Заговор в замке

– Гарри! Гарри, ты в порядке? Подбежав к обессилевшему мальчику, я опустился перед ним на колени и с тревогой взглянул на его изнуренное лицо. Гарри сидел на сыром холодном полу, прислонившись спиной к подножию статуи Слизерина, и тяжело дышал, неуклюже смахивая со лба жемчужные капельки пота. – Порядок, – тихо отозвался Гарри, с неприятным хлюпаньем выдергивая что-то из плеча. Тень страха скользнула по моему лицу, едва я приметил в этом беловатом изогнутом предмете нечто похожее на обломившийся клык василиска... Нет, не может этого быть! Я отказываюсь в это верить! Если мои глаза меня не обманывают (а обычно они меня никогда не подводят), и это действительно клык василиска (в чем я все более убеждаюсь с каждой секундой), то дела Гарри не сулят ничего хорошего. Нам просто жизненно необходимо как можно скорее понять, как одолеть Реддла, и доставить Поттера в Больничное крыло! Счет пошел на минуты... – Ты ранен, дружище, – опасливо разглядывая клык, подал голос Рон. – Какой тут может быть порядок... Гарри промолчал, отбрасывая ядовитый предмет в сторону и пытаясь сфокусировать свой взгляд чуть левее Рона. Я невольно оглянулся и тотчас заметил феникса Дамблдора. Величественная золотисто-огненная птица, звонко клацая острыми коготками по полу, направлялась прямо к нашей компании. И я смело могу поклясться в том, что всем своим видом эта птица взывала к умиротворению и спокойствию, олицетворяла собой негаснущую даже в самое непростое время надежду. На какое-то мгновение я даже забыл и о том, что нахожусь в нескольких милях под Хогвартсом, и о том, что наши жизни в большой опасности... Лишь голос Гарри, уставший и тихий, отрезвил мои мысли и вернул к действительности. – Фоукс... – с трудом проговорил Поттер, признав феникса. – Ты молодчина, Фоукс. А вот я сплоховал... – Гарри слегка улыбнулся и дернул головой, указывая на свою рану. Птица Дамблдора сильнее прижала крылья к могучему туловищу и вытянула длинную шею, словно желая взглянуть на рану мальчика, от которой исходило едва слышное шипение: яд василиска начинал действовать. Рвано выдохнув, я запустил руку в карман мантии. Ну уж нет! Пусть я не смогу заставить яд вытекать обратно из раны Гарри, но замедлить его распространение по телу мальчика для меня вполне по силам, благо мне известно одно чудное заклинаньице... Помнится, в Симао мне удалось провернуть подобный трюк, но справедливости ради стоит отметить, что в том случае яд был не настолько смертоносный, но все же... Впрочем, не буду углубляться в такие тонкие детали: я наиподробнейшим образом рассказал об этом случае в «Увеселении с упырями». Ах, чудесная книга! Да куда же она запропастилась... – Гарри... – тихо сказал я, спешно продолжая искать палочку в кармане. – Все хорошо, Гарри... Сейчас я тебе помогу. Станет намного легче, вот увидишь... – Вы ничего не сможете сделать, разве что ускорите кончину. Яд василиска смертелен, – самодовольный голос Реддла наполнил комнату, терпким эхом отскакивая от стен. Надо же! Я практически начисто забыл, что этот мерзавец тоже здесь! – Знаменитый Гарри Поттер умирает. Можно сказать, уже умер. Впрочем, так можно сказать про всех вас, – кичливый взор Тома скользнул по нашим лицам. – Это мы еще посмотрим, – уверенно и твердо заявил я, на что Реддл лишь усмехнулся. – Храбритесь сколько угодно, – весело отозвался он. – Сильнее от этого вы не станете. А вот я... Я становлюсь могущественнее с каждой секундой, с каждым вашим вздохом. Уже сейчас я могу сказать два слова, и вы будете мертвы. Однако мне некуда торопиться, – Том отошел чуть дальше и расслабленно прислонился к холодной стене, скрестив руки на груди. – Побуду здесь. Посмотрю, как под натиском Темного Лорда падут последние великие защитники Хогвартса. Чего же он тянет? Чего хочет добиться? Впрочем, это лишь свидетельствует о том, что Реддл, сам того не замечая, совершает неимоверно глупую ошибку, друзья мои! – Потерпи, Гарри, – в попытках отвлечься бормотал я себе под нос, прохлопывая очередной карман и параллельно бегло осматривая пол около себя. – Я знаю одно заклинание, оно вполне может помочь... А потом