Если гора не идет к лесу.

Между тем Торин вновь выдернул его из мрака галереи в тускловатый свет мерцающих от сквозняка светилен. Под ногами тихо зазвенели первые монетки. Эльфийский государь, сощурившись невольно, глядел на Торина. Золото его, как видно, не интересовало. Насмотрелся в свое время. - Я вижу, ты совсем не удивлен, - заметил Торин, обернувшись. - Да, я не удивлен, - со снисхождением согласился эльф, вкладывая в свой ответ несколько отличный смысл, - можно сказать, совсем. Ты прямо широко шагаешь по дедовским стопам. Да нет, куда там, ты - перешагнешь, нынешний Владыка Эребора! - тут он низко поклонился, метя золото у ног своими волосами. - Невероятно, - прошептал на это Торин, - ты в цепях, как пес последний, но смотришь свысока. Нет, это ты безумен… Запомни, ты теперь - никто. Вот этой самой цепью я прикую тебя к подножию моего трона. И ты станешь лизать мне сапоги, понятно? Будешь выставлен там на всеобщее обозрение и потеху. - Это твое обозрение, я уверен, будет очень кратким, - заметил эльф. - Это мы посмотрим! - Вот не пойму я главного, с чего это ты так уверен, а? - эльф сощурился. - Уверен в собственной неуязвимости и безнаказанности всех своих поступков? Ты вроде как ничего и не боишься. С чего бы? Вот неясность… - Ну, предположим, я безумен, как мой дед, - отозвался гном с усмешкой, - это все и объясняет… - Безумен, значит, - протянул на это синда, впившись в него взглядом, - ну да, да, да, с этим, конечно, сложно спорить. Продуманное объяснение… Но вот опять неясность, что потом? - Потом война, - коротко ответил Торин, пожав плечами. - Зачем тебе война? Ты получил все, что хотел. Всего добился. Гора - твоя! - Ненавижу эльфов, - отозвался гном с ухмылкой. - Всех? - Всех. Но ты, конечно, главный! Уберу тебя, полдела сделаю за раз. У вас там все развалится сейчас же. - Хм, откуда бы такая мысль, а, Торин? Ты сам додумался? Или, возможно, кто-то подсказал? - Где Аркенстон? - Ну мне-то почем знать… Нырни на дно, спроси у змея… - Я спрашиваю у тебя! - Ты эту провокацию там, наверху, тоже сам придумал? Ну, про наш с ним сговор? А я вот думаю, что сговор у тебя. Только пока еще не понял с кем. И ты безумен лишь в той мере, в какой тебе удобно быть безумным, - эльф произнес это, обходя его по полукругу. - А ну-ка, расскажи-ка мне про это? Ты, конечно, можешь заковать меня в намордник, как принято у орочьего быдла, у тебя, смотрю, теперь повадки те же, чтоб я не задавал тебе вопросов. На которые ты все еще боишься отвечать. Но это вряд помешает мне сложить здесь три плюс два. Ну что? Ты снова спрячешься под стол, как в детстве? - Ты! Ты! - прохрипел Торин, задохнувшись. - Ненавижу!!! - Ненавидишь? - с усмешечкой заметил эльф. - А говорят, что от любви до ненависти всего лишь шаг. Как, впрочем, и наоборот… "Я выведу тебя на чистую водицу, я разберусь тут, что к чему", - в это время думал он. - Ты, может быть, поэтому такой весь беспощадный, что с упрямством отрицаешь в себе это? - добавил он, развернувшись и неторопливо двинулся обратно. Ни на секунду не отводя от гнома пристального взгляда. - Знаешь, что я скажу тебе на это, - медленно ответил Торин. - Я весь - внимание… не пропущу ни слова… - Весь ты, - тут гном запнулся, подбирая слово, - в тебе все слишком! С ног до головы. Один невероятный вызов каждому, кто хотя бы раз тебя увидел… И этот вызов проигнорировать так сложно. Не выходит… Слишком красивый. Слишком умный. А