The Riser

19. В какой-то мере Джей чувствовал облегчение. После нескольких лет игры в человека вновь расправить свою магию, почувствовать её каждым дюймом своего тела… Как потянуться и размять мышцы после долгих часов в неудобной позе. Пожалуй, это потрясающее ощущение немного искупало провал плана. Щадить мальчишку, разумеется, Джей не собирался. Безликая буква J, принимавшая облик его магии раньше, обросла картой ещё в первый год жизни клоуном, и Джей давно хотел испробовать колоду. Разминка подошла как нельзя кстати и прошла идеально, так что Джей просто напросто отпустил застоявшуюся магию на волю, любезно предоставив ей цель. Следовало отдать Птенчику должное, держался он неплохо: ловко уворачивался от большинства заклинаний и даже пытался контратаковать. Попытки выходили жалкими, конечно: мальчишка мог только произносить заклинания вслух, тогда как Джею требовался лишь мысленный приказ. Впрочем, на фоне Джея что угодно выглядело жалким. В какой-то момент он только немного надавил на скользящую по поверхности магию, а заклинание выдало такую мощь, что Птенчика отшвырнуло на пару километров и впечатало в землю. Джей спустился. Мальчишка, похоже, смягчил падение магией, но всё равно всем своим видом вызывал чувство досады: бой не планировалось закончить столь быстро. Впрочем, упрямец, похоже, бой законченным не считал: лицо кривится от боли, а в глазах почти фанатичная решимость. Джею нестерпимо захотелось рассмеяться – то ли привычка, то ли и правда забавный вид. Птенчик шевельнул пальцами. Джей сначала не понял, зачем, а в следующую секунду едва успел контратаковать заклинание материализации. По щеке скользнула капля, и Джей ещё успел нащупать мгновенно затягивающуюся царапину – задело крылом. - А у тебя неплохой потенциал! – заметил Джей слегка удивлённо. – Я мысленные приказы только на второе столетие освоил. Впрочем, стоит учесть, что тебе учиться приходилось быстрее. Мальчишка не ответил. Джей медленно опустился рядом и наклонился над ним. - Пусть в следующий раз Всемать подумает дважды, прежде чем отправит кого-то остановить меня, – произнёс он, готовясь нанести решающий удар. Уголки губ мальчишки неожиданно дрогнули и слегка приподнялись, а затем он коротко, через силу, выдохнул: - Я солгал. 20. Больно было даже дышать, но, видя склонившегося над ним Джокера, Джейсон отчётливо понимал: другого шанса заговорить ему не представится. - Я солгал, – произнёс Тодд и почувствовал, что слегка улыбается. Их бой подходил к концу, теперь либо выгорит, либо нет. Джокер, сам лицемер со стажем, заинтересованно склонил голову набок. - О чём ты солгал, Птенчик. - Ну… – Джейсон постарался подобрать слова. – Скорее, это ты сам себе солгал, а я подыграл. Видишь ли… правда в том, что никакая Всемать никуда меня не посылала. Джокер молчал. Джейсон продолжал улыбаться. - Я немного общался с земной бессмертной расой – Безымянными. Собственно, все мои познания о твоей были основаны лишь на догадках и предположении, что бессмертные расы во всех мирах чем-то похожи. Всемать у вас главная, да? Мне стоило большого труда не выдать себя, когда ты упомянул о ней, потому что этим ты дал мне последнюю подсказку. Губы Джокера разрезала словно бы ответная насмешливая улыбка, но взгляд стал удивительно серьёзен. - Если ты не от Всематери, то от кого, Птенчик? - О, а вот это – самое интересное! – Джейсон почувствовал, что улыбается всё шире. – Разве тебя не удивило, что я полгода провалялся в гробу, прежде чем регенерировал? - Полгода? – повторил с сомнением Бессмертный, и Красный Колпак понял, что тот никогда не высчитывал точных сроков его воскрешения. - А потом несколько лет я пробыл овощем из-за кровоизлияния в мозг, прикинь! У тебя было такое? Джокер больше не улыбался. Во взгляде его сквозило напряжение. Джейсон почти наверняка знал, о чём думал его враг: он пытался понять, при каких условиях мог возникнуть Бессмертный с замедленной регенерацией и подверженный человеческим недугам. Тодд не был уверен, забрезжила ли в голове клоуна верная мысль, но в любом случае собирался закончить свою речь и высказать всё лично. - Меня не удивляет, что вы сошлись, – подошёл он к главному, – особенно, если ты выглядел как сейчас. Гораздо более удивительно, что ты назвал ей имя! Что это было: Джон? Джек? Джейкоб? В любом случае, когда она поняла, что беременна, и в рекордные сроки отыскала самого тупого парня своего района – Уиллиса Тодда, – чтобы убедить его в скором отцовстве, а через восемь месяцев разродилась мной, ей пришло в голову оставить сыну хоть что-то от настоящего отца. Имя, Джокер! Всё дело в имени! Джейсон. Джей – сон. Сын Джея. Красный Колпак сделал паузу. - И, похоже, я снова убрал улыбку с твоего лица. Засчитаешь мне бонусные баллы? Клоун, и правда, напрочь позабыл о своих улыбках. Джейсон читал на его лице напряжённую работу мысли и ещё какое-то чувство, подозрительно смахивающее на страх. - И что с того? – выдавил Бессмертный. – Думаешь, тот факт, что ты… мой ребёнок – помешает мне убить тебя? Тодд медленно и глубоко вдохнул. - Нет. Тот факт, что я твой ребёнок, не значит ничего. Но тот факт, что я полукровка… наполовину представитель твоей расы, наполовину человек… Я – мост, Джокер. Я принадлежу обоим мирам. Поэтому ты проиграл. И ты проиграл не сегодня, а двадцать лет назад, когда, после стольких лет на Земле, был абсолютно уверен, что наши расы генетически несовместимы. Ну… сюрприз! Клоун всё понял, Джейсон был уверен в этом. Бешенство, ярость и ненависть к последней реальной угрозе выплеснулись из него вместе с магией: тёмно-серая, она собралась вокруг Бессмертного в таком количестве, что стала казаться чёрной. - Сдохни, щенок! – рявкнул Джокер и всё, что было, вложил в удар. Джейсон на стремящуюся его уничтожить магию не смотрел. Он запрокинул голову и со всей надеждой, какую только нашёл в своём сердце, выкрикнул: - Всемать! Помоги мне! И время замерло. 21. Готэм встречает Мэтта дождём и не нравится ему с первого взгляда. Если бы не дела компании, Мэтт ни за что по своей воле не приехал бы в этот мрачный, опасный город. Но выбора Мэтту не оставили. В Готэме у Мэтта есть дом, – судя по фотографиям, довольно большой, – и он старается убедить себя, что не всё так плохо, что он как-нибудь переживёт эти пару месяцев. В конце концов, жили же как-то в Готэме его предки! Дождь прекращается через несколько часов, со скрипом. Верить в лучшее не получается вовсе. Мэттью Уэйн, без малейшего на то желания, возвращается домой.