Я — твоя тень

Дурруш проснулся от светящего ему в глаза солнца. Стоило ему слегка приподняться, как он увидел сидящего напротив него Балагога, который что-то писал. Стихи опять, наверное. — Уже утро? — сонно спросил Дурруш. — Да, — ответил орк-поэт, не отрываясь от своей тетради, — доброе утро. Дурруш был сбит с толку. — Ты ведь должен был разбудить меня, — непонимающе заговорил он, — что бы я дежурил, — вопросительно смотрел он на спутника. — Должен был, — согласился Балагог, — но не разбудил. Я решил, что тебе после вчерашнего будет полезно поспать, — спокойно объяснил он. Дурруш вспомнил про ночное сражение и невольно посмотрел туда, где лежали трупы. Но там было пусто. — Я их отнёс и скидал в какую-то канаву, — сказал Балагог, проследив за взглядом спутника, — нечего им тут валяться. Молодой орк поднялся и сел. — Как себя чувствуешь? — участливо поинтересовался поэт. — Уже лучше, — признался Дурруш, — но тело жутко ломит. — Ещё бы, — хмыкнул Балагог, — ты ведь завалился спать в доспехе. Дурруш оглядел себя и понял, что поэт прав. — Мы сегодня доберёмся до Ривервуда, я знаком с хозяйкой местной гостиницы, там и переночуем, — заговорил Балагог, заходя за спину спутнику, — давай, поднимайся! — и поэт отвесил Дуррушу шутливый пинок под зад. — Эй! — возмущённо зарычал юноша, а поэт залился смехом. Поглядывая на спутника и прикрывая на всякий случай задницу, Дурруш поднялся на ноги. — Мог бы и не пинать, — заворчал он. — Мог, — согласился поэт, — но было забавно, — и Балагог улыбнулся, обнажив клыки. Ворча, Дурруш закинул ножны с мечом на плечо и потянулся за мешком. Подняв его, он удивился. — Что-то он тяжёлый, — сообщил орк спутнику. — Ещё бы, — рассмеялся тот, — ты ведь не думал, что всю добычу понесу я? *** К Ривервуду орки подошли уже к полудню. Стражники проводили их безразличными взглядами. — Иди за мной, — велел Балагог Дуррушу. Орки прошли мимо нескольких домов и кузни, в которой работал здоровый норд, и оказались перед не маленьким домом с вывеской. — Вот он, "Спящий великан", — гордо сообщил Дуррушу поэт, — здесь мы и остановимся. Время было ещё не самое подходящее, поэтому в таверне сидело немного людей. И появление двух орков не осталось незамеченным. Люди встретили их настороженными и подозрительными взглядами. Дурруш чувствовал себя неуютно. Балагог же совершенно спокойно, не обращая внимания на явную неприязнь, прошёл к стойке. — Дельфина! — радостно поприветствовал он трактирщицу. — Балагог гро-Нолоб, — без особой радости, но и не злобно ответила женщина, — давно тебя не было. Когда Дурруш к ним подошёл, орк-поэт представил его трактирщице. — Это мой друг, Дурруш, — сказал Балагог, — Дурруш, это Дельфина, владелец этого прекрасного трактира. Орк и женщина обменялись кивками. — Дельфина, предоставишь нам комнату? — спросил поэт. — Твоя любимая свободна, — кивнула женщина на одну из дверей и положила на стол ключ. Поэт взял его и отлип от стойки. — Пойдём, Дурруш, — позвал он спутника и пошёл к указанной двери. Орки зашли внутрь. Дурруш сбросил мешок на пол и снял доспех. — Мешок-то подбери, — сказал Балагог, — пойдём сейчас к торговцу. И орки пошли к торговцу. В итоге они стали богаче на двести золотых. Когда они возвращались в трактир, Балагог остановился. — Не хочешь побродить по городку? — спросил он, протягивая Дуррушу около ста золотых. Юноша хотел было возразить, но, посмотрев на спутника, медленно и недовольно кивнул. — Вот и хорошо, — удовлетворённо сказал поэт. Глядя в спину уходящему спутнику, Дурруш почувствовал раздражение. Подавив его, он развернулся и пошёл в другую сторону. Орк помнил, что они с поэтом проходили мимо кузни, и решил заглянуть туда. Норд всё так же стучал там молотком. Дурруш поднялся по ступенькам на крыльцо, где работал кузнец, и прислонился к стене, наблюдая. Прошла минута. Вторая. Третья. Наконец кузнец не выдержал. — Что ты уставился, зеленомордый? — раздражённо обратился он к Дуррушу. — Просто смотрю, — спокойно ответил орк. — Мне не нравится, что ты на меня пялишься, — вызывающе сказал норд и полностью повернулся к Дуррушу, широко расставив ноги, как будто собирался с кем-то бороться, — и ты мне не нравишься. Уходи. — И чем я тебе не нравлюсь? — спросил орк, отойдя от стены и встав в не менее вызывающую позу. — Цветом кожи, зеленомордый, — ответил кузнец, — мне не нравишься ни ты, ни всё твоё говнистое племя. Уходи, — норд демонстративно махнул своим кузнечным молотом. Дурруш прекрасно понял намёк. Орк молча развернулся и ушёл. *** Настроение у Дурруша после стычки с кузнецом испортилось окончательно. Орк решил вернутся в таверну и подождать поэта там. В ней его снова встретили недружелюбными взглядами, но никто ничего не сказал. Бард затянул песню про Рагнара Рыжего. Дурруш сел за пустой столик и попросил, что бы ему принесли поесть и выпить. Скоро ему принесли, и орк начал поглощать еду Стоило только Дуррушу доесть, как точно по сигналу дверь в их с Балагогом комнату распахнулась, и из неё вышли Дельфина и поэт собственной персоной. Поймав удивлённый взгляд Дурруша, гро-Нолоб пошёл к нему, не глядя на Дельфину, как будто он только что не вышел вместе с ней из комнаты. Когда поэт присел за стол, орк спросил: — Что вы... — начал он. — Ничего, — перебил Балагог, — ничего, — повторил он. Дурруш решил не навязываться и выяснить это позже.