Принц и нищенка

Это случилось так внезапно. Никто не ожидал. Война была закончена, и войска вернулись в родные дома, чтобы вздохнуть спокойно после победы, доставшейся жуткой ценой. У меня не было даже мысли, что орки Мордора станут спасаться бегством в Фородвэйд, по дороге опустошая селения и сжигая деревни. Мы с моими родными жили в восточной части лесов Сумеречья, в изолированной коммуне, и никогда не сталкивались с тварями, подобными тем, что служили Саурону. Наши земли были далеко от большого мира, и никого не интересовал наш уклад жизни. Даже люди ни разу не появлялись в наших рощах, и оттого им дали название Благочестивых. Я родилась на светлой земле, и Эру отметил меня особенным даром. Я могла торопить весну и созидать живую природу. Мне ничего не стоило срастить обломанные ветки или прогнать паразитов из больного дерева, но то, что учинили после себя орки, мне не исправить даже ценой своей жизни. Все началось внезапно. В тишине самой обыкновенной ночи раздались жуткие крики. Среди нас были охотники, но воинов не было, поэтому защитить свои семьи многие так и не смогли, а многие просто не успели. Время, увы, не играло нам на руку. Орки жгли деревья, оставляя на своем пути лишь золу, убивали без разбору всех, кого встречал их меч по дороге, и рушили жизни семей, проводивших свою вечность в изоляции от внешнего мира. Никто и не думал, что зло найдет дорогу в святые места. Я вообще считаю, что они наткнулись на нас совершено случайно. Я помню свою маму, что осталась позади меня, пока я убегала прочь, и отца, что бросился ее защищать. Я помню детский плач и душераздирающие вопли, лязг стали и гортанные рыки серых чудовищ. Помню тишину, которая окутала мое сознание, когда ноги устали бежать через несколько суток. Помню, как повалилась на траву и уснула, окунаясь в беспамятство. Когда я проснулась, вокруг меня были чужие леса. Дремучие и неприветливые. Я сотни лет не выходила за пределы коммуны, и скорбь по случившемуся затопила мое сердце, не давая понять, что я заблудилась и вряд ли найду дорогу назад. Я все шла и шла куда-то, не замечая пейзажей. Будто в бреду. Между густых дубрав иногда встречалась огромная липкая паутина, и периодически я застывала на месте, прислушиваясь к шорохам в молчаливом лесу. Было так странно. Я чувствовала, что лес скорбел. Деревья горевали, трава плакала. Я ощущала как сама земля впитала в себя черное горе, но первое время думала, что это, возможно, из-за случившейся резни в моей коммуне. Только потом я узнала, что король этих лесов почил. Сколько я блуждала по Сумеречью, сказать было сложно, но листья на деревьях успели пожелтеть и опасть к тому моменту, как я почувствовала полное измождение. Мерзлая земля больше не давала мне коренья, а ягоды и цветы не могли сотвориться из ничего. Нужны были хотя бы почки или ростки, но зима подобралась своими холодными пальцами к Эрин Гален, сковывая все живое льдами и инеем. Я таяла на глазах. Но случилось чудо. Издали я увидела блестящие, выдолбленные в горной породе анфилады. Это был дворец короля. Дворец Владыки Зеленолесья Орофера. Величественный синда из Дориата, основавший посреди обширной пущи свое эльфийское государство. Мне повезло! Из последних сил я пробралась ко дворцу, и, увидев двух дозорных у ворот, попросила у них помощи, но юноши растерялись от моего внезапного появления и не знали, что делать. Возможно, они даже не поняли, что перед ними живое существо. У меня не было много времени. Я чувствовала, что умираю. Мне нужно было привлечь внимание, чтобы меня выходили хотя бы из жалости. Набравшись смелости и наглости, я протиснулась между охраной и распахнула двери дворца, свалившись прямо под ноги безобразному эльфу с ужасными ожогами по всему лицу и голове. Он с секунду смотрел на меня с недоумением, а потом приказал отправить меня к лекарям. На тех словах я с радостью потеряла сознание и спала до тех пор, пока мое тело не вылечили. Тем безобразным юношей оказался сын Орофера. Трандуил Ороферион. Новый молодой король