Мы не являемся самодостаточными монадами, никоим образом не воздействующими друг на друга, разве что друг в друге отражаясь. Мы влияем на других людей и меняемся — к худшему или к лучшему — под их влиянием. Каждый из нас есть друг для друга. (Расколотое я. Рональд Лэнг) Мы близнецы по чьей-то воле, Хоть не похожи мы ни капли. (Инокогнито- Близнецы)
— Орихиме, будь сильной, — шептала кроткая Уруру, наблюдая за девушкой. — Парадоксально, но да, нужно отобрать у мистера Головотяпого, то что он символизировал в шайке предателя Готея, — хозяин магазина почесал трехдневную полупрозрачную щетинку, обозревая останки. — Домашний демон — пушистик? Хм, на это будет забавно взглянуть! — Воскликнул Джинта. Несчастный случай, что случился с его странным коллегой, лишь распалил мозг красноволосого бредовыми идеями. Он с рьяным энтузиазмом принимал участие в собрании. — Жизнь висела на волоске… — задумчиво протянул известный мотивчик Киске, — раз у Фараона не вышло с телом, то нужна трансплантация. — Рыбий взгляд вкупе с маньячной лыбой метнулся в сторону Орихиме. Та заикающе протянула: — Таранс… Я? я-а-й-а? — Да успокойся ты! — Маньячная лыба Панамки вытянулась в змеиный месяц. — Банкай! Все разом померкло, словно Чубайс решил выйти прогуляться. Хоть ты и не мать Лямменкяйнена, но спустишься в Асхан.***
Везде, как в тумане, но постепенно расплывчатые образы приобретают стойкие очертания. Вот и Орихиме. Красивая. Ее яркие волосы цвета заката, не смотря на пасмурность картинки, горят октябрьскими листьями. Шелестят они в зеленой ниве травы. Но Орихиме не смотрит. Ее влажный взгляд устало смотрит вниз, а подрагивающие девичьи плечи обнимает мощная рука Чада. Он стоит рядом. Косматая голова склонилась над камнем. Резкая боль в районе груди. Рефлекторно рука тянется потрогать, но не достигает твердости плоти. Два светящиеся зеленью глаза молнией пробегают в поиске ответа. Удивление и уничтожающее осознание. Призрак. А камень тот — моя могила. Ничего не поделать, приходится спуститься.Лабиринты моих видений, Нераспознанных ощущений, И в моем отражении нет меня. Мои страхи бегут по венам, Расползаясь по черным стенам, Перепутав реальность с обрывком сна. (WOLLTZ — Осень)