***
Ханси больше в эту ночь не спал. Он лежал на земле, нетерпеливо ожидая рассвета, который, как назло, не наступал, хотя утро уже и было близко по ощущениям юноши. Это были просто бесконечно долгие минуты ожидания, от которых Кюршу казалось, что он вот-вот свихнется. А демоны тихо смеялись над ним, и за это он ненавидел их всей своей душой. Но все-таки первые лучи появились. Он дожил до утра. И ему даже стало немного легче. Тьма внутри отступила, уменьшилась, спряталась. Демоны заткнулись. До ночи. Вернувшись к Андре, Ханси обнаружил, что тот все так же спит мирным сном младенца. На всякий случай, проверяя его сердцебиение, Кюрш рассеянно подумал о том, что за столько время общения с Ольбрихом Ханси ни разу не видел, как он спит. Странно все это. Однако все когда-то происходит впервые. Решив, что с Андре тут ничего не случится, Ханси направился вглубь леса, намереваясь поймать какую-нибудь дичь им на завтрак. Самому есть не хотелось, Кюрш вообще чувствовал отвращение к еде, но вот Андре есть наверняка захочет… а особенно с его-то «полудраконьим» состоянием это будет даже неудивительно. С собой Ханси не взял никакого оружия, потому что отчего-то был уверен: его способностей, магических способностей, ему за глаза хватит для того, чтобы поймать какого-нибудь кролика. И он не ошибся. Он скрылся без особых усилий, не то, что тогда, когда скрывался от Андре, когда следил за ним. В этот раз Ханси даже не пришлось сосредотачиваться, он просто подумал о том, что хочет исчезнуть и это случилось. Шаги его стали беззвучными и невесомыми, он буквально слился с окружающей местностью. Это, наверное, очень круто, невероятно и волшебно, — подумал он, но не смог сказать, что испытывает сейчас хотя бы одно из этих чувств. В его душе царило лишь безразличие. Почему? Потому что эта магия — не его заслуга. Это демоны в нем, это сделали они, а не Ханси. Такая магия не приносила удовольствия. Заметив, как листва шевелится, а из нее выглядывают два белых длинных уха, Кюрш вытянул перед собой руку и сжал ее в кулак. Послышался тонкий писк, который сразу же смолк. Вернув себе свой первоначальный облик, Ханси подошел к мертвому кролику, взял его в руки, и, мрачно поглядев на труп, покачал головой. Раньше охота радовала его. А такие жирные и сочные кролики, как этот, радовали особенно – это значило, что Кюрша, его маму и их пса ждал шикарный ужин. Но не сейчас. Сейчас Ханси едва сдержал рвотный позыв, и, спрятав руку со свисающим из нее кроликом за спиной, поспешил вернуться в их временный лагерь. Андре все спал. Это начинало раздражать Ханси. Ему самому хотелось спать, но он боялся, что демоны атакуют его с новой силой. Он боялся, что сойдет с ума. А разве ты еще не сошел? — насмешка. Ханси нахмурился. Ну вот, он уж думал, что демоны оставят его хотя бы в утреннее время, но не тут-то было. Проигнорировав эту демоническую насмешку, Кюрш кинул кролика на землю и стал разводить костер, да такой, что ветер, свободно гуляющий по плато, был ему не страшен. Это он сделал тоже без труда: магия демонов так и струилась из него. К сожалению. Когда он освежевал кролика и стал его жарить, то Андре впервые зашевелился. Потирая глаза, Ольбрих медленно сел, осмотрелся по сторонам и задержал свой взгляд на Ханси. Кюрш, в свою очередь, молчаливо глядел на Андре. - Как ты? – спросил Ханси, когда понял, что Ольбрих не собирается говорить первый. - Чуть лучше, чем паршиво, — хрипло сказал Андре. - Понимаю, — кивнул Кюрш, а сам подумал, что его состояние это «гораздо хуже, чем паршиво», и уж кому-кому, а Ольбриху не стоит жаловаться. В его голове не разговаривают чужие голоса. - А где дракон? – спросил Ан, закутываясь в свой плащ. - Улетел. Пока не возвращался, — пожал плечами Ханси, переворачивая тушку кролика, висящую над костром. От кролика шел ароматный запах, но Кюрш чувствовал запах разложения и гнили. – Ты будешь… Слово «есть» Ханси вымолвить не смог: слишком это было противно. Отскочив