***
Лошадь Луна сегодня была сегодня какой-то нервной, и Андре невольно подумал, что это состояние передалось ей от него. Ну, а как тогда еще можно было объяснить беспокойство животного? Все-таки Луна, хоть и была одной из лучших рейнских лошадей, не могла обладать разумом человека, а соответственно, и интуицией. Не могла предчувствовать плохого. Как это предчувствовал Андре. - Успокойся, Лу, мы скоро уйдем из этого города, — сказал Ольбрих, похлопав лошадь по макушке. Луна вроде бы немного угомонилась, и встала ровно. – И тебя я тоже заберу, не переживай. На самом деле Андре как-то позабыл спросить у Омертеса, получится ли «выпустить» лошадь тоже, но полагал, что да. Ну, а почему нет? Никаких причин для невозможности ее «освобождения» из города Ан не видел. Но все-таки, если бы лошадь пришлось оставить здесь, то он бы немало огорчился: как-никак, с Луной он путешествовал почти два года, она была его подругой и спутницей, как бы безумно это не звучало. Да, человеческим разумом она не обладала, но для лошади была умна, даже слишком умна: случалось так, что Андре в дороге так сильно уставал, что засыпал, но Луна продолжала идти по верному пути. А однажды она спасла ему жизнь, бросившись передними копытами на какого-то разбойника с кинжалом, который уже замахнулся на зазевавшегося Ана. Короче говоря, лошадь он любил, и бросать не хотел. Но его не отпускало чувство, что вечером что-то пойдет не так. Обязательно. Андре думал, что, может, это связано с Луной… Скорее, надеялся. Луна – это, по факту, лишь крошечная проблема. Ну не пойдет с ними лошадь, это ведь не смертельно, так? Да, вещи свои будет нести не очень легко, но потом, на сбережения Ана можно будет купить и новую лошадь, а Луна какое-то время побудет у Омертеса. Не страшно. Андре опасался чего-то худшего, но понятия не имел, чего. И это было еще хуже. Вновь похлопав Луну по макушке, Ан растрепал ее белоснежную гриву, а затем медленно направился в дом, надеясь найти там Ханси или Томена. Желательно, обоих, но так как Томен, вероятно, убежал гулять (уж очень он не любил временное пристанище у старины Омерти), то было бы отлично встретиться хотя бы с Ханси. Но навстречу Ольбриху неожиданно вышел Омертес, который словно все это время прятался где-то за дверьми, ожидая, пока Андре не решит вернуться в дом. - Добрый день, дэл Ольбрих, — поздоровался Омертес. Ан, прикрыв рукой глаза от яркого солнца, нахмурился. Дэл – обращение к гостю. Но старик так обратился к нему впервые. Да что там, вообще к кому-либо из троицы Омертес впервые так обратился лишь к Андре. - Я не поспешу соглашаться с добротой этого дня. Вы не видели Ханси? – прямо спросил Ольбрих, заглянув прямо в красные глаза Омертеса. Может, он что-то скрывает по этому поводу? Хоть что-то?.. - Не видел, — Омертес чуть улыбнулся. Плохая улыбка. – Но он не в доме, там можно даже не искать, малыш. - Вы что-то знаете? – сердце у Андре заколотилось сильнее. Ханси нет — это плохо. До наступления темноты еще было время – часов пять. Вроде много, но Ольбрих чувствовал, что собраться им нужно раньше, чтобы все было хорошо. - М-м… нет. Пожалуй, что нет. Знаю, что солнце сегодня сядет раньше, — улыбка Омертеса стала шире, а оттого и неприятнее. – Приближается осень. А когда Андре хотел уже было уйти, махнув на старика рукой, он добавил: - Приближается беда. Ан застыл, но удивленным себя не чувствовал. Он уже знал это.***
Ханси читал долго и успел продвинуться уже гораздо дальше «Мальчика и Дерева». Эх, и до чего же интересны эти легенды! Кюрш не раз успел пожалеть, что из библиотеки ничего нельзя утащить (и уж особенно огромный томик вроде этого), потому что близился вечер, а книгу он вычитал только наполовину. Взять бы ее с собой, да читать в дороге, коротая долгие и холодные вечера! И потом, это ведь были не просто сказочки (хотя Ханси верил, что некоторые из описанных событий имели место быть в реальности), а скрытые жизненные мудрости. Может, в них найдется ответ, что делать с королем Магнусом, чтобы вразумить его? Свайрелин все это время сидел на дереве, не двигаясь, словно закаменев. Ханси, хоть и чувствовавший себя в безопасности, все не мог взять в толк: а