Механическое Рождество

      Решетчатая дверь с металлическим лязгом открылась, пропуская сутулого человека в шляпе и черном пальто. Свет во всем тюремном блоке до сих пор не восстановили, и лишь солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь окна камер, немного освещали его, а потому лицо человека было сокрыто в тени. Ожидавший его у входа Родерик Кингсли хмыкнул, и произнес:       — Надеюсь, вы не зря вырвали меня с поминок нашего доброго друга Элистера. Я встретил там чудесную юную особу, буквально убитую горем и требующую, чтобы кто-то утешил ее. Кажется, ее звали Бэкки, хотя может я и ошибаюсь.       — Время не ждет, — сухо отрезал незнакомец. — Мистер Эверетт требует отчета.       — Ах, мистер Эверетт, — Кингсли зашагал по коридору рядом с человеком в тени. — Нетерпелив, как и всегда. Что ж, боюсь порадовать мне его нечем. Проект «Озарение» разнесло вдребезги.       — Сколько займет восстановление?       — Да нисколько, — Кингсли кивнул Роберту Каллагану, угрюмо смотревшему на них из-за решетки. — Восстановить ее без Крея невозможно. Наш добрый друг Элистер был настоящим параноиком, и, чтобы не уменьшать свою значимость для нашего дела, держал все тайны при себе. А теперь он унес их с собой в могилу.       Дверь в конце коридора вела в блок, в котором содержались особо опасные заключенные. Охранник окинул их хмурым взглядом, однако отдал соответствующую команду, и через секунду тяжелая, стальная дверь отворилась. Человек в черном невозмутимо шагнул в открывшийся коридор, сложив руки за спиной. Кингсли, подмигнув охраннику, последовал за ним.       — Однако есть и хорошие новости, — как ни в чем не бывало продолжил он. — Нашим группам удалось извлечь останки робота из часовой башни, и сейчас они разбирают его устройство. Просто поразительно, какие технологии смогла создать обычная машина.       — Что-нибудь конкретное? — поинтересовался незнакомец.       — Думаю, мы сумеем воссоздать ретранслятор, при помощи которых Альмакс контролировал своих роботов. Как я слышал, наш друг в Перу нуждается в подкреплении, а армия роботов и дистанционно управляемых машин едва ли будет лишней. Кстати, когда он с друзьями собирается наведаться к нам?       — У Рыцаря Гнева своя задача. А вы сосредоточьтесь на своей, — отрезал незнакомец. — Мистер Эверетт требует, чтобы ваш токсин страха был готов к весне. Из-за уничтожения башни «Озарения» ему придется приступить к фазе три быстрее, чем он думал.       — Фаза три… — медленно, будто смакуя это слово на вкус, произнес Кингсли. — Неужели это то, о чем я думаю?       — Именно это. Остались лишь последние приготовления, и мы искренне надеемся на вашу… пунктуальность.       — О, об этом не беспокойтесь. Единственные опасения вызывает у меня наш добрый друг Мартин. Элистер Крей с радостью сотрудничал с нами, его брат, боюсь, будет не столь сговорчивым.       — Предоставьте это мне.       Наконец, они дошли до конца коридора, и остановились возле самой крайне двери. Она была тяжелой, будто от сейфа, и закрывалась на кодовый замок. Стоявший рядом охранник отворил ее, и человек в черном шагнул в камеру. Свет падал так, что его лицо по-прежнему было скрыто в тени.       — Оставьте нас, — коротко бросил он.       Кингсли и охранник послушно вышли, закрыв за ним дверь. Сидевший на полу обитой войлоком камеры Мэттью даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть в зеркало. Оно было дефектным, с кучей пузырьков, отчего отражение искажалось, однако младшего Крея это устраивало. Ему казалось, что так он видит настоящего себя. Видит Гоблина.       — Господин Такеда, — насмешливо произнес Мэттью. — А вы делаете успехи.       — Я подобрал еще несколько кандидатов, готовых присоединиться к нашему делу, — произнес человек в черном. — Мистер Эверетт все еще ждет вашего решения.       — Как я могу отказаться от столько заманчивого предложения? — Мэттью улыбнулся, и Гоблин в отражении кровожадно усмехнулся ему в ответ. — Элита Вечногнева. Звучит просто здорово. К слову, сколько людей вы планируете в нее набрать?       — Немного. Для моего хозяина важнее навыки, чем количество. Теперь, когда Шестерки Героев больше нет, этот город навсегда изменится.       — О-о-очень на это надеюсь, — Мэтт повернул голову в его сторону, насколько это позволяла смирительная рубашка, и зло оскалился. — Передайте мистеру Эверетту, что я согласен занять предложенный им пост. Жду не дождусь возможности выбраться из этой камеры. Зеркало — штука забавная, но со временем способно надоесть.       — Он будет рад это услышать, — господин Такеда склонил голову набок. — И раз уж речь зашла об успехах, вы явно выглядите лучше.       — Оно накатывает иногда, — Крей снова повернулся к зеркалу. Он и вправду выглядел более здоровым: волосы были всклокочены, под глазами залегли тени, а на скулах остались шрамы от «ушей» костюма, однако зеленые пятна исчезли с его кожи. — Что-нибудь еще?       — Мистер Эверетт интересуется насчет снаряжения для его команды. Чтобы наш план исполнился, Элите Вечногнева понадобится лучшее оружие.       — Насчет этого не волнуйтесь, — Мэтт снова усмехнулся. — Все, что вам нужно, вы найдете в секретных разработках Крей Тек. Впрочем, полагаю, вы и так прекрасно об этом знаете.       Человек в черном кивнул на прощание, и направился было к выходу, когда Мэттью окликнул его.       — Кстати, пока вы здесь, я хотел спросить. Кто наш первый доброволец?       — Некто мистер Яма, — откликнулся Такеда. — Бывший участник подпольных боев ботов, позже участвовал в ограблении грузовика, который вез груз плутония. Угодил в тюрьму по вине Хиро Хамады и его друзей, и теперь жаждет отомстить. Ему… не терпится вступить в наши ряды.       — Человек, одержимый местью. Он уже мне нравится. С него и начните.       Господин Такеда снова кивнул, и вышел из камеры. Дверь захлопнулась за ним, а Мэттью продолжал смотреть в искаженное зеркало. Скоро, совсем скоро он выберется из этой камеры, и тогда каждый житель этого жалкого городишки познает на себе его гнев. ИХ гнев. Господин Такеда был прав, счастливый конец и вправду бывает не у всех. Его не было у самого Мэттью. Его не было у Хиро и Тадаши. А теперь, его не будет и у Сан-Франсокио.       Мэттью Крэй довольно улыбнулся, и Гоблин в искаженном отражении ответил ему понимающей, злорадной усмешкой.