***
Съемки проходят очень быстро. Без дополнительных дублей или каких-то неполадок. Меня в сотый раз спрашивают про Тейлор. И меня это веселит, с учетом, что сейчас в Нью-Йорке меня ждет совсем другая. И я откровенно смеюсь над этими вопросами. В коротком перерыве уединяюсь и звоню Кэтрин: — Алло, малыш, привет… — Здравствуй, Гарри. — Послушай, мы заканчиваем примерно через полчаса и я сразу еду в аэропорт. Когда я буду в гостинице, я пришлю за тобой машину. Хорошо? — Гарри, ты уверен, что мне нужно идти тоже? — Послушай, Кэт. Я могу остаться только на ночь. Так что, это единственный способ побыть вдвоем подольше. Она снова молчит. — Я скучаю, малыш… — Я тоже, Гарри… я тоже…***
В гостинице в Нью-Йорке меня уже ждет мой костюм от SAINT LAURENT, специально предоставленный мне для этого выхода. Как можно быстрее принимаю душ и одеваюсь. Отражение в зеркале, говорит, что я выгляжу довольно неплохо, учитывая, что скоро будут сутки как я без сна. Осталось забрать мой малышку, и провести вечер вместе. Мне даже нравится эта идея, провести с ней время в обществе, а не как обычно, сидеть взаперти. Наверное, я даже хочу похвастаться ей, в некотором роде. И где-то глубоко внутри, есть желание, чтобы нас поймали вместе. Не знаю почему… Возможно потому, что тогда уже у нас не останется причины скрываться. После той истории с фото и совместным выходом, будет совсем глупо отпираться. И никто не сможет с этим ничего поделать. Мы просто будем вместе и все. От этих мыслей, парень в отражении все шире улыбается мне. Давай уже звони. Быстро набираю нужный номер. — Ну что, малыш, ты готова? Во сколько мне прислать машину? Тишина в трубке меня напрягает. — Алло, Кэт? Кэт, ты тут? — Да, Гарри, слушай. Я, наверное, не смогу пойти с тобой. Сходи один и приезжай ко мне после и… Внутри меня все обрывается — Что? Я не понял. Кэтрин, в чем дело? От ее слов я только нервничаю сильнее. — Я сейчас приеду. — Сбрасываю вызов и беру ключи от машины. Всю дорогу мысли вертятся лишь о том, что могло случиться. Она открывает мне дверь без какого-либо намека на подготовку к выходу: ни прически, ни вечернего макияжа, ни вечернего платья. Она смотрит в пол. — Кэт? Что случилось? — прохожу в квартиру, скидывая пальто. Беру ее за подбородок и поднимаю ее лицо. Хочу видеть ее взгляд. И ее глаза уставшие и грустные. — Кэти, милая, ты как? — Я.. я хорошо, Гарри. Она снова опускает взгляд, прижимается ко мне и крепко обнимает. — Почему ты не собираешься? Нам уже пора ехать, и… — Гарри, я не поеду… — Она отстраняется и снова смотрит в пол. — Так, Кэтрин, в чем дело? — Я серьезно нервничаю. Никогда еще не видел ее такой. — Эм… В общем… — Да говори уже… — мне кажется, у меня сейчас остановится сердце. — В общем, я не думала, что у меня будет какой-то выход. Это было так… так неожиданно… Эм… и мне абсолютно не в чем пойти… — Что? Ты серьезно? — Я поражен ее словам. Неужели в этом вся проблема. — Одевай любое свое платье и пойдем. Это же ерунда, Кэт. — Это вовсе не ерунда, Гарри. Я не могу показаться там с тобой абы как… и я отдала в химчистку то, что можно было бы одеть. — Почему ты просто мне не сказала днем. Я бы что-нибудь придумал. Кроме того, это ведь я тебя позвал на это мероприятие. Было бы логично, если б я помог тебе к нему подготовиться. — Спасибо, Гарри. Но ты не должен помогать мне в таких вещах. — Немного резко отвечает она, от чего я моментально завожусь. — Кэти, я очень ценю, что ты такая независимая. Что ты всего добиваешься сама. Но тебе не кажется, что иногда ты перегибаешь палку? — Что, прости? — Я говорю о том, что я вполне мог бы позаботиться о тебе. Дать все, что тебе будет необходимо. Ты же знаешь. — То есть быть содержанкой? — Спрашивает она, и ее вопрос задевает меня до глубины души. Я просто не понимаю, как умудряется она перевести мою заботу в такие низкие понятия, словно я хочу купить ее. — Нет, не содержанкой. — Тяжело вздыхаю, пытаясь подобрать слова. — Малыш, я люблю тебя. И хочу заботиться о тебе. И я могу это сделать. Для