Imaginations From The Other Side

Два раза Андре едва не свалился с дракона. Два раза сердце Ханси едва не остановилось от страха. Оба этих раза Кюрш успевал схватить Ольбриха и усадить ровно, а потом и вовсе стал одной рукой сжимать плечо друга, чтобы тот больше не соскальзывал, а второй держаться за шип. Они летели, а Ханси молился, чтобы этот полет поскорее закончился. Но этого не происходило долгое время, как показалось юноше. Уходящее солнце светило прямо в лицо Ханси своим кроваво-красным светом, когда дракон стал неожиданно снижаться над высоким горным плато, раскинувшимся прямо под драконом. Кюрш крепче вцепился в плечо Андре, который, кажется, даже не заметил этого, и через небольшой промежуток времени последовало приземление, более резкое и сильное, чем обычно. В теле Ханси оно отозвалось болью, и тот еще некоторое время неподвижно сидел, опустив голову и слушая собственное дыхание. Ольбрих же так и оставался неподвижен. Едва Ханси осознал это, как тут же стал трясти Андре за руку и пытаться развернуть к себе. Тот не реагировал. — Андре! Андре, чтоб тебя, очнись, мы прилетели! — воскликнул Кюрш, чувствуя, как страх начинает накрывать его с головой. — Андре! И, к огромному облегчению Ханси, Ольбрих все-таки немного пошевелился и медленно повернул голову. Лицо его было белее мрамора, а глаза все такие же пустые, как и тогда, когда Магнус пытался его превратить. Только что радовавшийся Кюрш вновь похолодел. — Андре, как ты? Тот ничего не ответил. Отвернулся. — Андре! — настойчиво позвал Ханси. Затем с трудом, еле двигая затекшими и замерзшими конечностями, перелез вперед, чтобы оказаться лицом к лицу Андре. — Скажи хоть слово, слышишь! Но Андре не говорил. Что-то с ним было не так, совсем не так, и Кюрш был уверен, что это происходит с ним из-за незаконченного превращения в дракона. Но я же не мог дать ему превратиться! — Андре, нам надо слезать, — как можно более спокойно сказал Ханси, глядя в глаза другу. — Я буду слезать сам и подам тебе руку, хорошо? Он уже был уверен, что Андре не ответит снова, однако тот, немного подумав, кивнул. — Хорошо, — сглотнув, Кюрш лег на живот и начал неспешно сползать по крылу дракона. Затем, спрыгнув на землю, протянул Андре руку. — Давай, Ан, слезай тоже. Покачиваясь и держась за драконий шип, Андре с трудом перекинул ногу обратно через спину зверя, а потом, на удивление сильно схватившись за руку Ханси, скатился по крылу дракона вниз. И, лежа на спине, снова замер. — Андре. Тот снова не двигался. Тяжело вздохнув, Ханси огляделся. Они находились на краю плато, с которого открывались великолепные виды на лежащий под ним зеленый лес и холмы, еще не тронутые человеком. Кюрш видел маленькую речку и слышал отдаленный шум водопада. Опять водопад. Жаль только, что не Водопад Жизни. На самом плато, где они и находились, тоже рос лес. Здесь, на краю, было всего несколько маленьких кустиков, но глубже, насколько видел Ханси, деревья росли густо и тесно, и там вполне можно было бы заночевать. — Маркус, — обратился к дракону Ханси. Все это время Маркус не сводил своих янтарных глаз с Андре, лежащего возле его крыла, но когда Кюрш позвал его, он перевел взгляд на Ханси. — Маркус, нам нужно уйти немного вглубь, чтобы никто не увидел на этом плато людей. Если тут поблизости, конечно, кто-то живет, кроме зверей — сказал Кюрш и опустился на корточки рядом с Андре. Глаза его были открыты, и он дышал: живой физически. И мертвый душевно? Ханси было страшно думать об этом. Очень страшно. — Я понесу Андре, — пробормотал Кюрш ни к кому, собственно, не обращаясь. Затем, просунув руки под Ольбриха, подхватил его и, поднявшись, неуверенно направился в сторону леса. Сзади послышалось хлопанье крыльев, а в спину ударил сильный порыв ветра: видимо, Маркус улетел охотиться. Ханси знал, что никуда больше Маркус не улетит. По крайней мере, не бросит их здесь. Далеко юноша не ушел: стала сказываться усталость, да и Андре был каким-то тяжелым. Кюрш уселся под высоким деревом, а Ольбриха усадил рядом, положив его голову себе на грудь. Андре не возражал. — Ан, а ведь и ты со мной так сидел, когда меня ранил Маркус, — заметил Ханси после длительной тишины. Поглядел на Ольбриха. К счастью, глаза того были закрыты, иначе, вновь увидев в них пустоту, Кюрш бы не выдержал. Его нервы и так были на пределе, и он старался не думать о плохом. А плохого было сегодня много. — Я тоже буду с тобой сидеть. Пока ты не придешь в себя, — пообещал