Сердце Ледяного короля

      Эрен знал Ханнеса сколько себя помнит. Он всегда был добр к детям и никогда не отказывал им в просьбе, всегда внимательно выслушивал и давал советы.       Ханнес родился и вырос в Шиганшине, и знал обоих родителей Эрена и Гилберта. После он уехал учиться в столичном кадетском корпусе, закончил его с отличием, и решил пойти служить в полицию.       По роду своей деятельности он свел знакомство с одним омегой из самого элитного борделя столицы. Все клиенты этого места были людьми состоятельными и многие из них находились у власти, поэтому имена клиентов не разглашались.       Однажды вечером этот омега появился на пороге дома Ханнеса с грудным ребенком на руках. Весь в слезах он мало что смог объяснить, сказал только, что это его сын и он ему не нужен, так как помешает ему работать, а убить малыша у него рука не поднялась. Не место ребенку в борделе. Протараторив все это, омега впихнул мальчика в руки Ханнесу и выбежал на улицу.       Вечером следующего дня омегу нашли зарезанным в одном из переулков, ведущих к борделю.       После этого Ханнес решил оставить мальчика у себя, и назвал его Армином, а фамилию дал свою – Арлерт. Вскоре он ушел в резерв войск. За малышом требовался постоянный уход, а работа в полиции занимала слишком много времени. Что бы было, на что жить мужчина открыл небольшую булочную на первом этаже своего дома. Так они и жили, пока горе не пришло в семью Джагер.       Одним осенним днем Ханнес получил письмо от своего старинного друга, в котором тот сообщал, что очень плох и не известно, сколько времени ему еще отведено небесами и то, что дурной исход для него неизбежен. В своем письме Гриша просил только об одном, что бы Ханнес присмотрел за его ребятишками, ведь положиться им больше не на кого и раз письмо достигло своего адресата, значит «непутевого родителя» больше нет на этом свете.       Арлерт начал сборы, как только получил письмо. У него ни на секунду не возникло сомнений с тем, что делать дальше. Было решено, что они с Армином должны переехать в Шиганшину. Мужчина просто не мог бросить там детей одних, а хлеб он и там может печь. На следующий день Ханнес отправил письмо с ответом, в котором говорил, что соболезнует мальчикам, и скорбит вместе с ними, а так же дал обещание приехать в ближайшее время. На то что бы уладить все дела ушло около недели. Пекарня была закрыта, а дом сдан в аренду.       Шиганшина встретила их холодным дождем. Что и следовало ожидать осенью в самом северном городе Южной страны.       Дилижанс высадил путников на центральной площади города, если это конечно можно было назвать площадью, посередине которой стоял небольшой фонтан. Казалось, что дома обступили людей плотным кругом, они были серыми от постоянных дождей и выглядели совсем не приветливо. Радовало, что дорога была выложена из камня, но и это длилось не долго. Свернув с главной улицы, путники утонули в грязи по щиколотку. Посадив Армина себе на плечи, и поудобнее перехватив чемодан, Ханнес двинулся дальше.       Дом семьи Джагер стоял в небольшом отдалении от центра и был расположен на небольшом пригорке. Выглядел он таким же серым и обшарпанным, как и все остальные дома.       Дверь им открыл Гилберт. На тот момент ему было 16 лет, он был хорош собой, не высокий и слегка щупловат. Лицо с правильными чертами и чуть вздернутым носиком. Особое внимание привлекали большие зеленные глаза, они были настолько чисты и невинны, что казалось, способны замечать в людях только все самое хорошее. Волосы цвета каштана доходили до плеч, но были заделаны в высокий хвост, а несколько, выбившихся прядей слегка обрамляли лицо.       По пареньку было видно, что последние события изрядно его вымотали, и складывалось впечатление, что держится он из последних сил.       Лезть к нему с вопросами Ханнес не стал, вместо этого он старался взять все бытовые вопросы на себя, что бы дать мальчику немного свободы. Когда придет время сам все расскажет. И спустя месяц Гилберт решился открыться омеге, и рассказать про смерть отца.       