чего мне столько работать, если в итоге я не могу дать ничего тебе. Точнее ты ничего этого от меня не хочешь. Это как-то глупо и неправильно. В итоге мы оба погрязли в работе и отдаляемся друг от друга. И мне очень это не нравится. Кэт… Подхожу к ней, чтобы обнять, но она чуть отдаляется. — Да ладно тебе, Кэт… Я не видел тебя почти две недели, и просто хотел провести подольше время вместе. Прости, я не думал, что вместо этого мы будем ругаться. — Сажусь на диван и сам не верю, что мне приходится еще и просить прощенье. Она садится рядом, облокачиваясь о мое плечо. Я тяжело вздыхаю. — Это ты меня прости. Я не знаю зачем я все это наговорила… Я просто… просто… — Кэт, ты любишь меня? — Спрашиваю я, как можно серьезнее. — Конечно, люблю… я… Я прерываю ее. — Тогда тебе нужно учиться принимать то, что я даю. По-другому никак. Я такой. Я могу и буду заботиться о тебе, и я не буду смотреть на то, как ты сливаешь это в трубу. Договорились? — Хорошо. — Она неопределенно пожимает плечами. — В любом случае, мне надо там показаться, иначе будет слишком много ненужных вопросов. Держи — протягиваю ей электронный ключ от моего номера. — Тут написан адрес. Подожди меня там, я постараюсь вернуться как можно быстрее. Она тянется к моим губам и дарит мне самый нежный поцелуй. И я готов простить ей что угодно.***
Прохожу в номер, изрядно уставший и немного пьяный. Сутки без сна и шампанское дают о себе знать. Только я захлопываю дверь, в номере загорается приглушенный свет. — Я тут поиграла немного с освещением. — Слышу я голос Кэтрин из темноты, но не вижу ее. Снимаю ботинки и скидываю свой пиджак. Сажусь на диван, я все еще не могу понять, где она. Все таки этот номер чертовски большой. Через мгновение напротив меня раскрываются шторы, скрывавшие полностью стеклянную стену. — Как тебе вид? — Снова слышу я ее голос, теперь уже откуда-то сзади. Смотрю на ночной город и он прекрасен. Подсветка Крайслер-Билдинг, недалеко Эмпайр-Стейт, слева бруклинский мост с бегущими по нему огнями автомобилей. На тридцать шестом этаже все ее слышен шум ночного города. — Шикарный вид — главный плюс этого номера… — говорю я. Она появляется у меня из-за спины. На высоких каблуках. Стройные ноги покрывают чулки, их края выступают из-под короткого шелкового халата. Края его не запахнуты и я вижу узоры черного кружева на ней. — А я то думала, что это я — главный плюс этого номера. У меня перехватывает дыхание и в горле сразу пересыхает. Она неописуемо красива. Аккуратные локоны ложатся на ее плечи. Она играет с шелковым поясом от халата и очень сексуально улыбается мне. И я немного рад, что на мне свободные брюки, потому что с каждой секундой у меня становится все тяжелее внизу живота. Смотрю завороженный ее плавными движениями. Ее руки пробегают по бедрам снизу вверх, перемещаются на плоский живот, и движутся все выше. Она распахивает края халата, лаская свою грудь. Господи помоги! Вся усталость моментально уходит. А мысли заканчиваются на краях ее чулок. Она великолепна! Она восхитительна! Хочется сказать ей это. Но она прикладывает указательный палец к своим губам, делая мне знак «Молчать». И я буду слушаться эту чертовку. Буду слушаться как самый верный пес. Кэт разворачивается ко мне спиной, и делает пару шагов в сторону стеклянной стены. Она грациозно виляет своей аппетитной попкой, приближаясь к стеклу. Мне нравятся такие игры. Сейчас в приглушенном свете я вижу лишь ее силуэт. Она сбрасывает халат на пол и прислоняется к стеклу. Я вижу очертания ее округлой груди, которая тяжело вздымается с каждым вздохом, ее руки ложатся на ее попку, мягко сжимая. И я бы с радостью сейчас прижал ее собой к этому стеклу. Эта мысль заводит меня еще сильнее. Но пока я лишь сторонний наблюдатель. Раскинувшись удобнее на диване, расстегиваю свою рубашку и брюки. Думаю, скоро они мне не понадобятся. Кэтрин лишь набирает обороты, двигая бедрами вправо-влево, вправо-влево. Танцует она шикарно. Слежу за ней, открыв рот. И губы то и дело пересыхают от