С любовью, Софи.

      Солнце поднялось из-за горизонта, принеся с собой новый день. Слуги на плантации начали понемногу просыпаться и хлопотать по домашним делам; девчушки с кожей, словно темный шоколад, побежали на кухню, а широкоплечий конюх направился к хозяйским лошадям делать свою работу.       Едва часы в гостиной пробили девять, в комнату Софи постучалась девушка лет пятнадцати с копной иссиня-черных и кудрявых волос, завязанных в косу. - Мисс Софи, пора вставать! – пропела она, открывая дверь в комнату.       Молодая мисс пробормотала невнятное проклятье и села на кровати. Ее кружевная ночная сорочка съехала немного в сторону, обнажая идеальной белизны худое плечико Софи, а темные волосы мягкими волнами ниспадали ей на спину. - Мисс, сегодня просто чудеснейший день! – восклицала служанка, раздвигая тяжелые портьеры. – Поднимайтесь же, самое время умываться.       Лица Софи коснулись солнечные лучи, проникавшие в комнату из открытого окна. Теплый ветерок гулял по комнате, лаская кожу обеих девушек. Кэт, та самая девчушка, что пришла сегодня будить Софи, была личной служанкой нашей мисс. Три года назад ей, двенадцатилетней девочке, доверили заботу о ней, и с тех пор Кэт берегла ее как зеницу ока, старалась угодить своей госпоже, которая была не на много ее старше. До того времени ее служанкой была мама Кэт, но после долгой болезни она скончалась, и ее место заняла Кэт, уже обученная всему матерью с самого детства.       Из открытого окна веяло свежестью и утренней прохладой. Чувствовался аромат цветов и деревьев, доносились тихие голоса слуг и пение птиц. Софи почувствовала себя частью этого цветущего мира, и ей захотелось петь от той легкости, что она испытывала. - Вы помните, какой сегодня день? Барбекю у мистера Брукса, – не дожидаясь ответа, сказала Кэт и взяла с комода расческу из темного дерева, чтобы расчесать своей хозяйке волосы. - Да, конечно, помню. Только не знаю, что туда надеть. – Софи любила балы, всевозможные мероприятия и шумные компании, любила находиться в центре внимания и быть мишенью для неодобрительных взглядов пожилых дам и их перешептываний. Любила ровно столько же, как и оставаться в тени среди большой толпы, отсиживаясь где-нибудь в сторонке, – что она выберет, зависело лишь от ее настроения. – Кажется, я придумала. Помнишь то синее платье из ткани, что папенька привез в последний раз? Оно чудесное, неси его.       Кэт со скоростью молнии убежала за платьем и спустя несколько минут ворвалась в комнату с развевающейся горой муслина синего цвета в руках. Разложив платье на кровати, она принялась за корсет молодой мисс. У Софи эта процедура вызывала лишь дикую неприязнь и сопровождалась каждое утро массой проклятий и язвительными словечками в сторону тех, кто их придумал. - Вот для чего они нужны? Черт бы пробрал эти корсеты! – Бурчала Софи, хмуря брови. – Ох! Проклятье, давай скорее. - Мисс, перестаньте ругаться, вашей матушке это бы совсем не понравилось. И я закончила, - ласково пробормотала Кэт и взяла в руки синее платье. – Какая красота!       Окутав свою госпожу дюймами муслина, Кэт принялась за многочисленные застежки и шнуровки платья; блестяще закончив эту кропотливую работу, она отошла на два шага назад и восхищенно оглядела с ног до головы фигуру Софи. Ее худые плечики были оголены опущенными бретелями платья, начинавшимися на уровне груди и белым лифом, украшенным кружевом, который безупречно обтягивал маленькую грудь и заканчивался синей, струящейся вниз юбкой. Кэт повязала белую ленту с синей вышивкой на талию Софи и принесла такие же маленькие туфельки без каблука. Это платье подходило скорее для вечера, ибо не пристало оголять руки и плечи с утра. Поэтому Софи приказала сложить это платье в коробку, чтобы переодеться там. Вместо него она остановила свой выбор на платье из муслина слоновой кости с цветочной вышивкой на лифе и подоле платья, которое достаточно закрывало плечи и руки до локтей. Корсет был затянут под синее платье до девятнадцати дюймов, в то время как новое требовало как минимум восемнадцати. Софи, обреченно вздохнув, покрепче ухватилась за край кровати и ждала, пока Кэт затянет его потуже. Девушка, поднатужившись, затянула шнуровку, и, когда талия, зажатая между пластин из китового уса, стала еще тоньше, взгляд Кэт выразил бесспорное восхищение и удовлетворение. Она аккуратно расправила нежную ткань поверх накрахмаленных юбок и принялась застегивать на спине чуть спущенный лиф. Розовые цветы на платье были выполнены весьма искусно и смотрелись очаровательно, лента им под цвет на талии была весьма кстати, отчего и Софи, и Кэт остались довольны нарядом. - Ах, мисс Софи, вот бы мне быть такой же красивой! – Пропела Кэт, прижав руки к груди.       