мы... Да где же она... Паника цепкими плетями опутала мое сознание, когда я понял, что моей палочки нет ни в одном кармане... Сердце рухнуло вниз, оставив на своем месте наполненную колючим холодом пустоту, и теперь гулко пульсировало где-то в пятках. Я лишился своего лучшего оружия. Всем своим существом я буквально ощущал, как в моей голове лихорадочным потоком снуют мысли, точно опаздывающие и от того торопящиеся волшебники на переполненной платформе перед отходом поезда. Нужно срочно что-то предпринять, пока ситуацию еще можно взять под контроль. Пока еще можно запрыгнуть в поезд. С палочкой или без, но я должен что-то сделать. А для этого нужно всего лишь... – Убирайся прочь, феникс! – неожиданный и от того чрезвычайно громкий голос Реддла ворвался в мои мысли, заставляя вздрогнуть и завертеть головой в поисках источника злости Тома. – Убирайся сию же секунду! Блеснула яркая вспышка, сопровождаемая резким, похожим на выстрел звуком, и Фоукс взлетел, закружившись в пламенном вихре. – Гарри! – воскликнул Рон. – У него опять твоя палочка! – И на этот раз ей составляют компанию наши, – угрюмо отозвался я, подмечая, что перемотанная волшебным скотчем палочка Рона тоже перекочевала к Реддлу. Вот только как... – Предусмотрителен наш ублюдок... Очередной резкий звук и следующий за ним крик феникса прокатились по густому воздуху Тайной Комнаты. Я удивленно присвистнул. – Чем Фоукс так не угодил Реддлу? – Слёзы феникса обладают целительной силой, профессор, – отозвался Гарри, в голосе которого слышались нотки благодарности Фоуксу. – Яд василиска больше не действует. – Рад слышать, что все обошлось, Гарри, – лучезарно улыбнулся я, подмечая, что раны на плече мальчика больше нет. Однако я не удержался от того, чтобы мысленно фыркнуть. Подумать только! В первой помощи любимому ученику меня обставила какая-то птица... – Ладно, ребятки, больше нам тянуть нельзя, – вздохнув, сказал я. – Время играет далеко не в нашу пользу... – мой взгляд на мгновение задержался на Джинни, которая с каждой минутой становилась все бледнее, словно понемногу растворялась в окружающем пространстве. Ее жизненные силы медленно, но верно покидали ослабленное беспомощное тело, напитывая живой энергией Тома Реддла. – Джинни совсем ледяная, – прохрипел Рон, осторожно касаясь пальцами маленькой ладошки своей сестры. – Что нам теперь делать? – Надо понять, как уничтожить Реддла, – уверенно произнес Гарри и слегка повернул голову в мою сторону. – Что скажете, профессор? – Скажу, что ты совершенно прав, мой мальчик! – воскликнул я, ощущая прилив гордости за Поттера. – Уничтожим Реддла, точнее, его оживающее воспоминание, и все станет на свои места. На лице Рона застыло озадаченное выражение. – Но как? У него наши палочки! – А у нас меч Гриффиндора, – Гарри потянулся за скромно приютившимся около его ноги изящный серебряный меч с начинающими подсыхать рубиновыми пятнами крови. – Осторожно, Гарри! – вырвалось у меня. – Кто знает, вдруг в крови василиска тоже содержится яд... – Кстати, насчет василиска, – громко вмешался в наш тихий разговор Том, переводя палочку Гарри на гигантское тело умерщвленной змеи. – Вы никогда не думали о том, что и мертвые порой могут быть очень полезны? Всё произошло за считанные доли секунды. Маниакальный взгляд, едва уловимый шепот, короткий взмах палочкой – и дикий призрачный рев василиска заполоняет помещение... Не в силах пошевелиться, я с ужасом наблюдал, как величественно и медленно все выше и выше поднимается треугольная голова мертвого чудовища, а по скользкому телу, точно сочащаяся из ран кровь, стремительно сбегают вниз струйки воды. В огромных черных глазницах с запекшейся кровью адским пламенем зажглись огоньки дарованной второй жизни... – А теперь, великие защитники Хогвартса... Что вы скажете на такой фокус? – Реддл разразился леденящим душу хохотом. – Каково, а! Краем глаза я заметил, как Гарри и Рон, раскрыв рты от немого удивления и ужаса, отступили на пару шагов назад. Признаюсь, даже меня охватила некая паника, затуманившая сознание клубами едкого дыма, который графитной пеленой окутывал все зарождающиеся решения