Принц и нищенка

Наша помолвка состоялась, и все королевство радовалось вместе со мной в ту ночь. Звезды сияли ярче чем когда-либо, отец ни на секунду ни хмурился, а эльдар весело пели песни и танцевали под звон бубенчиков, что моя динет держала в руках. Эленвен кружилась и смеялась, а мое сердце успокаивалось. Я так долго к этому шел. Я так долго об этом мечтал. О том, чтобы просто видеть ее задор и улыбку. О том, чтобы над нашими головами простиралось мирное небо. О том, чтобы больше не оглядываться назад и не заглядывать в сны, ища утешения в морском прибое и криках чаек. Я даэр. Я обрел свою половину. Мои клинки пылятся в углу, услаждая мой взор и давая надежду на светлое будущее. Помню, что Гендальф говорил о нем. О будущем. Что в нем много из того, что мне желанно, но еще больше того, о чем я и желать не смел. Теперь я желаю. Желаю стать верным мужем, мудрым отцом и покрытым забвенной славой воином. Я мечтаю, чтобы на моем веку больше не случилось неожиданностей. Я устал. Устал дышать смрадом скверны и устал пытаться выкарабкаться из тьмы, в которую меня ввергали обстоятельства. Моя помолвка передавалась из уст в уста. Повсюду звучали наши с Эленвен имена, и мне уже надоело отвечать на однообразные вопросы, как я потерял из виду свою звездочку. В прямом смысле. Ее не было рядом и среди собравшихся на поляне эльдар. Занервничал ли я в очередной раз? Не успел. Звездочка появилась внезапно. И под руку с преступницей. Эленвен уверенным шагом вела за собой Мариэль, которая тряслась от страха и боялась поднять на эльфов глаза. Моя невеста направлялась к моему отцу. Трандуил не сразу сообразил, что что-то не так. Он развернулся, лишь когда голоса его подданных смолкли. Вмиг выражение его лица переменилось, а я уже поспешил к ним. — Владыка Лихолесья, Трандуил. Я умоляю вас в честь этого праздника и нашей с Леголасом помолвки, — неспешно говорила Эленвен. — даровать этой девушке жизнь и простить ей все ее ошибки, ибо она совершила их под влиянием горя. Она потеряла своего жениха на войне, и скорбь затуманила ее рассудок. Я молю вас. Пожалуйста. Ее возлюбленный был и мне, и вам верным товарищем. Дайте ей второй шанс.  Отец, казалось, сейчас снесет преступнице голову, но через секунду его черты разгладились, и он молча кивнул. У меня внутри вскипела ярость. Как он может ее прощать? Не в силах сам занести меч, так это сделаю я! — Мой принц. — послышался тихий голос Мариэль. — Я знаю, что больше всего боли своими действиями причинила вам, и не вправе просить вас ни о чем. Но если вы убьете меня, то молю, даруйте мне свое прощение, чтобы я ушла в чертоги Мандоса со спокойным сердцем. Девушка хотела не пощады. Она хотела прощения. Возможно, она хотела смерти, ибо жить на земле без любви сродни ей. Или даже хуже. Она действительно причинила мне много боли и не вправе просить меня ни о чем. Но ради Арофера, ради своего лучшего друга я прощу ее. Прощу ради Эленвен. И смиловался. Простил на глазах у своего народа ту, что пыталась убить мою невесту и будущую королеву Лихолесья. Правильно ли я поступил? Не знаю. Мое сердце зачерствело на войне, и верно нам всем сейчас не хватает прощения. Дальше Трандуил танцевал с моей динет танец, и я видел как он был счастлив, что и на его долю выпало спокойствие. Эленвен удивительным образом влияла на события. Словно всем не хватает немного Эленвен для того, чтобы спасти мир. Ветер гулял по полю, принося добрые мотивы и сладковатый аромат можжевельника. Мир полнился улыбками и негой, а моя звездочка уже во всю пела песни на ломаном синдарине, а Ариетт с безумными от счастья глазами хлопала в ладоши и с восхищением смотрела на мой выбор. Король принимал поздравления и пил вино, блаженно улыбаясь. Идиллия. Веселье не прошло бесследно. Швы на животе Эленвен разошлись, и все королевство чуть не лишилось чувств в один миг. Хотя это было мелочной проблемой. Моя невеста просто истоптала своими ногами половину Средиземья и прошла кровопролитную войну с истовым злом. Она перенервничала. Да, да. Именно так. На ее хрупкие плечи упала целая гора испытаний, и пройдя их, она сохранила так мало