В шаге от пропасти

      Марк швырнул на кровать кейс и повернулся к притихшим парням. Росс редко заходил в их комнату, уважая неприкосновенность жилища. И если он сам зашёл, да ещё и уселся не за стол, а на кровать, означало, что произошедшее потрясло его больше, чем могло казаться со стороны. — Что будем делать? — А что мы можем сделать? — тихо спросил Рик. — Не ныть, хотя бы, — оборвал его Росс. — Я не ною! — возмутился Рик. — Я думаю! — Думай молча, — огрызнулся Росс и притих под укоризненным взглядом Марка. — Заткнитесь оба! Госпожу нужно вернуть, и как можно скорее! Иначе тут очень быстро появится сначала её свекровь, а потом и куратор. Думаю, что напоминать, как он зол не стоит? Вот и славненько. Прежде всего, нужно выяснить кто и зачем забрал Кейт. И куда. — Может, её увезли в госпиталь? Она же… ну… — смутился Росс. — Называй вещи своими именами, госпожа беременна, — Рик почесал кончик носа и задумчиво проговорил, — а ведь сейчас она носит ребёнка, который будет единственным наследником сразу двух кланов. — Если он родится опекуном, — заметил Марк. — А вот это уже совсем не обязательно, — прозвучал от двери новый голос.       Мужчины повернулись и с удивлением увидели партнёра по контракту Кейт. Зачем свободному нейтралу приходить в комнату подопечных? Тем более, что раньше они почти не пересекались и Марк готов был поклясться, что тот даже имён их не знает. — Почему? — спросил он Эрика. — Потому, что в одной из лабораторий разработан имплантат нового поколения, который из любого человека сделает опекуна. — Даже из меня? — с вызовом спросил Марк. — Нет, — разрушил зародившиеся надежды Эрик, — из вас уже не получится. Если имплантат простоял больше года, то мозг носителя приходит в особое состояние, мы называем это слиянием, и замена его на другой прибор невозможна. — Вообще? — уточнил Марк. — Гарантия того, что после удаления имплантата ты станешь слабоумным, равняется пятидесяти процентам, а если попытаться заменить один на другой, то тут без вариантов, на выходе мы получим полного идиота, пускающего слюни. Хочешь рискнуть?       Марк отрицательно покачал головой, перспектива превратиться в растение его не устраивала. — То есть любой ребёнок получит то, за что смогут заплатить его родители? — осторожно спросил Росс. — А ты такой наивный? Считаешь, что об этом будет сказано в новостях? — усмехнулся Эрик. — Да и стоит новинка недёшево, так что… теперь в семьях богатых опекунов будут рождаться только нужные дети. И вот потому сейчас стали потихоньку проверять корректоров, достойны они не только владеть подопечными, но и передать это право своим детям. — Вот зачем приходили проверяющие, — пробормотал Марк. — А остальные? Нейтралы, например? — А проверять будут всех, и те, кто проявит требуемые качества, получат красный имплантат. И думаю, что таких будет немало, сейчас разрабатывают имплантат нового поколения. Устанавливать его будут в трехлетнем возрасте, и поначалу он будет полностью нейтральным — белым, а вот затем его цвет или поменяется, или останется прежним. — А что означает белый цвет имплантата? — спросил Марк. — Нейтрал, — огорошил Эрик, — я же говорю, имплантаты поставят всем, без исключения. Особенно будут теперь отбирать нейтралов — ходят слухи, что некоторых носителей гена специально не имплантировали, чтобы получить солдат, полицейских или сотрудников других силовых структур. Тут как-то внезапно выяснили, что милые и покорные подопечные не всегда хорошо. И сильно подозреваю, что смена цвета будет выгодна власти. То есть избранные станут корректорами, нейтралы, вернее те, кого назначат ими, станут следить за порядком, ну и количество подопечных будет постепенно расти. И среди них будут самые талантливые люди. В любой сфере деятельности.       Марк прищурился, обдумывая сказанное. Словам нейтрала он поверил сразу, ему уже давно казалось, что не всё так хорошо с их приборами, как говорится в прессе. Слишком странным был отбор при тестировании, и это ещё мягко сказано. Но анализировать ему до некоторого времени было некогда, только с появлением Кейт у него появилась возможность задуматься о происходящем, и чем дальше, тем больше возникало вопросов. А вот ответы ему не нравились совсем. Ясно, что ни для него, ни для остальных назад пути уже нет. И вскоре его не будет ни для кого, если не разрушить эту систему уже сейчас. И тут же понял, что это глупые мечты, никто из вкусивших наркотика власти не откажется от него. О подопечных вообще говорить не стоит, те выполняют только то, что им позволено. А нейтралы не станут протестовать, пока имплантация их не затронула, а затем будет уже поздно. — Это