от костра, Кюрша все-таки вырвало несколько раз. Андре с безразличием наблюдал за ним. Вернее, потом, присмотревшись, Ханси бы использовал словосочетание «пустой взгляд». Именно таким был взгляд Ольбриха после того, как Кюрш вызволил его из-под чар короля Магнуса. Пустым. Безразличным ко всему. - Буду, — ровным голосом ответил Ан, и сам принялся крутить кролика на вертеле. Вытерев губы, Ханси нахмурился. Что с его другом опять не так? Неужели магия не помогла? Вы обманули меня?! — разъяренно спросил он демонов. – Что с Андре такое? О, он просто еще не пришел в себя. Дай ему время, дорогуша. Просто время. Если вы обманете меня, вы поплатитесь, — пригрозил им Ханси, хотя и понятия не имел, как можно сделать бесчувственным существам плохо. О, это забавно. Но нет, мы не обманем тебя. Но, согласись, это неприятно, когда твой лучший друг вот так игнорирует тебя, да? Это больно, Ханси? Ханси молчал. Пусть демоны себе злорадствуют, сколько хотят, главное – вернуть прежнего Андре. И Кюрш собрался ждать сколько угодно, лишь бы этот прежний Андре все-таки был с ним. Ну, хорошо. Тогда, что касается твоего друга… Когда Магнус превращал человека в дракона, то в первые сутки дракон становился совершенно апатичным и безучастным, и это нормально, потому что происходила полная перестройка всех систем его организма. Человеческий же характер и мышление отчасти возвращались к нему позже, может, через несколько недель. Твой же друг и не дракон вовсе, поэтому он восстановится. В этом мы тебе не врем. Кюрш хмурился и сердился, слушая все это, но все-таки поверил. Объяснение было вполне логичным и здравым. Вот только, уж очень Ханси настораживало то, что демоны впервые пошли к нему навстречу: они, черт возьми, спасли Андре жизнь, но другую жизнь взамен не потребовали! Да, конечно, эта демоническая тьма теперь в Кюрше, но тот все еще искренне надеялся, что это ненадолго, и что ничего такого страшного не будет.***
Кажется, он ошибся. Всю первую половину дня Ханси провел неподалеку от Андре. Несколько раз Кюрш пытался завести разговор с другом, но тот явно на разговоры был не настроен, и потом, умяв целого кролика, улегся обратно на землю, и, укрывшись своим плащом, вновь заснул. Некоторое время Ханси бродил рядом, но потом, решив, что с Ольбрихом тут ничего не случится, ушел гулять по плато. День был сегодня теплым и солнечным, хотя тепла как такового Ханси не ощущал, и кто знает, в чем было дело: в бесконечном ветре, обдувающем плато или в темноте внутри юноши, которая искажала его восприятие мира. При дневном свете, который показался Кюршу не таким ярким, как обычно, парень смог лучше разглядеть местность, лежащую под плато. Он видел густой лес, который от порывов ветра качался, становясь похожим на больше зеленое море; видел небольшие холмики, которые лежали под плато, словно подданные перед своим королем. Вдали, рядом с лесом, текла широкая бурная речка, отражающая на своей поверхности безоблачное голубое небо, и Ханси, глядящему на нее, уж очень захотелось окунуться. Ему казалось, чистые воды этой реки отмоют от него всю эту грязь, всю эту тьму, и он снова почувствует себя свободным… О, Лирел, раньше он даже не понимал своего счастья – быть свободным от демонов. От всего. Но смех демонов в его головы прервал эти мечты. Тяжело вздохнув, Ханси отвернулся от дивных пейзажей. Пока демоны рядом, ни эти пейзажи, ни какие-то мечты, не приносили ему удовольствия. Усевшись на землю, Кюрш прислонился спиной к большому булыжнику, и, скрестив руки на груди, стал просто рассматривать плато. Интересно, что это за плато вообще? Где они? Может, Андре, когда придет в себя, сможет это рассказать? Будто тебя это действительно интересует. Ханси только отмахнулся. Его бесило, что его собственные мысли теперь не принадлежат ему на все сто, но с этим нужно было как-то смириться. Хоть это и было непросто. Почему тебя не интересует, как там сейчас твоя мать? Теперь Ханси не мог просто взять и