Себя не жалея

      О, это сладкое чувство собственного превосходства. Гермиона еще пару дней наслаждалась кислой миной и крайней угрюмостью Сириуса. Ее ликованию не было предела, и смутное чувство, которому она так боялась дать название, отошло на второй или даже третий план.       Она всецело предалась мести за свои измученные часами размышлений и терзаний нервы. Количество внимания, которое она теперь уделяла Сириусу, было совершенно таким же, какое она могла уделить, скажем, Парвати или Плаксе Миртл.       Да и сам Сириус теперь стал дерганным, невнимательным и странным. Он часто надолго замирал со стеклянным взором, сидя в кресле, не слушал тех, с кем разговаривал и всячески старался избегать Рона, Гермионы и даже Гарри (к великому огорчению и недоумению последнего!). Бывало и такое, что Грюму или Тонкс приходилось дать ему подзатыльник, чтобы он хоть как-то озвучил свое мнение на собраниях членов Ордена.       Всех интересовал вопрос, что же могло повергнуть довольно невозмутимого и чаще всего – разговорчивого и дружелюбного Сириуса в такую тоску, но никто не мог даже предположить масштаба его тайных мыслей.       Дни шли за днями, но ничего в поведении хозяина дома на площади Гриммо не менялось, разве что он более яростно пинал Кикимера за его постоянно нахождение там, где не надо, или за непрерывающийся бубнёж.       И вот, как-то раз хмурый домовик плёлся по коридорам, бурча себе под нос: - Какой позор. Упадок славного дома Блэков, переполненного теперь грязнокровными уродами… - Заткнись, Кикимер, иначе тебе опять несдобровать! - из двери, ведущей на чердак, выскочил Сириус и пригрозил домовику кулаком. Эльф попытался что-то возразить, но Сириус потерял терпение и хорошенько пнул его, да так, что Кикимер свалился с лестницы.       Все это слышала Гермиона. В момент, когда она увидела домовика, потиравшего ушибленные места и расправлявшего свои лохмотья, у неё в груди все закипело от жалости к существу и злости на того, кто может беспрепятственно творить такие жестокости. Она в мгновение ока преодолела еще один этаж и оказалась у двери на чердак. - Не смей никого трогать и вымещать свою злобу! – закричала она, оказавшись в паре шагов от Сириуса. - Это мой дом и моя собственность, Гермиона. Не мешай. Пожалуйста! – вежливое слово вовсе не прибавило вежливости речи Сириуса, который действительно был жутко зол. - А ты не кричи на меня! Это твой дом, но Кикимер не вещь, чтобы так с ним обращаться! И с кем-то вообще! - Я в своем доме и буду вести себя, как считаю нужным! - Ты свой дом отдал в распоряжение Ордена. Подойди к любому и спроси, приятно ли им смотреть на то, как ты орешь и избиваешь бедного домовика, который не в состоянии дать тебе сдачи!       Гермиона сделала шаг к Сириусу и пригрозила ему пальцем, словно шальному ребёнку: - Не смей этого делать. Я не потерплю такого отношения. Может, я и не имею столько возможностей и способностей, как ты, но могу сделать так, что ты поплатишься за свое поведение.За своё ужасное поведение!       Конечно же, она не знала, что может сделать такому видавшему виды человеку, но пригрозить следовало. - Что ты имеешь в виду? - А то, что нельзя быть таким двуличным. Если ты добр, то будь добр ко всем, а если ты тиран…То…То иди лесом!       На лестнице стали показываться люди, чтобы узнать причину криков. Джинни и миссис Уизли узнав, кто ссорится, решили подождать, пока Сириус и Гермиона «прокричатся», Люпин старательно делал вид, что ничего не замечает, хотя крики серьезно мешали ему читать газету, а вот Близнецы, Гарри и Рон притаились на лестничной площадке этажом ниже и с интересом подслушивали. - Знаешь, что, Гермиона? Будь я тираном ты бы не… - он осекся. - Что «не»? – она уперла руки в боки и даже слегка наклонилась к Сириусу. - Нам надо поговорить, - он взял Гермиону под локоть и потянул на чердак. Она возмутилась, но отбиваться не стала - не покусает же он ее.       