почему, собственно, какая-то птица вдруг решила всюду сопровождать его? Может, она шпионит для Магнуса… Или просто следит по просьбе Андре. И в том, и в другом случае Ханси стало не очень-то приятно от такой мысли. Он читал и поглядывал на птицу, словно опасаясь, что та вдруг превратится в короля, ну, или в дракона – а мало ли! В последнее время Кюрш все чаще убеждался, что магия скрывается везде, и скрывается хорошо, и хлынуть может оттуда, откуда совсем не ждешь. Кюрш перевернул очередную страницу, озаглавленную как «История Айрис и Деварта». Скривил лицо, едва осознав, что его ждет любовная история, о, он терпеть не мог любовные истории, и вдруг услышал приглушенные шаги. Много шагов, будто бы человек от пяти, как минимум. В голове мелькнула мысль – «здесь не может быть так много людей», а потом он резко вскинул голову. Перед ним стояли люди. Четверо в доспехах, которые блестели в свете лучей вечернего солнца, а один, стоящий впереди, в скромных одеждах. Но эти одежды уже не могли обмануть Ханси, ибо он узнал человека по глазам. Черным глазам. Перед Ханси стоял бургомистр Бергштауба – Эггерд Сайелонский. А позади него – четыре рыцаря… королевских рыцаря, судя по гербу на доспехах, понял Кюрш с ужасом. За ним все-таки пришли. - Скрываться здесь было плохой идеей, Ханс Юрген Кюрш, — с неприятной усмешкой сказал бургомистр. – Бергштауб не любит преступников. - Я не преступник! — выпалил Ханси, стараясь держаться достойно и бесстрастно, хотя внутри у него все перевернулось кверху дном. Произошло то, чего он больше всего боялся, и то, чего он совсем не ждал. – Я прошел через пещеру с шарами, они пропустили меня, потому что я не преступник. Я не убивал Маркуса, он… Ханси запнулся, вовремя осознав, что говорить про драконов будет неразумно. Эггерд, словно поняв, почему Кюрш замолчал, улыбнулся, выставив напоказ свои кривые желтые зубы. - Шары… древняя магия тоже может ошибаться. Король – нет. Ты, молокосос, будешь держать слово перед судом, а не передо мной. Моя обязанность – охранять город от такой швали вроде тебя, — нахмурившись, Эггерд плюнул Ханси под ноги, но Кюрш даже не пошевелился. Но теперь у него внутри все стало клокотать от ярости. Ему никто никогда не плевал под ноги. Никогда не называл швалью. Никто не смел. - Если не хочешь, чтобы я проверил на тебе свою силу, то медленно, без лишних движений, развернись и сложи руки за спиной, — грубо приказал один из стражников, и послышались робкие смешки его приспешников. Ханси не думал сопротивляться. Вернее, у него была мысль выпрыгнуть в распахнутое окно – высота была не очень-то большой, — но, когда он повернулся к нему лицом, то увидел, что внизу туда-сюда сновали другие стражники. Кажется, они уже давно спланировали, как меня поймать. И поймали. Без сучка, без задоринки, как это говорится. У Ханси на языке вертелась куча вопросов, куча доказательств своей невиновности, но он знал, что никто не станет его слушать. У него не было никаких шансов. Он был нужен Магнусу, и никакие доводы это не изменят. Пока его руки связывали, крепко-накрепко, что запястья заныли от боли, Ханси бросил отчаянный взгляд на птицу («ты же защищал меня, ты присматривал за мной»), но увидел только взмах синих крыльев. Свайрелин улетел. Ханси остался один.***
Сегодня на рынке, что находился недалеко от главной площади, было относительно тихо: многие, если не все, ушли к Водопаду, а Томена, прогуливающегося по пустынным улочкам, это только радовало. Он тоже не любил суету и толпы людей, и поэтому сейчас спокойно шел себе по рынку, безо всякого интереса поглядывая в палатки торговцев. Возвращаться в дом Омертеса не хотелось, да и вообще, Томен рассчитывал, что он туда больше и не вернется. Сейчас вот дождется вечера, потом этот сумасшедший их всех выпроводит, и будет распрекрасно, во всяком случае, для Штауха точно. Мы слишком задержались в этом городе. У нас есть другие дела. У меня есть другие дела. Томен глубоко задумался, а подумать ему было над чем, и потому не заметил пролетевшую мимо него крупную сине-черную птицу. Обратил он на нее внимание лишь тогда, когда она, сев на ветку ближайшего деревца, закричала, звонко и мелодично, но Томен все равно