отмахнуться. При мысли о маме сердце его болезненно сжалось. Действительно, как там она? Не померла ли с горя? Сынок-то единственный сбежал. - Заткнитесь, — буркнул Ханси, сжав кулаки. Конечно, применять он их не сможет – разве что, ударить самого себя. Но демоны в нем вряд ли это ощутят. Ну да, после смерти твоего отца она держалась молодцом. Даже удивительно, что после него она ни к кому больше не прыгнула в постель. Или все-таки прыгнула? Наверное, она просто не посвятила тебя в это, мальчик. - Заткнитесь! – крикнул Ханси, стукнув кулаком по земле. Больно слышать это? А как тебе такое: Скарест находится не слишком далеко от границы с Шидлихом, и если Магнус не врал, то армия Шидлиха вполне могла уже начать захватывать Мадбарт. И, как думаешь, как скоро бы они захватили Скарест? Тяжело дыша, Ханси молчал. Во имя Лирел, не слушай их, не слушай, они это специально, они специально. Это все ложь. Не ложь. Отнюдь. А ты знаешь, что делают враги со своими жертвами? Ханси вспомнил стражников, которые всеми силами унижали его семью. Но стражники не могли залезть к нему в мысли, стражников можно было заткнуть раз и навсегда. И сейчас, когда Кюрш не мог сделать то же самое с демонами, он ощутил себя ужасно беспомощно. И ему стало страшно. Первым делом, Ханс Юрген Кюрш, они захватывают всех в плен. А шидлихцы особо изворотливы, и знаешь, что они делают потом? Выводят под конвоем всех мужчин на главную площадь, а затем по очереди на их глазах насилуют их женщин и дочерей. Ханси не мог ничего поделать с собой, но его стало трясти. Он не просто представлял эту картину, проклятые демоны воспроизвели ее прямо у него перед глазами. Вместо плато Кюрш видел перед собой целый город, свой родной город Скарест, захваченный армией, видел несчастных мужчин, смотрящих на то, как унижают их женщин. Это было ужасно. Ужасно. А потом они всех убивают. Сначала детей. Потом женщин. Потом мужчин. Самых строптивых добивают пытками. Твоя мама строптивая, Ханс? Или ее бедное старческое сердце не выдержит сотого стражника, который возьмет ее сзади? - ЗАТКНИТЕСЬ, ЗАМОЛЧИТЕ РАЗ И НАВСЕГДА, ТВАРИ! — вскочив с места, проревел Ханси. Оба мира – настоящий и наколдованный демонами – расплывались у него перед глазами, он уже совершенно не понимал, где находится, но даже это было не так важно, как страх того, что эти твари могут быть правы. Что Скарест действительно едва ли не в первую очередь пострадает от врагов, а значит, пострадает и семья Ханси. Его мама. У Ханси из глаз непроизвольно хлынули слезы. Демоны засмеялись. Их хохот был больше похож на оглушающий грохот падающих булыжников. О, как Кюршу хотелось заставить их замолчать, но он не мог, он ничего не мог с этим делать. Закрыв руками уши – хоть смех демонов и звучал в голове парня, а не в ушах – Ханси повалился на землю и застыл на ней в позе эмбриона. Смех этот не прекращался ни на минуту, сила его то нарастала, то снижалась, но замолкать насовсем демоны не желали, видимо, желая окончательно свести парня с ума. - Хочу услышать что-то другое, — пробормотал Ханси через достаточно долгий, как ему показалось, временной промежуток. Солнце вроде бы почти наполовину опустилось, но утверждать этого Кюрш не мог. Он вообще не мог сейчас ничего утверждать, ибо ни в чем не был уверен. Может, в какой-то момент он умер и сейчас находится в преисподней, а все, что он видит вокруг – иллюзия? Ты забавный. Ханси глубоко вздохнул. Наконец-то. Они прекратили смеяться. Хочешь услышать что-то другое? - Что угодно, только не этот хохот. Хорошо. В ближайшее время Шидлих по приказу короля Рейна действительно начнет атаку на Мадбарт. Взгляд Кюрша остекленел. - Хватит врать, — почти шепотом сказал Ханси. Ему казалось, что он стоит на краю пропасти, откуда его вот-вот толкнут вниз. Никакой лжи, дорогуша. Мы предельно честны, хоть это нам и не свойственно. Хочешь, мы расскажем об этом больше? Хотя зачем спрашивать, конечно же, ты хочешь. Тогда послушай…***
