Если гора не идет к лесу.

Песен еще ненаписанных сколько? Скажи, кукушка, пропой. В городе мне жить или на выселках, Камнем лежать или гореть звездой? Звездой. Звездой, - тихонечко мурлыкал Владыка себе под нос одну из любимых песен. Он уже порыдал в этой Горе, жалея себя. Посокрушался обо всем. О чем только мог. Последним переживанием был острый, ослепительный гнев. Который требовал какого-то выхода. Но гнев этот он до поры взял в руки и припрятал. Бессильно фонтанировать впустую и плеваться ядовитой слюной ему бы не хотелось. А вот еще разок вломить по наглой роже, это да. К своему похитителю он испытывал разнообразную гамму чувств, но страха среди них не было. Торина он совершенно не боялся. Хоть нормального, а хоть и не в себе. Это ему даже как-то не к лицу. Да и что такое лично Торин, в конце концов? Боялся он только одно создание в Эннорат. И хоть они и сговорились с гадким гномом, за плечом–то Он у него пока во плоти прямо перед носом не стоит. А сидит, наверно, в Барад Дуре… Где ж ему еще теперь сидеть? И вообще, нужно сильно верить в лучшее… Нужно… Необходимо… Да, Радагастушка, стараюсь… Поразмышляв еще чуток, он пришел к выводу, что терять ему в принципе-то нечего, кроме самого себя. А это все не так и страшно. Не такая и потеря. Поплачут пару дней, ну и присмотрят там себе кого-нибудь еще. Незаменимых, как известно, нет. Так что, в этом смысле он расслабился. Перестал строить далеко идущие планы лет на сто вперед и сосредоточился на том, что есть. А будь как будет. Теперь же, потихоньку напевая про кукушку, эльф хладнокровно и деловито прикидывал имеющиеся варианты под рукой. Вариант-то, собственно, обозначался лишь пока один - гиря. Та самая гиря, которая болталась на конце его цепи. Постепенно он подтащил ее поближе. Скованные руки ему мешали взяться за нее как следует. Кончиками пальцев он повалял ее туда-сюда. Тяжелая, однако, штука. А поначалу-то, в запале, даже не заметил. Ну да ладно, главное, что он может худо-бедно удержать в руках хотя бы цепь. Он всецело был занят нехитрым размышлением, удастся ли ему в закованных руках удержать весь этот вес. И хватит ли у него сил в итоге в нужный момент ударить резко? Чтобы в один короткий миг, всего одним движеньем, снести подгорному Владыке Торину его нахальную лохматую башку. Полной уверенности у него в успехе, увы, на этот счет не было. Их проклятая магия неотрывно тянула из него здесь последние силы. Шанс был только один. Если у него с первого раза не выйдет, другого уже, скорей всего, так и не будет. Пока у Торина на лапе сверкает это жуткое кольцо. А на…ть ему уже на Даина, на миролюбие, на то, что будет после и на всю эту высоконравственную чушь, которой он тут себя измучил. К балрогу все это в задницу. Гирей по башке и все дела. Такой расклад. Как в старые, добрые времена. В общем, к гирьке он примерился и теперь затаился, выжидая своего оппонента. Звук мерной, тяжелой поступи прозвучал в его ушах волшебной музыкой. - Ах, как я тебя заждался, - почти что радостно подумал он, при этом быстро отпихнув ногой гирю от себя подальше. А то все будет слишком очевидно. После чего максимально небрежно и даже вызывающе собственнически развалился на бесценных сокровищах Трора. - Главное, подманить голубчика поближе. Ну, это не должно быть сложно. Торин, он же жутко импульсивный. Вспыхивает моментально. И задеть его легко. Это дело двух минут. Но здорово задет был сам Владыка, когда получше рассмотрел своего противника. Показался сам хозяин Горы, неся в одной руке тяжелый канделябр, который освещал ему дорогу среди мерцающих в его отблеске золотых насыпей. Брел он к нему навстречу неторопливо, даже чуть в развалку, но вполне себе уверенно. Трандуил внимательно пригляделся к этой его походке. И тут до него дошло, что Дубощит слегка навеселе. Ну и тем лучше для него. Это хорошо. Это удачно. Гном между тем приблизился к нему довольно близко. Но все же еще не вполне достаточно для его сомнительных намерений. Приостановился, чуть склонив голову на бок. С интересом оглядывая своего пленника. Трандуил в ответ с неприязненной досадой так же пристально изучал его из-под ресниц. Ни следочка! Как будто он и не размазывал его тут по полу всего-то пару дней назад. Все на нем зажило. Ни кровоподтеков, ни ссадин, ни порезов, ни синяков, ни даже самой маленькой царапины на кхазаде не наблюдалось. Даже откусанное эльфом ухо, мелькнувшее в густых, переливающихся волосах