Imaginations From The Other Side

Кийр. Свийм. Дифийр. Майин. Тейер, — говорил свайрелин. «Раз. Два. Три. Четыре. Пять» — думал Ханси. Никогда еще время не было так важно. Никогда еще уходящие секунды не ощущались так остро. Как хотелось бы замедлить их неумолимую скорость, но это было невозможно. Лейвир. Хийк. Вайл. Ийвел. Кийрилим. «Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять» Дыхание Андре становилось поверхностным и слабым. Даже, несмотря на то, что магия демонов, действующая только от прикосновения Ханси, помогала ему. Вернее… помогала ли? Более вероятным был тот вариант, что демоническая сила просто удерживала душу юноши в этом изломанном и умирающем теле. Кюрш боялся лишний раз взглянуть на Ольбриха. Боялся увидеть эту гримасу боли на его лице. Он шел, сосредоточенно глядя только вперед, и не смея поддаваться искушению перевести взгляд на друга. Если он это сделает, то остановится. А если остановится, то больше не сможет сдвинуться с места. Кийри-кир. Кийри-свим. Кийри-дифир. Кийри-маин. Кийри-теер. «Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Пятнадцать» Замок был близко, но они были далеко. Сколько времени прошло с момента падения? В чем оно измерялось? В минутах, в часах? И сколько осталось до… конца? Кийри-левир. Кийри-хик. Кийри-вал. Кийри-ивел. Свийилим. «Шестнадцать. Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать» Ветер дул словно отовсюду, а солнце даже и не думало выглядывать из-за туч. Вокруг стоял ледяной туман, из-за которого возник также немалый риск свалиться в какое-нибудь ущелье. Но Ханси верил, что не упадет. Лирел не позволит. А если и позволит… что ж, так тому и быть. Зря она его избирала, наверное, в таком случае. Свийли-кир. Свийли-свим. Свийли-дифир. Свийли-маин. Свийли-теер. «Двадцать один. Двадцать два. Двадцать три. Двадцать четыре. Двадцать пять» Сила, заставлявшая Ханси уверенно идти вперед, медленно, но верно исчезала. Запоздало Кюрш понял, что он должен прикасаться к Андре не столько для того, чтобы передать магию демонов, которой, быть может, и не было вовсе, сколько отдать ему свои силы. Демоны не просто обманули его, они обманули его с целью ослабить, чтобы было проще мучить. Свийли-левир. Свийли-хик. Свийли-вал. Свийли-ивел. Дифийлим. «Двадцать шесть. Двадцать семь. Двадцать восемь. Двадцать девять. Тридцать» Но он тоже обманул их. И это придавало уверенности. Если он — едва ли не единственный во всем мире, кто обманул демонов, значит, не имеет права сдаваться, и обязан завершить свое дело. И Ханси, выбиваясь из последних сил, стремился к этому. Стремился к замку, где он должен был совершить свой решающий ход. Дифийли-кир. Дифийли-свим. Дифийли-дифир. Тридцать три. Тридцать три минуты прошло с тех пор, как он выдвинулся. Тридцать три минуты спустя он подошел к замку, который величественно возвышался над ним. И был так высок и недосягаем, что Ханси до глубины в сердце поразило отчаяние и безысходность. Тридцать три минуты он шел сюда, чтобы осознать, что своим ходом не взберется наверх. За тридцать три минуты он не мог подумать о том, как будет подниматься наверх. «О Лирел, почему твоим избранником стал такой совершенный идиот?» Кюрш зарычал от досады. Андре, все эти тридцать три минуты не издавший ни звука, открыл глаза и медленно поглядел на замок. — Почти пришли, — сказал он. Кюрш, наконец, впервые за долгое время посмел поглядеть прямо на Андре. Лицо у того было белое, как полотно. Смертельно белое. Ханси сглотнул. «Я не смогу подняться». Вдобавок ко всему, у Ханси от Ольбриха ужасно болели руки, спина и шея. Хотелось отпустить его уже, наконец, но это значило, отпустить Андре из этого мира вообще. Но этого Кюрш не посмеет сделать ни под каким предлогом. — Маркус. Где он? Здесь, конечно. Ханси не видел, как дракон летит за ним, но он чувствовал, что тот где-то рядом. А потому, обернувшись, ни капли не удивился, заметив сидящую неподалеку черно-красную громадину. — Я не полечу на нем, — напрягся Кюрш. — И