Ты никогда больше не увидишь свет. Никогда. Ради друга ты стал нашим мучеником. Теперь, ради Магнуса и ради спасения своей страны, ты должен стать нашей жертвой. Давай, Ханси. Тебе уже нечего терять. Потому что ты все потерял. Не все, возразил Ханси. Андре еще жив. Моя мама еще жива, я чувствую это. Более того, я видел ее. Живой и невредимой. Прорвавшись через завесу своего кошмарного сна, краем глаза он увидел малую долю реальности. Увидел свою мать. Она стояла на пороге их дома, держала в руке фонарь, который немного разгонял ночную тьму. Ханси был среди этой тьмы, он был тьмой, но все равно изо всех сил, не подумав, что это может испугать ее, закричал «Мама! Мама, я еще жив, но тебе грозит опасность!». А потом демоны утащили его. Но мама что-то услышала. Я буду жить дальше, не буду я вашей жертвой. Чтобы своими глазами увидеть все эти потери? Лучше я увижу потери, но сначала поборюсь, чтобы их не было, чем сложу руки и спокойно отдам свою душу вам. Глупец. Ханси открыл глаза и вначале не увидел ничего. В первые секунды он думал, что ослеп, но потом постепенно осознал, что сейчас, вероятно, ночь. Или утро. Земля под Кюршем была холодной, все его тело окоченело и затекло. Юноша даже не мог пошевелиться, его словно приковало. Он слышал неприятное жужжание. Демоны недовольны. Но зато на его сердце было радостно: впервые за столь долгое время он увидел свою матушку! И с ней все в порядке. Как бы было чудесно, если бы она еще услышала его. Может, предупреждение сына поможет ей спастись. Но его радостные мысли перебила резкая и до ужаса сильная боль во всем теле. Его словно выкручивали изнутри, но Ханси не мог вместе с этим произнести не звука, и по-прежнему не мог даже пошевелиться. Никто не спасется, ты понял? Боль стала просто невыносимой. Понял, Ханс? - Понял, — одними губами выдавил Ханси. От боли глаза его вылезли из орбит, а из носа потекла кровь. Они все подохнут, как мухи. Все. - Какие вы мрази… — злобно прошептал Кюрш. Не переживай, ты увидишь это первым. Мы не позволим тебе пропустить такое светопреставление. Подумав о том, что демоны заставят его смотреть, как шидлихцы будут убивать всех его родных и близких, у Ханси внутри все перевернулось и он заскулил от своего бессилия. Во имя Лирел, да он сейчас похож на полудохлого щенка, у которого отрывают лапы и наблюдают за реакцией! Это было отвратительное чувство. Ты готов к сегодняшнему дню, Ханси? Нет. Я хочу к маме. - Готов, — через силу сказал Ханси.***
Нет, конечно же, он не был готов. Если первый день ему приходилось терпеть издевки демонов, то второй день с ними стал похож на кошмар в реальности. И не столько из-за боли физической или моральной, сколько из-за того, что Ханси несколько раз был готов окончательно примкнуть к врагу. Демоны уже не издевались. Они говорили ему. Говорили много. И ничего хорошего Ханси не услышал. Самым страшным было то, что он не мог не слушать их разговор. Когда он пытался мысленно заткнуть демонов, то те снова, как после пробуждения, скручивали все его тело ужасной болью, так что Ханси волей-неволей приходилось повиноваться. И когда он все-таки слушал их, то сам того не особо желая, был вынужден признать, что демоны во всем правы. Что они не врут. Почти все утро Ханси старался находиться вдали от их с Андре лагеря – благо, кусты и деревья, растущие на плато, позволяли прятаться. Если вчера он рвался к своему другу, но Ольбрих наоборот был к нему безразличен, то сегодня Кюрш хотел посидеть в одиночку и послушать демонов. Их речи чем-то завлекали, пусть они и не были радостными. В конце концов, пока он тут сидит один, то демоны могут сколько угодно добивать его, причиняя физическую боль, и Андре не будет спрашивать (если придет в сознание), что это с ним происходит. Здесь он ни для кого не опасен. Когда демоны заговорили с ним о неизбежности грядущей войны, Ханси решил, что стоит все-таки дойти до Андре и проверить его. Но только проверить. Потом он уйдет, спрячется, и