выглядело абсолютно целым и как будто вовсе невредимым. Трандуилу захотелось грязно сплюнуть от того, что он увидел. Гном был налит силой под завязку. Смуглое лицо его, казалось, разрумянилось. Хищный нос выглядел еще более хищно. Ярко-синие глаза горели. И вообще весь он был словно наполнен алым пламенем под гладкой кожей. Гном в полной мере дал на себя полюбоваться. Тоже наблюдая за его лицом. А затем пошире распахнул богатый ворот своей шубы, демонстрируя обзору шею и ключицы. Трандуил от бешенства едва не задохнулся. На мерзавце сияло его собственное ожерелье. Его - Владыки! Из его камней. То самое, которое зажал и заиграл его нахальный, хищный дед. И как он думал сам, давно пропавшее невесть куда в этой зловонной смауговой яме. Вот уж, во истину, проклятая семейка с дурной кровью! Ожерелье – оно было прекрасно. Он уже успел забыть, насколько. Оно то вдруг лучилось ярким алмазным блеском, то таинственно мерцало звездной сетью. Торин ничего не делал. Просто стоял напротив, излучая всем своим видом полнейшее, как ему казалось, превосходство. И с мерзким любопытством смотрел на эльфа, ожидая реакции Владыки на этот мелкий выпад. "Не дождешься", - злобно подумал тот. И ограничился тем, что спокойно перекинул нога на ногу и слегка зевнул, будто со скуки, откинувшись на золотишко, уютно подложив руку за голову. А пальцами второй небрежно изобразил, чтоб тот кругом быстрее повернулся для лучшего эльфийского обзора. Гном вспыхнул моментально. Как видно, это ему не слишком–то пришлось по вкусу, он явно ожидал совсем другого. Бесстыжий эльф валялся на его золоте, как будто на своей перине во дворце, ну, или на чем он там обычно дрыхнет, шкура гладкая. Морду хоть и имел весьма подпорченную, без слез не взглянешь, но все равно, по-прежнему глумливую. Вот про таких вот говорится, как с гуся вода. А рыдал тут накануне. Изображал подбитую лебедушку. Слова тут всякие ему наговорил. Чуть ли не растрогал этим всем в какой-то миг. Прикидывался, значит, как обычно. И вообще, он надеялся застать его по-прежнему дрожащим. Со слезами на глазах. Потерянным и хорошо осознающим свое место. И что он снова видит? Да все то же. "Мало я, видать, тебя отделал", - подумал он. - Мне передали твой привет, - сам не сдержавшись первым, начал он. Эльф гадко ухмыльнулся и сплюнул на пол так, вернее, на его же золото, как и не всякий орк еще умеет. Торин нахмурился. - Что, не ждешь таких манер? - с дальнейшей гаденькой ухмылочкой подал голос тот. - Неужели же коробит, а? Аяяй… Кто бы мог подумать. А ты привыкай. Да побыстрее. - Это с чего бы? - хмыкнул гном нахмурившись еще сильнее. - Ну как же? - мигом широко осклабился паскудник своей паленой мордой. - У тебя же появился новый брат! Хоть и не по крови, но зато по духу. А все кругом твердят, как сговорившись, что дух важней… - О чем ты? - неподдельно изумился Торин. - Как, я о чем? - Трандуил удивленно захлопал длинными ресницами. - Я бы сказал, о ком! Я о бледном орке, милый! Сам неуважаемый Азог теперь твой новый брат! - Что???!!! - мигом взрыкнул Торин. - Что ты сказал?! "Ай, кис-кис–кис, ну иди ко мне", - подумал в это время эльф, с удовлетворением сощурясь. - Нет? - Владыка изогнул в искреннем недоуменье брови. - Нет! - снова рявкнул Торин. - Хм, крайне любопытно, - заметил эльф, - ну ладно, допускаю, я погорячился, ну не брат. Возьмем пониже. Твой союзник. Ой, как тебя всего перекосило набок. Нехорошо прям. Я волнуюсь. Удар ведь хватит, ты уже не мальчик, все же. - Нет! - в третий раз выдохнул Торин, как бы пытаясь доказать своему противнику, что это все совсем не так. Хотя он вовсе не обязан был здесь ничего ему доказывать. - И рыбку съесть и на… сесть, - задумчиво высказался эльф одной приглянувшейся ему пословицей, услышанной на днях от Алфрида. - Это вот как же? Просвети нас, недалеких? М-м? - муркнул он. Торин в ответ наклонил голову, уперся в него взглядом исподлобья. И весь побагровел, шумно дыша сквозь стиснутые зубы. "Видать, вы с Ним не слишком–то еще общались, - про себя отметил Трандуил, - а то б ты реагировал спокойней на подобную манеру изъясняться". - Он мне сам, лично, его голову пообещал на блюде, - глухо вымолвил в ответ хозяин Эребора. Синда, напротив, снова гадко усмехнулся. - Ну, а с чего ты взял-то, что твоя головушка ценнее? Из-за шелковых косиц? Может, Он не одному тебе пообещал. Как ты сказал? На блюде. Вот. И потом, объединиться с орками тебе придется по-любому. Хоть