не надо, — Андре слабо усмехнулся, но выглядело это отнюдь не утешающее на его бледном лице, похожем на маску. — Пусть он сообщит королю, что мы здесь. А там… будь что будет. «Будь что будет». Наверное, это девиз всего их путешествия, подумал Ханси. Но чем, черт возьми, закончилось это их путешествие? Предательством одного и предсмертным состоянием другого. «Зато со мной еще ничего не случилось», — напомнил себе юноша. — «А значит, я могу еще все исправить. Могу». — Маркус! — позвал Кюрш. Дракон поднял голову и, как показалось парню, виновато и печально посмотрел на него. Подлетать ближе зверь не спешил. — Ты слышал Андре? Ты сможешь долететь до короля Магнуса и сказать ему, что мы здесь? — затем, поразмыслив, он добавил. — И мы пришли с миром. Маркус не издал ни звука в ответ. С легкостью и грацией, удивительной для такой махины, дракон не то подошел, не то подлетел к друзьям, и, неожиданно склонив голову вперед, коснулся носом искалеченного Андре, которого крепко держал на руках Кюрш. — Я не обижаюсь, — прошептал Ан, криво улыбнувшись. Двигаться он не мог: даже поднять руку, чтобы погладить дракона по морде, стало для него невозможным. Его состояние ухудшалось с каждой чертовой минутой. — Быстрее, Маркус, — поторопил Ханси, не сводя тревожного взгляда с Ольбриха. Дифийли-маин. Дифийли-теер. — Потом обменяетесь милостями. И дракон, по-прежнему не издавая ни звука, отошел назад и, взлетев, был таков. Тридцать пять. Тучи заволокли небо полностью, сделав его черным. Не было никаких намеков на солнце. Только плотный туман и холод. Здесь стало слишком темно для этого времени суток, но в душу Ханси закрадывалась еще более мрачная темнота, чем вокруг. Это был страх. Это были сомнения. Это была печаль. Дифийли-левир. «Тридцать шесть» Ханси медленно, стараясь не потревожить Андре, уселся на холодный камень. Руки дрожали от напряжения и тяжести. Да что там, Кюрш сам весь дрожал, буквально ощущая, как его силы переходят к Ольбриху, а от него исчезают насовсем. Что ж… если бы он действительно отдал свою душу демонам, то они бы уже жадно вгрызались в нее, злобно хохоча. Но этого не происходило. Это обстоятельство должно было, кажется, радовать Ханси. Однако нет. Он снова стал бояться смотреть на Андре. На этот раз он просто боялся, что не сдержит свои эмоции, которые так и рвались, как безумные, наружу. На глаза и так то и дело наворачивались слезы, когда мрачные мысли заходили слишком далеко, и Кюршу не оставалось ничего, кроме как, прикусить нижнюю губу и заставить себя думать о другом. В ушах звенело от тишины, которую не мог развеять даже ветер, бродивший по скалам. Дракон ведь должен был подать какой-то звук, разве нет? Почему здесь не слышно совершенно ничего? Они словно были заперты от внешнего мира. Заперты и забыты всеми. Дифийли-хик. «Тридцать семь» Он пытался лечить Андре, как пытался сделать это тогда, когда они только прилетели на плато Золтана. Но если тогда получилось не очень хорошо, то в этот раз эффекта не было никакого. Для излечения нужна была сила, а сил у него было крайне мало. И у Андре тем более. Свайрелин бесшумно приземлился на плечо Ханси, но тот почувствовал не еще большую тяжесть, а напротив, некое облегчение. Эта птица успокаивала его своим присутствием. По крайней мере, изолированность от всего мира и одиночество в его горе стали чувствоваться не так остро. Сдерживать эмоции стало чуточку проще. Кюрш, старающийся не поддаваться утопическим мыслям, подумал о том, что стоит после всего разузнать про свайрелинов (если только оно наступит, это после). Почему он бросился помогать ему? Он преследует Ханси с тех самых пор, как тот связался с демонами, и сегодня буквально спас Кюрша и Андре от безвыходной ситуации. Дифийли-вал. «Тридцать восемь» Время стало идти очень медленно. Или, может, свайрелин неправильно считает минуты? — Если это конец, то он счастливый, — неожиданно прохрипел Андре. — Что? — переспросил Ханси непонимающе. Хотя как же, конечно, он все понял… Но