклеящихся стикеров. — Боюсь предположить, зачем ты таскаешь их с собой… — Мало ли, пригодятся, — уклончиво ответил черепашка, но, прежде, чем Леонардо успел это как-то прокомментировать, добавил: — Ниндзя должен быть готов ко всему, ведь так?       Кажется, Майки опять его поддразнивал, но на это ученику Старейшего возразить было нечего, и он, примирительно подняв руки, пропустил уже начертившего на листке какую-то каракулю Майки к двери. — Только после Вас! — гостеприимно распахнул дверь Микеланджело, приклеив бумажку, а Леонардо тихо усмехнулся кривлянью своего явно повеселевшего напарника и шагнул вперёд.       Дальше дело шло не в пример лучше. Хотя им все равно приходилось немало петлять, результат их исследований теперь оставался на дверях причудливыми отметками, и вскоре они отлично запомнили двери, ведущие в никуда. — Смотри! — радостно воскликнул Микеланджело, когда за очередной дверью вместо комнаты-пустышки перед ними неожиданно выскочил длинный офисный коридор, да ещё и с лифтом в придачу. — Ееей! Мы сделали это! — Микеланджело победно вскинул руку к потолку, а потом все с тем же воодушевлением похлопал Леонардо по панцирю пару раз, — Отличная работа, Лео! — Леонардо, — тут же поправил он и отмахнулся от бесцеремонного похлопывания, — но спасибо. Идея с записками была замечательная! Похоже, мы неплохо сработались. — Не то слово, приятель! Пойдем скорее, посмотрим, куда ведет этот лифт, — и он аж вприпрыжку побежал ловить закрывающиеся после кого-то двери лифта.       Леонардо вскоре догнал его и встал рядом в центре лифта, мысленно прощаясь с приевшимися серо-синими стенами коридора. Только вот Микеланджело, склонившийся над панелью управления, не торопился нажимать на следующий этаж. — Что такое, Майки? — Десять этажей — пятьдесят кнопок, — прокомментировал черепашка, делая шаг в сторону, чтобы Леонардо тоже мог увидеть вызвавшую сомнения несостыковку. Что ж, если все эти странности были направлены на то, чтобы сбивать неподготовленных людей с толку, то они неплохо справлялись со своей работой. Леонардо в какой-то момент даже подловил себя на том, что начал пересчитывать их, но вовремя опомнился. — Жми на верхнюю, Майки, посмотрим, куда она нас приведет.       Микеланджело согласно кивнул и ткнул пальцем в указанную кнопку. Двери лифта с мелодичным звоном закрылись и некоторое время они в полном молчании стояли в центре кабины, чувствуя плавный, почти невесомый подъем, а потом над ними раздался «дзинь», и двери лифта, расступившись, явили их взорам… — О, нет! — Майк возвёл глаза к потолку и страдальчески застонал. — Только не снова!       Похоже, неиссякаемый энтузиазм черепашки оказался бессилен перед совершенно одинаковыми, такими же, как и комнаты, этажами. Но тут уже инициативу подхватил Леонардо. Он не собирался сдаваться тогда, когда они зашли так далеко. — Тут записками не отделаешься, жми следующую кнопку, — скомандовал он, но и на следующем этаже, и через следующий, и спустя ещё пять таких же коридор с одинаковыми дверями оставался неизменным. — Может, мы… — Следующую! — и опять все тот же коридор… или? — Стой! — Майки замер с поднятой к следующей кнопке рукой и вопросительно уставился на напарника. — Слышишь что-нибудь?       Обладатель нунчак стоял несколько секунд молча, склонив голову набок в попытке услышать то же, что и его спутник, и открыл было рот, чтобы ответить, но Леонардо не дал ему этого сделать: шаги, что японец услышал еще издалека, стали громче, а из-за угла всего в паре метров от лифта появились две длинные, спокойно вышагивающие по своим делам тени.       Ниндзя, буквально на уровне подсознания вспомнивший, что попадаться людям запрещено, выскочил из кабины лифта, махнув Микеланджело рукой, чтобы тот последовал за ним, и нырнул в ближайшую к ним комнату-пустышку. Как раз вовремя: только они успели прикрыть за собой дверь, оставив лишь маленькую щелочку для наблюдения, из-за поворота вышли обладатели теней: двое мужчин в рабочих красно-зеленых комбинезонах и с грузовой тележкой. — Куда, говоришь, нужно отвести все это? — заговорил один из них. Где-то под боком завозился Микеланджело, пытаясь протиснуться поближе к наблюдательному посту. За что получил в свой адрес тихое, но весомое шипение со стороны Леонардо. Благо, их не услышали. — В главный центр, Спарки, там должны произвести учет и отправить на утилизацию. Хорошо хоть, что этой гадости в последнее время стало меньше.       