с Азогом, хоть и без него. И вообще, дай-ка мне припомнить. А не он ли лично отхватил башку всеми уважаемому Трору? Да, определенно, это он. Они по всем рассказам вас там в капусту покрошили. В вашей долине Нандухирион. - Замолчи, паскуда! - с чувством гаркнул гном, весь затрясясь. - Ради чего же ты готов стерпеть и это? - не унимался Трандуил. Торин резко отшвырнул свой канделябр. И теперь стоял, сжимая кулаки. "Ну же, ближе", - про себя взывал Владыка, незаметно подобравшись. Но гном по-прежнему стоял на месте, хоть и с перекошенным лицом. "Вот ведь! Потыкаем тебя с другого бока, Синеглазка…" - А вот кстати, - самым светским тоном продолжил он, совершенно как бы между делом меняя тему. - Ко мне тут твой племянник младший заходил… - Я знаю. "Что-то поспешно он ответил", - отметил эльф. - А он не рассказал, зачем? - Сказал, что просто лишний раз проверил твои цепи, - гном пожал плечами. - А-а-а, понимаю. Понимаю. Я бы тоже так сказал. Ты такой суровый дядька, Дубощит! Мигом надаешь по белой шее. Рука-то у тебя тяжеловата. - О чем ты? - низко хмыкнул Торин. - Я о младшем. Я о Кили. Говорят, он у тебя любимчик. Верно? - Ну допустим, дальше что? - настороженно и напряженно поинтересовался Торин, пытаясь быстренько сообразить куда тот клонит. - Хм, может, он тебя в ответ не так уж любит. Может, вовсе и не дорожит своей семьей. Может, считает, что ты тиран, которому он должен подчиняться. И вообще, ты ему сильно в тягость. - Это с чего ты взял?!!! И куда вообще ты лезешь? – опешил Торин. - Я лезу? - удивился эльф с заметным возмущением. - Это он ко мне ввалился с предложением совместного побега. - Что???!!! - гном своим ушам не верил. - Ну да, - синда пожал плечами. - Видишь ли, твой милый мальчик, пока гостил в моем дворце, времени напрасно не терял, как я заметил. Успел вскружить одну эльфийскую головку мимоходом. Начальнице моей охраны. Да ты видел. Рыжая такая непоседа-хохотушка. Так вот, мне он предлагал, нет, даже умолял бежать с ним вместе. Ну, чтобы я потом своей рукой благословил этот прелестнейший союз. Дал добро, зеленый свет и все такое. А заодно уж Даину, словечко за него замолвил. Раз уж про Даина ты знаешь… "А нате, ешьте, получите!" - Ты что такое говоришь… Кили… - Торин на миг как-то беспомощно осекся. "А, больно тебе, Синеглазка, - с удовлетворением подумал Трандуил. - Внесем раскол в ваши сплоченные ряды. Да, Радагаст, согласен, не наши это методы. Не наши. Самая продуктивная и убедительная ложь - это почти что правда… Да, я от Него плохому научился, вот что поделать". - Ты лжешь мне! Лжешь! - Ну давай… Порычи мне тут… Торин резко подался ему навстречу. Синда в ответ взметнулся моментально с таким же перекошенным лицом. Одно движение цепью. - Я вас резал! И резать, тварей, буду! - ай, зря сказал Владыка. Ведь ему же первому известно от пеленок, решился - бей без разговоров. Зря не сдержался, как мальчишка. Гиря, с размаху описав со свистом короткую дугу, просвистела на полпальца выше гномьего лица. Вот тебе и пьян. Торин каким-то невероятным для гнома способом, они не так гибки, как эльфы, в последний миг на удивление легко качнулся корпусом назад, для равновесия раскинув руки. А затем он ловко извернулся вбок. Сгруппировался и, пока снаряд шел по второму кругу, ловко поднырнул под эльфа и со всей силы двинул ему в челюсть снизу вверх. Взметнулись волосы волной. И противник гнома рухнул, как подкошенный, там, где он только что стоял. Торин так же ловко перепрыгнул падающую гирю. Все это заняло у них секунду. Он наступил на его грудь тяжелым сапогом, придавливая к полу и стоял так некоторое время, тяжело дыша. Затем он деловито наклонился и приложил два пальца к шее. - Живучая паскуда. Даже челюсть не сломал. Очухается вскоре. Нет, отдохни пока что, - с этими словами он положил руку со своим кольцом ему на голову, зарывшись пальцами в густые пряди и так немножко подержал, прикрыв глаза. Затем он сгреб свою подбитую добычу в кучу. И мигом ощутил, что эльф-то, хоть и был довольно строен, но вес имел отнюдь не эфемерный. Но гном лишь только усмехнулся. Дедово кольцо пылало на мизинце. И от его сияния Трандуил был легок заодно с намотанной на руку цепью вместе с гирей. - Ну, куда тебя теперь, за твой язык поганый? Внутри у Торина все закипало. - Он разберется. Он здесь со всеми разберется! С этим перво-наперво. Повешу падаль на воротах, как и обещал. Лично прикую. Нет, прямо так приколочу, гвоздями