Идея №13

Батька смотрел в зеркало; на него лицезрело отражение высокого асилийца с длинными пепельными волосами и совершенно не загорелой кожей. Оправившись от шока, он сел на кровать. Пират хотел устроить неожиданную инспекцию, а теперь вряд ли это у него получиться. Полнейшая растерянность и куча минусов. Но потом, однако… Батька вновь встал перед зеркалом и немного неуверенно произнёс: - Я – это он, - непривычный, тихий и спокойный, чуть хриплый голос. Батька замолчал, прислушался. Затем продолжил: - …Тогда значит, он – это я! – даже восклицание получилось тихим и кротким, хрипота в голосе не придавала эффекта грубости. – Моя власть! – пират хотел закричать, но получилось лишь на пол тона громче, и вдобавок, сильно заболело горло, будто он кричал, не переставая, час. Батька прокашлялся и решил, что более кричать не будет. Следующая партия слов вышла шёпотом: - Я его прикончу! Сорванный голос не мог передать интонацию злости, но, однако было нечто другое… Он почувствовал сильную телепатическую волну той самой злости. Батька подумал: «Асилиец - полный телепат… Это хорошо! Лоджи же настолько профессионально владеет телекинезом… Ну-ка…». Батька вновь сел на кровать и пристально посмотрел на расчёску. Нечего не произошло. Множество попыток, и всё без толку. Затем это получилось, расчёска поднялась над тумбочкой и вновь опустилась туда. - Воображение! – вместо восклицания появился шёпот. Батька улыбнулся и нашёл первый плюс своего нынешнего положения. Захотелось есть. Пират решил прервать занятия по познанию асилийский способностей и пойти пообедать. В столовой корабля Батька заказал привычно большой обед, но он наелся первым же блюдом, а дальше еда не лезла в горло. Ещё одна физиологическая особенность - это сила тяжести. На корабле она была высоковата. Пират ел и смотрел на людей, тут же в его голове возникали чужие мысли, воспоминания. Он сидел за столиком и, что бы развлечь себя, решил уронить стакан с соседнего столика. Девушка потянулась за компотом, что бы запить слишком острое блюдо, но стакан начал от неё убегать и, достигнув края, упал и разбился. Батька был готов хохотать своей грубой и жестокой шутке, как появилось непонятное, жгучее и тянущее чувство. Хотелось подойти и извиниться. Пират был не знаком с этим тяжёлым чувством совести. Чувство, которое, являлось физиологическим приделом использования телепатии. «Всё гораздо сложнее, чем кажется» - подумал Батька. *** Лоджи стоял перед зеркалом. На него смотрел коренастый, среднего роста, плотного телосложения эмирец, если можно было так определить расу пирата, чёрные короткие волосы лежали в хаотичном беспорядке. Учёный очень волновался. Чтобы снять напряжение, он заговорил сам с собой: - От меня зависит власть… Его власть… - он прислушался, грубый шёпот разнёсся по комнате, - Как он говорит? Как вообще можно говорить грубо?! Ладно! Лоджи остановился и начал вспоминать тон, которым Батька обычно ругается. - Убирайся! - Лоджи прислушался и отметил. – Неубедительно... Ещё раз. Убирайся придурок! Ой, а где моя совесть… А откуда у меня в лексиконе такое грубое слово? Совести нет! А где она? Совесть асилийца - физиологический придел использования телепатических способностей. Лоджи рассмеялся. Он представил, что совесть осталась в его теле и досталась Батьке. - А голос? Я же могу кричать! Всегда мечтал попробовать покричать! – воскликнул Лоджи. Комнату огласил радостный крик. - Бессовестный! А мне нравится то, что произошло. В дверь постучали, и просунулась голова пирата - помощника Батьки, первого советника. - Эй, ты чего? Пьяный что-ли? Лоджи быстро сообразил, что ему делать, и скорчил в хлам пьяную интонацию: - Нет, - осветил он. - Всё понятно… - голова помощника исчезла за дверью. День Батьки был одинаков. Он вставал рано утром и производил проверку карманов уславших в кабаке пьяных пиратов. Так он собирал долги за ими неоплаченную ночью выпивку и устранял недоимки в кассе. Затем шёл в свой кабинет и выслушивал доклад о налоговых взносах шаек, о вычисленных агентах и о новостях в мире. Давал распоряжения по поводу прослушанного и садился за дела, приказы, приговоры, финансовые бумаги и отчёты подчинённых, доносы. Затем, после завершения дел, завтрак. Далее Батька слонялся по «Логову», мог изменить курс огромного корабля или же сменить механика на вахте и подежурить самому. Вечером снова дела, ужин с выпивкой и спать. Лоджи знал этот распорядок дня и, проснувшись утром, пошёл в кабак. Он подошёл к спящему на столе пирату и не смог полезть в чужой карман. Хоть совести и не было, но это было как-то плохо. Преодолеть это чувство для Лоджи было невозможно. Поэтому он просто ушёл. Выслушивать доклад было невыносимо. Советник Акченад говорил об убийствах, драках, смертных приговорах очень спокойно. А у Лоджи волосы на голове были готовы зашевелиться. В свободное время учёный перетаскал часть оборудования из своей лаборатории в комнату Батьки, собрался готовить обратное средство. И тут у учёного начался изобретательский запой. Он начал быстро записывать идеи, что приходили к нему в голову. Он заперся в комнате… Обычный день Батьки оказался для Лоджи слишком сложным, слишком тяжёлым.