главное, что слишком независимый при этом. И те, кто послабее, жаждут преклоняться пред тобой. А те, кто посильней, жаждут обладать… Ты вызываешь эти чувства в каждом. И ты сам первый об этом все прекрасно знаешь. - И что же выбрал ты? - Трандуил остановился аккурат напротив, чуть склонив голову набок. - А ты как думаешь? - Уже не знаю, - Владыка покачал на это головой. Торин шагнул ему навстречу. – Как первое, так и второе вовлекло бы меня в полную зависимость, как ты, наверно, понимаешь. - с этими словами он подошел к нему вплотную. – Я выбрал третий вариант, - выдохнул он ему в губы, - свободу. - Нет, - ровно так же выдохнул Лесной Владыка, - убив меня, ты будешь не свободен. Ты будешь сожалеть. Но только в тысячу раз больше, чем сожалел до этого, как выясняется только теперь. Да только шансов у тебя, чтобы хоть что–то изменить, уже не будет. Поверь мне, это будет горько, Торин. Ты будешь весь пропитан горечью насквозь. Горечью и сожалением. До самого последнего из дней, которые тебе отпустит Ауле. И те, кто, отчаянно забыв себя, будут пытаться быть с тобою все это время рядом, тоже ощутят этот горький пепел на своих губах… - Вы, эльдар, широко известны своими красивыми и складными речами, - Торин сделал шаг назад. - Кто говорит здесь за тебя? Здесь будто кто-то третий? - Трандуил закрыл глаза, с досадой чуть прицыкнув. - Где Аркенстон? - Варда Элентари! Да ну не знаю я, где этот твой булыжник драгоценный! - взвился эльф. - Да провались он пропадом! Заодно уж с этою Горой! - Да как ты смеешь, тварь!!! Ты!!! - Торин изо всей силы дернул его за цепь. И Трандуил упал. Мелкие монетки острыми краями довольно больно иссекли ему лицо. - Опять лицо, - подумал синда, сжав губы в тонкую полоску. И это был тот самый миг, когда так тщательно оберегаемое им равновесие покинуло его стремительно и вероятно безвозвратно. Он кое-как поднялся на колени. Сплюнул кровь с разбитых губ. - Да кто же ты такой, в конце концов? - процедил он поначалу еле слышно. - Кто ты такой, а? Всего-то мелкопоместный гномий князек какой-то из Синих Гор! Чей-то недоброй волей заброшенная к нам марионетка, на потеху! Тобой ведь кто-то ловко вертит и так и сяк, и передом и задом! Я такие вещи нюхом чую… А ты забрался в этот старый, смрадный склеп и мнишь себя тут властелином мира! Вершителем судеб! Подгорным государем! Ты - тот мальчишка мелкий и трусливый, прячущийся под столом! На которого вдруг кто-то сильный обратил свое внимание невзначай… А ты и рад! Пьян до безумия этим! Вон, как кровью налились твои глаза, змееныш! Ну конечно, тебе же наконец-то разрешили выбраться оттуда, из-под загаженной скатерки! Из этих твоих никому не нужных Синих гор! Позволили высунуться оттуда. Даже ловко подтолкнули. И твоими жадными ручонками здесь собирают урожай! А ты на все готов! Теперь я понимаю, лишь бы только дали! Чтобы не хуже, чем у деда! Неутоленные амбиции не позволяют жить спокойно, да? Зудит все по ночам, как хочется напялить шубу и корону! Ну как же, ты же должен оправдать все чаяния народа. Да только мне сдается, глядя на тебя, что чаяния народа на двадцатом месте!!! Трандуил, по началу этой речи еле слышно цедивший слово за слово, постепенно набирал все выше обороты. И вскоре его звонкий, звучный голос взвился под самые высокие из сводов. Отразился от них и пошел гулять протяжным, гулким эхом по всей Горе. Звуча, как приговор и обличение одновременно. - С меня довольно!!! Видит