All or nothing

       Беллами терпеливо ждал. На самом деле никто, даже он сам, не ожидал от себя такой реакции, но мысль о том,что Кларк могут ранить или даже убить, вызывала в парне то самое чувство, от которого он содрогался, стоило сестре отправиться в бой, - беспомощный страх. Только в этот раз все оказалось куда хуже. Кларк не была воином, да, при ней были автомат и пистолет, да, рядом с ней были те, кто способен ее защитить, но мозг отказывался рассуждать логически. Каждый раз, когда он прекращал чем-то заниматься, мысли его вновь возвращались к беспомощной против Морского клана блондинке. Блейк ведь знал что не стоило ее отпускать! Любой план, даже самый хорошо продуманный, может сорваться, но нет, он в какой-то миг решил для себя, что не станет в ней сомневаться, все-таки о Гриффин ходила неизменная слава сжигательницы воинов. Беллами терпеливо ждал. В тот день, когда они расстались, на привалах он не мог отдыхать, стоило им приехать в лагерь Сотни, как стало еще хуже, особенно после того, как ему попалась на глаза девочка. Беллами помнил ее еще со свадьбы, она была очень привязана к его жене и сейчас, парень был уверен, выглядывает в толпе именно светлоголовую головку. Беллами терпеливо ждал. Когда их расположили в палатках, он кинул взгляд на чужую постель и содрогнулся, вспомнив их прощание. Стоило тогда девушке отойти от него, как внутри тут же разливалась тревога. Первое время он пытался понять, что же это, не желая признавать очевидного - ему была не просто дорога эта девушка. Было ли дело в подслушанном на озере разговоре, в ее смелости в тот вечер, когда рожала Ди, или той, что заставила ее высказать тогда на свадьбе, он не знал. Слишком быстро она ворвалась в его жизнь, слишком долго он ее отгонял и слишком быстро принял, но не хотел отталкивать, даже просто отпускать. В палатку к брату вошла Октавия и положила маленькую ладошку на плечо брату. - В первое время я тоже жутко переживала. Хуже всего, когда он шел в бой, выполнял свой долг, и я понимала это. Головой, - на губах девушки мелькнула горькая усмешка. - Но сердце постоянно было не на месте. Помнишь те битвы с Ледовым кланом? - Беллами рассеянно кивнул. - Линкольн тогда шел в первых рядах. Меня ранили в самом начале войны, и я не могла быть с ним. Не могла спать, есть толком. Тогда еще и ты ушел в деревню клана Речной долины. Это было невыносимо. Но, знаешь, - девушка подняла на брата глаза и прошептала, - надо лишь верить. Верить, что любимый человек вернется, потому что он сильный, потому что он сможет. Было непонятно, кого уговаривает и успокаивает Октавия, брата или себя, но она надеялась, что хотя бы Беллами в эту ночь нормально спал.

