Give Unto Me / Дай мне

Он почти бездумно материализовался прямо у нее в башне, его глаза тут же обнаружили сжавшуюся в комочек фигурку у кровати. Ее одежда была порвана, кожа исцарапана, а лицо залито слезами. Руками она хваталась за старый незаточенный меч, который, как он помнил, висел на стене в качестве украшения. Грязные грубые мужики толпились вокруг нее, некоторые держали в руках обрывки ее одежды, а другие – те немногочисленные мелочи, которыми владела его хозяйка – серебряная расческа, жемчужные шпильки и тому подобное. Во второй раз время застыло, удивленные солдаты уставились на внезапно появившегося Темного, который не отрывал взгляда от полуобнаженной принцессы. Белль смотрела на него дикими глазами, и в них промелькнуло чистейшее облегчение, когда она осознала его присутствие, что наполнило демона чувством глубокого удовлетворения. Его хозяйка была довольна его появлением, она чувствовала себя в безопасности теперь, когда преданный слуга явился выполнять ее приказы, защищать ее. - Румпельштильцхен. Его имя на ее устах звучало как ласка, медленно и восхитительно пробежавшаяся вниз по позвоночнику. Он на секунду замер, наслаждаясь ощущением и позволяя простолюдинам осознать его присутствие, а затем вытянул меч из ниоткуда и разрубил ближайшего к нему человека практически напополам так, чтобы большая часть крови и внутренностей попало на его сотоварищей. На секунду повисла мертвая тишина, все глаза уставились на внушительную фигуру Темного. - Какова твоя воля, хозяйка? - промурлыкал он, лениво лаская лезвие меча и покрывая свои пальцы густой кровью. Белль смотрела на него широко раскрытыми невинными глазами. - Убей их всех, мое Чудовище, - прошептала она с едва слышимым теплом в голосе. - И будь добр, поскорее. Воздух наполнился криками страха и боли, Румпельштильцхен снова и снова опускал свой меч, едва осознавая факт, что буквально красуется перед своей госпожой, радуясь возможности позволить увидеть его в действии, выслужиться перед ней. Он чувствовал на себе ее взгляд, выполняя полученный приказ до тех пор, пока в комнате не осталось всего двое живых – Белль и он сам. Он упал на колени, слегка склонившись вперед к ней, до тех пор, пока обе ее руки не опустились ему на голову, гладя по волосам. - Угодил ли я тебе, хозяйка? - спросил он, чувствуя себя опьяненным и на удивление удовлетворенным, борясь с сумасшедшим желанием потереться об ее ноги. - Очень, - тихонько ответила она, опустив голову и запечатлев поцелуй у него на лбу. Он мельком заметил ее кровоточащие исцарапанные руки и вынырнул из странного ступора, порожденного кинжалом. Ухватившись когтями за ее предплечья, он встал и, пылая яростью, осмотрел ее с ног до головы. - Почему ты меня не позвала, глупая девчонка? Он выплюнул последние слова, как будто это было оскорблением, издевательски глядя сверху вниз на маленькую, упрямо отказывавшуюся бояться, девчонку. Она пожала плечами, стараясь, чтобы порванные в клочья остатки платья не разошлись окончательно. - Меня невозможно убить. Черт возьми, дело было не в этом, и она это знала. - Ты командуешь самим Темным, и почти позволила каким-то несчастным наемникам себя осквернить? Наконец, она дернулась и отшатнулась от него, зажавшись в угол и избегая смотреть ему в глаза. - Это было бы приказом, не предусмотренным нашей сделкой, и я не настолько глупа, чтобы приказывать тебе то, что мне хочется. Ему хотелось наорать на нее, уничтожить то, что осталось от ее комнаты, чтобы она видела, насколько велика его ярость. Глупая, упрямая девчонка, чем она только думает. Он сосредоточился на своей магии, чтобы подавить гнев, взмахом руки избавился от тел убитых солдат, также позаботившись, чтобы с мебели пропали и брызги крови. Только одежды его хозяйки оставались окровавленными, чтобы напомнить малявке в следующий раз больше таких глупостей не делать. - Нельзя, чтобы люди думали, будто можно ворваться в замок и творить, что угодно, что они могут добраться до тебя без того, чтобы миновать меня. Ты моя хозяйка, под моей защитой, и ты должна была меня позвать! Она повернулась к нему спиной, стянула с себя нижнюю рубашку и скрутилась комочком под смятыми покрывалами на кровати. - Я устала, - пробормотала она пустым и невыразительным тоном. - Спасибо за все. Это явно было окончание разговора и только добавило ярости демону, который едва был в состоянии соображать. Он сделал вдох, готовый во всех красках и деталях описать все то, что уготовили эти люди для цветущего красивого девственного тела, когда заметил, как трясутся ее плечи. Точнее тряслось все ее тело, а дыхание звучало громко и прерывисто в тишине комнаты. Значит, вот как выглядела его хозяйка, когда пребывала в ужасе. И хоть он с нетерпением дожидался этого момента, он все равно возненавидел его и пожелал, чтобы тот поскорее закончился. Мир был жестоким местом, полным горя и людей, не заслуживающих ничего, кроме невзгод и трагедий, но эта молоденькая девушка не была одной из них. Его хозяйка была чиста душой, достойной счастья, но ей никогда не суждено было его познать. По крайней мере, она могла получить мир и спокойствие на то время, что ей оставалось. Не оставляя себе времени на раздумья, он забрался на массивное ложе, устроился в ногах и завернулся в свой крестьянский плащ. Он ничего не говорил, зная, что хозяйка поймет его послание без необходимости произносить слова вслух. Матрас был мягким и теплым, а простыни под ним испускали успокаивающий изысканный аромат, который вскоре его окончательно убаюкал. Он несколько раз просыпался за ночь, поскольку Темный никогда не засыпал глубоко и всегда был настороже, но он притворился, что не заметил, как Белль придвигается все ближе и ближе до тех пор, пока она чуть ли не растянулась у него на спине. Кулачками она сжимала его тунику, как будто боясь, что он исчезнет и оставит одну, но дыхание девушки было ровным и спокойным. Ей нужен отдых, чтобы продолжать выстраивать стратегию, твердил себе Румпельштильцхен, поэтому было разумным позволить ей продолжать оставаться в таком положении.