Кофе с перцем.

Блейз развалился на кушетке в бывшем будуаре своей матери. В эти комнаты давно никто не заходил. Даже если кому-то приспичит его искать, о них подумают в последнюю очередь. Привыкший за последние годы жить один, парень тяготился суетой корнуэльского домика Нотта. Раздражало все — невозможность остаться наедине со своими мыслями, события и проблемы, растущие словно снежный ком, Тео, совсем не такой, как он помнил. Радовал только неожиданный драгоценный подарок — Гермиона. В общем-то, он не прятался, ему просто нужно было подумать. После того, как злющий на весь свет Забини, уставший от препирательств и неуемной энергии своих супругов, притащил сюда Луку, надеясь, что привычная обстановка вернет несносному существу память, матушкины домовики быстренько смылись, позабыв двух своих сородичей — судя по виду пришлых. У бородатого домовика, одетого в чудную шапку и чиненую-перечиненную телогрейку, было странное имя - Зипун. Был он, как для эльфа, высок ростом и осанист, не кривлялся и не пресмыкался, а колючие глаза смотрели внимательно и слегка насмешливо. Он по-простому, не пытаясь юлить, выпросил у Блейза простенький контракт на не слишком обременительную в пустующем доме должность — сторожа-привратника-садовника для себя и кухарки-горничной для дочки. Зипун честно признался Блейзу, что после интрижки с женой эльфийского старосты в поместье ему лучше не соваться. Ошарашенный Блейз слушал домовика и начинал понимать, что ничего-то в этой жизни не знает… — Вы, пан, добрый, совсем как ваша матушка, не дали нам с Крысей бездомными и голодными сгинуть. Мы вам служить будем честь по чести. Но, простите, ради Мерлина, в кабалу не пойдем. Зипуны еще Потоцким и Радзивиллам служили во времена смуты великой** и вольницей награждены были за заслуги. То еще до статута было. Много знаем и умеем. Почитай по всем европам пожили. Крыся моя молоденькая, но всем премудростям хозяйственным обучена — бабка постаралась. А она уже двести годков в Дурмстранге при ключнице обретается. — Ладно, ладно, — перебил Блейз. Не признаваться же эльфу, что он в истории ноль и ни о каких Потоцких и смутах знать не знает. — Но обет возьму, что бедокурить не будешь и языком трепать. В Британии за твои выходки теперь мне отвечать… И предупреждаю — домовики здешние, хоть и несвободные, за себя постоять умеют. Полезешь к чужой домовушке — если не убьют, окажешься в шахтах у Монтегю. В лучшем случае в кабале у хозяев зазнобы твоей. Парень вздохнул. Сомнения у него, конечно, были, но что-то в глубине души подсказывало, что поступает он правильно и дивиденды не заставят себя ждать. — Если пан позволит и расскажет, что с эльфом вашим, Зипун постарается помочь. Потому что опыт имеет немалый в таких делах. Это в больших местах, богатых, целители специальные для эльфов есть, а в глуши о таком сроду никто не слышал. Блейз пожал плечами, но терять было нечего, и он разрешил: — Всего тебе знать не надо, а то даже Гермиона, супруга моя, тебя не спасет. А она тут, на островах, первая ваша заступница, — Забини поморщился. — Лука, соплохвост безмозглый, накосячил, пытался спрятаться и упал с люстры, вернее, вместе с ней. Она его по башке и ударила. С перепугу или от удара забыл все, отродье мордредово, а мне очень надо, чтобы вспомнил. В Мунго руками развели, ничего не обещают. Его через час-два сюда переправят — можешь пообщаться, хотя сомневаюсь я… И теперь вместо того, чтобы вернуться к Тео и Гермионе, Блейз отправил с эльфийкой послание, дескать, надо дождаться из Мунго новостей про Луку и пару часов поработать с зельем, которое начал варить еще до болезни. Нет, ему не надоели его супруги, он просто очень хотел тишины. Перемешав зелье три раза против часовой стрелки и два по часовой, он довел его до кипения, погасил под котлом огонь и оставил еще на неделю отстаиваться. Бесцельно пошатавшись по дому, еще поболтав с Зипуном и его дочкой, Блейз нашел в спальне пачку сигарет и зажигалку. Он попросил у Крыси