Великой Зеленой Пущи. В день, когда меня отпустили из больничного крыла, и я столкнулась с полнейшим непониманием того, что же мне теперь делать, ко мне приставили воспитательницу. Я была юна, но образована, и потому мне предложили стать придворной эллет. Я, разумеется, согласилась, хоть и понятия не имела, что это такое. Мою воспитательницу звали Ариетт. Светловолосая эльфийка невысокого роста и с большими чистыми глазами. Девушка всегда улыбалась и была рада, что ей поручили мое обучение манерам. Ариетт тоже коснулась беда, и она потеряла всю семью в войне с Сауроном. Общее горе объединяет, и вскоре мы подружились и стали даже сплетничать обо всем на свете, кроме, конечно, Его Величества. Трандуил, сын Орофера, редко интересовался дворцовой жизнью. Он выезжал в Дейл, посещал дальние владения и охотился с сатирами на самых крайних границах своих владений. Ариетт описывала его как очень грустного эльфа. Таким он и был. Грустным и немногословным. Он немного пугал меня, но совсем не внешностью. Скорее своим холодным безразличием ко всему живому. Ариетт всегда будто оправдывала его, добавляя после каждого описания, что он многое пережил, и эти шрамы слишком болезненно заживают. Вначале я думала, что она в него влюблена, но позже выяснилось, что их объединяет хорошая дружба и общая юность. Я училась танцам, этикету, языкам, истории и даже всяческим творческим дисциплинам. Рисовать у меня не получалось, петь тоже, а из лепки всегда выходила пиала. Даже если просили сделать горшок, все равно выходила пиала. Кривая такая и каждый раз дырявая. Как-то раз, разочаровавшись во всем и разочаровав всех преподавателей, я хотела прогуляться по саду, но вышла на оранжерею Его Величества. Вход сюда не был закрытым, но я никогда не видела, чтобы кто-то, кроме короля, ухаживал за парниками. Боясь быть пойманной, но от этого еще более снедаемая любопытством, я украдкой зашла в один из светлых резных парников и обомлела. Здесь были собраны самые красивые цветы со всего света. Голубые лилии, розовые гортензии, пионы с круглыми головками соцветий, пестрый трициртис, примула, дурман и даже восточные фонарики, которые не произрастают на наших берегах, а найти их можно только на атоллах, далеко в море. Я не верила глазам. Столько красоты и сразу! Ничто бы не сравнилось с такой коллекцией прелести, сконцентрированной в одном месте. Как он выращивает их все под одной крышей? Я пробежалась по дорожкам между клумб и заметила невысокий кустик с каллами. Больной и наполовину высохший. Крупные, будто завернутые в плащ соцветия, были полупрозрачными, а их стреловидные листья свернулись в трубочку. Как жалко. Кто же вас обидел? — Их привезли в конце осени, и корни перемерзли. Я стараюсь, но... Прямо рядом со мной будто из-под земли вырос Таур Лесного Королевства. Я, не мешкая, склонила голову и уставилась на носки своих сандалий. Великий Эру, он накажет меня за то, что я пробралась в его оранжерею? Трандуил обошел вокруг меня и ласково провел изуродованной рукой по нежным цветам, что вдыхали свои последние порции воздуха. Такой холодный мужчина, с таким грозным видом и таким трепетным отношением к своим питомцам! Я восхитилась и залилась румянцем. Почему? Таур слышит мысли, и это все знают. От него не утаишь ни злобы, ни симпатии. Симпатии? Молодой король развернулся ко мне и слабо улыбнулся, видимо найдя в моих мыслях все же больше положительного, чем дерзкого. А я вдруг почувствовала внутри такой порыв. Я могу ему помочь. Отблагодарить за помощь. За то, что спас мою жизнь! — Ваше Величество, вы позволите мне? Таур отошел, нахмурив темные брови, и указал рукой на куст калл. Мне потребовалось несколько минут, чтобы опуститься на колени рядом с растением, запустить руки в рыхлую, чуть влажную землю, и прикоснуться к корням цветка. Я возблагодарила Эру за свой дар, как и всегда, когда чувствовала в себе нарастающую энергию Эа, и пустила от рук тепло и свет, что пронизывали мое сознание. Я почувствовала, что тлеющий огонек борьбы за жизнь в