Девушка больше всего на свете любила свою мисс и, без сомнения, отдала бы за нее свою жизнь, если бы это потребовалось. Кэт была на год младше Софи и ростом ниже нее на пару дюймов, но ее тело развивалось гораздо стремительнее и уже было похоже на тело молодой женщины, в то время как фигура Софи только начинала приобретать взрослые черты, сохраняя детскую нежность и невинность. Две девушки были полными противоположностями друг другу, что с восхищением или же с удивлением обсуждалось не раз гостями, которые приезжали к ним в дом. Худая и высокая Софи держалась гордо, но просто, роняя на все свой холодный взгляд. И, казалось бы, мраморная белизна ее кожи, оттененная почти черными волнами волос, и равнодушно-синие глаза должны приковывать к себе все внимание своей отчужденностью и неживой красотой, присущей произведениям искусства, но, задержавшись на ней несколько секунд, взгляд падает на Кэт. Она будто каждой клеточкой излучала жизнь, в ней будто пылал какой-то невидимый огонь, который топил лед в каждом сердце. В каждом, кроме одного, которое для нее было дороже всех. А ее глаза. Они таили в себе какую-то тайну. В них была магия. Но сама Кэт не осознавала, что она красива. Даже в мыслях не допускала, что она может быть красивее своей мисс или что ее темнокожее фигуристое тело может быть желанней, чем белое и по-детски невинное тело Софи. Настолько сильной была ее любовь к своей мисс. Но любила ли Софи свою служанку? Ответ на этот вопрос таится лишь в ее сердце, и даже если этот магический огонь затронул ее душу, если она любит Кэт, то никогда в этом не признается.       Взяв перчатки и веер со стола, Софи направилась в столовую, где сидели мистер Роджер, ее отец, и брат Мартин. - Доброе утро, – поприветствовала она свою семью и села на свое место рядом с братом. - Чудесно выглядишь, – заметил Мартин и одарил ее своей улыбкой, Софи проронила тихое «благодарю» и улыбнулась лишь уголками губ ему в ответ. - Сегодня прекрасная погода, – продолжал Мартин, – кстати, та гнедая кобыла сегодня принесла потомство. Говорят, жеребенок почти сразу встал на ноги, такого у нас раньше не встречалось.       Его рассказ прервала запоздавшая к завтраку миссис Грир – уже пожилая женщина, в чертах которой еще таилась прежняя красота. Мать Роджера и бабушка Софи и Мартина. Шурша юбками, она спустилась с лестницы и заняла свое место во главе стола. - Опять про своих лошадей с самого утра разговор завели, – с притворным недовольством заявила она и тут же одарила всех сидящих за столом доброй и извиняющейся улыбкой.       Мистер Роджер безуспешно попытался скрыть свой смех и заговорщически подмигнул матери. Кому как ни ему было знать о ее любви к лошадям и о том, какой прекрасной наездницей была она в молодости. И разговоры на эту тему не надоедали миссис Грир до сих пор, хоть ей уже и перевалило за шестой десяток. - Хороший должен быть конь, – с серьезностью заявила миссис Грир, – напомни, кто отец? - Кажется, вороной жеребец Софи по кличке Клинт, – задумавшись, ответил Мартин. - Добрый конь, от него должно быть хорошее потомство. Только неподатливый ужасно, до сих пор не понимаю, как Софи удалось его приручить. – Неторопливо высказала свое мнение миссис Грир и бросила на внучку взгляд, таивший в себе скрытую гордость за нее.       Софи до конца завтрака не проронила ни слова, но домашние уже давно привыкли к ее молчаливости. Она не болтала без дела как большинство остальных девушек, и если ее просили высказать свое мнение по поводу чего-либо, то она давала четкий и короткий ответ, не добавляя ничего лишнего.       Окончив завтрак раньше всех, Софи поблагодарила свою семью и направилась к себе, где ждала ее Кэт. Приодевшись в новенькое голубое платье в горошек, которое приказала для нее сшить Софи, она сидела на полу и гладила толстого уличного кота, который уж успел прижиться у слуг на кухне. - Опять ты его сюда притащила, – взглянув на кота, проворчала Софи, – смотри только, чтобы не нагадил нигде. - Да, мисс.       Софи взяла с письменного стола книгу, прочитанную до середины, и присела в кресло, бросив взгляд на Кэт. - Подождем, пока все соберутся, и спустимся вниз. – Она помолчала с минуту, а затем продолжила: - расскажи, что нового на кухне. - Говорят, кухарка Сью ждет ребенка, только никто не знает, от кого. Милочка говорит, ребенок от садовника, а я считаю, что от кучера. В любом случае, он посимпотичнее будет. Еще конюх сегодня приболел, но все равно пошел в конюшню. Видела его недавно: жаловался, что дышать не может, и носом хоть клумбы поливай.       Софи молча выслушала ежедневную порцию сплетен с кухни и захлопнула книгу в нетерпении. - Пойдем, мне надоело ждать.       Кэт схватила в охапку кота и коробку с вечерним платьем и засеменила за Софи, быстрым шагом направляющуюся к лестнице. Там они столкнулись с Мартином, который как раз направлялся сказать, что пора выезжать. Спустившись втроем, они присоединились к мистеру Роджеру и миссис Грир, которая уже сидели в коляске. Мартин и мистер Роджер поехали верхом на гнедых жеребцах, находясь недалеко от коляски.