возникшей проблемы, не позволяя их увидеть. И лишь Том Реддл с фанатичным блеском в глазах рассматривал свое творение, время от времени бросая в нашу сторону кривые усмешки... Протяжный и низкий шипящий звук прокатился по комнате, и, судя по реакции Гарри, это означало ни что иное, как приказания к действию. Что ж, хотя бы у Гарри есть кое-какое преимущество в сложившейся ситуации, ибо мальчику подвластен змеиный язык. – Он собирается атаковать, – едва шевеля губами, произнес Гарри, не сводя напряженного взгляда с василиска. – Взять в кольцо... И действительно... Плавно приподняв голову, будто втягивая в себя воздух, монстр развернул ее по направлению к нам и, обнажив свои длинные смертоносные клыки, сделал резкий слепой бросок. И пусть это чудовищное создание по-прежнему ничего не видит, пусть оно лишь мертвая марионетка в руках темного волшебника, умело дергающего за нити... Точности оживленному василиску явно не занимать... Я изящно отскочил в сторону, дабы не быть задетым, и, приземлившись, почувствовал под ногой что-то мягкое... Вздох облегчения вырвался из моих уст, когда я увидел, что этим предметом оказался всего-навсего дневник. Минутку... Дневник, ну конечно! Я готов был расхохотаться от нахлынувшего облегчения. Вот оно. Дневник является источником всех бед, именно он напитывает жизненными силами Реддла, забирая их у Джинни! А ведь девочка столько секретов доверяла этим пожелтевшим со временем пергаментным страницам, столько души вкладывала в написанные строки... И Реддл это не так давно говорил... Как же я мог оказаться настолько невнимательным?! Вероятно, причиной всему послужил затаившийся в недрах комнаты василиск, готовый напасть на нас в любую секунду, от чего все мои мысли поглощала разработка вариантов обеспечения нашей безопасности. Другого разумного объяснения я, к моему великому сожалению, не вижу... – Осторожно, профессор! Крик Гарри вырвал меня из раздумий, однако я и сообразить не успел, как оказался зажатым меж скользких змеиных колец так, что даже не мог пошевелиться. Где-то рядом лихорадочно сопел Рон, пытаясь выбраться из удушающего плена. Чуть поодаль, практически у кончика хвоста, – Гарри, у которого были пережаты только ноги... Что ж, как это ни прискорбно звучит, но победа в этом раунде досталась монстру. Однако мы так быстро не сдадимся! Должны же быть у василиска слабые места, помимо нёба... Я принялся беспорядочно скользить взглядом по змеиной шкуре, в надежде отыскать хоть какую-то зацепку. Идеально бы было попытаться обжечь василиска огнем, так его можно принять и за инфернала, однако редкие факелы висят достаточно высоко, да и заклинаниями не поможешь – палочки нет. Значит, должен быть другой способ... Ну же, Златопуст, думай! Недаром ты являешься почетным членом Лиги защиты от темных сил! Мысль пришла в мою голову внезапно, взбаламутив сознание похлеще буйной стайки корнуэльских пикси. Если бы Гарри сумел вытащить свои ноги хотя бы на пару дюймов, то дотянуться до меча Гриффиндора мальчику не составит труда. Благо, Том Реддл слишком опьянен призраком своей победы, да и стоит далековато... Вкратце изложив свою просьбу Рону, я принялся как можно отчаяннее выбираться из плена змеиных колец, от которых – я не преувеличиваю ни капли! – исходил разъедающий легкие запах трупного смрада, дополняемый ржавым ароматом крови. Василиск слегка дернулся и наклонил ближе ко мне свою треугольную голову, обжигая мое лицо гниющим дыханием. Я непроизвольно отвел голову чуть в сторону и явственно поморщился, успев при этом заметить, как в руке Гарри что-то блеснуло. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что мальчику удалось-таки дотянуться до меча. Дикий рев василиска леденящим эхом сотряс помещение Тайной Комнаты, и вереница холодных мурашек пробежалась по моей напряженной спине от этого поистине чудовищного звука. Я ощутил, как на какое-то мгновение расслабилась мускулатура гигантского змея, но этого мгновения было вполне достаточно для перепуганного и страстно желающего выбраться организма. Миг – и я на свободе, согнувшись и оперевшись ладонями о колени, перевожу дыхание. Какое же блаженство! Однако расслабляться пока рано. Втянув в себя воздух, я распрямился и огляделся по сторонам. Перекосившийся от злости Реддл что-то рьяно шепчет на змеином языке, и повелевающийся этим словам василиск торжественно и медленно приближается к Гарри, обнажая свои узкие как сабли смертоносные клыки. Гарри же, тяжело дыша, выставил вперед руку с мечом Гриффиндора, готовясь в любой момент попытаться отразить атаку монстра. Рон, пошатываясь из стороны в сторону, направляется прямиком к Джинни. Громкое и яростное шипение Тома Реддла, адресованное василиску, прокатилось по Комнате, залетая в каждый ее уголок, наполняя ее зловещим запахом смерти... Однако этому приказу не суждено было осуществиться: точно в этот момент, явившись словно из ниоткуда, над нашими головами стремительным огненно-золотым вихрем пронесся Фоукс. Изящно спикировав, феникс бросил какой-то темный предмет – наверняка дневник Реддла! – прямо к ногам Гарри, после чего резко взмыл вверх, теряясь где-то среди густой темноты верхней части комнаты. – Гарри, клык! – крикнул было я, однако Гарри, словно по наитию, и сам догадался, что нужно сделать. Схватив обломленный клык василиска, мальчик занес руку, а затем резко ее опустил, с силой воткнув клык точно в сердцевину принесенного Фоуксом дневника. Едва первые капли смертельного яда просочились в страницы, комнату заполонил жуткий протяжный вопль, продирающий до мозга костей. Чернила бурным потоком хлынули из дневника, точно кровь из порванной артерии, разлились по полу темными бурлящими пятнами... Реддл корчился, визжал, выгибался в изжигающей агонии под чудовищный аккомпанемент рева вновь погибающего василиска, становился все бледнее и прозрачнее... Его тело налилось цветом расплавленного золота, после чего ослепительная вспышка на мгновение озарила комнату, а затем... А затем наступила тишина. Тяжело дыша, я огляделся. Комната выглядела так, будто в ней ничего не происходило, и лишь труп василиска, мирно покоящегося на холодном полу, да дневник, тихо лежащий в чернильной луже, напоминали о недавно прошедших событиях. Я прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Все кончено, все позади. Теперь действительно все позади. Удивительно, сколько раз я до этого бывал в разных переделках, в каких только ни побывал опасных ситуациях, но именно это происшествие, именно эти события оставили в моем сознании самый заметный след, уродливым шрамом выделяющийся среди остальных отметин... Задумавшись, я и не заметил, как ко мне подошел Гарри. – Профессор, Ваша палочка, – Гарри говорил практически шепотом. Было заметно, с каким трудом ему давалось каждое слово: тело мальчика сотрясала крупная дрожь. – Она упала, когда Реддл исчез. Мальчик протянул руку, и я заметил лежащую на раскрытой ладони свою волшебную палочку. Мокрую, с парой новых царапин, но целую и невредимую. – Спасибо, Гарри, – тихо поблагодарил я, забирая палочку и чувствуя, как ее энергия вновь наполняет меня. – А где Рон? – Он с Джинни. – Как она? – В порядке. Сделав несколько коротких кивков, Гарри обернулся и, заметив, что Джинни и придерживающий ее за плечи Рон уже стоят на ногах, улыбнулся. На белых как полотно щеках Джинни тут же расцвел румянец. – Все хорошо, – лучезарно улыбнулся я, подходя к Уизли. – Теперь опасность точно миновала! – Меня исключат, – вдруг всхлипнула Джинни. – Я так мечтала поступить в Хогвартс, а теперь... А теперь придется уйти. Что скажут мама с папой? – Не расстраивайся раньше времени, – подмигнул я девочке. – В том, что случилось, твоей вины нет. Это все темная магия, причем, очень сильная, раз ни Дамблдор, ни тем более я до последнего не могли понять, в чем заключалась истинная причина прошедших событий. Не переживай. Я подарю тебе свою лучшую книгу с моим автографом! Что ж, кажется, мои слова немного успокоили юную мисс Уизли. В последний раз окинув помещение Тайной Комнаты беглым взглядом, дабы убедиться в том, что здесь все навеки затихло, мы с Гарри, Роном и Джинни, усталые, мокрые и грязные с головы до пят, но неимоверно счастливые, направились к выходу, где уже ожидал нас Фоукс, источая мягкое золотистое свечение.

