Свято место

POV Гарри Поттер       Ситчера я выдернул для разговора в тот же вечер. Мы вместе поужинали и я попутно вывалил ему всю информацию по вопросу Готта и мои умозаключения. Ответом мне было только ошеломленное молчание и отвисшая челюсть. Наконец целитель немного пришел в себя и выдавил:       — Гарри, боюсь, что я не в праве тебе давать советы по таким вопросам…       — А я и не прошу у тебя совета, я тебя просто ставлю в известность. Может, я еще и не возьмусь помогать, надо оценить все риски при личной встрече.       — Не знал, что ты интересуешься колдомедициной, думал — тебе больше по душе артефакторика.       — Я и тем и другим интересуюсь, но последнее время стал больше склоняться к колдомедицине, это мне как-то больше нравится. К тому же мои способности работать с живыми объектами уникальны — глупо будет их не использовать.       — Это точно. Гарри, ты не возражаешь, если я доложу обо всем… руководству?       — Докладывай.       — А может мне поприсутствовать завтра на встрече?       — Нет, не стоит. Завтра я все равно не собираюсь ничего делать. И еще, если надумаю помогать, поработаю над договором, но тут у меня есть консультант. Я могу пригласить тебя непосредственно на снятие… если вообще до него дело дойдет. Хочешь?       — Спрашиваешь? Хочу, конечно.       На этом мы распрощались. А утром (моим утром, то есть в обед) мне через камин пришла здоровенная посылка от Ситчера. Я ее распаковал — стопка книг по колдомедицине, древних даже на вид, рукописные журналы, кипы скрепленных печатных и рукописных листов. Как я понял, все это — литература по снятию темных проклятий. В сопроводительном письме целитель указал, что литературу для меня подобрало его руководство и, после изучения, ее придется вернуть. Я проверил все на наложенные чары и проклятия — чисто; потом отлевитировал коробку в библиотеку, наверняка там масса всего интересного. Жаль, почитать пока некогда, скоро прибудет Малфой и надо еще его посвятить в это дело. ***       Малфой явился с совершенно сияющим видом. Не знаю, что он там надумал о моем приглашении посетить особняк во внеурочное время, но он отреагировал на мой рассказ о просьбе Готта гораздо более бурно, чем Ситчер, и даже голос на меня повысил, крича, что не может допустить, чтобы я так собой рисковал. Непонятно, с хрена ли такие вольности, я даже разозлился и зашипел на него почти на серпентарго, знание которого, с отбытием Реддла-младшего, меня покинуло.       — Вы себе что позволяете, мистер Малфой? Вы это мне указывать пытаетесь? Ваша задача — помочь мне с договором, если до него вообще дело дойдет, а с тем, чем мне можно заниматься и чем нельзя, я разберусь совершенно самостоятельно. Это понятно? Или мне сменить консультанта?       Малфой молчал, глядя на меня и тяжело дыша. Я даже немного оторопел — он впервые не скрывал в своем взгляде жажду обладания и какую-то жадность, словно он хочет меня схватить и откусить кусок, ну, или облизать… Я решил проверить одну идею, внезапно меня посетившую.       — Мистер Малфой, снимите ненадолго с себя все артефакты.       Раньше, когда я рассматривал его в магическом зрении, ауру и магию надежно скрывали какие-то артефакты, вероятно, недоконфискованные аврорами родовые, а теперь мне захотелось увидеть его без них, так сказать «голеньким».       Малфой со своими артефактами расставаться не спешил и потянулся к ним только после того, как я нахмурился и уже открыл рот, чтобы сказать ему по этому поводу какую-нибудь гадость.       Я рассматривал его Истинным Зрением, сняв очки. Вполне неплохое зрелище — аура сильная и красивая, вот только несколько магических нитей тянущихся между нами наводили на определенные размышления. Я почувствовал, что от раздражения, впервые с момента битвы, теряю над собой контроль — от бурлившей магии стали лопаться стеклянные вещи в комнате.       — Что это, Малфой? Что это за магическая связь между нами? Я надеюсь, что ты не решил посадить меня на привязь?       Глаза Малфоя стали блестеть совсем уж лихорадочно и… возбужденно? Он что — мазохист? Вид у него стал вконец ошалевший.       — Гарри, — он впервые с момента начала нашего сотрудничества назвал меня по имени, ну, вообще-то, я первый к нему на ты обратился, — эта… связь тебе никаких неудобств не доставит, она существует между нами с самого твоего рождения. Я… удивлен, что ее видишь. Ты видишь магию?       — Вижу. Это родовое Наследие. А ты думал, что я ринусь снимать проклятье с подружки Готта, не имея никакого козыря в рукаве? И ты так и не сказал, что это за связь?       — Это… моя к тебе привязь. Я привязан к тебе, а не ты ко мне. Это — особенность моего Наследия — Партнерская связь. Именно поэтому ты мне так сильно нужен, именно поэтому я так сильно хочу тебя, именно поэтому я всегда буду на твоей стороне, буду о тебе беспокоиться и защищать, даже несмотря на то, что ты и без меня вполне в состоянии справиться с любой проблемой. Я очень тебя люблю и не могу жить без тебя. Не знаю, как я мог не чувствовать тебя столько времени, как я мог столько без тебя просуществовать…       С каждым словом он медленно приближался ко мне, осторожно протягивая руку. Коснулся и нежно, очень нежно, погладил по щеке, скользнул ладонью в волосы, погладил подушечкой большого пальца ямочку сзади на шее на границе волос. Безумно приятно. Он медленно наклонился и поцеловал меня. Его ладони уже увереннее скользнули мне на талию и притянули поближе к себе. Поцелуй из нежного превратился в страстный. О-ох, неплохо.       Малфой осторожно отстранился, тяжело дыша и внимательно наблюдая за моей реакцией на свои действия. Легкая дрожь рук, все еще обнимающих меня за талию, выдавала его возбуждение и беспокойство. Я постарался побыстрее взять себя в руки, выкинув страсть и розовые сердечки из своей головы, и выскользнул из его объятий. Его взгляд стал откровенно испуганным.       — Малфой, — я постарался пригладить разворошенные им волосы, — мы поговорим на эту тему позже, сейчас придет Готт, надо настроиться на встречу с ним и переговоры.       — Зови меня Люциус, — он явно повеселел, забавно было наблюдать такие откровенные эмоции у всегда ледяного Лорда и тем более знать, что именно ты являешься их источником.       — Ладно, Люциус.       Из камина появился Готт, держащий на руках очень худую женщину. Мои, и без того перенасыщенные сегодня, эмоции буквально взвыли от злости — он… притащил без разрешения в мой дом свою подружку, пытается мной манипулировать и давить на жалость. Какого Мордреда? Я что, выгляжу таким простаком, что меня можно заставить сделать что угодно и рискнуть жизнью, если просить пожалостливее? Пора избавить кое-кого от стереотипов, навязанных моим поведением до Битвы и вышвырнуть из моего дома.       Я чувствовал, что моя магия опять начинает бесконтрольно вырываться, по полу от меня во всех направлениях побежали ледяные дорожки. Дальше два события произошли одновременно — Готт опять хлопнулся на колени, уткнувшись в пол, насколько это позволяло тело в его руках и заверещал что-то о том, что он не хотел меня так расстроить, а со спины меня сжал в объятьях Малфой, шепча на ухо что-то успокаивающим голосом. Я особо не прислушивался, но медленно начал успокаиваться, возвращая себе спокойствие.       Через несколько минут все пришло в относительную норму. Притихший Кричер устранил все следы льда с пола и тут же исчез. Я отстранился от Малфоя, кивнув ему в благодарность. Готт все так же стоял на коленях.       — Положите ее на кресло, мистер Готт, — я кивнул в нужную сторону.       Он медленно встал, все еще не глядя на меня и уложил свою даму в кресло. Я продолжил:       — Познакомьтесь, мистер Готт, это Лорд Малфой — мой консультант. Сейчас я слишком зол на Вас, поэтому все вопросы относительно возможности диагностики, лечения и последующей оплаты Вы решите с ним. Мистер Малфой проводит Вас в кабинет. Я подожду проект договора здесь.       Они молча поклонились мне, не поднимая взгляд и вышли. Мордред, как бы мне на себя со стороны посмотреть, я что, настолько устрашающий в гневе?       Я посмотрел на дамочку в кресле, сперва через очки — очень худая, почти высохшая, женщина неопределенного возраста, медового цвета волосы были тусклыми и ломкими, дыхание с легкими хрипами вырывалось из едва-едва приподнимавшейся груди. В магическом зрении картина была еще более удручающей. Ее и без того тусклую и рваную ауру опутывали нити двух накладывающихся одно на другое, проклятий. Стало быть, ее состояние так резко ухудшилось из-за второго проклятия, а диагностировать его не смогли из-за того, что оно скрыто первым. Я вгляделся пристальнее — в обоих проклятиях четко и явно выделялись нити другого оттенка — основные?       Я засел за расчеты, приведенные в работе колдомедика, которую мне вчера вручил Готт.