за запястья, предварительно связав получше. Чтоб уж подольше повисел… Заодно ворон покормит. Будет польза и от эльфов. Никто, никто меня не остановит! Ну, только встаньте поперек дороги! Только заступите! Он даже бы хотел, чтоб заступили, настолько обжигала его ярость. Путь, однако, от сокровищницы Трора до заложенных накануне парадных врат, ведущих в Гору, был совсем не близок. Сначала нужно было миновать не один подземный уровень и ярус, чтобы подняться на поверхность. Он шел стремительно, широкими шагами по темным, мрачным, мало освещенным галереям. Напротив опасений-ожиданий, никто ему на встречу так и не попался. И он все-таки немножечко вздохнул пролетом выше. Потому что он готов был драться с каждым, кто сейчас посмел бы влезть. Поскольку сорвать все было не на ком, он невольно обратился снова мыслью к эльфу, которого нес на руках. Голова эльфийского Владыки была бессильно запрокинута назад. Изорванная в клочья рубаха в бурых пятнах, небрежно сбившись на бок, обнажала его плечи в синяках. И щедро демонстрировала совершенно беззащитно изогнутую шею. Хочешь - режь. Длинные, густые, спутанные волосы мели за ними своими кончиками плиты пола. А обожженное лицо было повернуто к нему свой неповрежденной, почти что идеальной в совершенстве линий стороной. Ресницы крыльями. Но под глазами синяки. Между бровей наметилась морщинка. Нет, он не так уж юн, как можно бы подумать. Аккуратный, но разбитый рот закушен как-то скорбно. От того весь его облик кажется неправильно спокойным, строгим и печальным… И поневоле по дороге он бросал на эльфа взгляды чаще. Бросал, бросал… И внезапно осознал, что он очень медленно идет, как будто бы завороженный. И только на него и смотрит… А вот куда идет, уже не помнит… Вот он такой сияющий, обворожительный, самоуверенный, язвительный, насмешливый, надменный, невозможно-недоступный у него в руках. Он у него в руках. Все. Он совсем остановился. Торина от этой мысли вдруг пронзило с головы до пят, окатило яркой дрожью. Он закрыл глаза. Прерывисто вздохнул, пытаясь с этим справиться. Стоял так некоторое время, чтобы унять сердцебиенье. А сердце просто дико вырывалось из груди. Он распахнул невероятной синевы и глубины глаза. Все, чего он так хотел на самом деле, чего желал так долго, это держать его в своих руках… хотя бы миг… И прижав его к себе с каким-то еле слышным полустоном-полувсхлипом как можно крепче, как будто бы боясь, что его отнимет по дороге какая-то враждебная ему неведомая сила, развернулся и быстро поволок его к себе в апартаменты. Когда принес, невероятно бережно сгрузил свою добычу на свою черную в подпалинах кровать. Еще раз прощупал пульс и поводил над ним рукой, чтоб не очнулся ненароком. И, развернувшись, поспешно вышел прочь за двери. Резко захлопнул створки и приложился к ним спиной. Постоял потом минуту. Глаза его опять нехорошо сощурились при этом. - Раз два три четыре пять, выхожу тебя искать, Кили, золото мое, ну где ты? *** Владыка кое-как открыл глаза. Почти темно. А он не любит… "Проклятье, снова свечи догорают", - это было первое, что он подумал. Рука по въевшийся привычке захотела потянуться под подушку за клинком. Что-то сразу помешало это ему сделать. "Руки связаны? Я что не дома?" - следующая мысль. - "Дол Гулдур?" - он резко вздрогнул, весь напрягшись. Прислушался к своим же ощущениям. "Нет, пока что. Хоть что-то есть…" - тяжелый выдох. – "Почему тогда так больно? Все болит и неприятно дергает и ноет". Во рту противный привкус крови. Прошелся языком, пощупал зубы. Вроде целы. Хорошо. Что ж так погано-то… Совсем нет сил… Его как будто лошадью проволокли. Случилось с ним такое как-то. Неприятно. Лошади? Он у вастаков, что ли? С Роханом он дружит. Нет, нету лошадей… вастаков тоже нету… А потом вдруг накатило. Подземелья. Эребор. Внук Трора. Синеглазка Дубощит. Ну и Он. Куда же без Него. Где же это я? Куда он меня отволок? Последнее, что он помнил четко, была сокровищница Трора. Он хотел… А, уже не неважно, что хотел. Важно, что опять не получилось. Вот и схлопотал по новой. Очевидно, прямо в челюсть. Больно, но было бы вполне терпимо, если б не было кольца… Он его не просто в челюсть двинул. Он еще что-то потом добавил. Что за место? Ясно, что в Горе. Давление, которое он ощущал здесь постоянно, никуда пока не делось. В голове вдобавок тоненький противный звон. "Сотрясение, наверно", - неуверенно подумал он, - "вот он мне задвинул хорошо… Эх, подводишь