не хотел понимать. Ни за что. — Ты слышал. — Андре… — Я в этом уверен. Не спорь. — Почему счастливый? — голос Кюрша надорвался и тот поспешил откашляться. — Ну… Я не в Рейне. Я сейчас лежу под одним из самых величайших замков Драйхэдс. Мои глаза не выклевывают вороны. И я… я не один. Это самое главное. Я не мог просить о большем. Ханси заглянул в карие глаза друга, чтобы крикнуть ему «Что ты несешь?! Это не конец, а если даже и он, то далеко не счастливый!», но не посмел. Потому что в словах Андре была истина. — Но я не хочу, чтобы все заканчивалось так, — ответил Кюрш тихо. — А разве кто-то тебя спросит? — взгляд Андре был печальным, но то была светлая печаль. — Никто не спрашивает нас, когда нам рождаться и когда умереть. Мы сами себе задаем только один вопрос: как нам жить. И я могу ответить на него. Надо жить так, чтобы потом, когда смерть дышит в твой затылок, ты не мог пожалеть ни о чем. Ханси затрясло, но не от холода. — Я ни о чем не жалею. Я сбежал из Рейна, чтобы бросить всю эту серость и это уныние, я хотел приключений. Хотел попасть в сказку наяву. И я попал. Я видел дракона. Побывал в Бергштаубе. Видел демона-человека. Видел избранника Лирел, — Ан улыбнулся, но ответной улыбки не получил. — Я нашел друга, с которым пережил настоящее приключение. И я рад. Нужно было что-то ответить, но у Ханси не сразу нашлись слова. Весь его хрупкий мирок снова стал крушиться, и терпеть это было просто невыносимо. Хоть это и эгоистично, но чертов Андре вообще понимает, как он сейчас морально подкосил его?! Послышалось хлопанье крыльев. — Я не хочу, чтобы ты умирал, и ты не умрешь, — твердо заявил Ханси, поднимаясь. Это он сделал с немалым усилием: затекли ноги, которые и без того стали слабыми и негнущимися. — Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Одна-единственная слеза все-таки скатилась по его щеке. Но если Андре хочет умереть, чтобы избавиться от этих мучений, ему не помешает сама Лирел. Маркус приземлился рядом с ними, и земля пошатнулась. В первое мгновение Ханси отчего-то подумал, что король мог заставить дракона наброситься на них, но этого не произошло. Маркус прижался животом к земле, и, расправив крылья, положил их по бокам, приглашая залезть на него. — Не подведи нас, друг, — сказал Ханси. Поначалу он испугался, что с Андре на руках не сможет залезть, но дракон лег так, что по его крепким крыльям стало возможным взобраться, как по лестнице, что Кюрш и сделал. Затем, усевшись, он сжал тело дракона ногами, чтобы держаться, и посмотрел на Андре. — Не подведи меня, Ханси, — вздохнул он тяжко и прикрыл глаза. Они взлетели.

***

Силы покидали их обоих, но Андре стал таять буквально на глазах. Когда они приземлились на большом балконе, на который прилетели прошлый раз, Ольбрих совершенно никак не отреагировал на это. Да, он все еще дышал, и, вроде бы, был в сознании, но глаза открывать больше не желал. Или не мог. Стена, разрушенная Маркусом в прошлый раз, была почти отстроена, что в любое другое время несказанно удивило бы Ханси. Сейчас его не удивляло даже то, что стража, которая стояла на балконе, стала любезно расходиться перед ним и Андре в стороны. «Раньше бы так». Ханси поначалу шел медленно, неспешно, потому что идти быстрее ему было трудно, и потому, что он опасался, что это может быть засада. Он настороженно заглядывал каждому стражнику в лицо, ища там намеки на их возможный потайной план, но лица их были непроницаемы. Стражники встали, как каменные изваяния, и вскоре Кюрш потерял к ним интерес. Особенно, когда вдали увидел трон, и явно не пустующий. Ускорившись, он быстро приблизился к королю. — Магнус, — только и прошептал Ханси, разом забыв все остальные слова. О, Лирел, он понятия не имел, с чего должен был начать, чтобы король выслушал его и не выгнал прочь. — Что случилось? — резко спросил тот, вскакивая со своего трона. Взгляд Магнуса впился в Андре, который по-прежнему был совершенно обездвижен и безразличен ко всему, и во взгляде этом Кюрш