сил и здоровья. Но мы были дома. Все должно было наладиться со времени, ибо теперь мы все можем вздохнуть спокойно и заняться друг другом. Я снова не отходил от нее, пока она была без сознания. Снова проклинал себя за неосмотрительность и собрал целый совет ее фрейлин, чтобы дать им указания кормить ее вовремя и силой. Лекари поправили швы, наложили новые повязки, а я дал себе слово, что откормлю ее с запасом. Чтобы больше не переживать о ее массе тела и о невозможности деторождения в будущем. — Аранен, — на пороге покоев аранель появился стражник. — Ваш отец просит вас спуститься в совещательную комнату. — Без меня. — Приказ. — В чем срочность? — спросил я. — Военный совет. Ну, сколько можно. Кивнув головой эльфу в форме, я поцеловал запястье звездочки и придвинул к ней поближе усыпляющую белладонну. Скорее всего, я вернусь не скоро, поэтому ей лучше спать до момента моего возвращения. — Я услышу тебя, — пошептал я ей на ухо. И, нехотя оторвавшись, я все же вышел из комнаты и направился вниз по ступеням. Тронный зал был пуст, трапезная тоже, а на кухне звучало только шипение догорающих углей в жаровне. Дверь в зал собраний была открыта, и я зашел в помещение, удивляясь, сколько же в ней было народа. Я поклонился. — Леголас, на холме Амон Ланк снова видели орков, — сказал Феанрод, начальник стражи. — Дозорным удалось перебить несколько, но остальные скрылись в Дол Гулдуре. Там руины, и это дает им большое преимущество. Отец медленно прошелся вперед и вопросительно всмотрелся в мои мысли. Я знал, каких ответов он ждет. Она в порядке. Спит. Таур отвел глаза и прошел дальше, к столу с картой. — Нужно отрезать им пути к отступлению. Если дать этим тараканам разбежаться по лесу, то пострадает много живых существ. Они бездумно убивают, оставляют после себя грязь и просто портят воздух. Истребить всех до одного! — Владыка, среди их армии есть урук-хайи Сарумана. Они объединились ради переправы, но куда, мы смутно себе представляем. — Вы хотите их об этом спросить? — Таур намекнул на заложников. Дальше разговор пошел о предотвращении концентрации скверны около святой земли и о том, что Дол Гулдур веками притягивает к себе зло, и поэтому его нужно разобрать по камню. — Магия больше не скрывает тени в глубинах разрушенной башни. Мы не встретим препятствий, если захотим разрушить ее до фундамента. — Вместе с фундаментом! — отчеканил мой отец. — Я устал от этого соседства. Я сидел над картой и чертил возможные комбинации переправы орков, и все пути вели в Иссохшую Пустошь. Те орки, что чуть не лишили нас с Эленвен жизни, шли по тракту в глубину леса, те, кто были перебиты несколько недель назад, пробирались по Ирисной Низине, те, кого подстрелили трое суток назад дозорные, огибали Дол Гулдур, и их пребывание там оказалось лишь вынужденной мерой. Они все шли на север, к перевалу. — Я знаю, куда они направляются, — сказал я присутствующим. — Они рискуют собой, входя в наши владения. Почему? — Потому что по-другому не умеют. По-другому не выжить. — прошипел отец. — Но у них есть одна особенность. Сами бы они до этого не додумались. — Кто встал во главе их армии? — Это и предстоит нам узнать. Но гоблинов Дол Гулдура мы истребим подчистую. Они выбрали неудачное место для отсидки. На том была поставлена жирная точка. Многим показалось бы легким делом сидеть в палатах и раздавать команды, но ни я, ни отец никогда не остаемся в стороне. Таур приказал собирать отряд и готовиться к выезду. Эленвен к тому времени уже проснулась и прекрасно поняла мою занятость, хоть я и сожалел, что девушка проснулась в одиночестве. Я отослал к ней Ариетт. Понимаю, что это покажется странным, но ее состояние не вызывало опасений и взор белокурой эльфийки был светел и чист. Не в пример прошлого, когда я не видел в ее взгляде хотя бы малейшей осмысленности. Все же Ариетт, насколько мне помнится, умела за себя постоять и разбиралась в дворцовых делах не хуже Трандуила. — Леголас, — ко мне шел отец в походном камзоле и с собранными волосами. — Куда по-твоему они направляются? — За перевал. В пустошь, — в моей памяти всплыли колдуны севера и я