***
Время переползло за полночь. Анна уже спала. Гэбриэл встал с супружеского ложа, надел на голое тело лёгкие брюки, обулся в мягкие ботинки и накинул белую рубашку, даже не удосужившись её застегнуть. Мужчина покинул спальню и вышел в холл своих покоев, плотно закрыв за собой дверь. В полутьме он разглядел стол и стоящий на нём графин с красным вином. Бокалов не было, видимо их отнесли на кухню. Гэбриэл зыркнул вправо, на дверь, что соединяла его покои с коридорчиком, ведущим в холл апартаментов Владислава, затем снова перевёл взгляд на сосуд. Мужчина быстро пересёк пространство, отделяющее его от нужного объекта, поднял полупустой графин и сделал несколько крупных глотков. Да, на такое дело трезвым идти нельзя. Приняв для храбрости на грудь, Ван Хельсинг твёрдым шагом направился к заветной двери. Отперев её ключом, что всегда находился в замочной скважине, Гэбриэл вошёл в узкий коридорчик. Притворив за собой дверь, мужчина направился к выходу. В несколько шагов преодолев небольшое расстояние, охотник открыл вторую дверь и оказался в величественном и роскошном вестибюле покоев графа. Дверь в центральную гостиную Влада находилась всего в паре метров от входа в коридорчик. Гэбриэл дёрнул за ручку. Дверь была заперта с той стороны. Охотник сглотнул слюну, слегка кислую после вина, и постучал. Ключ в замке немедленно повернулся.***
Гэбриэл открыл дверь самостоятельно. Его ничуть не удивило, что к этому моменту Влад уже сидел возле камина. А может быть, он вовсе не вставал со своего места, ведь телекинез был одной из его способностей, и повернуть ключ в замке одним лишь взглядом не составляло труда. — Проходи, друг мой, я рад тебе, — от голоса Дракулы холодок пробежал по коже охотника. Но он уверенно пересёк порог комнаты и прикрыл дверь. Владислав, в своём традиционном чёрном костюме, сидел у камина на диване из чёрного дерева с красной мягкой обивкой. Три ослепительные полуголые женщины — его невесты-вампирши* — сидели подле ног своего господина, ластясь к нему, словно домашние кошки. Сам Влад обращал на них мало внимания, равно как и на пришедшего гостя. Его гораздо больше привлекал огонь и бокал с кровью, в который ему периодически подливали верные невесты. На столике уже стояли три пустые винные бутылки, недавно наполненные донорской кровью. Граф явно набирался сил. Охотник не смог не отметить, как красив и обаятелен Владислав, не отдавая себе отчёта в том, что хозяин просто-таки приковал к себе его взгляд и что он, будучи невольно очарован блистательным обликом вампира, несколько мгновений, как загипнотизированный, рассматривает графа, не обращая никакого внимания на сногсшибательных красавиц-вампиресс, сидящих рядом. И граф вполне заслуживал такого внимания. Гэбриэл зачарованно смотрел на венчаемое длинными, роскошными волосами цвета воронова крыла, — красоте которых могли бы позавидовать многие женщины, что, как всегда, были собраны в шикарный хвост, — удивительно привлекательное лицо с гладкой кожей и яркими, благородными чертами: высокие скулы, затенённые необычайно длинными, густыми чёрными ресницами, выразительные тёмные глаза — на глубине омута которых, казалось, таилась неизречимая и вечная печаль Ада; будто нарисованные кистью, красивые брови; крупный, выдающийся, но обладающий утончённой формой римский нос, — не только не портящий, а, напротив, довершающий гармонию черт магнетического лица, создавая особенную, чеканную красоту, — и тонкие блестящие тёмно-розовые губы нервного, подвижного рта. (У Гэбриэла вдруг мелькнула в мозгу, — непонятно откуда взявшаяся и в ужасе отогнанная им, — странная мысль о том, как бы это было — поцеловать их.) Несколько непокорных прядей, вырвавшихся из плена стильной серебряной заколки и падающих на точёное лицо графа, которые время от времени он был вынужден отбрасывать назад изящным движением аристократической руки, подчёркивали неотразимую наружность вельможного вампира. Завершающим элементом его эффектного образа служила пара золотых серёг, мерцающими искрами отражавшая бешено пляшущее в камине, будто в самом пекле, пламя. Красоте лица Дракулы соответствовало его великолепное сложение и физическая форма. Владислав излучал поистине дьявольское обаяние и выглядел просто-таки вызывающе сексуально. — Я пришёл серьёзно поговорить, — сглотнув, произнёс Гэбриэл и сам удивился своему отчего-то