будет снова сидеть и снова слушать. С небольшой паникой он осознал, что ему понравилось внимать речам демонов. Вчера эти существа были настоящими тварями, с этими их издевками и прочим, но сегодня же стали серьезным и мудрым собеседником, которого в реальности с огнем не сыскать. Пока Ханси шел к Андре, в его голове демоны все бормотали и бормотали, не думая затыкаться. Ольбрих тем временем уже проснулся, и, к удивлению Кюрша, не лежал на своем месте, а стоял вдали, рассматривая лес. Ханси хотел было позвать друга, но демоны осекли его – голова у юноши взорвалась болью, и он от этого чуть не упал. Во имя Лирел, я должен поговорить с ним! — возмутился Кюрш мысленно. Не тогда, когда мы с тобой разговариваем. Вы никогда не прекратите разговаривать. Значит, и ты никогда не поговоришь со своим милым другом. - Ну, уж нет! – не сдержался Ханси. Сейчас, получив этот заряд боли в голову, Кюрш словно очнулся от какого-то затмения: черта с два, он ведь все это время терпеливо слушал всю эту демоническую чушь о том, что когда рейнцы захватят весь мир, то своими законами и традициями сделают его идеальным, и с этим необходимо смириться! Но как мир, построенный на людской крови, может быть идеальным? Как можно было слушать это с таким упоением? - Ханси? – услышав Кюрша, Андре развернулся и с (вроде бы) радостью поглядел на друга. – Где ты был? - Здесь, — выдавил Ханси, одновременно борясь с демонами, и пытаясь их заткнуть. Получалось плохо. Вид у Андре был растерянный и непонимающий. Кюрш видел немые вопросы на его лице «Что случилось? Где мы? Почему ты пропадал?», видел, что в глазах Ольбриха нет больше той жуткой пустоты, в них появились обычные человеческие эмоции. Ханси хотел искренне порадоваться за друга, что все хорошо, но радость его была отравлена этой демонической тьмой. «Ты ведь даже понятия не имеешь, чем я пожертвовал, чтобы ты вот так сейчас спокойно стоял тут с глупым видом, Андре!». Ханси был готов прибить самого себя за такие мысли. Лирел, они сами настойчиво лезут к нему в башку. Он ничего не может поделать с этим. - Как ты себя чувствуешь? – вместо всего этого спросил Ханси. Демонов немного удалось утихомирить, и теперь он слышал лишь противное и нудное жужжание. - Я… я как будто весь расклеился, такое нехорошее чувство, — покачал головой Андре. – Я ничего не могу вспомнить. Почти ничего. Воспоминания приходят обрывками, непонятными кусками, а потом снова забываются… Еще спать хочется. И есть. Ханси, прошу тебя, объясни, что случилось. - Много чего. Но… Ты точно пришел в себя? - Я не знаю. Мне надо поесть. Прости, что я так настойчив, но мне даже нечем охотиться. И я… я не в состоянии. Я помню, что вчера что-то ел. Это ведь не я поймал? – с осторожностью поинтересовался Андре. - Нет, я. Я поймал кролика тебе, и ты всего его съел, — успокоил его Ханси. - Один?! - Ну… Ну да. Это сейчас неважно. Иди, полежи, я снова тебе кого-нибудь поймаю. - Ты никуда снова не исчезнешь? – несмотря на свое отвратительное внутреннее состояние, мешавшее восприятию чего-либо, Ханси все-таки смог уловить в голосе Андре нотки страха. «Ох, Андре, уж чего тебе бояться…». - Не исчезну, — подтвердил Кюрш. - Хорошо, — кивнув, Андре направился было обратно к лагерю, но, остановившись возле Ханси, задал еще один вопрос, уже звучавший ранее: — Где Маркус? Дракон. Он не появлялся? - Нет, — вздохнул Ханси, а сам серьезно задумался, куда так надолго мог улететь Маркус. Неужели все-таки бросил их? – Надеюсь, что он когда-нибудь вернется за нами. - Я тоже надеюсь на это. Пока Андре стоял с ним эти несколько минут, Ханси показалось, что с Ольбрихом что-то не так. Сначала он не мог понять, что, но только когда Андре ушел, Кюрш осознал, в чем дело. Андре стал заметно выше него. - Чертов Магнус, — Кюрш сплюнул на землю. – Не стал бы он трогать Андре, не было бы сейчас никаких проблем. Гореть ему синим пламенем собственных драконов! Сегодня ему удалось поймать еще одного кролика. В собственном желудке Ханси ужасно урчало, но он решил, что не сможет взять в рот ни кусочка, пока не избавится от демонов. Они все в нем отравляли. «Я так не продержусь долго». От этой мысли демоны стали посмеиваться. Разумеется, их это веселило, да черт подери – этого они и добивались! Но Ханси спорить и что-то им доказывать не хотелось.***
