Этап.

Утро выдалось невероятно приятным, так как я проснулся от того, что кто-то сильно прижимал меня к себе. Эмиль имел свою небольшую особенность, к которой я привыкал довольно долго. Он совершенно не мог спать один, поэтому вечно ложился ко мне и прижимался, как будто пытался спастись от ночных кошмаров. Со стороны это выглядело странно, но мне было совершенно плевать, потому что я и сам находил в этом спасение. - Хей, Эмиль, ты мне сейчас ребра сломаешь. - Да ну тебя. У меня опять кошмары. Мне можно, - я чувствовал, как тяжело ему было об этом говорить. Олимпийский чемпион, бесстрашный приколист и просто наглый эгоист для всех. Для сборной же он был человеком, который мог поддержать нужными словами, но очень ранимым. Словом, обычный человек. Выбравшись из кровати, я отправился в ванную. Взглянув на себя, я понял, что выгляжу, мягко говоря, хреново, но очень счастливо. - Пора бы тебе начать пить таблетки. С каждым разом кошмары и твое состояние все ухудшаются. Я знал, что Эмиль меня слышит, но был готов, что он пропустит мою реплику мимо ушей. Парень не любил таблетки, и каждая попытка излечить его заканчивалась полным фиаско. - Вставай. Сегодня нам нужно хотя бы часок покататься на лыжах, а потом накрывать на стол. Сегодня же тридцать первое уже. - Я знаю. Уже встаю, мелкий, - Свендсен потрепал меня по голове, легонько ударил по пятой точке и прошел в ванную, выпроваживая меня взглядом. Надев тренировочный костюм, я сел на кровать и стал ждать Эмиля. Он явно надолго застрял в ванной, так что было время проверить почту и поиграть в игры на телефоне. Видимо, я так увлекся, что очнулся только когда Свендсен кинул на меня подушку. - Сам пригласил на тренировку и развалился на кровати. Я минут пять ждал, когда ты оторвешься от телефона, и мы уже пойдем. - Прости. Я думал, что ты надолго. Сейчас заскочим за ребятами и пойдем. Мы зашли за всей нашей командой и выяснили, что Тее пришлось срочно уехать по семейным делам. Было довольно печально, что нас стало меньше. Придя на стадион, мы все негласно двинулись к стрельбищу и оттуда двинулись на круг. В целом ничего нового не было. Где-то удлинили спуск и сократили подъем. Зато мы поиграли в эстафету, сфотографировались на лыжне, а Кайса и Симон даже умудрились потанцевать. Усталость начала медленно накатывать на середине трассы, так что пришлось немного сбавить темп. Эмиль остановился и, поравнявшись со мной, поехал рядом. - Уже сдулся? Такими темпами не видать тебе Большого Хрустального глобуса. - Мы же сейчас отдыхаем. Есть время рассмотреть, что окружает нас на трассе. Я никогда не обращал внимания на это. Свендсен остановился и закрыл глаза, я последовал его примеру. - А мне больше нравится трасса во время гонок. Крики болельщиков, подталкивающие к финишу, и снег, белый снег, который вечером блестит, как зеркало. Я, наверное, даже не смогу подобрать нужных слов для того, чтобы описать все это. Я представил гонку, как на трибунах за меня болеют родители, а на финише стоит наша команда и кричит о том, что мы чемпионы. Отъехав к краю трассы, мы легли на снег. Такой мягкий, как большая подушка, но почему во время гонки он бывает настолько жестким? Ведь падать совсем не приятно. Я лежал с закрытыми глазами в своих мыслях и не сразу понял, что кто-то прикоснулся своими губами к моим. Нужно было вскочить, оттолкнуть, разорвать, но это, пожалуй, было слишком приятно, чтобы прерываться. Моя рука непроизвольно легла на затылок Эмиля, но он как будто резко протрезвел и, вскочив, уехал. Я же остался лежать. И с каждой минутой мне становилось все противнее от того, что было так приятно. Проклиная всех и, в первую очередь, себя, я двинулся в сторону гостиницы.