что, нас… нам неправильно поставили имплантат? — растерянно спроси Рик, не понявший половины из сказанного. — У тебя уже стоит стимулятор и обратного не вернуть, а правильно или нет, дело уже прошлое, — с сочувствием посмотрел на него Эрик, понимавший, что сейчас у парня рушится привычная картина мира. — Но вы, же сказали… — Рик окончательно смешался, не зная, что сказать. — Я сказал только то, что сейчас разработан прибор нового образца, а у вас старый, который полностью соответствовал тестам. Тем тестам, которые разработали для выявления таких, как вы, умных, талантливых, предприимчивых. И повторю, что они готовы запустить в серийное производство новинку. Но сейчас разговор не об этом — нужно найти Кейт. — А тебе-то что за дело до госпожи? — подозрительно прищурился Рик. — Не она, так другая, ты же нейтрал. — Она носит моего ребёнка, — просто ответил Эрик. — Постой, но у госпожи есть муж, — возразил Росс. — Между ними ничего не было. Ребёнок – мой. — Так, хватит говорить о том, до чего нам нет никакого дела, — прекратил спор Марк, — сейчас нам нужно выяснить, куда делась Кейт, и как ей помочь. И первым делом нужно посмотреть, что там, на месте аварии. — Там уже полиция всё излазила, — возразил Росс, увлекающийся криминальными сериалами. — Ну и что? Кейт наша, а для полиции она только номер дела. Так, Эрик, отвезёшь нас? — просил Марк.       Вопрос был не праздным — подопечным было запрещено водить машину, зато у Эрика была недорогая и подержанная, куда все свободно уместились.       Место аварии действительно было уже осмотрено вдоль и поперёк. И всё равно, ребята тщательно, чуть не просевая в руках землю осмотрели всё. И их старания увенчались успехом — глазастый Росс нашёл обломанную серёжку, в которой все признали одну из принадлежащих Кейт. Но самым важным был след, чуть смазанный, мужской, от сапога, совсем рядом с находкой.       Рик поколупал прилипший к следу крохотный кусочек чего-то серо-голубого и сказал: — А я знаю, откуда это. — И? — поторопил его Марк. — Это голубая глина, мы на занятиях из такой лепили малые скульптурные формы. — Ты уверен? — с подозрением спросил его Эрик, ему казалось, что никакого отличия комочек в пальцах у Рика и грязь вокруг не имеют. — Конечно, уверен, — обиделся Рик, — у меня никак не получалось подобрать нужный состав, уж я намучился пока всё удалось. Я даже знаю, откуда этот комок. — Ну что ж, говори, куда ехать, — кивнул на машину Марк, отряхивая брюки. — Что, прямо сразу? — удивился Росс, топая следом за ним. — А что тянуть? Здесь мы всё осмотрели, — пожал плечами Эрик.       Рик привёл доморощенных спасателей на старый заброшенный, ещё до последней войны, карьер. Именно там студенты брали глину, и там было легко затеряться, а ещё легче спрятать, в полуобвалившихся цехах хоть роту солдат, не то, что одну девушку. Когда-то давно, владелец карьера решил, что проще организовать производство на месте, чем возить глину куда-то на фабрику. В то время в моду вошли толстостенные кружки, и любители всего естественного охотно их покупали. Но мода быстротечна, и любовь к уродливым кружкам закончилась быстрее, чем разработка карьера и строительство фабрики, владелец разорился и теперь готов был пускать сюда кого угодно хоть за пару кредов.       Эрик остановил машину за кустами, сунул в карман увесистый складной нож и пошёл следом за остальными. Рик, в свою бытность здесь успел немного побродить по окрестностям и теперь привёл всех к очень удобному наблюдательному пункту. Небольшая ложбинка, прикрытая с одной стороны крупным обломком камня, а с другой развесистым кустом боярышника была очень удобной для наблюдения. А смотреть было на что: заброшенный карьер, однако пользовался спросом — на подъездной дороге виднелись следы колёс, а в одном из окон небольшого здания тускло светилось окно. Только в этот момент ребята поняли, что уже почти стемнело. — Что будем делать? — тихо спросил Эрик. — Нужно спуститься и посмотреть, — ответил Марк. — Тогда пойду я, — Эрик стал отползать назад, — а вы пока подождите тут. — Хорошо, — кивнул Марк, — осторожней, не упади, ещё не хватало, чтобы ты сломал себе что-нибудь. — Не волнуйся, я там присмотрел себе удобный спуск.       