растении разрастается. Они оживают! Они готовы показать этому миру свою истинную красоту. — Это невероятно! — рядом со мной присел Таур и с восхищением смотрел, как белеют лепестки соцветий и наливаются соком листья и стебли калл. — Почему ты не сказала мне об этом раньше? — глаза юноши блестели. Я смутилась. Опять. — Никто не спрашивал. — Адарилиэль? Это ведь твое имя? — Да. Адара. Меня зовут Адара. — Адара, ты просто чудо... Что-то теплое и несомненно очень сильное загорелось у меня внутри от взгляда молодого короля. Он был красив, даже несмотря на страшные шрамы и слепой глаз... Только я об этом подумала, как Трандуил отвернулся, и поднявшись, стал уходить прочь. Услышал! Я не хотела его обижать! — Прости, но это же очевидно! Ты даже не пытаешься скрыть свои увечья. На "ты" к нему обратилась. Он меня казнит? Юноша остановился и развернулся, а челюстная кость в провале щеки блеснула на солнце. — Думаешь, стоит? Он, видимо, о скрытии увечий, а не о казни. От этой моей мысли у Трандуила расплылась улыбка, и он даже тихонько усмехнулся. — Нечестно... — надула губу я. — Что именно? — Ты слышишь мои мысли, а я твои нет. О чем ты думаешь? Лицо Таура осунулось, и он подошел ближе ко мне, нависая сверху, ибо был ростом намного выше. — Я же сказал. Ты просто чудо. Я не подняла головы, а он ушел, шурша подолом мантии, из оранжереи так быстро, как только позволяли приличия. Видимо, король не привык обсуждать свои мысли. Или всегда говорит то, что думает. Может, он боится, что в его голову заглянут?? Что за странные разговоры? Почему мне так неловко? Вроде бы никто ничего друг другу не сказал. Он такой... такой... я даже не знаю. Такой необычный. Странный. Почему он такой? Всю ночь я не могла уснуть, вспоминая юношу, окруженного пышными клумбами и его лазоревые глаза, что смотрят тебе прямо в душу. Один глаз. Только один. Как я могла об этом забыть? С этого дня наше общение с Тауром продолжилось. Он иногда очень скромно и будто вскользь просил меня помочь ему своим даром, а я не смела отказать. Не только потому, что он король, но и потому что хотелось больше с ним пообщаться. Он наблюдал за моей магией, и это придавало мне желания показать себя с наилучшей стороны. Хотелось подружиться. Он казался таким одиноким. Я вдруг четко осознала, что никто в этом огромном королевстве так и не знает его до конца. Юноша ни с кем не секретничал, у него не было друзей, и он часто проводил вечера в полном одиночестве за чтением или любованием природой. Его балкон выходил прямо в сад, и мы с Ариетт иногда видели высокую стройную фигуру, сидящую на перилах и мечтательно смотрящую в звездное небо. Ариетт говорила, что после смерти отца Трандуил взвалил на свои плечи неподъемный груз, под которым буквально ломался, и ему с трудом все удавалось, ибо он нес эту ношу совершенно один. Таур был много старше меня, но холост, и оттого, находясь в обществе придворных эллет, я часто слышала намеки девушек на то, что пора бы уже взять эльфа в оборот, но никто на это не соглашался. Его считали мрачным и по возможности сторонились его общества. Я была другого мнения. Он мне виделся замкнутым и недолюбленным. И признаюсь, что-то внутри меня хотело его утешить и помочь при первой выпавшей возможности. И такая возможность подвернулась. — Адара. Я могу просить тебя принять на себя ответственность за высадку нового сада? Ты можешь засадить его чем угодно, и я даю тебе полную свободу действий в случае твоего согласия. — Так много слов. Мог бы просто приказать! Ты же король. — я даже не поняла, что ляпнула. Первое, что в голову взбрело, но Таур улыбнулся и несмело добавил: — Тогда я приказываю. — Слушаюсь и повинуюсь! — эта язвительная реплика была только для улыбки, которую выдавить из короля почему-то не удалось. Он лишь глянул на меня своим здоровым глазом и удалился прочь, не говоря ни слова. Я разочарованно сложила руки на груди. Ну вот. Раньше времени характер показала. Теперь он посчитает тебя взбалмошной. А я ведь такая и есть. Ну ладно. Где