Леонардо вслушивался в каждое случайно пророненое проходящими мимо людьми слово. В разведке главное — держать ухо востро, никогда не знаешь, сколько всего полезного могут рассказать те, кто уверен, что их никто не слышит. И вот, в очередной раз это подтвердилось. — Это благодаря Донателло, не зря все-таки он часами не вылезает из своей лаборатории. — Кстати, ты слышал, что он теперь в новом отряде Сплинтера? — Да уж, слухи про этот отряд распространяются со скоростью света. Говорят, они такую шумиху устроили в первый же день, что Совет аж пожалел, что снова их собрал. — Да ну? Что ж там было-то? — Точно никто не знает, все засекречено, но… Ньюман из технического отдела сказал…       Но отрывок фразы дослушать не удалось, двое неизвестных, проехав мимо их укрытия, спустя еще несколько метров скрылись где-то за поворотом. Майки, сидящий на корточках у двери, сигнально пнул мечника в бедро, мол, пора выдвигаться следом за ними. В сердце Леонардо прокралось какое-то нехорошее чувство. Возможно, им не стоило заходить так далеко, хватило и новости о том, что о них уже расходились слухи по всему зданию. Но Микеланджело, убедившись, что двое рабочих уже ушли, приложил палец к губам и, распахнув дверь, побежал следом за ними в соседний коридор. Ну конечно, разве его теперь остановишь? Леонардо только и оставалось, что поспешить за ним. — Эй, ну и куда они делись? — воскликнул Микеланджело, резко затормозив посреди коридора. Пустого коридора. Ведущего в тупик. Исчезнуть из него было просто некуда. Тем не менее, двум рабочим прямо на их глазах это только что удалось.       «Да быть не может… Ну уж нет! — Леонардо решительно сжал пальцы в кулаки и подошел почти вплотную к тупиковой стене, — После лабиринта из комнат и этажей отыскать какую-то скрытую дверь будет легче легкого!»       И он, приказав себе расслабиться, прикрыл глаза и замер, прогоняя от себя беспорядочные мысли и отгораживаясь от раздражающих факторов (один из которых только что, к слову, опять окликнул его сокращенным именем). Леонардо любил погружаться в такое предтрансовое состояние, это помогало сосредоточиться на главном. Вот и сейчас, оказавшись в полной темноте и тишине, он почувствовал легкое дуновение ветерка, хотя перед ним и была непроходимая стена. Или не непроходимая? — Отсюда выходит воздух, — снова открыв глаза и повернувшись к ожидающему рядом Микеланджело, проинформировал ниндзя, — возможно это какая-то очередная обманка.       Майки не пришлось повторять дважды: он провел рукой по этой странной, едва ощутимой стене, отчего ее поверхность засветилась и всколыхнулась, покрываясь рябью, словно гладь воды. — Фига себе, — выдохнул мастер нунчак и просунул туда целую ладонь. — Осторожнее, — тут же дернулся японец: мало ли, что могло быть за этой голограммой, но его оклик не возымел никакого успеха, даже наоборот, Микеланджело, еще немного поводив рукой с кистью, прошедшей сквозь стену, осторожно просунул туда же голову.       Леонардо некоторое время созерцал, как черепаха с головой в стене топчется на месте, явно что-то рассматривая, а потом дернул его за панцирь, возвращая обратно в коридор. — Ну что там? — требовательно поинтересовался он, но загоревшиеся глаза его спутника уже говорили о главном — там не очередной пустой коридор. — Блин, чувак, ты просто должен это увидеть… — заверил его Майки и снова натянул на голову капюшон толстовки, Леонардо последовал его примеру, и они, не сговариваясь, одновременно шагнули в светящуюся искрами стену.        