Save no stras animas

Несколько коридоров, спуск в подвал и выход в подземный гараж. Тсуна немного удивлен, что Реборн следует за ним молча. Всё же в силу его характера, он ждал сопротивления, расспросов, а то быть может и драки. Только вот бывший аркобалено словно тень. Шагов неслышно, дыхания тоже. Всегда при своей маскировке, даже в кругу семьи. В гараже Вонголы тишина. Тсунаёши проходит один из рядов машин, высматривая любимицу. Найдя свою девочку, он подходит к ней, открывая дверь и жестом приглашая Реборна по другую сторону. Только вот упрямец даже и не думает садиться в машину, и Савада опирается на дверцу в ответ на стойкое молчание.  — Садись.  — Зачем?  — Оспариваешь приказы?  — Хм. Необоснованный приказ не имеет смысла исполнять.  — Ух, ты! — восклицает босс. — Раньше вопросов у тебя не возникало.  — Теперь у меня их много.  — Я отвезу тебя в аэропорт. Посажу на самолёт и даже разрешу больше не возвращаться.  — Выгоняешь?  — Разрешаю исчезнуть из жизни Вонголы, — парирует Тсунаёши. — Заметь, без преследования, с сохранением жизни. Не каждый может подобным похвастаться.  — Не слишком ли ты самонадеян? — Реборн чуть ли не шипит в его сторону.  — Борзеешь. — Савада облизывает губы с искоркой в глазах. Реборн, откровенно говоря, бесится. Злость уже слилась с раздражением, этот мальчишка… Пистолет оказывается в руках за секунды. Отточенное мастерство. Дулом пистолета он приподнимает полы своей шляпы, чтобы не задирать голову при атаках. В ответ пламя разгорается. Руки, объятые огнём, корежат дверь его красавицы. Кажется, они оба устали от этой глупой игры. Реборн знает, что Тсуна раздражён, но ему хочется получить хорошую драку, а для этого нужно разозлить. Киллер наставляет пистолет на босса, только вот в момент выстрела, рука уходит в сторону и вниз. Савада удивленно смотрит на учителя, а когда звук битого стекла перестаёт гудеть в ушах, переводит взгляд. Глаза его девочки, а точнее одна фара, прострелена насквозь. Чётко, в лампу. Цена его не волнует, но вот само пренебрежение. Тсуна скалится, обещая взглядом хорошую трёпку. Смертельную ли? Этот вопрос решится скоро. Реборн же наоборот доволен. Завести своего ученика не стоило особых проблем. Атаку начинает Савада. Бросаясь на Реборна в прыжке, выпуская в руках небольшой поток пламени. Реборн на одних инстинктах уворачивается, даже не задумываясь. Тело само знает, как реагировать. Выпущенная смерть в виде десяти грамм свинца, свистит прямо над головой Савады. Вот только промазал, лишь чьё-то лобовое звенит. Реборн подпрыгивает в воздух, Тсуна оказывается ровно под ним. Атака пламенем, кулак в живот, только вот Реборн быстрее. Один удар ноги. Он отправляет своего босса в полёт. В чью ласточку Савада вписался — неважно. Важно, что он блокировал удар и пламя, что стремится к противнику, вот-вот сожжёт. Киллер даже выдыхает когда сумел спастись от атаки. Вот только шляпа подпалилась, слетев с головы. Реборн не боится мальчишки. Он с неким азартом отбивает многочисленные атаки. Подмечая возросшую скорость и новые удары. В рукопашном он с ним справится. Спокойно увернётся, спокойно парирует, не давая к себе прикоснуться. Только вот атаковать он не успевает. Совсем немного и ученик все же превзойдёт учителя окончательно. Даже грустно становится от этой мысли. Только вот отвлечься нельзя. Град атак сыплется на него со всех сторон. Тсуна быстр и сумел достать, разок отправив в полёт в ближайший столб. Сколько машин разбили? Неважно. Важно, что на его руках лед. Острые иглы торчат в разные стороны словно ёж. Но это не проблема. Так даже веселее. Реборн сам нападает, стирая с лица босса победную улыбку. Тсуна уворачивается, обдумывая новую атаку. Иглы посмертной воли могут неплохо поранить, а кровь уже тонкой струйкой стекает по щеке. Самодовольство Реборна как всегда на высоте. Учитель всегда учит, даже если он бывший. Сейчас Реборн успешно применил его атаку себе в пользу. Считай ему на халяву выдали холодное оружие. Только вот Тсуна быстрее. Руки Реборна скованны теперь в едино. Драться можно. Да вот только лёжа лицом на капоте синей иномарки не очень-то удобно. Савада же не церемонится. С легкостью, цепляя пряжку ремня и спуская брюки. Реборн немного удивлён. Он не понаслышке знает, любая драка заводит на раз. Но так, чтобы тот, наконец, решился действовать. Тсуна прижимается телом, заставляя Реборна полностью лечь на капот. Руки он держит, брюки сползают к коленям. Тсунаёши в некотором роде рад, что