Эру, что над всеми, я был терпелив к тебе! И зла не мыслил! Но и моему терпению настал конец! Он вдруг резко вырвал цепь из рук несколько ошеломленного таким напором Торина и, подтянув ее к себе, вспрыгнул на обломок поваленной колонны. Глаза его в медно-золотистом полумраке сокровищницы засветились вдруг болотным свечением. Каким-то мутно-тусклым и неприятно пробирающим до мелкого озноба. Наклонив голову, он впился, не мигая, этим взглядом в сына Траина. И стал его сверлить им. - Не хочешь по-хорошему, мой милый, - прошипел он сам не хуже змея, - так будет тебе по-плохому… Да, я буду именно таким, как ты и думаешь все время про меня, мой мальчик… А Одинокая Гора вовсе была не одинока. За Горой имелся Лес. Нет, не просто лес. А величайший из северных лесов. Тянущийся на четыреста лиг, с севера на юг, вдоль всей цепи Мглистых гор. Да, его не объедешь за три дня на лошаденке, как заметил Радагаст. Лес этот был стар, велик и могуч. Великая Зеленая Пуща. Как и Фангорн, он являлся осколком некогда одного бескрайнего леса. В котором белка, не слезая с ветвей, могла при желании добраться от Серых гор почти что до самого моря. И у этого Леса имелся Хозяин. Задолго до прихода на Амон Ланк злой силы с востока он бродил по его чащобам, разговаривая с деревьями. А потом и они заговорили с ним. И Лес был - силой. Не злой и не доброй. Волк ел зайца. А заяц ел цветы. Круговорот вещей в природе… Но только от него зависело, какой из знаков он придаст всей этой силе. Он мог поставить минус. Тогда плененные орки в мгновение молча захлебывались черной кровью. Едва он мог взглянуть на них. Он мог. Но не любил и не хотел прибегать к этой стороне у Леса. Тем более, что в присутствии Радагаста это выходило по-школярски неуклюже. Но майар не подшучивал над этим, вопреки всем ожиданиям. Напротив, был серьезен. И время от времени учил его чему-нибудь полезному… Но знаки отрицания он тоже не любил. - Смотри внимательно, я покажу лишь раз, - обычно коротко бросал он, - но это не наши методы, Владыка… Не входи во вкус. Потом остановиться будет сложно. Захочется узнать побольше, откусить - сильнее. Глядь, а ты уже и впрямь один из назгулов по сути. Останется надеть кольцо. - Тогда давай засыпем орков лепестками от цветущих яблонь. И все они, как один, конечно, прослезятся от этой красоты и поменяют суть своей природы, - бурчал на это Трандуил. - Ну, может быть, когда-нибудь и поменяют, - глядел куда-то в окно другого мира Радагаст, - да нет, не поменяют. Просто вернутся к изначальной. А они когда-то были из твоего, заметь, народа. - А-а, - коротко махал рукою Трандуил, услышав это, - это опять ваша одна заморская теория, не морочь мне ею голову. Потому как нам здесь жить… Вместо каких-то лепестков лучше бы их осыпало прахом сам знаешь Кого. Глядишь, бы быстрей сбылась твоя идея. Ну, в общем, дело было даже и не в орках. Хотя те то и дело фигурировали в их с магом рассуждениях. А дело было в том, что Трандуил не просто так владел огромным старым Лесом. Не номинально. И не только, как правитель нандор. Владел он и магией его. И при случае он очень даже мог воспользоваться ею, когда считал, что это ему нужно. И вот сейчас он потянулся к Лесу. Но не к тому, к чему обычно. Не к радостным, апрельским трелям птиц, встречающих весну. Не к весело бегущему, пьянящему, игристому березовому соку. Не к распускающимся в росах перед рассветом полянам ландышей. Не к журчанию