Как только искры света перестали плясать перед глазами, Леонардо смог рассмотреть, что они оказались в просторном проходе. Потолок здесь был выше, чем в коридорах, а стены отдавали кроваво-бордовым оттенком и без нормального источника освещения выглядели жутковато. Изюминку дизайну добавляли виднеющиеся где-то вдалеке огромные трубы, гудящие низким, утробным звуком так, что мелкая вибрация доходила до ступней стоявших у входа двух мутантов. Туда-то, к этим трубам, Леонардо указал Майку и медленно двинулся сам, плотно прижавшись к стенке. — Помнишь, я жаловался на дизайнеров верхних этажей? — невзначай шепнул ему следовавший за ним шаг в шаг Микеланджело и указал пальцем на потолок: — Забудь. Вот это — реальный ужас.       С потолка помимо огромных труб, словно причудливые светильники, свисали огромные красноватые пузыри, в которых явно плескалась какая-то жидкость, а по полупрозрачным трубам, что были буквально повсюду, туда-сюда сновали… люди? Человеческие тела?        Леонардо невольно передернул плечами и, даже не пытаясь скрыть свое удивление, так зачарованно изучал окружающую обстановку, что едва не пропустил момент, когда стена резко кончилась, открывая во всей красе огромного зала с высокими потолками, уходящими куда-то вверх трубами и механическими клещами. — Ауч… — Леонардо почувствовал толчок в панцирь и едва не вывалился из тени. Видимо, Микеланджело, тоже засмотревшийся на потолок, врезался в него. — Тш-ш-ш! — ниндзя приложил палец к губам и слова повернулся к центру зала, в котором как раз что-то начало происходить. То ли сама по себе, то ли управляемая кем-то невидимым опустилась одна из труб, а из нее по одному вылетели и приземлились на пол несколько человек.       «По крайней мере, они живы, » — успокоил себя Леонардо, потому что вид снующих туда-сюда по этим трубам людей уж очень напоминал… — На гигантский кишечник похоже, поэтому я даже думать не хочу, чем он кончается… — прошептал ему на ухо Микеланджело, но договорить не смог, так как именно в этот момент сразу несколько людей, стоявших в ряд у какой-то огромной машины, стали разрывать на себе одежду, а вместе с ней и кожу, обнажая блестящий от слизи металлический каркас. — Аа-мф… — прежде, чем Майки успел удивленно вскрикнуть и выдать их присутствие, Леонардо поспешно зажал его рот ладонью и предупреждающе зашипел прямо на ухо.        И прежде чем что-либо сказать ему, Леонардо на свою беду взглянул в ту сторону, в которую все еще таращился Микеланджело, именно тогда, когда разрывающий на себе внешнюю оболочку робот дошел до брюшной полости и на всеобщее обозрение представил находящийся там и шевеливший короткими щупальцами глазастый… мозг. Услужливо прижатая к его рту ладонь Микеланджело уберегла его от позорного вскрика и обнаружения их присутствия. Не то, чтобы он действительно мог закричать… наверное… — Насмотрелся? — ровным голосом спросил Леонардо, оттолкнув его руку, и, получив неуверенный кивок, толкнул его к выходу. — Тогда пошли, хватит на сегодня разведки.       Микеланджело воздержался от споров и от каких-либо комментариев вообще, просто развернулся и всё так же по стенке пополз к выходу. Из голографической обманки они выбежали практически одновременно и, пробежав еще несколько метров не сговариваясь, остановились. Леонардо привалился к стене и даже слегка сполз по ней, силясь успокоить сбившееся дыхание, у Микеланджело вообще был такой вид, будто его сейчас стошнит. Говорить не хотелось.        На душе у ниндзя скребли кошки: почему он не послушал свое чутье, не остановился хотя бы тогда, когда они выбрались из лифта? Если бы он это сделал, сейчас бы они не нашли это странное место и не думали бы теперь, как об этом забыть. — Что… что это было-то вообще? — некоторое время спустя, наконец-то спросил Майки, кажется, к нему постепенно возвращался дар речи. — Я не уверен, — Леонардо сделал глубокий вдох и выдох, возвращая себе спокойствие, сделал то же самое еще раз, чтобы закрепить результат. — Но кажется, это было то, что нам видеть не следовало.       «Мы с вами далеко не единственные в этом здании, кто отличается от людей своей внешностью, — раздался в голове спокойный голос мастера Сплинтера, — Они называют себя утромами.» — Мда уж, — Микеланджело нервно сглотнул и, натянуто улыбнувшись, взял Леонардо за руку, чтобы помочь отлепиться от стенки, тот не стал сопротивляться. — Как насчет того, чтобы вернуться обратно и сделать вид, что мы ничего не…  — Вы еще кто такие? — раздалось прямо за их спинами, и вот именно этого не ожидал никто. Майки издал истерично-боевой возглас и в прыжке развернулся к источнику звука, вставая в стойку. Леонардо стиснул зубы, чтобы не последовать его примеру, но успел в развороте обнажить обе свои катаны.        Перед ними стоял высокий широкоплечий мужчина в темных очках и плаще, с длинными волосами, собранными в хвост, на груди его блестела золотом медаль со схематичным изображением странного существа, теперь кажущегося отдаленно знакомым. — Спокойно, — лицо незнакомца осталось невозмутимым, лишь уголок губ слегка поднялся вверх, видимо, забавляясь реакцией мутантов. Немного помолчав, он добавил: — Я человек.       Майки неуверенно взглянул на Леонардо, тот колебался, все еще держа наготове катаны. Но тут взгляд его упал сначала на вытянутые вперед руки незнакомца, потом на ножны с мечом за его спиной. Хотел бы — уже напал.        Юный ниндзя, раздумывая еще мгновение, опустил свое оружие и краем глаза заметил, как Микеланджело из боевой стойки снова встает ровно и незаметно делает шаг ближе к нему. Осознав, что Майки своевременно проглотил язык и щедро предоставил ему возможность вести переговоры, мастер катан по своему обычаю сложил руки и сделал легкий приветственный поклон: — Мое имя — Леонардо, а это — Микеланджело, мы… — на ум вовремя пришел подслушанный разговор людей в комбинезонах, — из отряда мастера Сплинтера. — А, — кажется, это многое прояснило незнакомцу, потому что черты его лица слегка разгладились и выглядеть он стал намного дружелюбнее. Вскоре он склонился в ответном поклоне: — Приятно познакомиться, мое имя — Джордан, я Страж.       Леонардо всматривался в лицо мужчины, но оно на протяжении всего разговора оставалось неизменно спокойным. Вот это самообладание. Выглядел Страж сурово, несколько таинственно, но, несмотря на это, голос его звучал довольно приятно, и ниндзя не смог не проникнуться к нему уважением и симпатией. Глядя на это воплощение невозмутимости, Леонардо вдруг осознал, что уже некоторое время сам перестал контролировать свои действия и эмоции, поэтому незаметно расправил плечи и посмотрел на собеседника уже спокойным и рассудительным взглядом. — А ты точно человек? — подал голос снова осмелевший Микеланджело. — Разумеется, все Стражи — люди, призванные защищать утромов, — видимо, при упоминании «утромов» на лице Микеланджело появилось какое-то неописуемое выражение лица, потому что Страж понимающе хмыкнул: — Да, те, кого вы видели — это и были утромы. Ничего, Микеланджело, я тоже был удивлен, когда в первый раз их увидел. Тут главное — перестать верить своим глазам, тогда вы поймете, что они не отличаются от людей… Может, мне представить вас им? — Нет! — почти в один голос открестились мутанты. — Нам уже пора идти. — Да, мастер Сплинтер заждался. — Думаю, в другой раз. — Что ж, — Страж понимающе улыбнулся и протянул Леонардо руку, — тогда добро пожаловать в TCRI, здесь вы найдете по-настоящему сильных союзников, так что, надеюсь, мы сработаемся.        Леонардо опустил глаза на протянутую ему руку и слегка напрягся. Вообще-то в Японии были не приняты рукопожатия, там вообще не очень хорошо относились к телесным контактам. И то, что Майки сегодня весь день бесцеремонно хватал его за руки, хлопал по панцирю, дергал и таскал за собой, совершенно не меняло представления Леонардо о личном пространстве вообще и о рукопожатиях в частности. В Америке же, насколько он знал, к этому относились намного проще, многие жесты от этого имели совершенно другое значение, нежели в Японии. Кажется, рукопожатие, помимо приветствия, так же использовалось для