Вернувшись в лагерь, Ханси не сказал ни слова. Ни когда свежевал кролика, ни когда жарил его. Андре тоже молчал. «Что я ему могу сказать? Знаешь, Андре, Магнус пытался превратить тебя в дракона, и ты был на грани смерти, но я заключил сделку с демонами ценой своей свободы. Не переживай, все хорошо!». - Ханси, у тебя капилляр в глазу лопнул, — заметил Андре с некоторой тревогой в голосе. Ханси тяжело вздохнул. Этого только не хватало. - Это из-за нервов. Я переживал за тебя. И за все остальное тоже… — искренне сказал Кюрш. Ну, он действительно переживал, да только капилляр лопнул не из-за этого. Демоны, которых ему удалось временно «запереть» где-то на задворках собственного сознания, упорно рвались наружу, причиняя немалую боль. На данный момент головную. - Что со мной случилось? – напряженно спросил Ольбрих после нескольких минут молчания. Это был естественный вопрос, но Ханси с трудом заставил себя усидеть на месте, а не встать и уйти, не желая ничего объяснять. Но как бы там ни было, он все равно промолчал. - Ханси. Я не отстану от тебя и все равно добьюсь своего. Если ты так упорно мне не хочешь говорить, что со мной было, то значит, это что-то очень серьезное. Я прав? - Наверное. - Ну, тогда в чем дело? Ты все равно не открутишься. Скажи, что случилось? Я умер, а ты оживил меня ценой чего-то очень важного? - Нет, ты не умер, не переживай, — Ханси вымученно улыбнулся, и Андре от этой улыбки нахмурился еще сильнее. - Значит, случилось что-то практически равносильное тому. «Как же ты чертовски прав». - Я не хочу говорить, — признался Кюрш, стараясь не глядеть другу в глаза. Он боялся. Боялся, что Андре своим взглядом сразу увидит, что в нем сидит тьма, демоны, и сразу обо всем догадается. Ольбриху пока не стоило знать, на что пошел Ханси ради его спасения. Он ведь не зря отнял тогда у Кюрша осколок зеркала и запретил контактировать с демонами и колдовать. - Андре, давай я попробую тебе намекнуть, а ты, может, догадаешься сам. Если нет… тогда я все скажу завтра. Идет? - Почему завтра? - Я хочу, чтобы ты восстановился. Конечно, лучше подождать подольше, но пора уже начинать думать, что делать с Магнусом. Ты все еще хочешь с ним что-то делать? Неужели ты настолько глуп, Кюрш? Ханси нервно вцепился в собственные волосы и стал силой заталкивать демонов обратно в их клетку. Господи, как же они сопротивляются. Все это время Андре внимательно наблюдал за ним. - Так… Послушай, — быстро дыша, Кюрш потер глаза и, уткнувшись взглядом в кролика, с которого капал аппетитный сок, отрывисто заговорил: — Андре, ты стал выше меня. Когда я тащил тебя сюда, то ты был достаточно тяжелым, что не соответствует твоим параметрам. Также тебя наверняка одолевает неслабый голод, да? Ольбрих медленно кивнул. - И еще… Еще потрогай свою макушку. С покорным видом Андре дотронулся рукой до своей головы. Ощупал рожки на ней как следует. И ничего в его лице не дрогнуло. - Значит, Магнус пытался превратить меня в дракона, — на удивление спокойно сказал он. - И ты… тебя это не удивляет? – поднял брови Ханси. - Я думал об этом. Наверное, этого стоило ожидать от Магнуса. Что ж, спасибо, Ханси. Оба замолчали. - Тем не менее, ты остался человеком, — неуклюже сказал Кюрш и тут же пожалел о том, что вообще раскрыл рот. - Какой ценой? – прямо спросил Андре. - Ну… в смысле? – попытался включить дурачка Ханси. – Он же не превратил тебя до конца. Ты остался самим собой, все нормально… - Я чуть не помер тогда. Это я помню. Меня просто наизнанку выворачивало. Кюрш закусил нижнюю губу. Надо срочно что-то сказать. Срочно, Ханси! Хватит геройствовать, расскажи