полноводных от растаявших снегов ручьев. Не к запаху лесных прогалин, нагретых солнцем. И не к дождям из этих самых яблоневых лепестков. Совсем к другому… К темным, непролазным чащам, буреломам. Где деревья борются за жизнь друг с другом. И не дай усталость вам заночевать под их ветвями. На утро не отыщется даже обглоданных костей. Ни малейшего следочка… К таинственно мерцающим гирляндам из гнилушек, украшающим трухлявые пеньки. Возможно, и они растут на чьих-то косточках вместо земли. Разбрасывая вокруг себя отравленные споры. К лесным болотам, топям, гатям, бочагам, трясинам. На дне которых сокрыта не одна немая тайна. И лишь печально шуршит над ней сухой по осени камыш. Туда, где по своим логовам и лежбищам спит перемазанное кровью хищное зверье. В сладкую обнимку с недогрызенной добычей. Где бьются на смерть за место в стае, первое. А проигравшего не выгоняют, рвут на части. Жадно лижут кровь и сизые кишки. Где вороны обгладывают черепа, в которых после спят гадюки. И жирный перегной подлеска делает листву по будущей весне особо сочной. Туда, где копошатся земляные черви, роют эту землю. Туда, где волчьи ягоды и мухоморы алеют ярким цветом. Туда, в бурьян чертополоха и крапивы. По дуплам филинов и сов. Где слышен тонкий писк мышей, заглатываемых сразу целиком. Туда, где волк ест зайца… Утробно жрет. И лишь пушистые клочки, обрывки меха вместе с кожей, кратко напоминают о недавней трапезе, что здесь была. И полная луна глядит из желтых глаз с прищуром. Смотрит голодно и хищно из глаз Владыки Леса. Лес ищет… И когда найдет… Трандуил стоял удобно, расставив ноги на ширине плеч, и опустивши скованные руки. Тяжело смотрел на гнома исподлобья. Незримый ветер, гнущий в чаще кроны до земли, трепал и рвал за спиной его спутанные волосы. А может, это были лесные филины, задевающие его своими крыльями, кто знает… Удар Лесов был мощный. Золото вокруг взметнулось, будто от драконьего хвоста - стеной, завесой. Окатило гнома с ног до головы. Засыпало едва что не по пояс. Где-то за спиной у эльфа хрястнул гром. Зазмеились трещины по стенам и колоннам. Из-под сводов стали рушиться тяжелые обломки. А Гора от основания до макушки содрогнулась. От этого удара внука Трора должно было мгновенно вколотить в его мерзкое золото по самую макушку. Размазать основательно. Но… Не размазало и не вколотило, против всяких ожиданий эльфа. Как гном стоял спокойно, сложив руки на груди, так и продолжал теперь стоять. Даже шуба не помялась. Так, чуток золотишком лишь припорошило, но не более. А ему как будто и понравилось… - Что? - широко и белозубо улыбнулся он, не меняя позы. - Не выходит у тебя, красавчик? Не пыжься, милый, щеки лопнут от натуги. Или еще что треснет. Трандуил, напротив, удвоил усилия. Ураганный ветер пронесся на верхушками Эрин Ласгален, от самого края до края. Недалеко от них, не выдержав напора, с диким грохотом и шумом обрушилась колонна. - Ну вот, я же говорил, - издевательски заметил Торин, - не выходит у тебя, силенок маловато… - Я не понимаю, почему, - проскрежетал зубами эльф. - Да потому! Неужели ты еще не понял, мотылек! Трандуил осекся. - Что?.... - вокруг все мигом стихло. - Как ты меня сейчас назвал? Мотыльком насмешливо и унизительно его звало только одно создание в Эннорат. Черный камень, черный лед Сердце холодом скует; Будет долог черный сон. Лишь тогда прервется он, Когда Солнце и Звезда Омертвеют навсегда И Властитель в черной мгле