ты меня, Владыка", - сказал он сам себе с досадой, - "стареешь, вечно молодой и вечно пьяный". Принюхался. Пахло почти уже привычно-застарелой гарью. И тянуло сыроватой плесенью к тому же. Ну да ладно, он не роза, не завянет… "Что с руками?" Сморщившись, поднял их перед носом, стараясь рассмотреть. Глаза вроде бы уже привыкли в темноте. А он в ней всегда неплохо видел. "Так, снова связаны в запястьях. Правда, кто-то их забинтовал. Связаны веревкой. Грамотно связали, а веревка…" - он подергал. Тут он изогнулся, застонав, привязана к… столбцу кровати… Что за… Тут он грязно выругался с чувством сквозь сцепленные зубы. Да сколько можно к нему домогаться! Что они к нему все прицепились! К его паленой, страшной роже. Ну, может, хватит! Дайте жить! Найдите себе для своих мерзких игрищ уже кого-нибудь другого! "Правильно, похож на девку", - оборвал он сам себя, - "истеришь опять по полной". Цепь, значит, расковал, пока он, очевидно, был в отключке. Наверно, долго был, раз он успел. "Ну, надеюсь, только это", - мрачно хмыкнул он с усмешкой. Попытался приподняться. Понял, что сейчас его, наверно, вырвет. Глубоко вздохнул, стараясь справиться с позывом. Голова кружилась. И его обратно повело. Надо обо что-то опереться. Ну нельзя же так валяться… Давай, рывком… Чуть подтянулся на веревке. Оперся лопатками о неудобное резное изголовье, сразу впившееся в спину. Подышал. Пересидел. Снова осмотрелся. Свечи, правда, вскоре догорят. Их и было всего две. Стояли прямо на полу по сторонам у зеркала. Ну надо же, какая штука уцелела. Зеркало - узкое, высокое, почти что в рост, было старым и потертым. Посеребренная поверхность в каких-то бурых, неприятных, мелких пятнах. Во всю длину змеится трещина, к тому же. Ветвистая и черная, как будто чья-то порченная вена. Зачем он туда смотрит? Туда нельзя ему смотреть. Нет, никому нельзя. Там как будто привычно шевелится чернота, которая притягивает взгляд своей ожившей глубиной. Мурашки побежали у него по коже. Он дернулся. Вот она, маленькая паутинка. Вот и вход. Дверь приглашающе открыта. А на том конце гостеприимный Барад Дур. А из него, как всем известно, не выходят. Вот сейчас Он вылезет оттуда и уволокет опять за ногу. Хребтом протащит через пол-Эннорат и вышвырнет на том конце. Да прямиком к Себе в застенок. Отыграется со злости за Дол Гулдур на нем по полной. А там… Он точно знает, как там будет. Я не могу. Я просто не могу опять… *** Майя тогда был почти что благодушен, когда вещал ему об опыте. О том довольно специфичном опыте, который у Него имелся. - Ты даже представить себе не можешь, насколько я опытен в таких делах, - усмехался Он ему в лицо своей невозможнейшей усмешкой, - и насколько далеко простираются границы моего познания по таким вопросам. Усмешка эта оставалась неизменной. Какой бы антропоморфный образ Он не принимал, чью бы личину не напяливал. И даже на уровне чистого сознания ее образ нисколько не менялся. Обычно желтые глаза Его с легким прищуром горели с жадным и голодным интересом. Острый взгляд пронзал насквозь, попутно разбирая по костям. Уголок рта был слегка приподнят. Чуть-чуть скептически, чуть-чуть презрительно, чуть снисходительно. Все сразу. Эта асимметрия была на удивление живой, наполненной огнем и прямо обжигала и завораживала даже. Играть в гляделки с Ним было совершенно невозможно. Все равно не пересмотришь. Силы слишком неравны. Нечем ответить на этот вечный вызов. Но Владыка все равно пытался раз от раза. Темного эти неуклюжие эльфийские попытки обычно веселили. - Как жаль, что с нами больше нету Нельяфинвэ, а то ты смог бы поподробнее порасспросить его об этом. Думаю, ему бы было, что поведать на сей счет. Он был первый в этом списке. Мне было тогда интересно – все. Попробовать на вкус. Заодно узнав, где же кончается ваш предел. Поискать конкретные границы. Увлекательное дело, я хочу тебе сказать… Старший. Он был хорош. Горд, силен, строптив безумно. Поболее, чем ты, замечу. К сожалению, хм, эксцентричный и неожиданный поступок его кузена Финдекано с участием орла положил тогда конец м-м, экспериментам. Хотя я только-только разогрелся, подготовив целый арсенал кровавых развлечений. Но увы… - Правда, когда он его снимал с Тангородрима, Нельяфинвэ был уже немножечко не тот, - Он снова еле-еле усмехнулся. Мороз по коже. - Ну, поначалу вы все традиционно о себе большого мнения, - заметил Он с легкой снисходительностью в тоне. - Знаешь, Мелько иногда