Реборн не носит белья. Это удобно, особенно ему. Облизав свои пальцы, он ловко проталкивает их в киллера. Реборн не двигается, не сопротивляется и дышит ровно. Пытается понять, какого это будет, вслушивается в ощущения. Чем-то напоминает приём у врача, пока лидер положения не задевает простату. Савада хмыкает, чувствуя, как учитель вздрогнул, но молчит. Это и вправду будет интересно. Добавляя палец за пальцем, он наблюдает за дрожью тела, но слышит лишь тишину. Хочется заставить гордого кричать. Тсуна сам уже не выдерживает, да и церемониться не собирался шибко. Но всё же он осторожно соединяет их тела, останавливаясь на время. Он прекрасно понимает, что, возможно, это первый и последний раз, когда он сумел получить столь желаемое в свои руки. Он готов к этому, но сегодня, сегодня он будет брать своё до самого утра. Савада задирает пиджак вместе с рубашкой, чтобы положить руку на поясницу, огладить участки кожи большим пальцем. Сейчас он хочет такой контакт. Первое движение осторожное. Мышцы сопротивляются, ведь по привыкли уже в обхвате чужеродного. Вначале тихо, осторожно, чтобы не повредить. Но потом разгоняясь, всё сильнее и жестче. Машина двигается в месте с ними, под их лад. Ручник не поставили, но это не мешает. В голове у Савады всё плывёт, он с силой жмёт пальцы на чужом, но таком желанном теле. Кончает слишком быстро. Некоторая обида на себя самого накатывает. Слишком быстро, слишком тихо. Реборн не издал ни единого звука, лишь дыхание сбилось от толчков. Насилие? Плевать! Возбуждение возвращается. Слишком долго хотел, слишком часто мечтал, представлял. Сегодня не отпустит. А что будет завтра — уже неважно. Тсуна с силой дергает Реборна на себя, переворачивая и вдавливая спиной в многострадальный капот. Он смотрит в расширенные зрачки Реборна, между делом подмечая напряжённое горло и гордый стояк. Упрямец! Некая радость, но пока без надежды рождается в груди неба. Пристроившись поудобнее, держа мокрый лед, что уже не так остр, и вновь погрузится. Ему хочется поцеловать, но у Реборна губы плотно сжаты, и смотрит он совсем не на него. Стук двери об стену, заставляет напрячься обоих. Тсуна это чувствует очень ярко. Вплоть до того, что стонет в голос, прикрывая глаза от внезапно яркого удовольствия. Реборн ухмыляется в ответ, скосив глаза на Саваду. Но оба уже смотрят как Рокудо и Хибари заходят в гараж. Рокудо активно жестикулирует руками, что-то негромко рассказывая, а вот Хибари невероятно спокоен. Словно кот, что съел не одну банку сметаны. Иллюзионист первый останавливается, словно вкопанный. Рассматривая погром в гараже. Стены опалены, некоторые столбы, что держат потолок, разбиты под корень, множество дыр от пуль в стенах. Не одна разбитая машина. Машина босса покорёжена. Ауди Хибари целое и невидимое, а вот на машине Рокудо кто-то трахается. Нормальненько так. Только вместо того, чтобы возмутится, Рокудо в некотором роде пугается. Два убийственных взгляда не настраивают на сбор ромашек в поле. А, услышав тихий рык, Рокудо и вовсе с испугу хлопает в ладоши, и парочка исчезает в тумане.  — Надеюсь, ты отправил их в комнату.  — Какая к чёрту комната! — Рокудо мечется вокруг соей машины. — Её срочно надо отправить на мойку! Хибари смеется в голос. Так нетипично и несдержанно для него. Но наблюдать, как Рокудо шипя, оттирает чужую сперму с фары, дорогого стоит. Тсуна оглядывается вокруг себя. Очень удачно, что Рокудо не додумался их перенести в его комнату. Дети бы не поняли. А вот комната Реборна, как раз подходит для того, чтобы продолжить начатое. Тсуна оторвался от Реборна, но лишь для того, чтобы скинуть с него одежду. Вещи быстро полетели на пол, да и лёд уже почти растаял, оставляя за собою лишь тонкую корочку. Савада времени не теряет. Подгибает под себя, пока Реборн это позволяет и даже подставляется. Тсуна двигается жестко, но не быстро. Смотреть в глаза он не хочет, да и не разглядит ничего в этом полумраке. Всё равно уже знает. Тело киллера говорит о большем, чем тот показывает. В один момент, он меняет позу. Переворачивая Реборна на живот. Крепко держа ягодицу, он двигается с уже большей скоростью. Лёгкие горят, руки скользят, ногти царапают, Тсуна не может удержаться, кусает за плечо. Как же долго ему этого хотелось. На пике удовольствия он крепко сжимает член Реборна в своей руке, с силой двигая. Когда он кончает, до его ушей доносится прерывистое дыхание. Когда Реборн сжимает его в себе, у Тсунаёши звезды в глазах, а киллер громко выдыхает. Минутная отдышка. Слишком горячо, слишком хочется еще. Насытиться невозможно.  — Не отпустишь? — спрашивает Реборн.  — До рассвета — нет. Тсуна выцеловывает тонкие линии шрамов на спине, что так и остались на всю жизнь с юношеского возраста.  — Я смогу уехать? На миг идиллия рушится. Желание исчезает так же быстро, как и появилось. А что ещё ждать? Примерно знал сценарий, надеялся, что так не будет. В конце концов, он трахнул нормального породистого мужика, что юбки лишний раз не упустит. Немного горько стало на языке, но Тсуна слезает с Реборна. Одевается, довольно спешно. Подобрав с пола плед, что сбросили, он укрывает мускулистую спину. Не удержавшись, целует в висок, немного ероша волосы.  — Да. Савада уходит, осторожно прикрывая за собою дверь. Слишком много дел, бумаг, отчётов. Надо решить вопросы, пока дом спит. По пути он заглядывает в свою спальню. Дети всё так же крепко спят. Соорудив какой-то кокон во сне вокруг себя. Грия тоже задремала на кресле. Уже поздний вечер. Будет хорошо, если они так проспят до утра. В своём кабинете Тсуна добротно льёт коньяк, немало разливая по стулу. Если честно, то работать сейчас совсем не хочется. Точнее в голове только одно. Погружаясь в свои мысли, он словно загнанный тигр в клетке, ходит по кабинету, иногда поднося рокс к губам. Слишком не понятно, слишком узловато. С этим чёртовым киллером всегда так. В злости Тсунаёши размахивается и отправляет стакан в стену. Хорошо подчинённые не видят, а то перепутали бы с Занзасом. Слишком тихо. Слишком резко, да так молниеносно, что отреагировать не успел. Реборн с силой тянет воротник рубашки, заставляя повернуться к себе лицом. Впиваясь в губы жестким поцелуем, он делает подсечку. И вот уже двое валятся на диван, один с напором и некой решимостью, другой с неописуемым удивлением. Савада в некотором ступоре. Вначале удивлен, а после принимает инициативу на себя. Жарко отвечая на поцелуй, крепко сжимая волосы на затылке. Подаётся вперед, да Реборн давит к дивану, не позволяя подняться. Тсуна с нетерпением сдирает пижамную рубашку, проводя руками по мощной груди. Они сопели, не в силах утолить самый мощный порыв страсти. Реборн чувствовал, как Савада все больше старается прижать к себе. Закружившись в безумном желании, они почти боролись за право сильней и неистовей слиться в единое.  — Тебя так легко обмануть. — Разрывая поцелуй, Реборн с ненормальным блеском глядит в глаза. Савада не отвечает, он просто сильнее прижимает к себе Реборна, вновь целуя, заставляя потерять голову вовсе. В этот же момент, подминая под себя. Взять верх, Реборну не удалось или не захотелось. Савада раскладывает того на диване, но на время отступает. Лишь для того, чтобы взять из стола крем. Он с нетерпением сдирает остатки пижамной ткани, разводя ноги киллера в разные стороны, смазывая свой член, и вновь за сегодня соединяя их. Волна наслаждения метнулась от груди вниз, и вихрем вернулась обратно. Горячее, пульсирующее, постепенно заполняло собою, вызывая все новые волны наслаждения. По глазам Реборна возможно прочитать высшую точку наслаждения, но он упрямо продолжает молчать. Сам срывает надоедливую рубашку с Савады и вцепляется ему в волосы. Тсуна уже вошёл во вкус, толкал сильно, порывисто. По лбу стекают капли пота, тени играли с мускулами, а глаза излучали сосредоточенность и откровение. В них горела вся правда мира, получающего заслуженную плату. Он толкал, качался, вскидывал голову, подавался всем телом вперёд, словно хотел пронзить насквозь. А Реборн напротив: принимал с отдачей, подмахивая, сжимая пальцы, кусая шею. Савада вызывает растерянный вздох, когда отпускает киллера. Всего лишь смена положений. Тсуна сажает его на себя. Он с нежностью и каким-то тайным видением очерчивает контуры мускул. С невероятной нежностью и желанием смотрит в глаза, осторожно касаясь кончиками пальцев щеки, зовёт. И Реборн слышит этот зов. Он наклоняется. Касаясь губами его губ, нежно, осторожно, будто воды, что так хочется испить. Толчки стали нежнее. Он целовал ему шею, гладил плечи. Савада крепко держал его на себе, обхватывая член свободной рукой, и так же мягко двигая в такт движениям тел. Неописуемое удовольствие, эйфория, недостаток кислорода, пожар в груди и наконец-то очень тихий, сдержанный стон, когда Реборн кончает ему на живот. Сон в крепких объятиях, это то, что сейчас нужно для людей, что так давно вместе, но лишь сейчас сумевшим познать друг друга полностью.