увидел не злобу, как ожидал, а… тревогу? Сильное беспокойство? — Мы летели к тебе. Маркус вышел из-под контроля. Это… демоны, — отрывисто заговорил Ханси, с отчаянием глядя на короля, надеясь, что тот поймет, о чем речь. И, судя по его кивку, он понял. — Я не имею полной власти над драконами, и демоны могут творить то, что им вздумается, — тихо ответил Магнус и покачал головой. — Андре… упал? Теперь пришел черед Ханси кивать. — Я не смогу его спасти. Я надеюсь, ты это понимаешь, — медленно, словно боясь собственных слов, проговорил король. – Я могу только немного облегчить его страдания. — Но… Почему только так? В Ивигейне Андре спас меня, когда я был на волосок от смерти, — пробормотал Ханси. Конечно, они с Андре уже обсуждали этот момент: Ольбрих тогда сам не ожидал, что смертельно раненный в грудь Кюрш сможет выкарабкаться. И случилось это лишь потому, что его, вероятно, спасла Лирел. — Ты сам и ответил на свой вопрос, — с мрачным видом сказал Маркус, и, поднявшись с трона, подошел ближе к Ханси. Внимательно вгляделся в бледное лицо Андре. – Ему не так повезло, как тебе, и у него нет связей с Лирел. Ханси, Андре упал с большой высоты, ведь так? Снова ясно увидев, как Ольбрих, вскрикнув, камнем летит вниз, Кюрш не сумел удержать дрожи во всем своем теле. Быстро кивнул. — Ты представляешь, какие сильные повреждения он получил? Если бы он не был магом, то скончался бы на месте. — Да. Я знаю. - Поэтому то, что он сейчас жив – это чудо, которое творит его собственная магия. Которая скоро иссякнет. — Я понял. — Значит, ты должен понимать, что ничего его не спасет. Никакое колдовство. — И это я понимаю, — Ханси глубоко вздохнул, заставив себя успокоиться. Было сложно, чрезвычайно сложно. Слова Магнуса впились в его сердце, словно маленькие, отравленные иголочки, медленно убивающие изнутри. — Но Андре еще жив. И он не умрет, потому что я ему не позволю! – с яростью в голосе выпалил юноша, изо всех сил стараясь преодолеть свое отчаяние. – Мы летели к тебе, Магнус, чтобы договориться с тобой. Втроем мы могли решить эту проблему с демонами и войной… но мы не успели. Магнус молчал, не сводя взгляд с Андре. Затем, положив руки ему на плечи, закрыл глаза и что-то прошептал. Кюрш не мог сказать, помогло это или нет. Судя по тому, что Ан никак не отреагировал – помогло не очень сильно. — Все сегодня пошло не так. И… Магнус! — громче сказал Ханси, подняв голову. – Андре — не единственная жертва драконов. Ты этого хотел, когда заключал сделку с демонами? Этого? Отвечай! Король вздрогнул, и, убрав руки с плеч Ольбриха, негодующе посмотрел на Кюрша. — Нет! Я хотел мира для Мадбарта. И хочу его до сих пор. Я не тиран. И если бы ты согласился стать жертвой демонов, то драконы давно были бы полностью под моим контролем, и никто невинный больше бы не погиб. Вини себя и только себя в том, что случилось с Андре! Себя и свое упрямство, Ханси. — Вот так, да? Значит, благодари мое упрямство, потому что только из-за него я выиграл время и нашел другой выход. — Какой же? — по виду Магнуса было понятно, что он не верит Кюршу. Ну, еще бы. — Я обманул демонов, — в голове юноши прозвучали едва заметные нотки гордости. — Я заключил с ними сделку, в которой просил их помочь Андре взамен на мою душу. Сделка состоялась. Но до души они моей добраться не смогли, потому что сделка была совершена обманным путем, с помощью монеты сапфир и тех слов… «дайк-токи». — Ты… ты сумел обмануть демонов? — повторил Магнус, пораженно глядя на Ханси. — Да еще с помощью этого дурацкого способа? Я не верю тебе. Скорее, демоны обманули тебя, а не наоборот. — Дело твое, думай, как хочешь, — Ханси чувствовал себя слишком разбитым и усталым, чтобы спорить и объяснять все в мельчайших подробностях. Так хотелось, чтобы все поскорее закончилось. — Но суть в том, что, благодаря обману, они как бы… приняли мою жертву, и тем самым твоя сделка с ними считается исполненной. Магнус замолчал, и, скрестив руки на груди, вновь хмуро посмотрел на