Кюрш и похлопал Андре по плечу. Никакой реакции. В глазах стало щипать. Обняв Андре сильнее, Ханси уперся подбородком в его лоб и крепко стиснул зубы, пытаясь сдержать плач отчаяния. Да что же происходит с тобой?! Кюрш даже понадеялся, что Андре услышит его мысли, как слышал до этого…, но нет. Ничего. — Все будет хорошо, Андре, — пробурчал Ханси через стиснутые зубы. — Я верю в это. Возвращайся, Андре. Вернись. Прерывисто дыша, он провел ладонью по голове Ольбриха, в надежде хоть немного успокоиться, и вздрогнул, когда нащупал на макушке какие-то… шишки? Можно было и так сказать, но шишки не бывают такими твердыми. И заостренными. Хмурясь, Ханси стал мягко раздвигать волосы Ана, стараясь рассмотреть, что там такое, и увиденное в лучах уходящего солнца совсем не обрадовало юношу. То были маленькие белые рожки. Как у дракона. Однако Ханси (неожиданно даже для самого себя) отреагировал на это спокойно. Так, словно это должно было случиться. Ну, а как иначе? Магнус стал превращать Андре в дракона, но превращение не закончил, а потому вполне логично было предположить, что у Ольбриха появятся какие-нибудь признаки того, что он был (и остается) на пути к становлению зверем. Как, например эти рожки. И потому это небольшое обстоятельство не заставило Ханси сильно беспокоиться. Внешние признаки — это не самое страшное. Страшнее было другое. Что изменилось в самом Андре? В его характере, в его поведении, в его душе? Во имя Лирел, он вообще выйдет когда-нибудь из этого состояния, в каком пребывает сейчас?! Последний вопрос напугал Кюрша сильнее всего, потому что он не мог дать на него ответ.

***

В безоблачном темно-синем небе, которое было здесь необычайно близко, уже загорелись первые звезды. Едва греющее солнце вообще скрылось за горами вдали, и воздух значительно похолодел, а кроме того, юношей беспрерывно обдувал ветер, свободно гуляющий по плато. Ханси замерз, вернее даже, окоченел от холода, но долгое время не двигался с места, в надежде, что Андре все-таки придет в себя. И его ожидания были оправданы. Сначала Андре, не открывая глаз, откинул голову назад, словно потягивая затекшую шею, а затем — вот уж чего Ханси никак не мог ждать, — он отвернулся в сторону от Кюрша, и его вырвало. Ханси, ошарашенный таким поворотом событий, и обрадованный от того, что Андре подал хоть какие-то признаки жизни, сумел только охнуть и подхватить друга за плечи на случай, если тот начнет падать назад. — Что случилось? — вот был первый вопрос Андре. В глазах его, к облегчению Кюрша, появилась хоть какая-то осмысленность. — Много чего. Томен предал нас, перешел на сторону Магнуса. Наш Маркус разрушил стену замка и спас нас оттуда, — коротко сказал Ханси, внимательно наблюдающий за Андре. Про то, что король пытался превратить его в дракона, Ханси решил пока не говорить. — Где мы теперь? — Не знаю. Сев на колени, Ольбрих уперся ладонями в землю и начал медленно вертеть головой, разглядывая все вокруг. Ветер развевал его кудрявые волосы, обдавал холодом бледное лицо, колыхал черный дорожный плащ. Ханси смотрел на друга и думал, что ему сказать и что сейчас важнее? Состояние здоровья Ольбриха, или тот факт, что у них ничего с Магнусом не вышло, и теперь надо думать, что делать дальше? Хотя судя по тому, как все это время Кюрш не мог думать ни о чем, кроме Андре и того, очнется ли он, ответ был очевиден. — Андре, ты… — однако Ханси не успел договорить, ибо в следующую секунду Ольбрих отполз на четвереньках в сторону, и его снова стало рвать. Тяжело вздохнув, Кюрш подошел к Андре, и, сев возле него на корточки, аккуратно заправил волосы друга под рубашку, затем снял с него плащ, потому что тот от ветра сильно трепыхался и мешал. Потом Ханси положил руки Ольбриху на плечи, надеясь этим хоть как-то поддержать его. И сделать кое-что еще. Когда Кюрш самостоятельно взялся изучать магию, то попытался хоть немного научиться лечебному колдовству, и сейчас, видимо, пришло время проверить, насколько хорошо он тогда научился это делать. Закрыв глаза, Ханси постарался выбросить ненужные сейчас мысли из головы и максимально сосредоточиться на «благодатном свете», как описывали его в книге по колдовству. Кюрш, конечно, не особо тогда понял, чем этот благодатный свет отличается от обычного, но теперь стал осознавать. Сначала он воображал свет, яркий, но не ослепляющий свет, сияющий среди царящей вокруг тьмы. Но потом он действительно появился. Он разгонял все ужасы и