дрогнувшему голосу. Чёрт, что с ним такое? Наверняка, это сказалось выпитое вино. Мужчина прокашлялся. — Мы можем остаться наедине? — Разумеется, — по губам графа проскользнула лукавая улыбка. Он, наконец, устремил взгляд на вошедшего и, с явным удовольствием окинув взглядом его статную, атлетическую фигуру и не давая себе труда скрывать это, взором тонкого ценителя, прищурив свои гипнотические, искрящиеся хищным удовлетворением, глаза, как во время их первой встречи в замке Франкенштейна в 1888 году, пристально смотрел на высокого, стройного красавца. Казалось, в земной человеческой форме воплотилось небесное создание — так красив был гость Дракулы: поразительно очаровательные, сияющие светло-карие глаза с пушистыми ресницами, которые раз увидев, нелегко было позабыть, чётко очерченные губы чувственного рта (вампиру так и хотелось впиться в них), обрамляющие прекрасное лицо, каштановые локоны, мягко касающиеся широких плеч. Ван Хельсинг почувствовал, как у него вспыхнули щёки. Между гостем и хозяином словно пробежала незримая электрическая искра. При этом лукавую улыбку на лице Влада теперь сменила сияющая широкая, демонстрирующая, что от цепкого взора вампира естественно не укрылась внезапно охватившая крайне привлекательного посетителя неловкость, вызвавшая краску смущения на его щеках, равно как и то, что для Владислава отнюдь не является тайной её причина. — Дамы, покиньте нас, — вдоволь насладившись приятным зрелищем, обратился вампир к своим невестам. — А заодно отнесите на кухню пустые бутылки. — Как прикажете, хозяин, — хором произнесли Алира, Верона и Маришка. Вампирши в развратных костюмах наложниц быстро поднялись с пола, собрали бутылки и выплыли из комнаты, изящно покачивая своими бёдрами и длинными волосами. Алира, что шла последней, обернулась и злобно зашипела на Гэбриэла, прежде чем закрыть за собой дверь. — Кажется, твоим подругам впору носить намордники, — наконец справившись со своим смущением и овладев собой, хмыкнул под нос Ван Хельсинг, подходя к дивану и усиленно делая вид, что ничего особенного не произошло. — Ах, Гэбриэл! Где же твоя галантность! — патетически всплеснул белыми холёными ладонями хозяин. «Как красивы!» — отметил про себя гость. — Разве можно отпускать такие злодейские замечания в адрес прелестных девушек! Не беспокойся, — переходя на серьёзный тон, продолжил граф. — Они не посмеют тронуть ни тебя, ни кого-либо из твоей семьи, — голос вампира походил на шёпот. В отблеске каминного огня его глаза сделались из чёрных красными. Влад чуть подвинулся, освобождая место, и добавил: — А если хотя бы попробуют, мой приёмный сын* быстро накажет их. Он это любит. — Не сомневаюсь, — Гэбриэл приземлился на диван, стараясь держаться подальше от собеседника и смотреть в сторону, а не на соблазнительного вампира. — Что ж, ты знаешь, за чем я пришёл. — Даже не догадываюсь, — Владислав, лучезарно улыбаясь, развёл руками. Он, в отличие от Ван Хельсинга, напротив, ни на секунду не сводил своих искрящихся глаз с прекрасного визитёра, словно пробуравливая того насквозь. — Ты же знаешь, что я бросил читать мысли всех подряд с тех пор, как Ван Хельсинги поселились в Бране. — Хорошо, — мужчине было нелегко признаваться. — Я хочу вернуть свою память. Память о пятнадцатом веке. — Я рад это слышать. Ты наконец-то стал мне доверять. — Меньше болтай и начинай прямо сейчас, — сквозь зубы процедил охотник: Гэбриэла разозлила неторопливость вампира — он и так уже был порядком раздражён тем, что произошло несколько мгновений назад, совершенно не понимая, что на него нашло (он встречал множество привлекательных мужчин, в том числе и писаных красавцев, но, как и подобает нормальному мужчине, оставался абсолютно равнодушен к их красоте) — и уже почти жалел, что пришёл. — В таком случае, располагайся поудобнее, — Владислав встал с дивана и остановился прямо напротив собеседника. — Как скажешь, — Гэбриэл расслабился, насколько это было возможно. Он уже не жалел о выпитом вине. Однако в глазах слегка мутилось. Влад — чёрная тень на фоне огня — теперь казался сущим дьяволом. — Приготовься погрузиться в таинственное средневековье, — пленительно улыбаясь, сказал граф. — Исторический сеанс начинается, — объявил Влад. Он приложил пальцы изящных рук к вискам охотника. Гэбриэл интуитивно зажмурился. Владислав блаженно улыбнулся и тоже закрыл глаза.