Пять кошмаров

Сначала Тони даже не понял, что произошло. Бэннер просто не отвечал на звонки и сообщения. Это не удивляло Старка - его товарищу частенько нужно было время для себя самого. Однажды он ответит. Так и случилось. Бэннер поднял трубку: - Да? - Привет, Зелёный, - Тони поневоле почувствовал облегчение. - Долго тебя в этот раз не было. Где пропадал на этот раз? - Что тебе нужно, Старк? - холодно поинтересовался Брюс. Холодное подозрение заползло в реактор и свернулось клубком. - Ничего, - Тони сделал всё возможное, чтобы его тон остался лёгким и невинным. - Просто... Как у тебя дела? - Хорошо. До свиданья, - попрощался Бэннер. Подозрение подросло и выпустило когти. - Подожди, док. Что случилось? - Ты же гений. Подумай. Пока. Тони услышал, как друг положил трубку, и немедленно снова набрал номер. - Да? Изобретатель натянул жизнерадостную улыбку. - Брось, Зелёный, просто скажи, где я облажался, и я извинюсь. Тишина. - Брюс? - Возьми себе за труд, Старк, хоть иногда следить за языком. Прощаю. Пока. - Пока, - автоматически повторил гений. Подозрение, которое уже не было подозрением, плохо умещалось в реакторе, скребло его когтями и грызло клыками. Кажется, однако, что в этот раз обошлось. Обошлось... Облегчение не наступало, вместо него пришло что-то иное. Тони присмотрелся. Брюс - его друг, и им и останется, и раз уж на что-то обиделся, то имел полное право. Но он выкинул Тони из своей жизни, даже не потрудившись объяснить причину. Доктор Бэннер всегда был тем, кому Старк доверял больше других, в ком был уверен. Поэтому этот маленький эпизод перевернул всё, всю стройную систему у Тони в голове. Ноль его координатной сетки поехал неизвестно куда, увлекая за собой к чертям и всё остальное. В гуле этого обвала чётким и мерным, как щелчки метронома, звучали тяжёлые удаляющиеся шаги. *** "Ступающий по небу". Локи нравилось, как это звучит. Он любил уходить, точнее, думать, что уходит, ибо точно знал: о нём не скучают. Так почему бы по крайней мере не утешить себя иллюзией? Снова иллюзия. Локи усмехнулся. Последнее прибежище растоптанной гордости, сдавшейся настолько, что она позволяет себе верить разуму, которому сама же завязала глаза. Богу не хотелось видеть, как фигуры тех, кто ему важен, скрываются, удаляясь. Если бы он мог, то заткнул бы уши, чтобы не слышать шагов. Однако теперь это прошлое. Настоящее - это Девять миров, открытых для него, и каждый - как источник Мимира, наполнен мудростью и сладостен. Правда, плата за него хуже, чем пожертвованный великану глаз. В каждом из миров раз за разом слышать удаляющиеся шаги и каждый раз заставлять себя верить, что уходишь ты.