закрепления дружеского договора. Приветствие они только что обозначили поклонами, так что…  — Спасибо, — Леонардо с уверенностью пожал протянутую ему сильную руку. — Дорогу назад найдёте? — уточнил Страж после того, как проделал тот же ритуал с Микеланджело. — Тут недалеко: в конце коридора будет лестница, вам нужно подняться по ней на третий этаж. — Да, понятно, спасибо еще раз, — ответил за двоих Леонардо. Настала пора уходить, но Микеланджело что-то не торопился двигаться с места, поэтому Леонардо вопреки правилам приличия буквально потащил его за локоть прочь от этого странного местечка, и, кивнув на прощание Стражу, повернулся к нему спиной. — И да прибудет с вами Сила, — снова раздался голос Джордана за их спинами, на этот раз в нем были слышен едва сдерживаемый смешок. Лео аж запнулся. — Что, прости? — он обернулся, но на том месте, где только что стоял Страж, да и в самом коридоре уже никого не было. — О чем это он? — обратился Леонардо к явно повеселевшему от этого заявления Микеланджело. Но тот лишь развел руками и промаршировал вперёд, насвистывая какую-то мелодию, причем сделал это так оперативно, что догнать его удалось только на подходе к лестнице. — Эй, Микеланджело, — виновник их сегодняшнего маленького приключения поднялся на несколько ступенек и повернулся к нему с заинтересованным видом, только вот взгляд с прищуром казался таким коварным, что Леонардо даже забыл, о чем хотел спросить. — Что это за выражение на твоем лице? — А? Да так, я просто рад, что мы так круто погуляли. — Круто? Серьезно? — Леонардо скептически изогнул бровь, поравнявшись со своим спутником, но, вспомнив, с кем разговаривает, лишь покачал головой: — И тебя это ничему не научило? — Ну почему же, наоборот! Я узнал, что ты не такой зануда, каким пытаешься казаться. — Что?! Я не… — И не отнекивайся, тебе же было весело, я все видел, — усмехнулся Микеланджело, — правда, мне, наверное, никто не поверит.        Леонардо посмотрел на него удивленно, но ничего не сказал. Весело? Когда это и с чего это ему было весело? Когда они едва не заблудились в лабиринте из комнат? Или когда шпионили и подслушивали чужие разговоры в коридорах? Или когда обнаружили инопланетные технологии и самих утромов, а потом бежали от них куда подальше…       «Боже, и этим всем я занимался в одном-единственном перерыве между тренировками? Звучит дико. Это мне никто не поверит, » — Леонардо покачал головой и взглянул на поднимающегося вместе с ним по ступенькам Микеланджело. Кажется, он за этот час так ни капельки и не понял своего нового напарника. Ну, что ж, может, это было и к лучшему. Возможно, не все в этом мире требовало тщательного анализа. Например, действия Микеланджело для этого были уж слишком хаотичные и непредсказуемые. А если не можешь понять логику оппонента и скорректировать свое поведение, то оставалось просто… расслабиться. Это ведь тоже иногда полезно, да?       Зато Леонардо узнал, что с Микеланджело было не так уж плохо работать в команде. Он умел генерировать неожиданные идеи и не теряться в ситуациях, кажущихся безвыходными в прямом и переносном смысле. Подводя итоги, можно было сказать, что перерыв прошел продуктивно, насыщенно и… весело? Поймав себя на этой мысли, Леонардо не смог сдержать улыбки и, когда они поднялись на указанный им третий этаж, он все-таки решился: — Слушай, Майки, могу я тебя кое о чем спросить? — Конечно, — Майки обворожительно улыбнулся ему, выражая свою готовность. — Рукопожатие в американской традиции означает желание завязать дружеские отношения, я ведь прав? — Э… ну, в каком-то смысле да… или типа того, — судя по тому, что Майки был не слишком уверен в ответе, наверное, Леонардо все-таки выбрал не совсем правильную формулировку. Но это было уже не так важно. — Тогда, — Леонардо протянул вперед руку и с улыбкой взглянул на озадаченного Микеланджело, — позволь мне пожать твою.        