Под пеленою ясности.

- Это оно? – Девушка подняла с пола странного вида полупрозрачный сосуд, задумчиво покрутив его перед глазами.        Луис воодушевленно закивал в ответ, пару раз хлопнув в ладоши. Всего-то с час поисков, и вот нужная вещь найдена. Посреди огромного зала. На ковре. - Луис, серьезно? Ты вот не шутишь? Ты его здесь выронил? - Ну, не кипятись, сахарная. Станешь карамелькой и я точно тебя съем.- Мужчина подмигнул и растрепал и без того торчащие в разные стороны шоколадные волосы. – Вот, уже начинаешь трансформацию.       Девушка закатила было глаза, но в ответ только фыркнула. Что с него взять? Спасибо хоть за то, что пытался разрядить обстановку. Стены вокруг выглядели темнее и мрачнее, чем в тех коридорах, в которых они ходили ранее. Наверное, виной тому брызги запекшейся крови по ним, одному только Господу известно чьей. - Луис?... - Да? – Испанец оторвался от лицезрения их находки и внимательно взглянул на девушку. - Спасибо. Правда. – Кира похлопала его по плечу и широко улыбнулась, как когда-то давно учила её мать. «Если тяжело, то улыбнись, и станет легче».       Стало ли ей легче? Разве что когда мужчина улыбнулся в ответ самой своей ослепительной улыбкой. Кира не могла понять, почему рядом с малознакомым человеком ей было так комфортно. Был у Луиса свой шарм и обаятельность, от которой Волковских казалось, что они с Серой знакомы без малого год, а не так мало, как они были. - Знаешь, Сера, когда мы выберемся отсюда, то просто обязаны втроем пропустить по тарелочке гаспачо. - Втроём? – Мужчина убрал колбочку в карман и поправил жилет. - Ну, ты, я и Леон… - О, я знал, что ты шалунья, сахарная, но чтобы настолько! Извращенка! – Испанец засмеялся, наблюдая, как меняется лицо Киры постепенно, с осознанием только что найденного пошлого контекста в её абсолютно не пошлых словах. - Сера, ты что, идиот?! – Шипит она, собираясь поколотить его пистолетом, однако лицо краснеет от стыда. Кто бы мог подумать, что это рассмешит закадычного знакомого ещё сильнее? - Может, нам лучше перестать флиртовать и пойти искать твоего амигос? Паразит внутри ждать не будет. - Сера ловко выхватил пистолет из руки агента и щелкнул её по носу. Эти слова, кажется, отрезвили её, вернули к суровой реальности. - Верно, Луис. Нам нужно идти и быстро. С тобой я разберусь потом.        Мужчина похабно хохотнул, выдавив «Жду с нетерпением твоей расправы», но Кира мыслями была уже далеко, с Леоном. Знать бы только где? Как он? Успеют ли они с Луисом найти этих двоих быстрее, чем паразит возьмёт верх? - Надеюсь, ты ещё жив, Леон Скотт Кеннеди...