В тот день, вначале сентября, было намного холоднее, чем обычно. Гриша по обыкновению ушел на обход пациентов. Днем Гилберт обнаружил, что у них закончилась крупа, он, было, решил быстренько сбегать за ним к торговцу, но когда омега вышел за порог, на улице разыгралась настоящая вьюга, и он решил повременить с этим. После полудня вернулся отец, и они вместе сели обедать. Гриша уже тогда начал подкашливать, а к вечеру недомогания усилились. Казалось бы, обычная простуда, однако болезнь усугубилась, и Гриша слег с лихорадкой. Он бредил четыре дня. Гилберт все это время ухаживал за ним как мог, и взвалил на себя заботу о мальчиках. Однажды днем альфе стало немного лучше, и он, подозвав к себе старшего сына, сказал, что у него есть старый друг, который им обязательно поможет, когда его не станет. Не смотря на все возражения и уговоры сына, что все обойдется и отец еще поправится, Гриша все же написал письмо и отдал его Гилберту, взяв с того обещание, что он обязательно его отправит.       На следующий день мужчине стало хуже, и снова вернулась горячка. Через неделю его не стало, а Гилберт выполнил последний наказ отца.       На протяжении всего рассказа Ханнеса не покидало ощущение, что молодой омега что-то не договаривает. В итоге, подумав, что врать ему не к чему, все-таки о родном отце говорит, отодвинул эти мысли на второй план.       Зимой Арлерт немного переделал первый этаж дома, и снова открыл пекарню. Покупатели потихоньку начали к ним захаживать и, к удивлению Ханнеса, оказалось, что люди тут не такие уж и угрюмые и нелюдимые, как могло показаться на первый взгляд. Дела постепенно наладились, и жизнь пошла своим чередом.       Так они прожили восемь счастливых лет. Несколько раз в год через их город проезжал Северный принц, а после уже король. Гилберт каждый раз бросал все свои дела в городе и запирался дома, но самое главное, никому из домашних также не разрешалось отходить от дома дальше их участка земли, обнесенного заборчиком. Омега все время держался настороже, пока процессия не покидала города. После этого он ходил по дому заметно расстроенный, собирая лбом все косяки. Ханнес сначала не понимал, что приводит его в такое состояние, пока не проследил связь между его состоянием и приездом северного принца. Вот только толку от этой связи было мало, ведь сам Гилберт рассказывать явно не собирался.       В год, когда Гилберту должно было, исполнится двадцать четыре, а ребятне по двенадцать, омегу выбрали в качестве одного из представителей городка на ежегодный летний фестиваль в столицу, который устраивался в честь дня рождения короля Эрвина. Вышло так, что Гилберт задержался там почти на полгода. Ханнес все это время сильно волновался за него, и уже жалел, что отпустил его туда. И как оказалось не зря. Парень вернулся весь подавленный и очень уставший. Он слег в постель, сославшись на слабость, и больше с нее не вставал. Омега наотрез отказался что-либо рассказывать о своем путешествии. Казалось, что жизнь утекает из него, а его великолепные глаза больше не горели так ярко. Ни один врач в городе так и не смог определить, что же такое с ним происходит.       Ханнес метался по дому и ругал себя на чем свет стоит за то, что отпустил его на тот злосчастный фестиваль. Во всем доме повисла давящая атмосфера.       Однажды к ним в город прибыл маг-скиталец. Прознав про это, Ханнес захотел его найти и попросить того, что бы он осмотрел Гилберта. Однако, когда старший омега открыл дверь, что бы выйти оказалось, что и искать ему никого не надо, на крыльце стоял тот самый маг. Незнакомец вежливо поприветствовал хозяев, и спросил, может ли он войти. Как только дверь за ним закрылась, он, молча, прошел в комнату Гилберта. Минут через десять мужчина вышел оттуда и сообщил, что юноша проклят и что-то сделать уже не в его силах, время было упущено.       Через пару дней после этого Гилберт подозвал к себе Эрена и протянул ему ключ, сказав, что это самая ценная для него вещь и что когда-нибудь эта вещица даст мальчику ответы на все вопросы.       Вечером того же дня Гилберт, впервые за долгое время, плотно поужинал, и сказал, что намерен немного поспать. Больше он не проснулся.