Сириус захлопнул дверь свободной рукой и отошел подальше, чтобы никто не мог подслушать, потому что прекрасно слышал, как шушукаются этажом ниже мальчишки. На недавних заседаниях Ордена было наплевать, услышат его или нет, но сейчас – это был для Сириуса вопрос жизни и смерти.       Гермионе приходилось поддаваться всем движениям Сириуса, потому что ее локоть так и был зажат в его руке. И хватка оказалась очень крепкой! - Что, «я бы не»? – повторила она тише, но совершенно не убавив своего раздражения. - Я бы не стал общаться с тобой летом. И уже давно «гуляла бы лесом» ты, а не я, - сказал он приглушенным голосом, почти шепотом. - Что?! – пискнула Гермиона. Глаза защипало от внезапно появившихся слёз обиды. - Будь я тираном, мне было бы все равно, хочешь ты поддерживать со мной дружбу или нет. И я совершенно не волновался бы насчет того, что могу поставить тебя в неприглядное положение перед всеми присутствующими в этом доме…       Он не смог продолжить, видя, как округлились глаза Гермионы. За время, что Сириус произносил эту фразу, в ее голове пронеслось с десяток противоречивых мыслей. Все догадки опять поднялись из глубин сознания. - Что ты имеешь в виду? – спросила она так же, как Сириус несколько минут назад, но уже совершенно не тем голосом. - А то, что мы как-то странно общаемся, Гермиона, - тихо начал Сириус, - И это начали замечать… - Да уж, такое трудно не заметить, – хмыкнула она. - Не перебивай меня! – рявкнул было Сириус, но мигом присмирел под её взглядом и сбивчиво продолжил, - На днях ко мне подходил Римус и задавал очень странные вопросы. Он догадывается о чем-то, Гермиона. Но возможно, он представляет себе слишком много, видит то, чего нет! - Я не понимаю, - Гермиона все больше и больше терялась в ужасающих догадках, половина из которых была настолько нелепой, что про них не следовало и думать. - После твоего последнего письма я очень долго…думал. - Думал, значит? - Да, думал. Я прочитал его много раз после того, как скоропостижно начеркал тебе ответную записку. И, возможно, понял, что ты имела в виду. Ну, я, уже начал писать тебе еще одно письмо, но тут ко мне подошел Люпин… Он сел рядом и с сокрушенным видом – ты знаешь, как он это умеет! – стал спрашивать, нормально ли, на мой взгляд, тесно общаться с девушкой, если она намного младше. Не считаю ли я, что это аморально и грязно… Я понял, что он как-то догадался о нашей переписке, и меня жутко потрясло его осуждение. Это же Римус, и Ходячая Совесть – его второе имя! – Сириус болезненно поморщился. – Он сидел рядом и что-то монотонно зудел, и зудел и зудел, довёл меня до исступления! Я уже представил себя грешником на Страшном Суде! Пойми, Гермиона, мне себя совсем не жаль, но ты! Ты ведь молода и у тебя куча возможностей. Если кто-то еще увидит, как доверительно мы общаемся, они могут напридумывать всего! А ты знаешь, что Рита Скитер не единственная в своем роде… - Ты… я просто… - Гермиона была в ступоре и не знала, что сказать. Наконец, на ум пришёл самый поверхностный и детский вопрос, - Так я не служила тебе заменителем Гарри? - Мерлинова борода! Нет, конечно! – воскликнул Сириус, всплеснув руками, - Как ты могла такое подумать? Хотя, да, могла… Прости, но ты для меня совершенно особенный человек, мне интересно общаться именно с тобой. Как жаль, что обстоятельства так запутали все!       Он в сердцах ударил по деревянной тумбе. Та жалобно затрещала и рухнула с таким грохотом, что внизу заверещала Джинни, а Гарри уже взмыл на второй этаж, предполагая, что «кто-то кого-то всё-таки довёл до заклятья-прикладства», но был остановлен Тонкс, которой было «интересно, чем всё это кончится». - Сириус… а… кто я тогда для тебя? – еле выдавила Гермиона, воспользовавшись всеобщей шумихой. Она сделала шаг вперед, чтобы лучше видеть его глаза, которые теперь были странного цвета – не серебряного, и не стального.       Повисла долгая пауза. Она не затопила пространство, а уничтожила его, превратив воздух в сплошное ничто.       