Воцарится на земле! - - с торжеством в ответ продекларировал Торин, разведя руками. Трандуил задохнулся. Так, как будто со всей силы получил под дых. Сложился пополам и его густо вырвало кровью. Тело после этого мгновенно онемело. Но осознание всего поразило его гораздо больше. Все встало на свои места. - Чтоб тебя, тварь! - прохрипел он, безошибочно узнавая любимую считалочку Ангмарца. Такую с виду простенькую, незатейливую, почти что детскую… А на самом деле являющуюся мощнейшим заклинанием, обличенным в эту нехитрую форму. Что ж, Ангмар был мастер на такие штуки… Вокруг, несмотря на жару, резко, стремительно повеяло леденящим, стылым холодом. - Теперь понятно, для чего ему шуба, - промелькнула донельзя нелепая и абсурдная мысль в этот момент в эльфийской голове. Видимо, сознанию сложно было сразу принять открывшуюся ему картину. - Лес, лесочек, кустик, мотылечек, - пробормотал Владыка, медленно поднимаясь, любимую Радагастову чушь, - листья дуба падают с ясеня… - А мы тоже считалочки разные знаем, - про себя добавил он и медленно облизнул окровавленные губы. Сила северных Лесов не согнется от оков, Ель, береза, дуб, сосна, кровь не греет - холодна! Выпьет Лес ее до дна! Там, у чащи есть глаза, Смотрят, смотрят - увидали! И к себе тебя забрали! Поглядели, поглядели - руки-ноги онемели… Ель, береза, дуб, сосна - не очнуться ото сна! Дуб, сосна, береза, ель, стелют мертвецу постель… Спи спокойно, сладких снов - нет пощады у Лесов… В кронах бьется грай ворон - здесь не будет похорон, Листья клена - заметут. Кости по весне - взойдут! Побелеют-поседеют и травою зарастут… Позабудется-сотрется имя, эхом не вернется. - Кто же по Лесу ходил? - ветер у листвы спросил. А листва молчит в ответ. У Лесов ответа нет! После этого стишка вновь с корнем повалило деревья по всему великому Лесу. И попадали замертво многие вороны, летающие к Эребору. А внук Трора только лишь чуть покачнулся, тоже пошире расставив ноги. - А ну-ка, подойди теперь ко мне! - повелел Трандуил таким голосом, что услышь его в этот момент олень, к примеру, поседел бы одномоментно. - Еще чего? - выдал Торин. - Это твоя судьба ползти ко мне на коленях, Трандуил! Темная его шуба, казалось, сделалась после этого еще темней. Волосы свернулись кольцами, похожие на притаившихся спящих змей. По вороненой стали доспехов пробежали какие-то неясные всполохи. Смуглое лицо разрумянилось. А синие глаза казались антрацитово-черными. - А ну-ка, кхазад, руки мне свои покажи из-под рукавов шубейки, - процедил Трандуил на это, - чтоб уж я точно убедился, с кем имею дело! - Ну на, смотри! - с этим возгласом Торин выбросил вперед, ему навстречу, правую руку. На мизинце которой алым росчерком сверкнуло небольшое кольцо. - Кольцо Трора у тебя! - выдохнул эльф. - Теперь я вижу, на какую сделку ты пошел! И с Кем! Торин в ответ властно и не впадая в дальнейшие выяснения повел пальцами. На Трандуила обрушился еще один удар. Не такой, как первый, но гораздо хуже. Сила Горы, видимо многократно помноженная на их совместный с Сауроном договор, намертво отрезала его от Леса. Трандуилу показалось, что Одинокая Гора всей своей массой снова, содрогнувшись, обрушивается прямо на него. Ему на голову. Придавливая его почти что насмерть, как неподъемная крышка гробницы, погребая его заживо. Запечатывая его навеки в этом склепе. Сразу навалилось вообще все. Вся тяжесть проклятого золота, насквозь пропитанная смрадными остатками