Этап.

      Я вернулся назад довольно поздно, за что получил выговор от девушек, которые готовили салаты и закуски. Если честно, то желания возвращаться практически не было. На улице было прохладно, и ветер приятно дул в спину, как будто подхватывая от случайного падения, а внутри было душно.       Мне оставалось только сходить переодеться.       Ключи у нас у каждого свои, так что я без проблем попал в номер. Дальше же все было как в кошмаре. Нет, Эмиль, сидящий на кровати в одних шортах, не кричал, наоборот повисла тишина, изредка прерываемая стуком пальцев по тумбочке. Это было еще хуже для меня. По крайней мере, мне так казалось. Да и вообще ожидал я не этого. Ждал попыток разговора, объяснений. Тогда можно было бы сказать, что в этом нет ничего страшного, просто так получилось, но Эмиль не пытался. Он просто сделал вид, что звонит Петеру, и вышел из номера. Начинать разговор самому не было смысла, да и нужных слов не было.       Надев футболку и джинсы, я вышел в холл, где и проходило празднование. Свендсен стоял за дверью и, увидев, что я вышел, вернулся в номер. Как ребенок. Аж бесит.       Внизу уже были сдвинуты столы, и спортсмены расставляли тарелки с блюдами. Алкоголя было немного, но этого хватит, чтобы отдохнуть и выкинуть произошедшее из головы. Надеюсь, что и Эмиль сделает тоже самое, а завтра сделает вид, что этого всего не было. Нужно было забыть весь день.       Эмиль подошел и взъерошил мои волосы. Казалось, что во внутренней борьбе победил здравый смысл, но только казалось. В глазах читались отчаяние и нервозность, а улыбался он измученно, как будто его заставили.       Увидев, что я в привычной манере, улыбаясь, скидываю руку, он тяжело вздохнул.       — Ты как? А то выглядишь ужасно, — я сделал вид, что ничего не было. Именного этого он и ожидал. Я надеялся на это.       — Тебе кажется. На самом деле все хорошо, просто в последнее время я либо слишком много думаю, либо совершаю необдуманные поступки.       Это могло стать началом, но сейчас говорить было не самое подходящее время. Теперь уже я отодвинул разговор на потом. У нас получилась своя странная игра. Шаг вперед от одного, два назад от другого.       — Сейчас думать — не самая лучшая идея. Тем более, что ты в последнее время действительно не часто думаешь.       Его как будто ударило током, и, буркнув что-то похожее на слово «наверное», он отправился помогать девушкам с украшением стола. В этот момент я искренне не понимал, что такого сказал. И, возможно, никогда не пойму.       — Тарьей, ты так и будешь стоять там столбом или пойдешь и поможешь нам? — Кайса остановилась напротив меня и вручила диски с музыкой.       — Вы и без меня прекрасно справляетесь, — сказал я, но диски все-таки отнес и сел в кресло рядом с ноутбуком, который использовался сегодня в роли проигрывателя.       — Что с Эмилем? Какой-то он нервный сегодня.       — Наверное, это волнение перед стартами.       Блондинка лишь недовольно на меня посмотрела, как будто знает обо всем, и пригласила всех за стол. Что такого в простом поцелуе, что после него все ведут себя так, будто это противозаконно?       Весь праздник был очень даже домашним. Именно этого мне и не хватало. Никаких шумных вечеринок, только тихие и даже немного успокаивающие голоса друзей и ни капли соперничества.       — Эмиль, налей мне сок.       — Даше ближе.       Меня это взбесило. Я повернулся к нему и шепотом процедил:       — Не веди себя как ребенок.       — Заткнись.       — Ты мне рот не затыкай.       — Что-то случилось? — Тура смотрела на нас обеспокоенным взглядом. В ее глазах читалось множество вопросов, было бы интересно смотреть, как меняется ее взгляд от непонимающего до злого и обратно, если бы не глаза Эмиля, которые в данный момент меня привлекали намного больше. С каждой секундой они становились все злее.       — Нам просто нужно поговорить. Сейчас вернемся.       Он схватил меня за руку и силой вытащил из-за стола. Завтра на запястье будут синяки. По пути до места назначения, откуда нас бы никто не увидел и не услышал, я запнулся за все, что только можно. Очевидно, его не особо волновала моя сохранность.       — Ты хотел поговорить?       — Не сейчас, раньше, но ты молчал, а сейчас я не хочу никому портить настроение и в первую очередь себе, потому что сомневаюсь, что ты пришел сюда мириться и забыть это все.       — Ты сам это начал.       — Я? А не ты ли меня поцеловал, а потом сбежал как... Я даже не знаю с кем тебя сравнить. Еще и отмалчиваться решил. Я понятия не имею, что у тебя в голове, но меня это бесит. Уж лучше бы ты спокойно все объяснил, а не бегал так, как будто закон нарушил.       — А что я должен был делать еще? Это была случайность. Откуда я вообще должен был знать, как ты отреагируешь? Ты так говоришь, потому что не знаешь, как это трудно — бояться, что вдруг ты рассмеешься мне в лицо или всей сборной расскажешь, что я чертов, мать его, гей!       — Неужели тебе из головы выбило, что в первую очередь я твой друг, с которым ты через всякое говно прошел за последние годы? И еще ты, похоже, совсем забыл, что я ответил на поцелуй.       По выражению его лица было понятно, что я попал в точку. Эмиль закрыл глаза и запустил руки в волосы, взлохмачивая их.       — Видимо, я оказался прав. Теперь я пойду.       — Тарьей... Можно я попрошу тебя об еще одном поцелуе?       Я хотел развернуться к нему и вновь ощутить вкус его губ на своих. Мне действительно понравилось и отрицать это было бы глупо, но мы уже нажали на спусковой крючок, и обратной дороги больше нет. Я молча вернулся за стол.