вздрогнул и непонимающе уставился на птицу. - И чего ты вопишь? – бросил Штаух и, не ожидая, что получит ответ, цокнул языком и направился дальше, как вдруг снова услышал кое-что. Но на этот раз птица не кричала. Говорила. Он отлично это услышал. Кур кастеро са рей. Томен достаточно хорошо знал древний язык, чтобы понять, что говорит ему птица. Следуй за мной. Следовать?! Конечно, у него сразу появились вопросы, куда и зачем, но в то же время он отлично понимал, что животное просто так не заговорит с человеком. Значит, на то были причины. Да и, в конце концов, птица отвечать на глупые вопросы не будет. И поэтому Томену не оставалось ничего, кроме как, последовать за птицей. Нет, не за простой птицей – за свайрелином, которые славились своим умом и сообразительностью в сравнении с другими птицами. Едва он сделал пару шагов навстречу свайрелину, как тот, легко взмахнув крыльями, вспорхнул и полетел в сторону площади. Несколько мгновений Томен стоял, хмуро глядя ему вслед и гадая, что такого могло потребоваться от него птице, а потом, вздохнув, побежал за ней. Когда они со свайрелином приблизились к главной площади, Томен вдруг почувствовал себя неуютно, и на это была веская причина: здесь, в центре города, не было ни одного человека. Да что там человека, не было вообще никого. Не пробегала даже какая-нибудь ободранная кошка, а уж такие здесь водились точно. Штаух видел только большой фонтан, что был посреди площади, и ратушу с библиотекой, стоящие напротив друг друга. Площадь окружала густая зеленая растительность, и Томен, недолго думая, нырнул под их защиту, где его никто не мог увидеть. Инстинктивно ему хотелось спрятаться, хотелось быть невидимым для посторонних глаз в этот самый момент, и, как оказалось, инстинкты его не подвели. После небольшой заминки, первым делом он увидел, как из-за библиотеки выходят стражники в доспехах, и, судя по их гербу – они пришли сюда из самой столицы Карбарт (и это несмотря на то, что входы и выходы из Бергштауба закрыты!). Томен сразу насторожился. Королевские рыцари… их тут только не хватало! И к тому же, какая причина могла их привести сюда? Обычно король не совался в подобные города, ибо те всегда жили особняком, так зачем теперь прислал сюда своих людей? Ответ Штаух получил буквально через минуту. Деревянные двери библиотеки распахнулись уж очень резко, будто их вышибли, хотя они и были тяжеленными, и оттуда вышли люди. Человек пять-шесть; из-за плохого зрения Томен не сразу разглядел лица людей, но потом, когда те стали торопливо спускаться, то он отлично увидел лицо человека, из-за которого Штауха сюда и привел свайрелин. Ханси Кюрш. Которого вели королевские стражники, возглавляемые Бергштаубским бургомистром, все так. Томена такой расклад, несомненно, удивил, и… разозлил. Потому что стражники на его глазах забирали его цель, его работу. То, ради чего он мучился эти несколько недель в доме сумасшедшего старикана. Это было нечестно, как минимум. Они просто пришли и забрали Кюрша, не испытав никаких проблем! И, что самое обидное, Том не мог вот так взять и выйти сейчас им навстречу… Черта с два, потому что они даже не знают, кто он такой. Что ж, они узнают. Ханси и окружающие его стражи быстро продвигались через главную площадь, и Томен на всякий случай пригнулся пониже, чтобы его точно не заметили в этих густых кустах. Замеченным ему быть не нужно, ибо тогда возникала вероятность того, что ему свяжут руки, как и Кюршу, посадят на вонючую повозку, как мешок с дерьмом и увезут к королю, при этом, всю дорогу издеваясь. Нет, конечно, они потом поплатились бы за это, но Томену не хотелось испытывать судьбу. Бургомистр, что-то сказал стражникам и неспешно направился в сторону ратуши. Стражники же — теперь их было шестеро, — вместе с явно несчастным и растерянным Ханси быстро прошли мимо, а Штаух, хмурясь, подумал: «И за этим испуганным мальчуганом охотится король? Вот уж бредни». Но с другой стороны, это были уже не его заботы. Его главная забота сейчас — вернуть Ханси, ну, или хотя бы, помочь ему сбежать от стражи. И поэтому Томен сделал то, что сделал бы на его месте любой нормальный друг – побежал собирать свою команду спасения.