Андре. Ханси тоже посмотрел на него. Рот юноши чуть приоткрылся, а дыхание стало совсем слабым, почти незаметным. Вот теперь, кажется, Ольбрих потерял сознание. Сердце Кюрша пропустило удар. Если Андре потерял сознание, то это означало, что времени оставалось совсем мало. Просто чудовищно мало. Больше медлить было нельзя. — Даже если то, что ты сказал — правда, то, что ты хочешь от меня? — спросил король Маркус. — Явно не благодарности. Я уже сказал, что не смогу спасти Андре… к сожалению. Мне правда жаль. Он был… — Нет, — резко перебил его Ханси. — Никаких «был». Он «есть», а не «был». И мне не нужна твоя благодарность, ты прав. Но пришел я за помощью. Ты можешь спасти Андре. — Я же… — Ты можешь сделать его драконом. Да. Он сказал это вслух. Ханси стал вынашивать эту безумную идею с момента падения Андре. Конечно, сама задумка появилась раньше, гораздо раньше, еще на плато Золтана, но он не позволял себе зацикливаться на ней, потому что был по большей части уверен, что это полный бред и чушь. А что, если бы Андре все-таки стал драконом? — размышлял тогда он. – Он стал бы огромным и сильным, и с его помощью и помощью Маркуса можно было бы столько всего сделать… Но он быстро отгонял собственные мысли прочь, боясь, что становится похожим на короля Магнуса. Ханси мельком подумал обо всем этом перед тем, как заключить сделку с демонами, и думал всю дорогу до замка. Он вспоминал сказки матери — о, как же он любил ее сказки. Самое удивительное, что эти сказки нередко помогали ему во взрослой жизни. И сегодня, когда он в полнейшей растерянности брел к замку с умирающим Андре на руках, он отдаленно вспомнил сказку о гусе, которому жестокие дети сломали шею. «Но пришел добрый волшебник и стал колдовать над тем гусем», — отзывались эхом прошлого слова из сказки, которую рассказывала ему мать. — «И когда гусь ожил, он стал другой птицей. Более крупной, более прекрасной. А его изломанную шею волшебник превратил в красиво и грациозно изогнувшуюся. Так гусь стал лебедем». А Андре, весь изломанный и хрупкий, может «стать лебедем»? Ханси полагал, что да. Он не раз убеждался, что в сказках есть доля правды. Конечно, быть может, в сказке про гуся был заложен несколько иной смысл, но для Кюрша он был сейчас только один. Для Андре еще есть шанс. И я не упущу его. И чем больше он размышлял об этом, тем больше понимал, что тут больше плюсов, чем минусов. И самый главный плюс заключался в том, что Андре не умрет. И тогда уже было неважно, что Ханси пойдет против своих же убеждений, за которые боролся с самого начала своего путешествия. Ведь исключения иногда допустимы. Пока мысли Кюрша стремительно развивались относительно его идеи, явно шокированный Магнус испепелял парня взглядом. — Я не ослышался? — Нет. А теперь внимательно послушай, — глубоко вздохнув, Ханси медленно сел на корточки и аккуратно переложил Ольбриха на черный гранитный пол, а ноющие от напряжения руки положил на грудь юноши. Кюрш чувствовал, что его силы на исходе, а это означало, что долго он не сможет удерживать Андре. Да и себя, вероятно, тоже. Отсчет пошел на минуты. — Если ты сделаешь Андре драконом, то его тело… изломанное и израненное изнутри, с превращением оно станет крепче, я в этом уверен. В облике дракона Ан сможет восстановиться, он не умрет. Вдобавок, он избавится от проклятия, которое наложил на него ты, когда пытался превратить в дракона в прошлый раз, — Кюрш хмуро посмотрел на Магнуса, но тот, не растерявшись, ответил: — Если на секунду принять твое… странное предложение, то я могу сказать, что сейчас мне это будет проще сделать, потому что его тело уже частично перестроилось, и ему будет легче принять полное превращение. Легче… чем остальным. «А как это переносили остальные? С мучениями и адской болью?», — хотел поинтересоваться Ханси, в общем-то, понимая, что так оно, наверное, и было, судя по состоянию Андре после тогдашнего неудавшегося превращения. Но вместо этого он на несколько мгновений замолчал и уставился в одну