этого. Наконец-то она движется ко мне, сокращая расстояние. На губах роковая улыбка, а в руках шелковый пояс от ее халата. Вопросительно приподнимаю бровь, они лишь шире улыбается в ответ. Обвязывает пояс вокруг своей шеи и наклоняется ко мне. Опускает руки мне на колени, и мне уже сложно усидеть. Проводит от коленей вверх по бедрам. Хм… Мне кажется или у меня уже стояк. А ее руки скользят все дальше по моему прессу, груди. Она так близко, и я чувству пряно-сладкий аромат от ее кожи. Она гладит мои плечи, скидывая рубашку. Я, воспользовавшись этим, заглядываю за ее плечо, на то, как она стоит надо мной, прогнувшись в спине. Ох, я бы пристроился к этой попке сзади. Видимо она читает мои мысли по моей улыбке, потому что тут же слегка толкает меня в грудь, и я возвращаюсь в прежнее положение, облокачиваясь о спинку дивана. Она не спеша устраивается на моих коленях, заканчивает с моей рубашкой. Ее взгляд задерживается на мне на мгновение. Кэт наклоняет голову на бок и облизывает свои губы в алой помаде. И мне все это безумно нравится. Я удивлен, восхищен и возбужден моей малышкой. Хочу сказать ей все это, но теперь она прикладывает свой указательный палец к моим губам. Ох, как же это все заводит. Она наклоняется ко мне, касаясь своей грудью. По моему телу пробегают мурашки. Ее руки снова опускаются мне на плечи и скользят вниз к кистям. Она игриво улыбается заводя их мне за спину. Я чувствую ее дыхание на своей шее, и она тихо шепчет мне на ухо: — Не шевелись… С этими словами, она снимает шелковый пояс со своей шеи, и слегка кусает мочку моего уха. — Ммм, Кэт, ты что задумала? — нарушаю я тишину, когда ее пояс связывает мои руки у меня за спиной. — Ничего особенного… — все так же игриво улыбается она. Устраивается удобнее на моих коленях и тянется к застежке своего бюстгальтера. Как только он оказывается на полу, я инстинктивно хочу коснуться ее груди, но… Мои руки. Черт!!! Она лишь тихо смеется и придвигается ближе ко мне. Теперь я могу касаться ее губами, с чем я не медлю. Пробегаю поцелуями по ее шее, ключицам, опускаюсь к груди. Провожу языком по соскам, от чего они начинают твердеть. Посасываю и покусываю один, и Кэтрин начинает тихо стонать. Ее пальцы зарылись в моих волосах, и каждый раз когда я вхожу в раж, она оттягивает их, отстраняя меня от себя. Это все мучительно приятно. Чувство недосягаемости возбуждает. Она начинает двигать бедрами, нарочно каждый раз сильнее задевая мой пенис. Она просто издевается. Со связанными руками я ничего не могу сделать и ее это забавляет. Она ласкает свою грудь, стонет мое имя, танцует дикие танцы своими бедрами, оставляя мне лишь роль зрителя. А я уже готов взорваться от такой пытки. — Кэти, Кэт… я… я больше не могу… — молю ее я. Но она видимо и не собирается сжалиться надо мной, а только набирает обороты. Она склоняется и я наконец-то могу ее поцеловать. Ее губы сочные и сладкие, мне безумно нравится касаться их или кусать. Наши я зыки массируют друг друга. Из нежных мы переходим в более страстный поцелуй. Ее алая помада, немного размазались вокруг губ. От этого оно становится еще более желанной. Пока мы целуемся, ее руки опускаются с молнии моих брюк. Она расстегивает их и дает моему пенису свободу. Я уже боялся, что испорчу новый костюм. Она уверенно скользит руками вверх-вниз по твердому стволу так, что я начинаю стонать в ее губы. Она разрывает поцелуй и просто склоняется надо мной, не прекращая движение руками. Я шепчу разные пошлый словечки ей на ухо, о том как сильно я ее хочу, и как буду иметь ее сегодня ночью. — Я хочу тебя в себе, Гарри… — мурлычет она мне на ушко и… встает с моих коленей. Черт, связанные руки — это мучение. Мне хочется ласкать ее по настоящему. Мучить ее пальцами, проводя по изгибам ее восхитительного тела. Но она не спешит меня освободить. Стаскивает мои брюки, боксеры и носки и разворачивается ко мне попкой. И снова эти движения вправо-влево, вправо-влево. Наблюдаю завороженный, словно под гипнозом. Ее руки ложатся на попу, сжимают