сухо сглотнул. — Если они доберутся, боюсь, найдут себе мрачных союзников. Я давно разгадал загадку безумства Ариетт. Кочевники с начала отделения от армии Мелькора во время войны Гнева стараются внести сумятицу в ряды сложившихся исторических династий, а тут им на удочку попался я. Наследник. Разбитый. Жаждущий ответов. И они постарались забрать не самое родное мне существо, а самое приближенное к нам с королем. Их магия сильна только с согласия просящего, и я собственноручно дал им разрешение на истребление своей семьи. Ариетт долго держалась. Боролась, и оттого, наверно, мы все еще живы. Боюсь представить, что было бы, если бы все сложилось иначе. Таур наблюдал за моими размышлениями, но не стал комментировать. То ли от того, что давно знал. То ли от того, что теперь это не имеет никакого значения. — Сын, я хотел предложить тебе небольшую шалость. С твоего позволения, — бровь эльфа вздернулась. Это даже интригует. Первый раз слышу из уст отца такие любопытные речи. — Слушаю. — Я думаю, будущей аранель не помешает немного окунуться в дворцовые хлопоты. Предлагаю отпустить регента и переложить бразды правления в руки твоей невесты... Вот на этих словах я даже повеселился. Эленвен управляет эльфами Эрин Гален! Верно, к ней набегут все, кому не лень с самыми примитивными на свете вопросами. Я согласился? Несомненно. У нее не будет времени скучать, а я не стану переживать, что ей тоскливо. И как бонус, королевству не помешает поближе познакомиться с той, что я боготворю. Пусть тоже ее полюбят. Я уверен, что она заработает себе хорошую славу. Отряд дозорных выступал ночью, и нас с отцом провожали все придворные эллет, в числе которых стояла моя звездочка. Растерянная и смущенная. В ее мыслях путались ласковые слова, брошенные в добрый путь, и она мысленно молилась об удачном исходе этой операции. Я поцеловал на прощание руки любимой, и отряд двинулся в сторону перевала. Беспрепятственно шли почти сутки. Дорога была легкой на первый взгляд. Звездное небо, тихий треск цикад, спокойный полуночный ветер, но отец выглядел напряженным. Я подъехал к нему ближе и постарался понять, что его тревожит. Эльф вслушивался и вдруг резко поднял руку, призывая дозорных остановиться. — Ты чувствуешь? Слышишь? — обратился он ко мне. Треск цикад, порывы ветра, шелест листвы. Ничего необычного. — Камышовка. Она не поет, а ведь здесь свили гнезда в начале весны сразу несколько выводков, — прошептал отец и аккуратно слез с оленя, присаживаясь и прикладывая к земле руки. Я не мог знать об этих птицах. Меня не было дома почти десять лет. Таур снова поднялся. — Земля смердит. Их лагерь рядом. И, отправив вперед несколько стражей на разведку, мы в итоге узнали направление привала орков. Когда мы прибыли на место их ночлега, то ужаснулись. Птицы, ежи, вспаханные гряды грунта. Гоблины голодны и не гнушаются червями. Больше камышовка в этом пролеске не запоет. И все это буквально у нашего порога. Как им удается сюда пробираться? Верно, Оромэ занят чем-то поважнее присмотра за лесом. Орки не останавливаются надолго, и мы встречали на своем пути еще не одно привалочное место, усеянное обглоданными косточками и срезанной кожей мелких животных. Крупных мы нашли позже. Когда отец учуял металлический запах крови, то вытащил клинки из ножен и первым вошел в рощу, из которой доносился запах гниения. Это был олень. Мощный олень с ветвистыми рогами и дивным золотистым мехом. Красавец. Венценосный хранитель леса. И он лежал с закатившимся от ужаса глазами, разодранный и оскверненный. Таур закрыл животному веки и тяжело выдохнул. — Andodulin*. Никому не вмешиваться. Я лично выпущу им кишки. Мы настигли убийц только на исходе третьих суток. Это был целый отряд из двух десятков гоблинов. Не раненых. Не уставших. Сытых. Довольных тем, что безнаказанно гуляют по святым рощам и самолюбиво ухмыляющихся при виде моего отца, открыто идущего к ним с зажатыми в ладонях клинками. Я даже спешить не стал. Отряд окружил орков, и мне потребовалось три стрелы, чтобы убить пятерых из этой своры. Двоих я прикончил одновременно. Хоть Таур и дал команду оставаться в