Артишок и К

Нельзя сказать, что Олджернон не пыталась отыскать свое наследство. Не то, что у нее плохо с памятью, скорее этим недостатком страдала ее пра-пра-прабабка. Однажды, возвращаясь с вечеринки, она не обнаружила замка на месте. Вместе с замком исчез ее муж. Конечно, она могла предположить, что этот негодяй сбежал от нее, но прихватить с собой замок! Несомненно, она была очень огорчена, но судя по тому, что представлял из себя ее муж, мы думаем, что он был на многое способен. С тех пор его тень стала появляться на болотах. С кем не бывает, но он имел плохую привычку отрывать головы всем своим наследникам, в чем Олджернон видела нетактичный намек на образ жизни его вдовы. Стоит ли говорить, что девушка была удивлена, когда голову оторвали не ей, а совершенно постороннему человеку. Такой обиды от своего предка она не ожидала. Шериф был другого мнения, хотя тоже был огорчен, что не ей оторвали голову. — Ваши предки, мисс Олджернон, были ужасными людьми, но поверьте, чистыми ангелами по сравнению с Вами, — сказал он как-то, но это, наверное из-за Артишока. К тому же Олджернон могла привести кучу людей, которые может бы наконец открыли глаза ему на то, что ужасной она отнюдь не являлась, у нее были длинные волосы, которые впрочем мешают ей жить, милые глазки и пушистые ресницы. Но шериф этого не замечает, похоже, из-за того, что обычно бывает слишком занят. Зато он замечает, что она сует нос не в свои дела, иногда копается в его бумагах (когда он выходит попить пивка), иногда теряет его бумаги, иногда курит в его кабинете с младшим сержантом Эдвисом и вообще умеет путаться под ногами. Поэтому, когда Олджернон и К решили обследовать место преступления, первым, с кем они столкнулись, был шериф, который невежливо сказал, чтобы они поворачивали оглобли. Они повернули и Юст наткнулась на спортивную сумку, валяющуюся на траве. Завязалась короткая схватка и Олджернон уже сидела на ближайшей елке с трофеем. Шериф со словами, что ей все равно рано или поздно придется слезть, уселся внизу и оставался там, несмотря на отвлекающие маневры родственников Олджернон. Не теряя даром времени, она начала обыскивать сумку: — Бритвенный набор, — сообщила она о первой находке и, вероятно, чтобы шериф лучшее рассмотрел, бросила эту вещь вниз. За ней последовали зубная щетка, сменное белье, пачка презервативов и паспорт на имя Томаса Брукса. Шериф был в шоке. Он ловил каждое вещественное доказательство и высказал мысль, что Олджернон следует нанять адвоката. Олджернон высказала мысль, что адвокат к ней сюда не залезет, к тому же у нее здесь нет телефона. Следующая находка задержала ее внимание. Это был блокнот с каким-то чертежом и цифрами. Шериф внизу прыгал от нетерпения. Олджернон попросила его немножко подождать, но он уже царапался наверх. В следующий момент она спускалась вниз без лифта. Приземление было довольно мягким, учитывая то, что шериф упал раньше. Слез с его спины, она бросилась убегать, что бы не получить по шее, оставив блокнот на поле боя. Остановилась она уже возле гостиницы. Бармен Скупой Бен ввиду особой милости предложил ей спрятаться за стойкой, с условием, что Олджернон не будет трогать выпивки. Там она просидела до вечера, пока Юст не сказала, что горизонт чист. Она помогла Олджернон встать и в сопровождении кузенов отправила ее домой зализывать раны, то есть смазывать царапины йодом. На следующее утро Олджернон пришла в контору их туристического агентства. Контора — это громко сказано. Олджернон и К снимали эту конуру у местного гробовщика, которому ее пра-пра-прадедушка поставлял обширную клиентуру. Если бы не этот милый дедушка, то гробовщик давно разорился — люди в нашем городке живут долго. Взять хотя бы прабабушку шерифа. Кажется, ее четвертый муж погиб при Ватерлоо, а эта старушенция все никак не угомонится. Вы бы на нее посмотрели, когда она на примерке у своей портнихи: «Вы, милочка, — говорит она ей, — вырез сделайте поглубже, грех прятать такую грудь как у меня». А вот Олджернон гробовщик на днях спрашивает: «Вам каким шелком гроб оббить: красным или розовым? Лучше, — говорит, розовым, Вы так лучше смотреться будете». Войдя в контору, Олджернон долго пыталась вспомнить в какой стороне света ее стол. Кузены постарались — дым стоял такой плотности, что на него можно было повесить топор, молот и столярный верстак. Разогнав дым и кузенов, Олджернон села в свое любимое кресло, впрочем, других там не было, и, выложив ноги на стол, заваленный разными вещами, от окурков до арбузных корок (вы даже представить не можете, сколько арбузных корок может поместиться на одном столе средних размеров), достала из стола карту округи и принялась так и сяк прикладывать к ней отрывок бумажки. Это было не что иное, как страничка из блокнота, найденного на болоте. Тут ворвался шериф в сопровождении младшего сержанта Эдвиса. Увидев злосчастную бумажку, он как коршун бросился к Олджернон, наверное, для того, что бы полюбоваться, как она будет ее есть. Ну что ж, в жизни Олджернон встречались вещи и повкуснее. Если бы у шерифа в этот момент был скальпель, он бы не задумываясь использовал бы его. Но Олджернон опередила его с этой мыслью, сказав, что вскрытие ее желудка ничего не даст, так как предварительно она эту бумажку хорошо разжевала. Тогда шерифу в голову пришла другая идея: за явное неуважение к властям Олджернон в сопровождении Эдвиса была доставлена в участок. Тут ей и пришлось вызывать адвоката. Адвокатов в городке было двое: Старый Том и Олджернон. Поэтому они были всегда рады помочь друг другу, особенно после того, как она потеряла свою лицензию не без его помощи. Поболтав немного с Томом, который после этого отправился с шерифом выпить пару бутылочек пива, Олджернон попросила младшего сержанта принести телефон. — Алло, как связаться со сторожем торфяного склада на болоте? Что? А, с ним нет связи… Давно? Двадцать лет! Спасибо… У Олджернон появилось непреодолимое желание посетить эти склады. К тому же общество тюремных тараканов не лучшая компания для проведения досуга. Более-менее разогнав последних, Олджернон очистила небольшой кусочек пространства на нарах, чтобы сесть, и только тогда почувствовала чей-то напряженный взгляд.