***

      Кира бежала так быстро, как только могла, дергая при этом за рукав испанца. Они слышали выстрелы, там, впереди, а это значило только одно – Леон там. Живой. Конечно, не очень здоровый, но живой, ещё с надеждой на спасение.       Мысль о том, что они успели, приятно прогревала девушке душу, придавала сил. Казалось, что за спиной выросли крылья, настолько легко было бежать и прыгать по лестницам, попутно отпинывая от себя муэртос и позволяя Луису держать себя за руку. Так они были быстрее, гораздо, а когда испанец брал её внезапно на руки, так они и вовсе становились неуловимыми. Правда, секунд на 30, ибо на большее Луиса просто не хватало.       Научившись этому от Леона, девушка с ноги выбивает дверь перед собой, чем несказанно пугает самого Кеннеди, и с громким писком «Живой, Луис, он живой!» подбегает к напарнику, на лице которого читалось настоящее облегчение. - Я уж начал думать, вы там вдвоем сбежали и бросили меня. – Леон позволяет себе приобнять боевую подругу за плечи, не сдерживая вздоха облегчения. - Нет, не бросили. Мы бежали так быстро, что стерли подошвы. – Улыбается в ответ и поворачивается в сторону двери.       Мужчина, что появился в проёме, победно улыбнулся и достал из кармана небольшой сосуд, хвастаясь их находкой. Однако, спустя секунду их счастье было омрачено. Лицо Луиса в секунду переменилось, улыбка превратилась в гримасу боли за мгновенье до того, как грудь его пронзило огромное жало, отрывая при этом испанца от земли.       Образец Лас-Плагас выпал из ослабших в мгновенье рук, чем воспользовался мужчина в потрепанной робе. - Нет… - Тихо выдавила девушка, не веря своим собственным глазам.       Луис упал на землю, разбрызгав всюду свою ручьем хлынувшую кровь из разорванной груди. - Нет-нет-нет-нет! – Затрясла Кира головой, подлетая буквально сразу к Сере, рассеянно оглядывая его рану. Мозг вынес вердикт: «Ему конец». Но и верить в то же время в это отказывался.       Где-то на заднем плане что-то кричал Леон, но ей было абсолютно плевать, настолько, что она проигнорировала даже угрозу для своей жизни в образе этого урода, что так подло ударил со спины. Что вообще ударил. - Хэй, сахарная… -Молчи, Луис, умоляю… - Девушка тщетно пытается зажать зияющую дыру у испанца в груди, старательно смаргивая застилающие глаза слёзы. – Всё будет хорошо, только замолчи, мы тебя вылечим…       Это не было правдой. Это просто не могло оказаться правдой, это просто один из дурных её снов. Один из тех снов, где умер её отец, где умер на её руках второй, а сейчас, это просто сон с Луисом. Просто дурной сон.       Его горячая кровь липкой субстанцией обволакивала тонкие женские пальцы, Кира понимала, что кровь начала идти ещё сильнее, чем была до этого. Это не сон. Это не кошмар. Это реальность. Реальность, В которой новый друг, что не давал ей унывать от всего происходящего дерьма, умирал.       Луис продолжает вести диалог с её напарником, но Кира будто в раз оглохла, не желая принимать такую действительность. Она будто попала в комнату, где не было воздуха, был лишь давящий и пустой вакуум, в котором все звуки превращались в пустое шевеление губами.       Руки Леона на спине не дают ей впасть в окончательную депрессию, Луис уже захлебывается, девушка видит и чувствует, как жизнь по капле покидает ещё молодое тело исследователя. - Сахарная моя, увидимся в баре на той стороне?... С меня гаспачо…       Кира сглатывает давящий на горло ком, чтобы улыбнуться сквозь слезы и прохрипеть последнее, что Сера услышит в своей жизни. - Только если ты платишь, Казанова…       Губы испанца трогает улыбка, прежде чем он давится своей кровью в очередной раз и его тело не становится мягким и бессильным. - Л-Луис?... Луис?... –Девушка не сдерживает очередной волны горячих слез, закрывая лицо окровавленными руками и падая в объятия Леона.       Мужчина с грустью смотрел на мертвого учёного, что ценой своей жизни спас ему и Эшли жизнь, при этом прижимал к себе дрожащую от истерики напарницу. Она вся перепачкана в крови испанца, но агент утыкается носом Кире в макушку, прижимая к себе ещё сильнее, и девушка не отказывается, прижимается сама, насколько это было возможно, пытается успокоиться, но только вот приятный и терпкий запах Леона перебивается мерзким запахом крови.       