стороне. Мастерство Трандуила восхищало даже видавшего виды меня. Отец с непоколебимой уверенностью рассекал черную плоть противников и кружился в прекрасном танце отмщения. Его руки были легки, а поступь едва заметна, но вот уже на земле лежало два десятка трупов и мужчина, всунув оружие в ножны, поднял за волосы хрипящую, бьющуюся в конвульсиях тварь и всмотрелся ей в лицо. — Зачем вы ступили на мою землю? — грубый голос Таура звенел сталью и был полон горести. Тварь изрыгнула из пасти темный поток жидкости и закатила глаза. Отец отбросил от себя обмякшее тело. Перестарался. Но я видел, что бледные щеки короля тронул легкий румянец облегчения после свершившейся справедливой казни над злом. Хотя едва ли это сравнимо с тем, что на самом деле отец хотел сделать с орками после того, как увидел мертвыми столько неповинных живых существ. Они не должны умирать. Не так. Не для этого. Эльфийская охота не начинается без причины и не свершается без молитвы. Души убитых ради пропитания зверей должны вознестись к свету, а не гнить на сырой земле неупокоенные и поруганные. Тем более, никто из эльдар не посягнул бы на вожаков оленей. Мы отсутствовали во дворце больше недели. Эленвен за это время ловко организовала всю кропотливую работу своих фрейлин и советников, а я с нетерпением бросился на ее поиски по приезду, даже не заботясь о внешнем виде и запахе орочей крови. Звездочка купалась и снова, как в Рохане, предстала передо мной абсолютно обнаженной и с игривым выражением лица. Как я могу сдержать себя? Передо мной была моя невеста, нареченная, любимая женщина, укрытая только россыпью мелких капелек воды. И солнце блестело в этих каплях, превращая ее стан в сверкающий драгоценный камень. Редчайший из существующих. Мой. Я не задумался ни о манерах, ни о традициях, ни о том, что нас могут осудить и закрыл нас от мира, благодаря Эру за каждый поцелуй, что дарила мне любимая женщина. За каждый ее вздох с моим именем на устах и за каждый ласковый шепот, что ввергал меня в беспамятство. Я жадно целовал ее. Пробуя на вкус. Смакуя. Наслаждаясь. И дарил ей тепло своего тела, стараясь не сломать хрупкое тело в порывах страсти. Это было так ново для нас. Так правильно. Мы испытывали свои тела и жили в этом моменте. Хотя я бы не сказал, что в одежде наша любовь была менее интересной. Это игра, в которую нас учит играть жизнь. Ты идешь по дороге рука об руку, шаг за шагом, плечом к плечу и все делишь пополам. Жизнь, любовь, горечь, проблемы, счастье, хлопоты. Все. Абсолютно. И в этом смысл существования. Узнавать мир внутри любимого существа и познавать мир вокруг себя, а так же глазами друг друга. Только два крыла поднимут птицу над землей. Каждый свой час, проведенный в ласковых руках звездочки, я по праву могу назвать более, чем великолепным. Вне зависимости от того, что мы делали. Любили друг друга, разговаривали, читали друг другу стихи или бегали по лесу, веселясь как дети. Все было прекрасно от и до. Она и я. Два молодых сердца, только начавших по-настоящему жить. Когда-нибудь наша страсть утихнет и оставит после себя нежное тепло настоящей любви. Верной. Пронесенной через года. Светлой. И мы со звездочкой перестанем вести себя как ребятня, но не сейчас. Сейчас мы забывали обо всем и, к сожалению, в один из дней снова столкнулись с реальностью. Я уже засыпал, когда на рассвете в покоях Эленвен распахнулись двери, и в проеме появилась Ариетт с испуганными глазами, руками указывая мне скорее подняться. Я поцеловал динет и, одевшись, вылез из теплой постели, на ходу застегивая ножны. Не знаю, что меня сподвигло их надеть. Интуиция. Когда ставни за моей спиной закрылись, Ариетт начала толкать меня дальше в коридор. — Что случилось? — недоумевал я зевая. — К отцу, срочно! У нас гости. Все советники и стража на взводе! Я спустился в зал совещаний и не поверил своим глазам. Прямо посередине помещения, в кольце напряженных офицеров, стоял бледный орк с иссеченной шрамами спиной и отсутствием нескольких деталей на лице. Провал вместо носа. Срезанные веки. Орк стоял, гордо держа осанку, и открыто показывал, что безоружен. Я встал