***

Просторный кабинет Альбуса Дамблдора встретил Златопуста Локонса своим неповторимым умиротворением и ненавязчивым жужжанием бесчисленных загадочных приборов. Любопытные взоры и одобрительные кивки многочисленных директоров и директрис Хогвартса, изображенных на портретах, сопутствовали Локонсу на всем протяжении его размеренного торжественного шествия до директорского стола. – А, Златопуст... – раздался тихий голос, после чего из тени книжного шкафа появился и его обладатель. – Я надеялся, что Вы зайдете ко мне еще раз. В свете последних событий нам определенно есть о чем побеседовать. Удивительная история, не правда ли? В который раз доказывает, что любовь и дружба представляют собой не только одну из высших ценностей, но и способны побороть зло. Локонс мягко опустился на стул около директорского стола и, закинув ногу на ногу, вопросительно взглянул на Дамблдора. Восстановленный в должности директор выглядел несколько задумчивым и усталым, но, тем не менее, счастливым. – Так Вы считаете, что зло покинуло Хогвартс? – спросил Златопуст, наблюдая, как Дамблдор усаживается в свое кресло. – К сожалению, не могу утверждать этого наверняка, – посеребренные сединой кустистые брови Альбуса стянулись к переносице. – Однако, благодаря Вашим стараниям и усилиям мистера Поттера, мистера Уизли и мисс Грейнджер, могу смело сказать, что на какое-то время вам удалось приостановить его деяния. Гримаса недопонимания и искреннего удивления исказила тонкое лицо профессора Защиты от темных искусств. – Но Реддл сгинул, растворился! Вновь стал не более чем воспоминанием! – с жаром воскликнул Локонс. – Василиск мертв! А его жертвы вот-вот вернутся к жизни! Дамблдор лишь хмыкнул в усы. – Что ж, с этим не поспоришь. Однако не стоит недооценивать врага, Вам ли этого не знать. Волан-де-Морт хитер. Уверен, мы еще не раз столкнемся с ним или его последователями. – Дневник уничтожен, а самые отъявленные приспешники Темного Лорда сейчас прозябают в Азкабане, – проговорил Локонс, чувствуя, как в голосе сквозит смятение и неуверенность. – Думается мне, это лишь дело времени, – вздохнул Дамблдор. – А нам остается только предполагать, когда наступить тот или иной момент, – в ясных голубых глазах Альбуса зажегся проказливый огонек. – Но Вы же всегда вовремя придете на помощь, верно? Златопуст рассеянно кивнул, задумчиво откинулся на спинку стула и подпер подборок кулаком. Мысли его были далеки от предположений директора по оказанию посильной помощи. В голове волшебника точно гигантский рой пчел зажужжало воспоминание об одном из последних походах в школьную библиотеку. В темной глубине сознания, немного подребезжав, пролился золотистый луч света, падающий на обложку толстого старого фолианта. – Вас что-то беспокоит, Златопуст? – спросил Дамблдор, пытаясь заглянуть в голубые глаза Локонса, сейчас словно подернутые легкой дымкой. Локонс какое-то время молчал, после чего осторожно взглянул на Альбуса. – Я подумал, а что если этот дневник мог являться... крестражем? Дамблдор вздохнул и, скрестив длинные пальцы, перевел взгляд на окно, солнце за которым уже наливалось оранжевым. – Я тоже об этом думал, Златопуст, – через пару секунд кивнул Альбус. – И, знаете что? Я абсолютно в этом уверен. Особенно после того, как Гарри подробно описал все, что происходило в недрах Тайной Комнаты. Но есть и еще кое-что, что натолкнуло меня на эту мысль: способ уничтожения дневника. – Пропитанный ядом клык василиска оказался весьма эффективным, – расплылся в торжествующей улыбке Златопуст. Дамблдор снисходительно хмыкнул. – Не только. Более всего меня удивило то, что дневник не поддался влиянию вполне себе обычного уничтожения. А ведь Джинни Уизли даже пыталась избавиться от него, выкинув в унитаз. Однако это, как я понял из рассказа Гарри, ни к чему не привело. – А как дневник оказался у