там мой сад? И я приступила к работе. Вместе с мейстером мы засадили половину сада невысокими грушами, а вторую половину выкорчевали и заменили на вишню. Получилось очень красиво. Прямо посередине был островок с большой плакучей ивой с раскидистыми ветвями, а у самого входа я вывела широкую дорогу из стоящих по обе стороны кипарисов. Работали мы почти все лето, и ближе к осени я любовалась своими творениями буквально обходя вокруг каждого нововысаженного деревца. Как мне нравилось! Если за этим достойно ухаживать, то вскоре сад Его Величества переплюнет его оранжерею. Там все равно не все цветы высажены. Например, я не увидела орхидей. Мой любимый цветок. Почему у него нет орхидей? Они очень красивые. — Они ядовиты. Придется выпалывать всю грядку, чтобы засадить их без вреда для остальных. Снова, как из-под земли, вырос Трандуил в светлом камзоле и собранными в хвост волосами. На его лице больше не было ожогов. Он применил магию! — Ого! Вот это да! Покажись! — я рукой провела в воздухе круг, попросив короля повернуться вокруг своей оси, и он послушно крутанулся. — А ты красавец! Вы... вы красавец. Юноша улыбнулся и посмотрел по сторонам. — Ты молодец. Большая молодец. Дар? — Нет. Все руками. В земле копалась. Смотри! — выставив вперед руки, я хотела показать лишь доказательства своего труда, но Таур брезгливо сморщил нос, глядя на грязь под моими ногтями. — Фу. Сам ты фу! Король удивленно захлопал золотыми ресницами. — Чего это я "фу"? Секунду назад был красавцем. — А я секунду назад была молодец. — Ну все правильно. Чумазый молодец. Ах так! Ну все. Дозвизделся! Таур услышал о готовящейся расправе над ним, но не успел увернуться. Я уже прошлась ладошками по его кипельно белому камзолу, оставляя коричневые грязные пятна на груди короля. Он удивленно уставился на себя, потом на меня, потом снова на себя, и отвернув стойку камзола, Таур по-офицерски склонил голову и удалился из сада. Вот он всегда так. Просто молча уходит! Ничего не объясняя! Он обиделся? Разозлился? Пошел переодеваться? Я не смогла ответить себе на эти вопросы, но больше Таур ко мне не подходил. Лишь настороженно поглядывал в мою сторону и то изредка. Но помимо этого произошла еще одна удивительная странность. Ко мне стали подходить эльдар целыми семьями. Про мой дар узнали абсолютно все. Эльфы просили помочь им, когда бессильны становились подручные средства. Я боролась с заразой, что губила деревья и мучила почву, заставляла заново плодоносить яблони и сливы, вновь оплетала виноградниками стены жилищ и всячески способствовала восстановлению гармонии во флоре леса. Помимо этого я стала узнавать лесных синдар, и везде меня принимали как дома. Жителям Зеленолесья почему-то казалось, что я очень ценный кадр и снискала у Таура уважение. Чаще со мной советовались и находили ту отдушину, которую не мог им дать их правитель. Таур поручал аудиенции советникам, но они не сильно вслушивалась в просьбы народа, потому что у них самих было много дворцовых дел, а я стала тем проводником, который хоть как-то, но мог повлиять на решения Трандуила, по их мнению. Выслушав сотни разных проблем и мнений, я набралась наглости, чтобы прийти к Тауру лично в покои. Естественно, стража перегородила мне вход, но уже через секунду послышался голос правителя, приказывающего впустить меня. Я несмело юркнула в покои Его Величества и осмотрелась. Ничего сверхъестественного и вычурного. Большие покои, но все со вкусом и достаточно уютно. Мне нравится. — Я слушаю. — с балкона вышел Трандуил в просторном бархатном халате, накинутом на теплую осеннюю пижаму. Я даже усмехнулась про себя, что ему не хватает колпачка для полного антуража, но как всегда юноша меня услышал и шумно выдохнул. Не любит, когда над ним смеются. Ну что же. — Я разговаривала с некоторыми лесными синдар... — С некоторыми? Ничего не утаишь! — Со многими! — прокашлялась. — Владыка, я прошу вас провести у них аудиенцию. Многие семьи потеряли кормильцев и еле сводят концы с концами, а у кое-кого есть желание