точку, думая об одной неожиданно снизошедшей на него мысли. Затем задумчиво добавил: — Может, так оно и нужно было, чтобы ты попытался его превратить. Чтобы он частично стал драконом. Хафиралла. Судьба. — И, в конце концов, ты получишь себе еще одного дракона, который будет сражаться за Мадбард. Но только ты не будешь ему приказывать, он сам решит, как будет сделать лучше, — переведя взгляд на застывшего Магнуса, Ханси громко спросил: — Ты согласен, король? Мне нужен твой ответ прямо сейчас. Магнус сглотнул и отвернулся. Некоторое время он стоял совершенно неподвижно, а затем быстрыми шагами подошел к трону. Сев на него, король поправил свою серебряную корону, взял в руку жезл, похожий на рогатку и стал вглядываться в него. По черному жезлу проходили оранжевые огоньки, похожие на разряд тока, которых становилось все больше и больше, пока жезл не вспыхнул огненным светом. — А если он не выдержит? — спросил король негромко. — Андре. Он может не выдержать превращения, даже, несмотря на то, что он уже частично дракон. — Я… Я не знаю. Нужно попробовать, — растерянно ответил Ханси. Он никак не ожидал, что уж здесь-то что-то может пойти не так. Ведь идея с превращением казалась такой блестящей и совершенно не имеющей изъянов. Черт возьми. — Почему он может не выдержать? — Потому что он слаб. Разве ты не видишь? Если бы я превращал каждого слабака в дракона, то это были бы не драконы, а бабочки. — И что ты предлагаешь? — Ханси постарался не выдавать обиду за друга, так как сейчас она была неуместна. На самом деле, он ведь не считал Андре слабым, даже тогда, на плато Золтана, но сейчас, глядя на Ольбриха, беззащитно лежащего перед ним на своем смертном одре, другое слово было крайне трудно подобрать. Маркус снова замолчал и принялся изучать взглядом свой жезл. Кюрша это начинало бесить. Во имя всех семерых демонов, сейчас каждая секундочка была бесценна, а этот кретин любуется своим чертовым жезлом! — Хватит молчать, придурок! — прикрикнул Кюрш сердито. — Либо предлагай свое, либо действуй, но не смей молчать, потому что у нас нет времени на молчание! — Не смей звать меня придурком, потому что я твой король, — прошипел Магнус, вскакивая с места. Затем, буквально сразу же успокоившись, он указал на Кюрша своим огненным жезлом, и промолвил: — Вот что, Ханси. Если я превращу вас обоих вместе и одновременно, вы выдержите это и выживете оба. Что? Меня тоже? В дракона? — Ну… откуда такие гарантии? — нервно усмехнулся Кюрш, пытаясь представить, какой из него получится дракон. Неуклюжий и глупый? Смешной и ничуточки не опасный? Предложение Магнуса не столько шокировало, сколько позабавило Ханси, хоть сейчас и было совсем не до шуток. — Ты — избранник Лирел, — просто ответил король. — Твоей внутренней, дарованной Лирел силы, может хватить на весь мир. Вот только, «активируется» она не всегда. Но, например, если ты окажешься в таких экстремальных условиях, как превращение в дракона, она сработает, и охватит всех, кто находится поблизости. Таким образом, ты невольно поделишься своей силой с Андре. Превратившись в драконов вместе с Андре, я спасу ему жизнь? О чем тут тогда было думать? Ханси снова посмотрел на Андре, и сердце его болезненно сжалось: во имя Лирел, пусть это будет последний раз, когда он видит Ольбриха таким… таким непохожим на себя. Слабым и беззащитным, как птенец. Пусть в следующий раз Ан будет сильным, могучим, величавым… драконом. Да. Так будет лучше для них обоих. — Мы… и остальные драконы смогут когда-нибудь снова стать людьми? — Я не знаю, Ханси, — вздохнул Маркус словно бы даже несчастно. — По правде говоря… когда я заключал сделку с демонами, меня не интересовало это. Теоретически — да, такая возможность есть, но практически я не могу ничего обещать. Тем не менее, тут все равно не о чем было думать. Даже если бы не было никакой надежды на то, что они когда-либо станут людьми, ответ Ханси так или иначе был бы таким же. — Я согласен, — твердо сказал Кюрш, сжав руки в кулаки.