Они оба молча смотрели друг другу в глаза, не желая отвести взгляда. - Я...Ты знаешь, дело в том, что…Пойми, Гермиона…Прости, я не думаю, что стоит это здесь и сейчас обсуждать, - Сириус тяжело вздохнул, сделал два шага назад и направился к выходу.       Гермиона так и осталась стоять, не зная, что же стоит сделать в сложившейся ситуации, которая казалась одним сплошным тупиком, куда они с Сириусом последовательно и настойчиво загоняли себя всё лето. Совершенно не осознавая, к чему всё это приведёт. Она еще не скоро пришла бы в себя, не влети на чердак Тонкс, пылающая аурой любопытства: - Гермиона, что тут такое произошло?! Мы ничего не слышали, кроме того, как вы ругались. - Прошу тебя, давай не сейчас! Оставь девочку в покое, - миссис Уизли обняла Гермиону за плечи, и она почувствовала материнскую заботу. Машинально она обняла Молли в ответ.       От объятий по телу разлилось живительное нежное тепло, которое слегка отрезвило разум. - Что он сказал тебе, милая? Сириус тебя обидел? – деликатным шепотом, спросила она, грозно махнув рукой показавшимся было в дверном проеме Рону, Гарри, близнецам и Джинни. - Гермиона, не молчи! – настаивала Тонкс, - Если он сказал тебе что-то грубое, то простым подзатыльником не отделается. Азкабан ему раем покажется. Ну не молчи! - Нет, Тонкс, все в порядке, - необычно складно заговорила Гермиона. Все-таки она многому научилась за период, когда ей приходилось скрывать абсолютно все свои мысли…А, главное, чувства. - Сириус был очень рассержен за мои нападки, когда я пыталась заступиться за Кикимера. Мой резкий тон его разозлил, но взял себя в руки и спокойно сказал, что так вести себя неприлично. - Что-то я не верю тебе, дорогая, - нахмурилась миссис Уизли, - разве стал бы Сириус закрываться на чердаке, чтобы сказать что-то. Он точно не обидел тебя, Гермиона? - Да, мне было немного неприятно, когда он меня «отчитал», но, разумеется, он прав – этот дом есть собственность Блэков, и вести себя здесь ему позволено исключительно по своему усмотрению. А заперся он тут со мной, чтобы Гарри и Рон не слышали, как Сириус меня ругает. Чтобы авторитет, так сказать, в их глазах не упал, - Гермиона кисло улыбнулась, да так, что даже Молли Уизли сочувственно вздохнула, увидев явно неестественную гримасу. - Нет уж, Гермиона, это ты права! – взорвалась Тонкс, - Так ни за что нельзя себя вести. Сейчас я ему устрою!       С этими словами она вылетела с чердака так же стремительно, как здесь появилась. Где-то внизу раздался звук хлопнувшей двери. - Ты можешь сказать мне все, милая, - ласково повторила миссис Уизли, - Если тебя что-то волнует, я всегда выслушаю тебя и дам совет…Какой сумею, конечно. Я все же, как-никак, старая умудренная опытом женщина.       Сказано это было довольно иронично, и Гермиона хихикнула. - Все в порядке, миссис Уизли. Просто я правда не ожидала, что Сириус может быть таким злым. Его тоже простить можно, он столько в жизни пережил… И.. И вы совершенно не старая! Вы молодая и красивая! - О, спасибо, моя милая. Раз уж ты так сказала, значит, так и есть, - ласково улыбнулась Молли, имея в виду не только спонтанный комплимент Гермионы, но и о то, что она сказала до этого.       Однако оставался один нерешённый вопрос. Сириус говорил, будто бы Люпин задавал ему неудобные вопросы касательно отношений с девушкой намного младше себя…       Гермиона в ужасе зажмурилась, представляя, как дотошно докапывался Римус до бедного Сириуса. Но, делать было нечего – пришлось идти к нему, чтобы наверняка узнать самой: правда это или нет. Как и всегда, Люпин сидел в гостиной, уткнувшись в книжку. Он – явно не Сириус, для которого чтение было «отвлекающим манёвром», заставляющим других думать, что он очень занят. Римус действительно с упоением читал, то и дело шурша страницами, и действительно не заметил, как в соседнее кресло опустилась Гермиона. - Интересно? – спросила она как