и вовсе покинуть Эрин Гален. Вы заперлись внутри дворца, и им сложно донести до вас сложившиеся обстоятельства. — Какие обстоятельства? Я имею дело с послевоенным временем. Нет ни ресурсов, ни помощи со стороны, ни каких-либо причин думать, что что-то изменится в ближайшем будущем. Мне некогда выслушивать горести, постигнувшие каждого в отдельности. Я смотрю на свой народ, как на единый организм, который стоит поднять из той бездны, в которую нас швырнула тьма. Ёрничает. — У вас не времени нет, а храбрости каждого выслушать. Это из-за дара? Таур нахмурился. — Ты хочешь назвать меня трусом? — Ни в коем случае, Владыка. Я хочу сказать, что раз изменений в будущем с нынешней политикой не предвидится, то, возможно, стоит эту политику поменять? Лицо Трандуила помрачнело, и я буквально нутром почувствовала гнев, вскипающий внутри эльфа. Как мне донести до него все? Я пытаюсь лишь помочь! Он подошел к комоду, вытащил черную бархатную коробку, открыл ее и швырнул мне под ноги ветвистую корону, украшенную мелкими рубинами. Я опешила и сначала даже не поняла смысл жеста. — Надевай, если хватит смелости. Задело, значит. Это грубо! Мне вдруг захотелось... а почему бы и нет? Я со всей силы наступила на тонкие переплетенные между собой обручи, корежа металл и былую прелесть украшения. Сталь треснула, и несколько рубинов рассыпалось по мраморному полу. Таур побледнел, а я уже убегала из его покоев, шурша платьем. В своей комнате я сидела уже на чемоданах. Мне казалось, сейчас влетит стража, и меня вышвырнут из Эрин Гален навсегда или, того хуже, казнят, предварительно заперев в темницах, но я так и уснула сверху собранных котомок. Никто не пришел. Король никому не рассказал ни о чем. А на следующий день он устроил публичную аудиенцию, на которую пригласил меня. Я, ни живая, ни мертвая, стояла около трона по его приказу и следила за тем, как реагирует на жалобы населения король. Он даже не смотрел в мою сторону, но я была уверена, что он слышит мои мысли. И я в них ни капли ни раскаивалась! Я старалась отвлекаться и не давать ему повода думать, что мне жаль того инцидента, но ведь сработало. Он, по крайней мере, узнал о своем народе достаточно, чтобы начать действовать. Надо ли рассказывать, что делал он это хуже черепахи? Сначала я оставила его в покое и не торопила, но потом снова потихоньку стала наседать. Он злился. Раздражался. Гневался. А потом и вовсе начал кричать проклятия и грозиться меня выгнать за дерзость, но несколько раз собрав и разобрав вещи я поняла, что его угрозы никогда не воплотятся в жизнь. И стала над ним смеяться. Каждый раз передразнивала, когда у юноши валил пар из ноздрей от негодования. Казалось, что мы обо получаем от этого удовольствие. Он наслаждался тем, что ему помогают, но не брался эту помощь принимать как должное, боясь показаться слабым. И потому устраивал перепалки. А я со временем перестала хотеть его убить и залюбовалась. Не знаю почему. Он был гордым и страдал кучей комплексов, но весь его облик привлекал меня, как огонь мотылька. Мне хотелось его позлить сильнее. Хотелось, чтобы он потом всю ночь лежал и думал обо мне, пускай даже ненавидя за дерзкий характер. Я представляла, как он подпирает бледную щеку подушкой и долго ворочается не в силах уснуть, представляя мой образ и вскипая с каждой секундой все больше. Такой смешной. Он мне нравился. Я поняла это давно. Такое невозможно не заметить и упустить из виду, особенно если обладаешь даром чувствовать и управлять тонкими слоями фэа. Я тянулась к нему, пускай и так странно. Я не знала, испытывает ли Таур таких же чувств, ведь догадаться было практически невозможно. Он меня слышал. Не наоборот. Не вместе. Не друг друга. Только он. И замечал проблески симпатии в моих нападках, но не отвечал взаимностью. Я думала, что, возможно, он никогда не испытает по отношению ко мне ничего, кроме раздражения. Но я ошибалась. Как-то раз, после долгой затяжной зимы, я поторопила весну потому, что хотела распахнуть сонные парники и выпустить