Следующие пару часов прошли в молчании и Рик уже начал спрашивать, а не пойти ли кому-нибудь следом, когда из кустов выбрался грязный и исцарапанный Эрик. — Так, ребята. Звоним в полицию, она там. ***       Кейт медленно выплывала из забытья, кое-как разлепив склеенные ресницы, она некоторое время смотрела на стену, соображая, откуда в автомобиле взялась такая гнусная жёлто-коричневая краска. Сквозь звон в ушах пробивалось нудное капанье, где-то надрывно лаяла собака, слышались неясные голоса. Девушка попыталась сесть, и острая боль пронзила спину, так словно там огромный синяк. Она даже напугалась, что сломала позвоночник, но нет, ноги действовали, только вот обувь, куда-то делась. Пол, покрытый шершавой кафельной плиткой, какую использовали, чуть ли не в середине двадцатого века, сейчас выщербленный и грязный, вызывал отвращение. Вставать на него босыми ногами было противно, и Кейт оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, решила пока подождать, вдруг кто-то появится. Но организм решительно потребовал найти укромное место, беременность давала о себе знать, и ей настоятельно требовался туалет. Более внимательный осмотр выявил не только обшарпанные стены и железную кровать, но и ведро в углу комнаты. Делать было нечего, пришлось подниматься и на цыпочках, чтобы не наступать полной ступнёй, пробираться к нему.       Немного подташнивало, во рту пересохло и хотелось получить хотя бы глоток воды. Откуда-то послышались хлопки, и Кейт лениво подумала, что это поднялся ветер. Звуки были такие, будто простыни полоскались на ветру. Звуки усилились, рассыпались звоном разбитого стекла, выплеснулись криком, ударами, топотом. Девушка села, не зная, чего ожидать. Хотелось верить, что это помощь, но особой надежды не было, слишком мало времени прошло, по ощущениям. Но появление на пороге мощной фигуры в черной форме расставило всё по своим местам. Вскоре в комнате уже было тесно от прибежавших медиков, полицейских, каталки и торчащего в разные стороны оружия. Кейт перебралась на каталку и, с облегчением покинула негостеприимное место.       В клинике, куда её привезли, началась другая суета. Знаменитую представительницу класса опекунов тут же окружили вниманием, и вскоре Кейт уже готова была вспылить от его назойливости. Появление Аниты быстро утихомирило слишком рьяных медиков, и только увидев свою усталую и разом постаревшую свекровь, девушка поняла, что всё закончилось. — Как ты?       Кейт пожала плечами, чувствовала она себя хорошо, о чём ещё говорить? - Выздоравливай, поговорим позже. И не здесь.       Анита ненадолго задержалась в палате, потребовала самого лучшего обслуживания для невестки, словно вокруг не клиника, а отель, высказала персоналу за каплю на зеркале, не обратив внимания, что перед ней врач, а не санитар, и удалилась, едва не забыв попрощаться.       А поздно вечером в палату пришел Эрик. Пакет с апельсинами, яблоками и виноградом, оттягивал руки, парень как-то робко, словно сомневаясь, имеет ли он на это право, улыбался, топчась у порога и всё время, отводя глаза. — Что, не похожа на себя? — Почему? — растерялся Эрик. — Выглядишь усталой и только. — Как вы там? — девушка попыталась сесть, подтягиваясь к спинке, и Эрик с готовностью помог. — Мы? Нормально. — А ребята? Куратор не приходил? — Нет, он звонил, ты же знаешь стандартную процедуру в таких случаях, но попал на твоего мужа. — А у него ограниченный допуск, подписанный мной, — усмехнулась Кейт. — Именно, — Эрик рассмеялся, — он был очень недоволен. — Думаю, да. А что ребята не пришли? — Ты же не давала разрешения на выход из дома в твоё отсутствие. — Если хотят, пусть приходят.       Эрик помялся, не зная, что говорить, а потом наклонился к девушке, взял её руку и прижал к губам. — Я так волновался за вас, боялся, что потеряю… — Ты знаешь, кто это сделал? — Да, какой-то идиот, решивший, что сможет заставить людей пересмотреть отношение к имплантатам. Говорят, что он из, так называемых «естественников», водитель той самой машины, из-за которой вы попали в аварию. Но, сама понимаешь, полиция молчит и о таком, в прессе не будет ни слова. — Постой, там не было никакого автомобиля, — возразила Кейт. — Ну, может, и не было. Но тебя с места аварии увезли на старом пикапе, спрятали в полуразрушенных цехах фабрики. Она уже лет пятьдесят не работает, мы туда приехали и нашли тебя. А вообще, полиция уже почти вычислила всё без нас, по сигналу твоего имплантата, оказывается это ещё и маячки. — Этого ещё не хватало, — поморщилась Кейт. — Не бери в голову, — отмахнулся Эрик, — это не самое страшное, не будь маячка, ты могла бы погибнуть. А так, ты в клинике, а твой похититель в тюрьме. И там он и останется. — Жестокость ещё никому не принесла добра, только зло.       Эрик засиделся до поздней ночи, и не выгони его медперсонал, остался бы и до утра. Почему-то Кейт было приятно такое внимание, даже если оно исходило из боязни потерять выгодный контракт. Девушка слушала затихающие вдали шаги платного партнёра и думала о происходящих изменениях в своей жизни.