драконьей магии. Он в полной мере почувствовал всю немощь своего избитого физического тела. Заболело все. Разбитый нос и рот, скованные и вывихнутые в суставах руки, многочисленные ушибы, ссадины, поджившие порезы вновь кровоточили. Ему вообще казалось, что ему раздробили все кости разом. Что он весь сломан и его не соберешь… Сплошной кисель и месиво, куда ни ткни. А надо. А надо бы собраться… Подумаешь, еще и не такое было… - Нет, такого я тебе, гадюка черная, хоть сдохну здесь, а не прощу. Кольцо там, не кольцо, а я тебя достану… В… ваши кольца! При этой мысли он постарался сделать вид, что сейчас он снова рухнет, как подкошенный. Впрочем, это было очень близко к истине… Но вместо этого он совершил молниеносный и стремительный бросок. Одним неуловимо-смазанным движением. Куда там рыси из Лесу… С налета, со всей силы, на которую он был способен, с размаху, он со сладким хрустом двинул гнома в челюсть своими кандалами. Кровь брызнула мгновенно, приятно оросив его оскалившееся, жуткое лицо. То, настоящее, сожженное наполовину, со слепым и страшным белым глазом. Которое скрывать здесь больше не было нужды. Этим ударом он сбил, конечно, оппонента с ног. Сам навалился сверху. Торин кратко, глухо охнул и, развернувшись, попытался схватить его за горло. И стащить его с себя. Но Владыка эльфов в него вцепился мертвой хваткой. Не на жизнь, а на смерть. Затем гном, очевидно, сообразил, вспомнив про цепь. Но это было совсем не просто… Схватка была яростной и молчаливой. Оба били не жалея. Вкладывая всю силу. Затем оба, сцепившись в один окровавленный клубок, с оханьем и рыком покатились по горе из золота куда-то вниз. Засыпаемые с ног до головы мелкими монетами, крупными самоцветами и какими-то радужно мерцающими, алмазными побрякушками, которым нет цены. Проклятая золотая цепь, которой он был предусмотрительно закован, лишала эльфа очень многих из его возможностей. Держался он исключительно за счет свой своей змеиной гибкости и хорошо отточенной реакции. Гном был массивен, как сама Гора, а кулачищи его били, как молот Дурина, не меньше. - Я тебе сердце твое вырву! - взвыл эльф, не удержавшись. - Голыми руками, тварь! Да как ты мог! Я в тебя верил до последнего! - он бил его наотмашь, не давая тому возможности даже вздохнуть. - Скажи мне, в какой момент ты согласился? А? А может, сразу? Может, вообще сто лет назад? И всем лапшу тут по ушам развесил! Поначалу ловко облапошив этого старого пройдоху Митрандира. Который думает, что умней его на всем белом свете не бывает. Да только тот, наверно, вовремя почуял, что паленым пахнет, да и успел удрать! - А далеко не убежит, - рычал сквозь зубы Торин. - Но, если уж тебе так интересно, то я согласился уже здесь! В самый последний из моментов! - Не верю я тебе! Как вы договорились! Я раскрою тебе башку напополам! А-а, тварь продажная, не смей хватать меня за волосы, как орк! Торин, изловчившись и намотав покрепче его волосы на свой кулак, тяжело впечатал эльфа в золото. Навалился на него всей массой, придавил как следует коленом. - Хочешь знать, как мы договорились? - выдохнул он ему в окровавленные губы, вжимаясь в него всем телом. Борода его тоже вся была в крови, как и слипшиеся волосы. Оба были в ней, уже не разобрать, где чья… - Да в общем–то, сошлись-то на тебе, - он коротко лизнул его в кровавый подбородок. - Лес-вкусный, - заметил он. Трандуил оскалился, как варг и со всей силы впился ему в