До Майки доходило медленно, но, когда дошло, он аж засиял и с энтузиазмом обхватил его ладонь своими, совсем не такими сильными и холодными, как были у Стража. Они стояли так пару секунд: невероятно довольный ситуацией Майки и Леонардо, начинающий думать, что реальность оказалась не такой уж плохой. Может, до настоящей крепкой дружбы и полного взаимопонимания им всем было еще далеко, но сегодня начало было положено. Теперь оставалось найти общий язык со всеми остальными. — О, так вот вы где! — словно по зову раздался знакомый дружелюбный голос, Леонардо обернулся и увидел, как к ним навстречу из другого конца коридора спешили Донателло и Рафаэль. — До-онни! — Микеланджело выскочил им на встречу и схватил за плечи слегка удивленного такой радушной встречей ученого. — Как я рад видеть нормальных, симпатичных, таких же, как я, черепах-мутантов! Ты даже не представляешь, что мы тут увидели! — Что ж, по крайней мере я могу предположить, — Донателло с усмешкой отодвинул от себя чрезмерно общительного собеседника. — Вы все-таки заблудились, да? И, прошу прощения, разве я не просил себя так больше не называть? — Майки ничего не успел ответить, так как Донателло уже поспешно повернулся к Леонардо: — Мастер Сплинтер просил скорее вас разыскать, обед стынет. К тому же, он хочет вас троих кое с кем познакомить, — немного подумав, ученый так же добавил: — Но предупреждаю: эта встреча может вас шокировать. — Что может шокировать сильнее, чем мозгоподобные пришельцы, сидящие в роботах? — Микеланджело, кажется, все еще был под впечатлением от сегодняшней прогулки, поэтому, в отличие от Леонардо, не заметил, как переменились лица его собеседников. Рафаэль сначала удивленно вскинул брови, а потом иронично хмыкнул, видимо, решив, что у не совсем адекватного Майки крыша поехала совсем. Донателло тоже был в замешательстве, но вскоре понимающе улыбнулся: — Их капитан, пришедший лично с вами познакомиться.       Микеланджело ойкнул и многозначительно замолчал. — Вы с дуба рухнули? — встрял в разговор Раф, — какие еще пришельцы?       Донателло растерянно перевел на него взгляд и пожал плечами: — Кажется, у кого-то был насыщенный перерыв. Так или иначе, давайте пойдем к мастеру Сплинтеру, он и мистер Морту нас уже ждут. — Не уверен, что это именно то, что я хочу видеть перед едой, — Майки протестующе помотал головой, но тут его организм неожиданно поднял белый флаг, и при упоминании о еде в коридоре раздалось громкое и протяжное урчание. Черепашка тут же закрыл живот обеими руками, будто это могло заглушить звук, и после недолгой паузы смущенно улыбнулся: — Хотя, знаете, не все ли равно? Пойдёмте скорее, а то я умираю с голоду!       И, взяв за руку сопротивляющегося Донателло, он быстрым шагом направился в сторону лестницы. Леонардо с доброй усмешкой проводил удаляющихся от него товарищей. Что ж, они действительно ничего не ели с самого утра. Было бы неплохо подкрепиться.       Он уже собирался направиться следом за ними, когда его взгляд буквально наткнулся на стоявшего перед ним Рафаэля. В коридоре тут же повеяло холодом: Леонардо за этот сумасшедший час успел забыть, что в их команде вообще-то все было не так гладко, как хотелось бы. И сейчас, глядя в глаза своему напарнику и противнику, Леонардо вдруг понял, что так и не решил, что же скажет Рафаэлю при встрече. Не придумав ничего лучше, ниндзя сделал шаг в сторону и просто решительно прошел мимо него предположительно по направлению к додзе. — Эй, выскочка, — вдруг окликнул его Рафаэль, Леонардо остановился. Его голос все еще был полон раздражения и презрения, но также в нем появилось что-то еще, не совсем уместное в данной ситуации. Повернувшись к нему, Леонардо вопросительно нахмурил брови. — Звездные Войны смотрел? — Чего? — вопрос оказался настолько неожиданным и неуместным, что Леонардо даже машинально переспросил. Хотя ответ, конечно, был очевиден. Уголок губ Рафаэля тем временем приподнялся, и в голову Леонардо вдруг начало прокрадываться осознание того, что ему так не понравилось в его голосе. — Знаешь, кто такой «джедай»? — продолжал Рафаэль и, не услышав утвердительного ответа, уже в открытую ухмыльнулся: — Что ж, значит, он зря старался.       