можно спокойнее, в то время как сердце буквально рвалось из груди. - Что? А, да! Очень! Всегда любил историю, - закивал Люпин, ненадолго оторвавшись от книги, чтобы взглянуть на непрошеного собеседника. - Мы тут снова повздорили…С Сириусом, - Гермиона исподлобья посмотрела на сидящего рядом. Он и бровью не повёл, а лишь сочувственно вздохнул: - Да, он в последнее время что-то слишком уж нервный. Даже не знаю, что могло на него так повлиять… - Ага, это точно, - с деланным согласием закивала она, а про себя сказала: «Надо же, он «даже не знает»! А ведь это всё из-за его вопросов дурацких!». Допрос и не предполагалось завершать: - Я вот тоже заметила. Как думаешь, мог его кто-нибудь расстроить? Спросить что-нибудь….не то?! - Разве что – Гарри, но он обычно в разговоре с ним очень тактичен, так что не думаю. Может, у него что-то своё, о чём он нам не рассказывает…Что-то личное. - У меня тоже «что-то личное»! – очень хотелось добавить: «А ты мне в этом «личном» очень мешаешь своим морализаторством!». - Правда? – Люпин слегка оживился. - Да…Я тут в Дувре встретилась с подругой. Детства. Так вот, она говорит, что встречается с человеком постарше неё. И я, ты знаешь, так над этим задумалась – правильно ли… - Гермиона покосилась на бедного Римуса, который вмиг побелел, как простыня. Он заёрзал на месте, отложил книгу и принялся покашливать, силясь подыскать нужные слова. Его реакция напугала её до полусмерти! В тот момент она, как никто другой, поняла бедного Сириуса, с которым Римус проводил «воспитательную беседу»…После такого точно станешь и нервным, и дёрганным. - Гермиона…Я тогда тебя тоже спрошу…Ты ведь девушка умная, рассудительная, - деловито начал Люпин. – Поэтому с тобой можно поговорить о серьёзных вещах. - Я…Я…Да… - Вот, как смотрят магглы на пары с большой разницей в возрасте? - Да абсолютно нормально смотрят! – неожиданно для себя Гермиона поняла, что к ней вернулась способность трезво и рационально мыслить, - Это никакая не дикость, а уже вполне в порядке вещей! Раньше было множество браков с небольшой разницей, но теперь эта граница уже почти стёрта, и нигде невозможно встретить какие-нибудь там рамки! - А, скажи, каков процент расставаний? - Я похожа на социолога? И потом, это всего лишь сухие цифры. Всё зависит от того, подходят ли люди друг другу. В любом возрасте и в любое время. - Вот и Сириус мне то же самое сказал, - закивал Люпин, откидываясь на спинку кресла и устремляя вперёд невидящий взгляд. - Что? Что тебе Сириус сказал?! – внутри всё похолодело от ещё более ужасающего страха. - Сказал, что не принципиальна разница. Главное, чтобы люди друг другу подходили, и чтобы отношения не портили жизнь кому-то из них. - Так…Так тебе этот вопрос просто интересен?! – просияла Гермиона. - Ну…Да…Можно сказать, что и так…. - И у Сириуса ты спрашивал… - Он же мой друг! У кого мне ещё спросить? - Да! Точно! Отличная идея! Извини, что оторвала от чтения, - прежде чем Люпин успел что-то сообразить, Гермиона пулей вылетела из комнаты, светясь от счастья и самодовольства.       Но радостное настроение продлилось недолго. Хоть вопрос с Люпином оказался решен, но Сириус все равно сторонился её, как и ранее, лишая возможности открыть правду. Едва Гермиона собиралась заговорить с ним и рассказать о том, что узнала от Римуса, он притворялся занятым и скорее покидал гостиную или столовую, прячась за дверью своей комнаты, заставляя изнывать от всё новых и новых предположений, навязчивых мыслей и сомнений.       Гермиона недоумевала – что ему мешает? Ведь он практически признался в своих чувствах! Может, ей только так показалось? Или Сириус боится связывать с кем-то свою жизнь? Или – да, пару раз мелькнула и сразу забылась и эта мысль – может быть, его отталкивает то, что она не чистокровная волшебница?       Это не давало покоя, и все в доме видели, что её что-то гнетет. Но на любые расспросы: «Из-за чего?», - ответ был один – «Не знаю, совершенно не с чего. Может быть, из-за плохой погоды?»       