Джинни? Не думаю, что девочка просто нашла его. – Помните тот день, когда во «Флориш и Блоттс» Вы раздавали автографы? – До мельчайших подробностей! – И тот момент, когда состоялась... м-м-м... своеобразная схватка Артура Уизли и Люциуса Малфоя? – Еще бы! – Златопуст даже присвистнул от нахлынувших воспоминаний, поражающих своей яркостью. – Ах, как жаль, что репортер отказался снять это, чтобы потом разместить в моем интервью! Сколько красок придала бы эта борьба первой полосе! – Так вот, именно в тот день в одном из стареньких учебников мисс Уизли и оказался дневник Тома Реддла, – как ни в чем ни бывало продолжал Дамблдор. – Не думаю, что владелец лавки подержанных вещей вложил тетрадку в качестве компенсации за качество своего товара. Гарри упомянул, что мистер Малфой, глумясь над бедностью семейства Уизли, вытащил из котла Джинни книжку и повертел ее, после чего вернул обратно. Вот тут, мой дорогой Златопуст, и появился на сцене дневник. Впрочем, мисс Уизли сама подтвердила факт нахождения дневника в одном из новоприобретенных учебников, – кивнув чему-то своему, Альбус добавил. – Вы куда-то отлучались в этот момент, поэтому и пропустили некоторые важные моменты. Златопуст сделал вид, что не услышал последнего предложения Дамблдора. – Но откуда у Малфоя взялась эта тетрадка? – Люциус Малфой был одним из немногих Пожирателей Смерти, кому удалось избежать Азкабана, уверив всех, будто в те дни он, Малфой, действовал под влиянием заклятия Империус, наложенного Волан-де-Мортом, – пояснил Дамблдор. – Каков нахал! – вставил свое слово Локонс. – Но на самом деле Люциус был одним из самых близких привратников Темного Лорда, – продолжил директор Хогвартса. – Амбициозность, аристократичность, холодное отвращение к волшебникам из семей маглов, высокое положение в обществе магов – все это в нем, несомненно, привлекало Реддла. Судя по всему, Том сам отдал дневник Малфою на хранение, ибо был уверен в его надежности и преданности. Как-никак, он отдавал частицу своей души. Что же побудило Люциуса отдать дневник? Что ж, возможно мы об этом никогда не узнаем. Но возьму смелость предположить, что это было не спроста. Мистеру Малфою было необходимо, чтобы дневник Тома Реддла оказался в Хогвартсе. После прошлогоднего случая с Философским камнем, который обернулся крахом не только для души Волан-де-Морта, но и для небезызвестного профессора Квиррела, Темный Лорд решил подойти к своему оживлению иным путем. – Вы хотите сказать, что он каким-то образом имел возможность сообщить Люциусу о своем назревшем плане? – догадался Локонс. Дамблдор вздохнул и сделал несколько коротких кивков. – Именно это я и хочу сказать, да, – молвил он. – Но не забывайте: это всего-навсего предположение. Повторюсь, что правды, какой бы она ни была, нам с Вами вряд ли удастся добиться. Даже если мы будем все знать наверняка. Повисло липкое напряженное молчание. Каждый думал о чем-то своем. Локонс наблюдал, как в золотой оправе очков-половинок Дамблдора искрятся отблески пламени вспыхнувшего с наступлением темноты камина, и вспоминал не столь давнее приключение в Тайной Комнате и все связанные с этим события. Сейчас, уютно устроившись на удобном стуле, знаменитый волшебник припоминал все больше и больше сказанных профессором Трелони туманных слов, благо атмосфера кабинета Дамблдора способствовала спокойному течению мыслей, мягко и ненавязчиво вынимала из самых дальних уголков памяти все то, что было услышано ранее и то, чему изначально не придавалось большого значения. Предсказания и зашифрованные в виде символов послания, кажущиеся ранее абсолютнейшей бессмыслицей, сейчас обретали все более четкий и ясный смысл. – А ведь Сивилла предсказала все это, – неожиданно для самого себя произнес Локонс. – И про попытку возрождения Темного Лорда, и про то, что он намерен впитать живую силу, и про