рядом с отцом, и чудовище ухмыльнулось. — Король Чернолесья, эльф Трандуил, — грубо, будто выплевывая слова, произнес ночной гость. — Меня зовут Оргот. Я сын Шаргана, предводителя клана орков Ангмана. Существо тяжело дышало и плохо ворочало во рту языком, и потому все звуки казались резкими и сопровождающимися клацаньем зубов. — Ты понимаешь, где ты находишься Оргот, сын Шаргана? Орк хмыкнул и повернул шею, силясь рассмотреть все окружающее пространство. — Полагаю, в Средиземье, — урук рассмеялся своему остроумию, а моя рука легла на рукоять клинка, но отец ее остановил, выходя вперед к существу. — Для чего ты пришел в мои чертоги? — Война закончена, — гоблин прокашлялся. — Нам нечего делить с тобой, эльфийский король. Я пришел просить тебя пропустить мой народ в забытые земли. Мы уходим отсюда и не вернемся. — Как я могу верить тебе? — Вы еще живы! — оскалилась тварь. Таур прошелся вокруг гигантского гоблина и перевел взгляд на меня. — Принц лесов. Герой войны. — Оргот повернулся ко мне, а мне почудился в его лике мой «давний друг» Больг. — Поздравляю тебя с помолвкой. Во мне что-то звонко дернулось, и сердце забилось сильнее. Откуда он мог знать? Они наблюдали за нами? Это другие орки. Не те, что кочуют и оскверняют нашу землю. Если они за нами наблюдали, значит, мы не заметили их присутствия. Они другие. Не лучше. Умнее, что делает их намного опаснее. Выше. Сильнее. Сражение с Больгом далось мне нелегко и я чуть сам не потерял в той схватке жизнь. Если эти орки рядом - в опасности жизнь всех лесных эльфов. Отец поджал губы и плавно стал заходить орку за спину, но тварь была на чеку и следила за эльфом. — Сколько вас? — спросил отец. — Достаточно. Нас даже не расстроит ваш отказ. — Это угроза? Орк отрицательно покачал головой и улыбнулся. — Я стою один. Без оружия. Я не боюсь тебя, белый эльф. Тебе страшно? Практически несколько часов продолжался допрос незваного гостя. Оргот держался очень уверенно и вел себя даже дерзко, но внутри меня будто звенели колокольчики при взгляде на происходившее. Полный состав совета, офицеры, король...будто нас хотели отвлечь. Или утрамбовать в одно помещение. Ради чего? Жизни переговорщика не должно ничто угрожать - это закон по которому мы жили, и орки прекрасно в этом осведомлены. Но они не могли отпустить своего наследника клана без охраны? Почему сегодня? — Нам обоим выгодно мое предложение, король. Я же сказал, что мы уходим и больше не вернемся. Отец уже сам был на взводе. Он ходил кругами и сжимал рукоять клинка. — Мы не заключаем сделок с порождениями тьмы. — А мы любим шумные свадьбы! — прорычала тварь. И я не выдержал. Рука сама очертила дугу, и голова твари отделилась от тела. Орк рухнул на землю, подкашивая колени, а под ним кругами растеклась бурая жижа, в которую он и шлепнулся, вызвав на лицах эльфов удивление смешанное со страхом. Король дал рукой указание унести из зала тело и осуждающе посмотрел на меня. — Они не простят тебе этого. Захотят убить тебя в отместку за своего наследника. — Я успею убить их раньше. Есть только одно место, где мы не были, и где не выставлен дозор. Я уверен, что их лагерь там. Отпусти меня со стражей, и я освобожу тебя от этого соседства. Отец подошел, положил мне руку на плечо и слабо кивнул. — Заберешь большую часть армии. Тебе теперь есть, куда спешить, и поэтому я тебя отпускаю со спокойным сердцем. Не геройствуй. И возвращайся скорее. — Спасибо, отец. Вдруг в зал вошла раскрасневшаяся Ариетт и замерла, переводя дыхание и во все глаза таращась на пятно темной крови под моими ногами. — Что-то случилось? — спросил я. — Там... в общем... гномы. Гномы Эребора. Они прибыли и чуть не подрались со стражей, но Эленвен... — выдохнула эллет. — Эленвен, она всех остановила, а потом напоила. В общем, сейчас там танцы. Владыка, они требуют вашего внимания и строят из себя обиженных за то, что вы не встретили их лично. Трандуил захлопал глазами, а потом скорчил такую уставшую гримасу, что я даже улыбнулся. — Значит, мертвый орк в моих чертогах это еще не все веселье... — Орк?! — наморщилась Ариетт. Вот так. Покой нам только снится.