ухо. Оторвал кусок зубами и сплюнул прочь, как можно дальше. - А ты вот мерзкий! И воняешь Им! Смердишь весь - с головы до ног! Торин ахнул со вздохом боли. Кровь из разорванного уха обильно заливала ему лицо и шею. Но хватки не ослабил. - А ты, конечно, весь белый и пушистый, Трандуил, - скривился он. С шумом после выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. - Я - нет! Но я хотел бы, чтобы ты был лучше! Я никому такой судьбы не пожелал бы! - Ну вот. И я тебя разочаровал в итоге. Развеял идеалы, - кроваво усмехнулся тот. - Мы квиты в этом смысле… - Я буду оплакивать твое падение, - заявил Владыка, нацеливаясь на второе ухо. Но Торин, предугадав его маневр, ловко увернулся от остро клацнувших зубов. - А ну, лежать! Ты всем мешаешь, Трандуил… - А-а, ну теперь понятно, кому всем, - скрежетнул зубами тот. - Ты вроде как почти безвылазно сидишь в своем Лесу. Но всем известно, что правишь бал тут ты. Ну, и Лотлориен немножко… Политика - твоя! Ты держишь под собой весь регион в ежовых рукавицах, сидя на березе! Другой политике здесь места нет… Кругом твое влияние и интриги. - Нет! Я был уверен, что мы с тобой договоримся! - Укусишь снова, вырву глаз. Последний. Он наклонился близко-близко к его уху, почти улегшись на свою добычу. Обжег дыханием где-то возле мочки, там, где была серьга. - Ну да, да, да, уверен, но почему-то вдруг договорился с Даином, в обход меня… Трандуил сглотнул. - Ты и это знаешь… Понятно… - Откровенно говоря, я его давно подозревал в различных шашнях, - ответил Торин с любопытством ювелира, рассматривая его алмазную серьгу. - А уж когда он отказался участвовать в моем походе, и подавно. Но вот узнал я точно только лишь сейчас. Ты - лжец, манипулятор, - с этими словами он резко, больно, и с наслаждением вырвал у него эту сережку, тоже попортив эльфу ухо. - А Он, конечно, нет!!!!!!! - взорвался Трандуил, весь затрясясь от лютой злобы. - А Он свое лицо не отвернул… - заметил Торин, придавливая его еще сильней и поудобнее устраиваясь сверху. - Так что же ты все еще глядишь тут на мое? Ну оторвись уже от созерцания! Ты вроде убивать меня хотел?! - Всегда успеется, не нужно волноваться, мотылек… - Я всех вас уничтожу, я клянусь… - Интересно, как? Ну, укуси меня еще разок. Это последнее, что ты можешь теперь сделать. - Не мог, не мог Он знать, что я сюда полезу! - Поверь, Он знал. Так и сказал, что ты не усидишь на месте… Я, правда, сомневался до последнего… - В чем смысл сделки? - Все довольно очевидно. Я получаю, что хотел, а ты отсюда не выходишь. Здесь с Ним наши интересы сильно совпадают… - совершенно спокойно сообщил об этом гном. Как будто оба здесь не орали друг на друга и не разрывали в кровь. А находились на скучном, и к тому же мелком обеде двух посольств. - А потом дальнейшая война… Но Он союзник… Торин, - эльф внезапно весь обмяк, как ватный. Глаза его потухли. А из-под угольных ресниц выкатились две хрустальные слезы и медленно исчезли где-то у висков. Торин немедленно потряс его. - Нет, нет! Я не поддамся на твои уловки. Все на своих местах. Твоя судьба предрешена… - Я плачу не о ней… Оставь меня… - он отвернулся. - Ты стал рабом и палачом из Дол Гулдура… Торин подушечками пальцев, едва касаясь, осторожно вытер дорожки слез на его безжизненном, обезображенном лице. - Ничего не изменить, - ответил он куда-то ему в шею. Затем поднялся тяжело, прихрамывая. После чего исчез в мутно-золотистом мареве своей Горы.