Рафаэль хмыкнул, в несколько шагов догнал Леонардо и, хлопнув его по панцирю, всунул что-то в руку. Разжав пальцы и внимательно изучив презент, Леонардо с удивлением обнаружил, что это была одна из самоклеящихся бумажек Майки, только вместо символа, на ней было нацарапано неровным почерком какое-то английское выражение, значение которого он не мог понять в силу… Секундочку, он что, проходил с этой штукой от самых одинаковых комнат?!  — Микеланджело! — сдерживая свое возмущение только из уважения к традициям ниндзя, крикнул Леонардо.       И в ответ услышал в другом конце коридора: — Ради Бога, Донни, давай быстрее в зал, там драки без разрешения запрещены.

***

      Микеланджело вышел из додзе самым последним, перед этим разыграв под пристальным и недоверчивым взглядом мастера Сплинтера спектакль «Поиск по всему залу своих нунчак, оказавшихся в итоге в кармане толстовки». Нет, он не спятил, как могло показаться на первый взгляд, и не настолько рассеянный, чтобы забыть, куда запихнул свое бесценное оружие, но красноречивые взгляды, которые бросили друг другу Раф и Лео, едва не столкнувшись в дверях на выходе, дали ему понять, что им было необходимо прогуляться до комнат только вдвоем. Подтверждением этому стали тихие раздраженные перешептывания прямо за дверью.       Сплинтер не мешал ему и ничего не говорил, лишь молча сидел на своем месте у стены, допивал остывший после ужина чай и иногда передергивал ушами, когда за дверью доносились слишком уж громкие обрывки фраз. Но то ли Майки был бездарным актером, то ли учитель слишком проницательным зрителем, ясно было одно — Сплинтер ему не поверил. Поэтому, как только в коридоре стихли шаги и голоса двух спорщиков, Микеланджело выдохнул с облегчением и, сразу распрощавшись с мастером, поспешно выскользнул в темный коридор.       «О чем только спорят?» — сокрушенно покачал головой Майк, прикрыв за собой дверь в зал, и медленно поплелся в сторону лестницы, мышцы после тренировки гудели и едва слушались, что было еще одной причиной не идти обратно бок о бок с двумя выносливыми черепашками. Они-то точно с удовольствием остались бы помять друг другу панцири и после ужина, если бы не перевалившие за время отбоя стрелки часов. — «По крайней мере, я точно знаю, что проблема не в Лео…»       После сегодняшнего предобеденного перерыва Майки был уверен в одном: Леонардо было крайне трудно вывести из себя. Его не сломили ни повторяющиеся двери, ни причудливые инопланетные технологии, ближе всего к цели, как ни странно, оказался сам Микеланджело с его шутками и запиской, послужившей поводом для нескольких подколов, в том числе и от Рафа, но и ее действие быстро сошло на нет, как только Микеланджело смог убедить Лео, что «джедай» — никакое не заковыристое американское ругательство, а просто отсылка к фильму.       А вот у Рафа, видимо, был особый талант выводить из себя Леонардо. Его и самого раздражал каждый жест и каждое сказанное японцем слово, но он быстро просек, что это действовало и в обратную сторону. Уже к концу многочасовой тренировки маска невозмутимости непоколебимого Леонардо начала давать трещину. Общая атмосфера тренировки благодаря этим двоим накалилась до предела, а во время первых пробных спаррингов стала в прямом смысле смертельно опасной. Рафаэль, поставленный в пару с Лео, будто с цепи сорвался, его было практически невозможно узнать. Сделав поспешный вывод из утренней тренировки, Микеланджело посчитал, что «неуклюжий» с «неплохим» были далеки друг от друга, как небо и земля. Но в этот раз Леонардо с трудом успевал парировать его атаки, а один из маневров, к которому прибегнул Раф, по скромному мнению Микеланджело был не совсем честным и в реальном бою мог Леонардо дорого обойтись.        