***

Шел четвертый день после того, как их отряд в тридцать шесть человек разбился. Пятнадцать пошли к границе и до сих пор от них не было вестей. Но никто их и не ждал. Все понимали, что еще слишком рано, для того, чтобы делать выводы, вот через пару дней можно будет начать волноваться, а пока оставалось только ждать. В препаршивом настроение Беллами уезжал на охоту в утро пятого дня. Парень вымещал всю свою злость на животных, а никто из людей еще не был настолько глуп, чтобы самому идти под горячую руку. В вечер их прибытия к нему приходила Лекса. Старая подруга лишь сочувственно сжала его руку, с удивлением отмечая для себя, что Октавия оказалась права - таким Беллами Блейка не видели даже самые близкие для него люди. Добыча их отряда оказалась самой многочисленной. Воины отнесли тушки животный туда, где обычно готовилась еда, а Блейк побрел к себе, дабы заняться тем, что он теперь делал каждую ночь - почти всю ночь пялиться в потолок. За эти дни он мало с кем разговаривал, ел у себя в доме, потому как не мог даже смотреть на счастливые семьи, что просто сидели и ужинали у костров, пытаясь забыть обо всем, что сейчас твориться за стенами деревни. "Зависть," - меланхолично отметил про себя парень, стягивая с себя плащ. Неожиданно раздался стук в дверь. Блейк удивленно посмотрел на деревянную преграду, которая отделяла его от гостя. Октавия обычно врывалась без стука, а если и проявляла правила приличия, то делала это так же, как и все остальные его знакомые - громко и уверенно. То, что воин услышал сейчас, ни под один критерий не подходил. К его удивлению, на пороге стояла немного смущенная Эбби. Парень во все глаза глядел на женщину, совершенно не понимая, стоит ли ему уже сейчас закрыть дверь, чтобы избежать ругани по поводу ее дочери и тысячи обвинений, или же испытать удачу. Дилемма решилась сама собой, когда Гриффин робко улыбнулась и произнесла: - Здравствуй, Беллами. Всего два слова, но они были произнесены спокойно, с неким намеком на теплоту. Сразу было видно, что она не станет сейчас скандалить, нет, она пытается расположить к себе хозяина, чтобы войти. Блейк без лишних слов отступил от двери, позволяя ей пройти. Эбби не колебалась ни секунды. Она сделала широкий шаг вперед, застыла, а затем продолжила свой путь, нерешительно оглядываясь на хозяина. Беллами все это время думал, как бы так задать свой вопрос, чтобы не вышло слишком уж грубо. Она мать его жены как-никак, которая ему ничего плохого пока не сделала. - Проходите, советник Гриффин, - ничего другого ему в голову не пришло. Называть ее по имени было слишком фамильярно, да и не комфортно, к фамилии пришлось бы ставить приставку, но он не осмелился. Блейк так же помнил, что эта женщина доктор, но в первую очередь все же советник. Парень кивнул в сторону их гостевой комнаты, как называла ее Кларк, и пошел за ней следом. - Просто Эбби, - поспешно проговорила женщина, "облегчая" ему жизнь. - Зачем вы пришли, Эбби? - все же он решил называть ее по имени, хотя это требовало кое-каких усилий. Пока он хотел тактично намекнуть ей, что устал и не собирается, ругаться, вести беседу или играть в молчанку, женщина рассматривала комнату. Как и Кларк, она подмечала для себя мелкие детали, которые с каждой секундой меняли ее представление о Беллами. - Я просто хотела увидеть... - Что увидеть? - даже растерялся Блейк, удивленно глядя на подавленную женщину, которая бросила на него полные боли и отчаяния взгляд, но на губах ее играла грустная улыбка. - У меня не простые отношения с дочерью, Беллами. Я сделала то, что она вряд ли сможет мне когда-либо простить. Было несправедливо скрывать от нее все, не опровергая тех обвинений, что она бросала в друга детства, но у меня никогда не хватало мужества ей признаться. А правду она узнала здесь, после чего решительно сняла браслет и притворилась мертвой. Для другого эта речь была бы бессвязной, но Беллами знал о чем разговор. Кларк не так давно рассказала ему обо всем, рассказала то, чего вряд ли знала даже Октавия. Неожиданно он понял. Ей нужна дочь. Доктор Гриффин нуждалась в Кларк, иначе женщина сама понимала, что сломается. Единственное место, где она могла ее найти, конечно же новый дом. - Я рада, что ты у нее появился. Сначала, по правде говоря, я тебя ненавидела. Думала, что ты испортишь ей всю жизнь, что она идет на это, чтобы досадить мне... Много мыслей в те дни крутилось в голове. А ту неделю, пока она была здесь, я не находила себе места там. Но я увидела кое-что в ее глазах. Когда вы подъезжали к лагерю, - она вновь посмотрела на Блейка и улыбнулась уже более радостней, теплей. - Моя дочь любит тебя, Беллами Блейк. Пусть сама еще может и не осознает до конца, может она не признается себе, но она любит тебя. И я прошу тебя об одном - позаботься о моей дочери. Он уже было хотел что-то ответить, все-таки молчание затянулось, как снаружи раздались крики. Мигом забыв про Эбби, Блейк кинулся к двери, резко распахивая ее и выбегая на улицу. Народ выходил ото всюду, все шли именно на поляну, что была ближе к его дому, здесь был хороший обзор на небо. Серо-голубой небосвод рассекала ярко-красная точка, которая наводила лишь на одну мысль - им все-таки придется воевать. В это время ворота открывают и они видят двоих...