страхи, все зло и всю нечисть, прокладывая тропу священной белизны. Свет этот принес с собою покой, умиротворение и исцеление, если не от всех недугов, то хотя бы от большей их части. Вероятно, свет бывает еще мощнее и ярче, но Ханси, недавно начавшего практиковать магию, и такой результат очень обрадовал. Чувствуя неожиданный душевный подъем, юноша мысленно направил благодатный свет на Андре, молясь, чтобы это помогло. — О, боги и демоны… — тяжело выдохнул Ольбрих, сотрясаясь всем телом. Однако его больше не рвало. – О, Лирел… Но Ханси знал, что прекращать еще рано. Весь этот свет должен целиком проникнуть в Андре, насытить и успокоить весь его пострадавший организм, помочь ему справиться с… с чем? С его сущностью дракона. Хоть это и невозможно. Голос, произнесший это, Ханси услышал издалека. И это был не столько голос, сколько какой-то неприятный звон, нарушающий порядок и чистую песнь света. Кюрш нахмурился, мотнул головой, но звон не исчез, а только усилился. Нужно долечить его! — подумал упрямо Ханси, стараясь удержать слабеющий поток света, но голос снова заговорил с ним. Его не вылечить, потому что он не болен. Сердце тяжело ухнуло вниз. Ханси распахнул глаза, и, конечно, свет сразу же исчез. Андре согнулся пополам и не сдержал стона от боли во всем своем теле. Но Кюрш не взглянул на него. Сейчас его внимание привлекало кое-что другое, а именно звон, который никуда не делся. И исходил он откуда-то из плаща, снятого с Андре. Недолго думая, Ханси схватил плащ и начал с какой-то злостью трясти его, желая, чтобы звон скорее прекратился, однако теперь он, напротив, стал таким сильным, что давил прямо на уши юноши, отчего тому казалось, что сейчас его барабанные перепонки лопнут. Хотя даже тогда он не перестанет слышать этот звон, Кюрш был уверен. И когда из плаща вывалилось что-то небольшое и блестящее, Ханси даже не удивился. Только одна вещь могла быть такой назойливой. Осколок зеркала. Его поверхность побелела и замерзла, но как только Ханси глянул на нее, то тонкая корочка льда треснула, и парень увидел чьи-то глаза. Свои… и в то же время чужие. Зато звон стал тише. И тогда Ханси услышал что-то, исходящее из осколка. У тебя слишком мало сил, чтобы облегчить страдания твоего друга. Ханси нахмурился и поднес стекло ближе к лицу, чтобы лучше слышать. Мы можем помочь. У нас сил достаточно и нам не жалко поделиться. Зато ты сможешь помочь ему и, возможно, отсрочить его смерть. — Вы ничего не даете просто так, — прошептал Кюрш. От слова «смерть» у него невольно затряслись руки, и зеркало стало ходить ходуном, что Ханси с трудом мог разглядеть свое демоническое отражение. — Что вы хотите взамен? Совсем немного. Мы просто будем всегда с тобой рядом. — Это что-то вроде продажи моей души вам? Нет. Мы будем рядом с тобой, а не ты рядом с нами. Вот так быстро, буквально за долю секунды, было очень трудно принять верное решение. Но Ханси видел: Андре становилось хуже, и, что самое горькое, без помощи его действительно ожидала смерть. Организм Ольбриха отторгал чужую ему драконью сущность, по сути, борясь сам с собой, а у такого «боя» исход был только один. А значит, и ответ у Ханси был только один. В конце концов, что с того, что демоны будут рядом? Может, он как-нибудь избавится от них. — Тогда помогите. Я согласен, — сглотнув, ответил Кюрш. Затем что-то такое будто ударило в него, осколок выпал из его рук, и Ханси, ведомый незнакомой ему силой, вернулся к Андре. Вновь положив руки ему на плечи, он стиснул их, и вся эта странная, но мощная и неконтролируемая сила сама направилась в Ольбриха. Она не была похожа на свет, скорее наоборот, это была густая тьма, но, тем не менее, демоны не обманули, и она сразу же стала оказывать лечебный эффект. Ханси чувствовал это. Переливалась она не так долго, однако Кюршу показалось, что прошла вечность, прежде чем он смог разжать руки и завалиться на бок. Юноша чувствовал себя, мягко говоря, отвратительно. Словно он был ситцем, через которое пропустили поток противной черной жижи. Словно… словно темная энергия прошла через него, превратившись в светлую. Хотя почему «словно»? У Ханси возникло чувство, что все так и было. Андре тем временем тоже упал на землю, судя по всему, потеряв сознание. Устало посмотрев на него, Ханси через силу заставил себя подняться и перетащить Ольбриха обратно под дерево. Там, вновь обняв друга, Кюрш закрыл глаза и буквально сразу же провалился в сон. Самый худший сон в его жизни.