К концу ужина, когда взгляды этих двоих пересекались, из них практически физически вырывались два равных по силе луча: синий и красный. А сидевшему между ними Майку хотелось пригнуться или спрятаться под стол, чтобы его случайно не задело. Но! Были в этой тренировке и забавные моменты: например, реакция Рафаэля на мистера Морту. Да, определенно возможность сидеть с невозмутимым лицом, пока твой сосед во все глаза таращится на капитана пришельцев и с трудом подбирает цензурные слова, стоила их сегодняшнего маленького приключения. Да и с Леонардо, кстати, все в итоге прошло неплохо, осталось только найти язык со всеми остальными.       Микеланджело вздохнул, в очередной раз вспомнив Леонардо и Рафаэля. Внезапно его внимание привлекла одна из дверей справа по коридору. На вид она была не слишком отличной от тех, что вели в совершенно одинаковые комнаты, но за ней определенно горел свет, узкая полоска из-под нее расползалась по всему полу, преградив путь любопытной черепашке. Мог ли он переступить через нее и, забыв про все, отправиться спокойно спать? Ни за что!       Майки подошел ближе к двери, при ближнем рассмотрении он заметил, что ручка на ней была с металлическим замком, даже с несколькими. Он-то много ручек передергал на дверях-пустышках, точно знал, что такие замки где попало не ставили. Значит, эта дверь действительно куда-то вела. Не в силах больше сдерживать любопытство и, здраво рассудив, что хуже ему уже не будет, Майки схватился за ручку и решительно дернул ее на себя.       «Закрыто. Ну блин, » — Микеланджело с обидой глянул на обнадежившую его деревянную обманщицу и уже собирался развернуться, как из-за двери, заставив подпрыгнуть, послышался приглушенный, но до трепета знакомый голос: — Кто там? — Дон? — не веря своим ушам переспросил черепашка и поспешно добавил: — Это я, Майки!       За дверью помолчали. Потом послышался тихий шорох, возня, а следом и скрежет открываемых замков, заставляющий ночного путешественника медленно расплываться в широченной улыбке. Надо же, как удачно он попал. Неужели та самая лаборатория? Донни убежал самым первым, сразу после тренировки, сославшись на то, что у него много работы, а поесть он может и у себя. После этого он больше не появлялся, а Майки и мечтать не смел, что сможет вот так просто наткнуться на него по дороге в спальню. До отбоя еще было немного времени… Может, хотя бы две черепашки из четырех не проведут остаток вечера, заперевшись в своих комнатах?       Щелкнул последний замок, и дверь приоткрылась, пуская в коридор яркий свет и уставшее, но забавное с этими большими защитными очками на лбу лицо выглянувшего из-за двери гения. — Что ты хотел, Майки? Что ты вообще тут делаешь? — Я… представляешь, я шел в комнату, тут увидел свет, дернул за ручку, а там ты, — Майк, не переставая широченно улыбаться, быстро показал в ту сторону, откуда он пришел. Донателло потер переносицу и слегка нахмурился, но своего собеседника слушал внимательно, — Мы только что закончили, а Раф и Лео ушли наверх, и я подумал… А можно я войду? — на минутку Майки прервал свой театр одного актера и склонил голову, невзначай заглядывая за панцирь ученого.       Рассчитав траекторию его взгляда, Дон ревностно прикрыл дверь до маленькой щелочки так, что снаружи был виден только его нос и отражающие свет защитные очки. — Нет, не стоит, — лаконично ответил ученый, и дверь закрылась совсем. Снова послышались щелчки и скрежет закрываемых за дверью замков, а потом вроде уже чуть менее напряженный голос Дона из-за двери добавил: — Извини, Майки, у меня слишком много работы.       Майки кивнул, мысленно радуясь, что Дон не видел, какую рожицу он состроил ему вслед, и поплелся в свою комнату, вечер обещал быть долгим.        Когда яркая бело-оранжевая толстовка полностью укрылась за поворотом лестницы, дверь, находящаяся через одну от лаборатории Донателло с тихим скрипом закрылась, а хозяин ее, в очередной раз пригладив усы, прошел глубже в комнату и сел перед столом с разложенными на нем четырьмя папками разных цветов.       «Когда все это закончится, в итоге получится что-то действительно прекрасное, — подумал мастер Сплинтер, — Но такими темпами это произойдет не скоро. Очень-очень не скоро».