Однажды, когда Гермиона лежала на кровати, приводя мысли и чувства в порядок посредством досконального изучения обсыпавшегося потолка, в дверь постучали. - Входите, - машинально отозвалась она, садясь на постели. - Привет, - неловко улыбнулся Гарри, - Гермиона, можно я спрошу у тебя кое-что личное? - Смотря что, - пожала плечами она, но внутри все напряглось, предчувствуя неудобный и нежелательный вопрос. - Пока меня не было, вы тут с Сириусом успели пару раз поссориться. Я волнуюсь, может, расскажешь, что случилось. Я правда никому не скажу – ты же знаешь. - Нет, Гарри, - покачала головой Гермиона, - все правда в порядке. Просто Сириус сейчас из-за дел Ордена стал нервный... Да и я тоже… - Мы заметили, - тактично подметил Гарри, - Но мне кажется, что есть какая-то особенная причина.       Гермиона смерила Гарри оценивающим взглядом. Он не Рон, не Тонкс и не Джинни. Гарри не будет просто так разбалтывать тайны, чтобы обсудить подробности. Ему в принципе можно довериться. Хотя бы отчасти.       Ведь так хочется с кем-то поделиться переживаниями… - Гарри я… просто я в Дувре познакомилась с одним человеком. Он очень хороший. Но я не знаю, что он ко мне чувствует. Да и сама сомневаюсь…Представляешь, мне кажется, что я в него влюбилась…Очень сильно…Сильно очень, понимаешь? – повторила она ещё тише, чем в первый раз, вкрадчиво глядя Поттеру в глаза. - О, это же замечательно! Так ты не уверена в своих чувствах к нему? Или всё-таки уверена? - Да я не знаю! Просто, понимаешь, он…Я, я ему совсем не ровня. Он…Ну, он намного богаче меня, кажется, даже аристократ…Но я не могу избавиться от мыслей о нём, понимаешь? Сначала это была просто дружба, и мне нравилось проводить с ним время, а потом – пора к обычным делам, а теперь я ничего не могу делать, кроме как снова и снова возвращаться к нему в размышлениях, вспоминать его. И прежние обязанности или радости уже не приносят мне такого же удовольствия, уже ничего меня не радует так, как… - Гермиона чуть не сболтнула «его появление», но очень вовремя грустно вздохнула, чтобы придумать продолжение: - Как весточки от него. Мы писали друг другу несколько писем, но все они ни к чему не обязывающие. Хотя к концу переписки я начала замечать, что помимо дружеских чувств он испытывает ко мне что-то ещё, но я очень боюсь обмануться и из-за этого навсегда полностью его потерять…Я боюсь, что он исчезнет из моей жизни, понимаешь? – Гарри поправил очки и закивал: - Раз так, то давай вместе придумаем ему письмо? Ты осторожно спросишь…Или как там…Я плохой советчик в этих вещах, Гермиона, ты же знаешь… - Я сама в этом полный профан... – с вымученной улыбкой призналась она. Но стало так легко на душе после этого разговора! Словно озвучив свои мысли вслух, Гермиона уверилась в собственных чувствах, которые были абсолютно правдивыми. И, действительно, как и говорил Гарри, надо увериться, взаимны ли они. Если нет – то всё вполне можно вернуть на свои места, с лёгкостью позабыв об этом, как о досадном недопонимании. - А если он…Ну, а вдруг я тоже ему…Нравлюсь? – все эти слова типа «люблю», «нравлюсь» так не стыковались с личностью Сириуса в размышлениях Гермионы, что любые мысли о возможных проявлениях нежных чувств с его стороны казались дикостью. - Если ты ему нравишься, он скажет тебе об этом! Что за вопросы? Надо только спросить, - улыбнулся Поттер. - Ага…Всё началось-то именно с вопросов… - подумала про себя Гермиона, вспоминая «ни к чему не обязывающие опросы» Сириуса о его развесёлом путешествии в Азкабан.       Но нужно было всё это решить раз и навсегда. Причём, до отъезда в Хогвартс. Гермиона решительно встала, открыла дверь и начала спускаться по лестнице. Как вдруг слева что-то громко хлопнуло и зазвенело, потом – вспыхнуло и оказалась в шаге от неё. До слуха донеслись смешки детей Уизли и Тонкс, а перед глазами уже начал возникать ужасающе-тёмный силуэт.