спасение общими усилиями... И все эти знаки, так или иначе связанные с Тайной комнатой... Дамблдор соединил кончики длинных пальцев. – Многие недооценивают способности Сивиллы. Считают, что она потомственная ясновидящая, но в несколько ином значении. То бишь, ясно видит, но потом, – Альбус позволил себе легкую усмешку. – Конечно, Сивилла довольно специфический человек, а многие ее предсказания похожи на чистой воды шарлатанство, однако талант ее прабабушки, Кассандры, иногда дает о себе знать. Ведь именно после визита Сивиллы прошлым летом я всерьез задумался о том, что Хогвартсу будет необходима помощь человека, постоянно имеющего дело с проявлениями темных сил, – Дамблдор слегка наклонил голову и проницательно взглянул на Златопуста из-под своих очков-половинок. – И поэтому Вы послали сову с приглашением на должность преподавателя именно мне! – смекнул Локонс, расплываясь в довольной, как у кота, улыбке. – Именно, – просто ответил директор. Лучезарная улыбка Локонса стала еще шире, однако через пару мгновений исчезла, словно ее и не бывало. Вместо улыбки на лице волшебника застыло выражение глубочайшего смятения и сожаления, словно у самого искусного актера драмы. – Я благодарен Вам за то, что Вы обратились ко мне: это было самым разумным и мудрым решением. Однако с величайшим прискорбием и тяжелым сердцем хочу сообщить Вам, что я покидаю пост профессора Защиты от темных искусств... С этими словами Златопуст выудил из кармана мантии тугой свиток пергамента, перевязанный фиолетовой ленточкой, и с самым траурным выражением лица протянул его Дамблдору. Рука Дамблдора дрогнула, когда свиток коснулся ее. – Прошение об увольнении? – догадался Альбус, разворачивая пергамент. – По собственному желанию и весомым причинам, – тут же отозвался Локонс. – Полный список причин, состоящий из ста тридцати четырех пунктов, указан в конце заявления. Дамблдор пробежал взглядом по исписанному Златопустом пергаменту. С каждой строкой брови директора все ближе сдвигались к переносице. – Вы уверены, что не хотите остаться? – спросил Альбус, откладывая двухметровое прошение в сторону. – Абсолютно, – кивнул Локонс. – Хогвартсу больше не грозит опасность, а где-нибудь в отдаленной деревушке на юге Англии волшебники боятся выйти из дома... – Локонс томно вздохнул и прикрыл глаза для большего эффекта. – Что ж, это исключительно Ваше решение, – вздохнул Дамблдор. – И, если Вы серьезно настроились на такую жизнь, то, думаю, даже у меня не получиться задержать Вас здесь хотя бы еще на один год… Что поделать, придется искать очередного преподавателя на эту должность. – Думаю, с этим проблем у Вас не возникнет! – хохотнул Златопуст и самодовольно добавил, едва сдерживая торжество. – Я могу предложить Вам отличную кандидатуру на эту должность. Как насчет Римуса Люпина? Конечно, до моего уровня ему далеко, но человек он хороший. Не далее как позапрошлым летом я немного помог Римусу с его... м-м-м... «проблемой» (надеюсь, Вы догадались, с какой) и знаю, что с работой у него обстоит крайне плохо. Я предлагал ему путешествовать со мной, но он скромно отказался, ссылаясь на свое не всегда подобающее поведение. – Я обязательно рассмотрю это предложение, Златопуст, благодарю, – кивнул Дамблдор, однако по тону его голоса можно было догадаться, что решение волшебник уже принял. Локонс звучно хлопнул себя по коленям, после чего резво поднялся со стула и блестящим взглядом окинул директорский кабинет. Во всем виде Златопуста вновь царили веселость, щегольство и некая безмятежность. – Что ж, не смею более задерживать ни Вас, ни себя. Столько всего нужно успеть завершить перед тем, как придется покинуть эти стены! Но, если я вдруг натолкнусь на след Темного Лорда, я непременно Вам сообщу. И, залихватски подмигнув, наш доблестный рыцарь поспешил в сторону выхода из кабинета Дамблдора.