смеялся, что он, должно быть, был мертвецки пьян, когда он побывал у Мириэль под юбкой. И только поэтому не помнит. А Феанаро с его характером вполне бы мог быть и его сынком. А уж никак ни этой рохли Финвэ, - промурлыкал Он. - Ну согласись, забавная мыслишка. На удивление схожий темперамент у обоих. Иначе бы они так не схлестнулись. О, ты не представляешь, как там все пылало. Во многих смыслах, - майя снова усмехнулся своей усмешкой волколака. - Жаль, что ты огненных бичей не видел в деле. Готмог, старый мой приятель, не в меру разыгравшись, остудил на веки это пламя. Может, и поторопился, я считаю. Помнится, мы даже с ним тогда слегка повздорили на этой почве. Вала тоже был не слишком-то доволен такой развязкой этой драмы. Примитив, определенно. Ну не доглядели, да. Спешки было слишком много… Но после этого жгучего красавца оставался целый разномастный выводок его волчат. Который вознамерился нам мстить. Немедленно примчался, брызгая слюной, Майтимо. Как же удачно, что за дело взялся я, а не тот же Готмог. Ему бы все бичом хлестать. Зрелищно, не спорю, каждый день глядел бы, но все же не везде годится, сам понимаешь. Утащить его в Ангбанд, это была моя идея. Я и утащил, - Он облизнулся. - Эх, Нельо, Нельо, рыжая глупышка. Все никак не мог поверить, что мы по другую сторону Амана. По другую сторону вообще. В более широком смысле. Так на меня смотрел, как будто еще знает. Знаешь, что я сделал, чтоб он понял? - Боюсь предположить. - Не бойся. Будь вообще свободней в размышлениях. Задавай вопросы, дискутируй, сомневайся, рассуждай, я ко всему готов. Не будь таким зажатым, словно глыба льда. Я порой ценю свободу мысли… Так вот, для начала я предложил Нельяфинвэ прогуляться вниз. Ну знаешь, у нас там все, самое интригующее ум, как раз внизу происходило. Много пленных. В основном из местных. Были синдар, но в большинстве своем авари. Мелько к тому моменту уже порядком охладел к своей идее. Махнув на это все рукой. Ну а я, напротив, был необыкновенно увлечен. - О чем Ты? Я не понимаю. - Я? Я об орках. Ну же, не глупи. - Об орках? - Ну да. Ты, надеюсь, знаешь, как они на свет явились? Я не шокирую тебя сейчас своим признанием? Нет? Эка тебя, дружок, всего перекривило. Сделай мигом личико попроще, а то морщинки после будут. Попортишь эдакую красоту. Ты погоди, я не закончил. Мысль улучшить их породу была тогда моей навязчивой идеей. Пленных много. Сам понимаешь, не пропадать же такому множеству добра за даром. Ну, я ему и показал… Как это происходит. В подробностях. Я был тогда гостеприимен необычно. Примотали быстро к стулу гостя дорогого и заставили потом смотреть. Всего-то суток трое… Недолго, в общем. - И что? - угрюмо поинтересовался Трандуил. - Ну что. Что. С ним истерика случилась поначалу. Сам, лично, еле откачал юного Владыку нолдор. Ну, говорю, Нельо, тебе, надеюсь, стало ясно, что почем? Или еще вопросы будут пополам с желанием меня спасти? - А он? - Он-то? Долго он мне в глаза тогда смотрел. Молча. А потом лицо точь-в-точь, как у тебя сейчас, у него стало. В общем, с невменяемой идеей моего спасения он расстался. И начал кое-как соображать. - Зачем Ты мне все это говоришь? К чему Ты клонишь? - Ну, это просто рассуждение вслух. О том, что в целом вы все похожи, словно братья-близнецы. Вас будто всех отлили по одной болванке в этом смысле. Даже скучно иногда до зевоты, - Он показательно зевнул, сощурив желтые глаза. - Эх, эльдар, вам себя не жаль. И вы собой не дорожите. Вас можно вздернуть на Тонгорордрим и ничего в итоге этим не добиться. Но, как только вы почуете, что из-за вас будут страдать другие, вы мигом потеряете покой, уверенность и почву под ногами. Проверено, мой милый. Вот, например, одна из точек, благодаря которой вас можно сдвинуть с места. Так было с Рыжим, так было и с Инголдо и еще с толпой других. Чьих лиц я, честно говоря, уже не помню даже. Ну, и теперь с тобой. Нет ничего хоть сколько-нибудь нового под этим солнцем… - Ты мне сейчас об этом так спокойно говоришь... - А что ты сделаешь? Молчишь? А я вот предлагаю тебе убрать все эти точки, мотылек. - Как Ты когда-то? - Ну а почему бы нет, в конце концов? - подал Он реплику каким-то даже скучным тоном. Владыка ответил еще более скучным и небрежным. - Нет, ты меня опять не убедил. Если ты полагаешь, что Ты совершенство, ты ошибся. Иначе Исильдур бы не оттяпал тебе палец. Это из последнего, как говорится. Так что завязывай Ты с этой пропагандой