ему все как есть, придурок! Герой из тебя все равно никакой. Удерживать демонов становилось еще сложнее. Перед глазами уже стали мелькать какие-то вспышки. - Ну… хорошо. Ладно, — с усилием выдохнул Ханси, все еще сжимая волосы на собственной голове, ужасно ноющей от боли. – Помнишь, я тогда, в Бергштаубе, немножко занимался магией? Я успел тогда начать заниматься лечебным колдовством, и вчера просто применил ее на деле. Андре молча смотрел на друга. А в глазах его Кюрш совершенно ясно видел недоверие. Ну, еще бы. - Да, наверное, тебе это кажется невозможным, потому что я новичок в этом деле, да и магией ты мне потом запретил пользоваться, — юноша решил идти до конца в своем вранье. – Но я не знаю, там что-то такое было… всплеск эмоций и чувств, и как-то… в общем, как-то получилось, что моя магия все-таки тебе помогла. Тебе сразу стало легче. Правда, ты потом отключился. Ольбрих по-прежнему не произносил ни слова, и тогда уже сам Ханси, не выдержав всего этого, вскочил на ноги. Взгляд у него бегал, а все тело сильно трясло, как от холода. Но только он не замерз. От демонов. Те достигли апогея своей ярости, и теперь никакая внутренняя тюрьма их не могла сдержать. Демоны дико, прямо-таки до невозможности сильно ненавидели Ханси: он чувствовал это каждой клеточкой своего тела, потому что эта ненависть отдавалась в нем жгучей болью. Он ничего больше не мог сделать. Поэтому просто убежал, оставив Андре, вероятно, в растерянности и полном одиночестве. Едва он добрался до своего «укрытия» в виде густо растущих кустов, как демоны скрутили его тело. Упав на землю, Ханси весь изогнулся в непонятной позе, и тогда с ним случился настоящий припадок. Судороги охватили его полностью, он не мог контролировать их, никак не мог остановить все это безумие. Мышцы сжимались невероятной болью, и Кюрш не смог удержать слабого вскрика сквозь стиснутые зубы. Его просто выворачивало, ему казалось, что он разорвется сейчас, все в нем разорвется, и он хотел уже закричать во всю силу, чтобы его услышали, но голос исчез. Я уже хочу умереть, господи. Мамочки. Андре. Лирел. Кто-нибудь. А демоны, казалось, только того и ждали. Боль никуда не делась, но Ханси ощутил, что способен управлять своим телом, которого на время оставили судороги. Он посмотрел на обрыв. Тот был совсем рядом. Прыгни. Ни в коем случае. Прыгай. Прыгай. Прыгай. Прыгай. Прыгай. Я еще не закончил свои дела здесь. Прыгайпрыгайпрыгайпрыгайпрыгай. Так спасаются только слабаки. Он сопротивлялся, он правда сопротивлялся, но эта адская боль, это бормотание демонов, что-то тяжелое в нем… Он больше не мог удерживать свои позиции. Едва ли не последнем издыхании Ханси встал на четвереньки и двинулся к краю. Все закончится, закончится, милый Ханси, твоя песня уже спета, пора оставить все. «Все закончится», — согласился Кюрш. Ветер дул ему прямо в лицо, подбрасывая волосы вверх. Они щекотали его щеки, но Ханси чувствовал только боль. Тупую боль. Острую боль. Режущую боль. Разрывающую. Колющую. Тянущую. Ноющую. Ханси дрожал от нее, как осиновый лист. Ханси дрожал от страха. «Земля далеко, я долго буду падать». Избавление, Ханси. Ему вспомнилось, как он бежал от стражников, и, не иначе как чудом, преодолел жуткое и глубокое ущелье. Один из стражников все-таки свалился туда, но вот, Ханси спасло что-то. Никто тебя не спас. Везение. «И сейчас никто не спасет», — грустно подумал Кюрш. Хотелось хотя бы всплакнуть перед смертью, но в горле ком застрял, а воды в его организме как будто и не было. Но потом что-то коснулось его лба. Светлое и нежное, бесящее демонов и успокаивающее самого Ханси. Нечто прекрасное. Спи, Ханси. В голосе не было злобы, он был мягким и умиротворяющим. Похожим на материнский. И перед тем, как веки Кюрш все-таки закрылись, повинуясь приятной тяжести, из них все-таки вытекла пара слез. Спи, Ханси. Отдыхай, Ханси. Ты не один, Ханси. Он завалился на спину, назло всем демонам и всей их тьме, и сон поглотил его.