кофе и теперь, спрятавшись ото всех, предавался dolce far niente* — излюбленному занятию итальянцев. Он прихлебывал напиток, оказавшийся восхитительным, курил и размышлял. Тихонько возникшая из ниоткуда Крыся, облаченная в белоснежный передник и красиво расшитый чепец, поменяла кофейник на более горячий, поставила на столик блюдо с ароматной выпечкой и скороговоркой отрапортовала, что послание она передала и хозяин может не переживать. Забини только сейчас почувствовал, как проголодался. Булочки были неописуемо вкусными. Настроение стремительно поднялось вверх. Через некоторое время он сыто потянулся, прикрыл глаза и провалился в счастливый легкий сон. Его разбудил вопль раненого в непотребное место фестрала. Впрочем, он не знал, как орут раненые фестралы и орут ли они вообще, но это не отменяло отвратительного шума, противных воплей и кульминации безобразия - непонятного грохота и звона стекла. Помянув Мордреда и всю его родню, Блейз схватил палочку и ринулся вниз. Орал, как уже повелось, Лука… Ничего не подозревающий домовик, которого отправили из Мунго в Забини-холл камином, потому что голова его, несмотря на усилия целителей, по-прежнему оставалась девственно пустой, конечно, не вспомнил, что работу главного камина в доме, после взрыва и ремонта, еще никто не проверял. Бедная его ушастая тушка, испытавшая ужасные потрясения при переносе и получившая на вылете из камина ощутимый пинок под зад, была поймана за шиворот самым страшным существом, когда-либо Лукой виденным. Чудовище пучило глаза, хмурило косматые брови и топорщило жуткого вида нечесаную бороду с застрявшими в ней крошками табака. В довершение всего, камин чихнул и окатил несчастного «пилота» облаком отвратительной сажи и ошметками высохшего птичьего гнезда — корявыми ветками, грязными перьями и пометом. Лука решил, что вместо Забини-холла, попал в Лютный. Извернувшись, он заорал дурным голосом и изо всех сил лягнул вцепившегося в него бородача, решив не посрамить хозяина и жизнь свою продать подороже. Бородач крякнул, выругался на незнакомом языке, но пойманную добычу не отпустил. Поднатужившись, Лука собрал все те крохи магии, которые еще теплились в его тельце, в один клубок, крепко зажмурился и шарахнул по неприятелю. Что-то ударилось об пол и со звоном рассыпалось на куски. Косматый взвыл и шмякнул продолжающего выть Луку о ближайшую стену. — Che cazzo!!! (что за нах*й) — Блейз оценив ситуацию запустил Ступефаем во взъерошенного Зипуна и окатил водой из палочки пытающегося прийти в себя Луку. Эльф открыл глаза, сел, опершись о стену и поерзав тощей задницей по мокрому полу, жалобно пискнул, наткнувшись на черепок переколоченного в немалом количестве фарфора — статуэток, вазочек и декоративных тарелок. Он обреченно глянул на Блейза, хлопнул себя по лбу и заскулил. — Siamo spiacenti Luca, senor Blaze (Лука сожалеет, синьор)! Лука думал, что попал в Лютный. Или зингамотский плохой волшебник Луке мстит. — Ты вспомнил! — Забини подскочил к домовику и рывком поставил его на ноги. — Я так рад, что ты вернулся, чудо ты ушастое. Парень щелкнул эльфа по носу и отправил Патронус Гермионе. Нотт обойдется… Истеричка хренова. — Хозяин, — Блейз совсем забыл про своего нового домочадца, — прикажете встретить вашу жену? Камин-то, судя по всему… Кхм... — О, — Блейз навел на Зипуна палочку, но эльф смешно крякнул и осклабился. ОН огладил бороду и виновато прогнусавил: — Прости, хозяин, но заклинание твое я сразу сбросил, не хотел мешать. — Так ты специально его напугал? — рассмеялся Забини, — Я подумал, что за воришку принял. Молодец! Спасибо тебе. Как только догадался?! — Ну так, клин клином жеж вышибают, — явно польщенный хозяйской похвалой, Зипун засмущался. — Ну дык, жену вашу встречать? — Ее пугать опасно, она тебя не знает, может шарахнуть чем-нибудь. Я сам. Присмотри пока, чтобы это чудо опять чего-нибудь не натворило. — Сделаем в лучшем виде, хозяин. Зипун грозно зыркнул на Луку, цапнул его за плечико и исчез.