Едкий, такой ужасно знакомый запах смерти выжигал её нос, словно лесной пожар, дотла, не оставляя после себя ничего. Слезы, что перемешивались с грязью и кровью на лице, казалось, вымывают всё то тепло, что он успел ей, за эти часы, подарить. - Мне нужно найти Эшли, прошу, идём. – Ласково шепчет Кеннеди на ухо шатенке, пытаясь заглянуть в её красные от слёз глаза. - Я догоню… – Тихо хрипит девушка, неохотно выбираясь из теплых рук напарника и вновь оглядывая тело погибшего. – Я хочу сделать всё достойно.       Леон хотел было возразить ей, но не нашёл в себе сил это сделать, только помялся, прежде чем поцеловать успокаивающе в макушку и покинуть помещение, оставляя её один на один с ещё не остывшим трупом.       Стены вновь давили своей серостью и холодом, а лучик горячего испанского света только что погас с этой тёмной пучине злобы и несправедливости. Казалось, что вот, он сейчас подскочит, весело улыбнётся и отпустит очередную пошлую шутку, за что получит тычок по рёбрам. Только он не вставал.       Где-то там, куда ушёл Леон, послышались вопли Эшли, но Кира даже не придала им значения. Эшли вопит буквально от всего, мало ли что там происходит.       Она заботливо убирает прилипшие к лицу мужчины волосы, и складывает его руки на груди, продолжая сидеть в давящей на мозг тишине. Никто рядом не дышал, никто не мог обнять или сказать «всё будет хорошо». Это было бы ложью. Такой же глупой и отчаянной, как и её ложь Сере пару минут назад.       Ничего хорошо не будет, никакого хорошего конца. Это не сказка и не фильм, это не история, которую можно было просто так переписать. Это жизнь. Жизнь не имеет счастливого финала.       Она не помнит, сколько просидела здесь, но трезвость в голове выдавила весь сентиментализм. - Я отомщу, друг.       Ноги сами несли её по коридорам, такую уставшую и измученную, с ног до головы покрытую кровью человека, что не так давно весело смеялся над своей же идиотской шуткой. Ноги несли её, а девушка позволяла это делать, холодно оглядываясь по сторонам в поисках возможной опасности.       Наконец, знакомый голос завопил «Леон!» и агент лишь ускорила шаг, вытирая нос, из которого продолжало течь после истерики. Нужно было скорее воссоединиться с командой.       Эшли всё так же продолжает мило ворковать ровно до тех пор, пока не срывается на визг от ужаса, завидев свою подругу в таком виде. Судя по всему, она даже не признала её по началу, ровно до того момента, пока Леон не подал голос. - Ты как?... - В норме, спасибо, что беспокоишься.       Девушка не смотрела на этих двоих, лишь разглядывала свои покрытые кровью руки, даже не зная, как после такого оставаться в норме. Наверное, никак, но профессионализм не позволяет ей раскиснуть.       Хотелось просто сесть на пол и обнять себя, но американка сжала кулаки, не позволяя этому чувству захлестнуть её с головой. Она не хочет утонуть там, где тонуть ей не позволено. Сера мертв, и забота вкупе с лечением этих двоих легла теперь на её плечи. И она не подведет. - Идёмте, мне ещё прикрывать ваши задницы. – Шатенка тряхнула головой и Эшли, развернувшись на каблучках, направилась на выход.       Леон рассеянно посмотрел их цели в след, даже не представляя, что ему теперь делать, ровно до тех пор, пока липкие и холодные пальцы напарницы не обхватывают его большой палец. Он удивленно смотрит в её перепачканное лицо и видит там решимость и что-то ещё, не совсем понятное ему, но подсознательно приятное, что-то такое, от чего скрутило чуть ниже солнечного сплетения. - Идём, рыцарь. Иначе, опять спасать эту проблемную принцессу.       Пальцы ускользают с его руки, и теперь он смотрит в спину уходящей напарницы, поражаясь её контролю над собой. От истерики не осталось и малейшего следа, и если бы не море крови и его личное присутствие там, Леон бы подумал, что ничего и не было.       Но оно было, однако, улыбка обернувшейся девушки отогнала эти мысли прочь, заставляя ноги двигаться вперед. У них ещё не наступил выходной.