Темного начала. Твоя концепция, по сути, преисполнена таких же дыр, хоть содержание их иное, - он знал из опыта, что одно упоминание сына Элендила страшно выводит майя из себя. Но тот это скрывает, как обычно. - И вообще, я не позволю Тебе втянуть себя в очередной Твой скользкий диспут. - Ну, я понял, ты боишься, что не хватит аргументов, как обычно. Что же до Исильдура, хм, Исильдур… Исильдур - досадная случайность. Нет? А я думаю, что да. Знаешь, почему? Потому что ты сейчас в моей руке, а уж никак не по другому. Съел, Владыка? Ну не скрежещи зубами. Неприятный в целом и немузыкальный звук. Хоть некоторые диссонансы и милы моей душе. - И вообще, - продолжил Он, - разве тебе не интересно узнать о тех событиях из первых рук. Думаю, что очень даже интересно. Вон как у тебя горят глаза из-под ресничек. Ты лишь из детского упрямства разыгрываешь здесь холодность передо мной. Это даже мило, выдает твою незрелость. Зрелый ум, уверенный в себе, ведет себя совсем иначе… Я, между прочим, когда бываю в настроении, прекрасный собеседник и рассказчик, что бы ты в ответ ни говорил на грязном, оркском диалекте. Прекрасный… Ключевое слово. Синда молча закатил глаза на это. Темный мазнул по нему коротким волчьим взглядом. - В общем, в те времена, пока ты укрывал свой мелкий и сопливый, я уверен, нос под юбкой Мелиан, я уже действовал вовсю. Рыжий был моим экспериментом. Моим детищем в каком-то смысле. Интересу добавляло еще то, что мы неплохо были с ним знакомы. Там, за морем, когда мы были еще вместе, я уже сидел напротив, смотрел и думал. Как же вы все запоете, если вас немножко вырвать из вашего размеренного, сытого и ограниченного, по сути, мира. Из инкубатора, к которому вы все привыкли. Про мирок это мысль Моргота, ты говоришь? Трандуил, я к тебе необыкновенно расположен. Я чуть ли не влюблен. Но если ты при мне и дальше будешь Валу Мелько с тупым упорством величать Врагом и Душегубом, мне придется сделать тебе что-нибудь плохое. Ну, ты понимаешь… - строгий, но очень терпеливый тон. - Подданных у тебя по Лесу очень много расплодилось. Ведь только ты и будешь виноват. Я же лично буду сильно огорчен. Я вовсе не сторонник таких напрасных жертв. Но если ты иных путей не принимаешь, мне придется… Не вынуждай… Так вот, мне было очень любопытно соотношение личного начала и среды. Но, впрочем, я не буду утруждать твой слух дальнейшей философией на этот счет, которую ты, как правило, находишь скучной… Тем более, что ты сегодня непочтителен сверх всякой меры. Одним словом, с Нельяфинвэ я сильно расширил свои горизонты по таким вопросам… ты себе не представляешь… Ну-ка, чтоб не забивать твою светловолосую прекрасную головку одной теорией, она и впрямь скучна, ты полюбопытствуй-ка одним глазком. Ну-ка, иди сюда поближе… Не упирайся… маленький волчонок… - почти с восторгом. - Аяяй! Чего ты ж так бледнеешь-то. Я тебе начало только показал. Эй! Не смей валиться на бок, глупый синда! Я не разрешал! Подхватил в мгновенье ока. Вгляделся с холодным, острым любопытством и прищуром в абсолютно белое и помертвевшее лицо. Нежно погладил по щеке, а потом совсем не нежно потыкал в бок. - Чувствительный какой, мой мальчик. Так, глазки открываем. И играем с тобой дальше. - Чтоб Ты сдох, Артано, чтоб Ты сдох! Чтоб ты……!!!!!! - Начало не оригинально, я хочу заметить. Трандуил, - снова строгим голосом учителя, пеняющим нерадивому ученику одернул его майя, - что за орочьи манеры у тебя со мной все время? Где ты этого понахватался? Орков у меня и так в достатке. Так что будь умницей, возьми себя скорее в руки. Ты все-таки эльфийский государь, тебе такое не к лицу. Синда от такого тона немедленно терял последние остатки самообладания и трясся еще больше. - Ладно, я готов тебе простить сегодня этот дерзкий лепет за это мое имя. В твоих устах оно звучит так неожиданно волнующе-интимно. Я прямо завожусь с пол-оборота. Ну скажи еще раз. Повтори! - Убери прочь свои лапы, тварь! Ему казалось в это время, что бледный палец с аккуратным и заточенным когтем неторопливо чертит на его груди дорожку. Сверху вниз. - Рыжий тоже упирался, - спокойно сообщил все тот же голос. - Думал, он стальной клинок его отца. Нолдорская сталь. Ни трещин, ни изъянов… Закален, заточен, обожжен. Чушь какая! – снисходительный смешок. – Одни баллады, - а потом вполне серьезно. - Это я из него сделал что-то, стоящее жизни… Он Маэдроса видал еще до Нирнаэт. Помнится, что с еле скрытым