благоухание цветов наружу, заполняя леса весенней капелью и ароматом цветения. Мне нравилась моя власть над природой! Снег сходил, создавая теплые проталины, и заурчали ручьи из-под моих рук. Эльдар с восхищением наблюдали, как из мерзлых безжизненных веток выплывают первые почки. Мой дар рос от постоянных тренировок, и я буквально сметала зиму с ее пьедестала, чтобы создать вокруг себя атмосферу обновления жизни. Весело посмеявшись своим чудесам, я побежала в оранжерею и одним движениям распахнула скрипучие калитки. На меня водопадом обрушился аромат орхидей. Это невозможно... Практически половину клумб было пересажено, и на их месте цвели ярко-синие орхидеи в горшках. Летали бабочки, и каждый цветочек был бережно подвязан лиловой ленточкой. Это Таур? Мои любимые цветы? Мой любимый цвет? Откуда? Орхидеи не бывают синими! — Я сам вырастил. Зимой. — из тени арки вышел высокий светловолосый эльф и с нежностью посмотрел на свое творение. — Нравится? — Невероятно. Я даже не задумалась. Уже привыкла не размышлять в его присутствии, ведь он и так все слышит. Юноша подошел ближе и снова опустил взгляд на горшки. — Они носят твое имя. Адарилиэль... — Невероятно. Он нахмурился, но я будто все другие слова забыла разом. Но нахмурился король не из-за моих мыслей, он увидел, что за дверьми парника наступила весна. — Адара, ты опять торопишь сезоны? Я же говорил, что нельзя играть с природой в такие игры. Все должно идти своим чередом. — Ничего плохого не случится. Зима слишком затянулась, и я просто подпихнула ее под зад, чтобы она не сильно засиживалась. — Какая ты все-таки... — Какая? — Грубая. Он снова собрался уходить, но я этого так просто не оставлю. Не в этот раз. Он сделал мне такой красивый подарок, а теперь решил удрать от объяснений! — Стоять! Я увидела, что у эльфа даже волосы встали дыбом от такой наглости. Он развернулся и постарался как можно спокойнее спросить: — Что значит "стоять"? Это ты кому сейчас? — Почему ты все время уходишь? — А о чем мне разговаривать с девушкой, которая употребляет слово "зад" чаще, чем что-нибудь сносное? Ну, есть такая особенность. Каюсь. — А как нужно, чтобы это, по твоему мнению, было сносно? Попка? Пятая точка? Мягкое место? Булочки? — Булочки? Что? — глаза у Таура были как две синие орхидеи. — Я про задницу тебе толкую. Ты что не понимаешь? Тебя тоже подпихнуть, как зиму, чтобы дошло? — Адара, прекрати немедленно. Это переходит все рамки дозволенного. — А что ты мне сделаешь? Выгонишь? Ну давай. — я улыбнулась. — И останешься ты один в окружении льстивых советников, которые даже не скажут тебе, что вчерашняя твоя мантия просто верх безвкусицы! — Ты совсем обнаглела? Я прикажу тебя выпороть! — А может, сам? Прямо по заднице! Давай, Таур, скажи, что ты отшлепаешь меня прямо по заднице! Эльф покраснел, а я все не унималась: — Задница! Задница! Задница! Что не так? Нормальное слово! — Прекрати... Расслабься ты, глыба льда! — Задница! — Прошу тебя. Хватит... — ЗАД-НИ-ЦА! Трандуил бледнел, краснел, синел и в итоге даже закрыл острые ушки руками, чтобы игнорировать мою надоедливую персону. — Адара, умоляю... — Услышь меня! Ты - задница! — Я люблю тебя! У меня внутри все перевернулось и куда-то ретировалось, оставляя после себя лишь легкий запашок удивления. Что? Чего? Это он меня так заткнуть решил? Шутит? Подло... Таур убрал руки от ушей и сделал нерешительный шаг в моем направлении. — Я люблю тебя. Всегда любил. И всегда буду. Это самое ужасное и нелепое признание из всех! Прямо после слова "задница"! Как мне детям-то рассказать? Вдруг что-то теплое растеклось по моим венам, и я посмотрела в лазоревые глаза, что с такой преданностью смотрели на меня в ответ. Распахнулись крылья у меня за спиной. Свет залил все окружающее пространство. Связь. Я чувствую ее! Я люблю! Я любима! Моя половинка! Моя судьба! Я смотрела на мужчину и не могла поверить. Скажи мне что-нибудь. Откройся. Докажи, что это не сон! И в моей голове прозвучал голос Трандуила: — Ты просто чудо. Я слышу тебя...