ее, гладят бедра, она сексуально нагибается вперед, выставляя попку мне навстречу. — Боже, Кэти… — хриплю от возбуждения я. Но она, развернувшись в пол оборота, снимает свои трусики и дает им просто упасть на пол. Из одежды на ней остались лишь чулки на поясе и черные лабутены. — Иди ко мне… Я не хочу быть связанным. Теперь это начинает меня немного злить. Она всегда делает, так как хочет она. И получает то, что хочет она. — Кэт, развяжи меня… — молю я. — Нет-нет-нет — отрицательно качает она головой. — Я еще не закончила. Она возвращается ко мне на колени. — В пиджаке? — спрашивает она. — Да, внутренний карман… — Через мгновение блестящая упаковка оказывается в ее руках. — Кэти, пожалуйста, я хочу сам… — шепчу бесполезно в ее ухо я. Она уже раскатывает презерватив, и видимо собирается все сделать без моей помощи. Она направляет головку прямо внутрь себя. Какая же она мокрая и теплая. Но она не садится на него полностью, берет мое лицо в свои руки: — Я люблю тебя, Гарри Эдвард Стайлс… — шепчет она, глядя в мои глаза. Наклоняется и одним движением освобождает мои руки. Наконец-то! Обезумев от радости, беру ее за бедра и резко насаживаю до конца. Она вскрикивает, впиваясь ногтями мне в плечи. — Зачем ты меня мучаешь, я же так тебя люблю, Кэтрин Хэлл… — с каждым словом вдалбливаю все глубже в нее. Ее крики переходят в стоны. Она задыхается от них, крепче прижимаясь ко мне. Я буду делать с ней то, о чем думаю как только она показалась в полумраке комнаты. Поднимаюсь с дивана вместе с ней, придерживая ее за бедра. Она обвивает меня ногами за талию. За несколько шагов дохожу до стеклянной стены, где недавно извиваясь танцевала она. Прижимаю ее спиной к холодной поверхности. Она вздрагивает от неожиданности. Немного сбавив темп, продолжаю входить в нее резкими толчками. Она поднимает над головой одну руку, безуспешно скользя по стеклу в поисках поддержки. Наши тела взмокли, дыхание прерывается, и, кажется, сердце выпрыгнет из груди. Слишком томительное начало, и слишком быстрая разрядка. Выхожу из нее, помогая опуститься на пол. Завожу ее руки над головой, прижимая собой к стеклу. От помады не осталось из следа, на губах лишь багровые следы от моих укусов. Я словно теряю рассудок рядом с ней. Не могу ей насытиться и не могу остановиться. Разворачиваю ее лицом к стеклу. Лишь на секунду задумываясь, как много в Нью-Йорке любителей разглядывать чужие окна по ночам. Да и к черту их. Увиденное должно их только поразить совершенством. Мы с Кэт и есть совершенство, когда мы вместе. Провожу пальцами от ее клитора к влагалищу. Она вздрагивает от этих прикосновений и сильнее выставляет мне навстречу свой прелестный зад. Вхожу в нее уверенно, проталкиваясь все глубже с каждым движением, и снова выхожу полностью. Теперь моя очередь ее помучить. Все эти игры завели и ее саму, и она однозначно хочет кончить не меньше меня. Продолжаю свои действия, она не начинает хныкать от нетерпения: — Гарри, пожалуйста… давай же… Улыбаюсь сам себе — она всегда в моей власти, чтобы она не делала или не говорила. Она принадлежит мне. Вхожу в нее полностью и не выхожу. Наклоняюсь к ее шее. Целую, слегка покусывая кожу. Добираюсь до ее ушка: — Ты мой ад, Кэтрин Хэлл… и я с радостью в нем сгорю… Мои руки перемещаются с бедер на ее грудь. Двигаюсь в ней резкими короткими толчками. Она затихает на мгновение, беззвучно глотая воздух. А после ее стоны начинаю постепенно заполнять все пространство. Я все ускоряю тем, пока не чувствую как подкашиваются ее ноги, а руки бессильно сползают по стеклу. Подхватываю ее, и она трепещет в моих руках. Наблюдать, как твою любимую настигает оргазм — это нечто восхитительное. Перевозбужденный мозг дает нужные импульсы, и я кончаю следом за ней. Подхватываю Кэтрин на руки и несу в спальню. Опускаюсь с ней на кровать, окончательно обессиленный. Она прижимается ко мне, и кладет мою руку себе на живот. Через пару минут она уже мирно спит в моих объятьях. Любуюсь ее спокойным лицом. -Ты мой ангел, Кэт. ТЫ МОЙ АНГЕЛ…