любопытством рассматривал его лицо, пытаясь по нему считать все, о чем ходили многочисленные разговоры. Но считал совсем иное. Да, тень пережитого лежала над его челом. Это было несомненно. Но она и впрямь как будто отсекла все лишнее. Обнажила, в некотором смысле, суть вещей. Как будто бы старший сын Феанора узнал доподлинно, что сколько стоит. Что почем. И это знание теперь сквозило в его взгляде. Такого больше не обманешь. "Очень взрослое лицо", - подумал тогда юный синда, оглядев его. Бледное, худое. Высокие точеные скулы. Плотно сжатый в узкую полоску рот. Сильным росчерком к вискам прямые брови и испытывающий взгляд зеленоватых по-кошачьи, светлых глаз. А над ухом в плотно стянутой медной косе в три пальца шириной режет всякий глаз белая, безжизненная прядь. - Не Ты ковал. И не Тебе сломать, - еле слышно упрямо цедит синда, закусив губу. - Вот как? Что ж, значит, мы посмотрим дальше? - Теперь ты плачешь? - голос майя полон изумления и чуть–чуть глумлив. – Ну же, полно. Я вовсе не хотел тебя расстроить. Что ж, после того, что он увидел лишь одним глазком, Нельяфинвэ выглядел тогда шикарно. Теперь казалось, что какой-то невероятно гибкий черный язык горячо лизнул его по шее, ловко подхватив соленую слезу у подбородка. - Ты весь дрожишь… Как птенчик у меня в ладони. Прямо хочется прижать скорей к груди в защитном жесте. Или сдавить в руке еще сильнее. Чтоб уж до хруста позвонков и писка. И кишок меж пальцев. Аррр… Вкусняшечка моя! - Ну-ну-ну, я ведь не сделаю с тобой такого. Я даже волос тебе еще не резал. А эта, казалось бы, невиннейшая мелочь на вас порой оказывает ошеломляющий эффект, не хуже дыбы, я замечу. Ну перестань. Я не такой Жестокий, как меня прозвали… Просто это, чтобы ты не обольщался насчет того же Исильдура. Знал доподлинно мои возможности, которые всегда со мной. Ну ладно, я не буду больше хвастать. Я думаю, ты ощутил… С тебя довольно на сегодня… А то синий цвет лица тебя и впрямь совсем не украшает. Я о тебе вообще забочусь, чтоб ты знал. Руку мне не поцелуешь? Нет? Ну ладно… - с горьким тяжким вздохом, полным скорби. Но не менее глумливо. Поглядев на то, что Он творил, будучи комендантом Ангамандо, Трандуил и впрямь подумал, что Он с ним возится и так, и сяк. Совсем как кот, которому охота поиграть со скуки, слегка прикусывает пойманную мышку, чтоб не такая резвая была и, лениво развалившись, гоняет ее мягкой лапкой, не сильно выпуская коготки. Еще более унизительно, что Он и не скрывает. - И не думай, что тебя от моего внимания спасет Артанис. Не спасет. Она вообще не может никого спасти. Рыжего вот не спасла, хотя пыталась. Спас в итоге Финдекано. Брата тоже не спасла. Там Берен, вообще должно быть стыдно - смертный, и то храбрее оказался. Бился до последнего, словно какой-нибудь харадский лев. Даже дочь, и ту потом не вышло. Факты - упрямейшая вещь, ты не находишь? Так что, если ты в душе еще чего-то ждешь, мой тебе мудрейший и отеческий совет, забудь. Меньше разочарований, я считаю. Она не может. А возможно, и не хочет. Разуверилась насчет тебя. Списала со счетов. И возможно, у нее давно уже другие интересы. Иначе бы она уже стояла на моем пороге. И вышибала дверь пинком. А вот это она может, если ее получше завести. И вообще, я больше чем уверен, она скучает до хандры в своем Лотлориене. Запертая собой же в четырех углах с толпой безликих прихлебателей и лизоблюдов. Так, идеально-благостная масса, общий фон в серебряном шитье. Крайне унылая декорация правления, на мой вкус. Излишне пресновато. - Ну я-то понял, орки жгут, - не сдержавшись, хмыкнул синда. - Ой, не отнимай мой хлеб злоречия, мой мальчик, - сверкнул глазами чуть лукаво. - А насчет все тех же орков, не скажи. Вопрос неоднозначный. Среди них все же бывают персонажи. Не часто, правда, но глазу можно зацепиться. - Вот Ты бы и утешался ими во всех смыслах, - немедленно, язвительно заметил Трандуил. - Ты мне опять дерзишь, или флиртуешь неумело? Сначала белый был, теперь краснеешь до корней волос. Какие милые метаморфозы. Эй, да ты дыши поглубже, что ли, а то сейчас от страсти лопнешь, - насмешливо ответил майя, хохотнув. - И фразу "чтоб я сдох", я, в принципе, уже запомнил. - Но, впрочем, что-то я увлекся, суть не в том, - добавил он, - ты оглянись внимательно вокруг. Ты ее видишь? Нет? Ну вот и славно. Тогда, пожалуй, мы продолжим дальше нашу непринужденную беседу. Ну, от одной моей беседы от тебя ведь не убудет, Трандуил?