Морские узлы

      Звёздами зажигаются на берегу яркие алые костры, поднимается к небу весёлое пламя. Пахнет на берегу водорослями, йодом — море набегает, шаловливым волнам тоже интересно, что опять придумали люди.       А на берегу горят костры, и звенят счастливые голоса, люди пляшут, заманивают удачу на свои корабли, и даром бы просили её у моря, которое хотят переплыть, но почему-то разжигают яркие огни совсем рядом с кромкой прибоя. Леди Удача смеётся и прикрывает лицо веером, бродит, невидимая среди всех этих людей, принимает их любовь и их подарки — украшения, рассыпанные по песку, венки из цветов, камушки, раковины…       Капитан сидит в стороне, ему бы плясать со всеми, но по спине бежит холодная дрожь, и он не подходит к людям, слышит нежный девичий смех и отпивает из горла бутылки. Он снимает камзол, кидает его рядом с собой на песок, туда же кладёт сапоги. Капитану очень даже весело, не нужны для этого никакие танцы.       Он искоса следит за Юнгой.       Мальчишка как раз мог бы убежать веселиться, хотя бы попробовать забыть о злости ненадолго, но он сидит недалеко. Счастливчик пытается узнать, что же случилось, но так ничего и не добивается. Юнге стыдно говорить, что он чувствует на себе взгляд женщины, которая уже однажды смотрела на него во сне. Леди Удача кривит красивые губы в улыбке и треплет мальчишку по голове, лохматит волосы, насмешливо смотрит, как он вскидывает голову и оглядывается по сторонам. «Нет, это всего лишь ветер». Женщина проходит мимо, у неё здесь много знакомых. И всё же останавливается ненадолго рядом с Капитаном, обнимает его на пару секунд за плечи, как старого знакомого. «Здравствуй. Не переживай, я принимаю твою любовь, я не оставлю». Она идёт дальше между костров, задевает носками изящных туфелек рассыпанные по песку ракушки и бусины.             Капитан вытягивает ноги и улыбается, прикрывает глаза. Нет, спать они не будут до утра, и никто здесь не будет, не к добру это — оскорблять удачу, лучше плясать, пить и веселиться, покуда живы.       — Почему ты не танцуешь? — он вздрагивает и поднимает голову.       У девушки длинные косы, в них вплетены ленты с бусинами, жемчужинами и цветными стёклышками. Она улыбается лукаво и садится рядом. Глаза голубые, будто в них влилось, вплеснулось волнами смешливое море. И Капитан — странное дело! — совсем не чувствует страха. Он её словно знает уже. Девушка теребит в пальцах конец косички, улыбается, кладёт узкую ладошку ему на плечо. Не переспрашивает.       — Пойдём танцевать! — зовёт она. — Пойдём! — тянет за руку, заставляет подняться с песка. Капитан хмурится недоверчиво, не понимает, что происходит, ищет внутри привычные чувства, но не находит ни отзвука. Будто бы заколдовали.       Юнга смотрит непонимающе и потеряно, чувствует жгучую обиду, переполняющую его изнутри. А Капитан пляшет с девушкой, обнимает её, смеющуюся, растрепались косы, и сыплются из них на песок бусины, вьются по ветру цветные ленты… Юнга хочется броситься на Капитана с кулаками.       — Крыса! Крыса, крыса, крыса! — шепчет он себе под нос, и всё, что было раньше, кажется ему сплошным враньём. Девушка поворачивается, смотрит на него оценивающе, словно услышала голос, адресованный не ей, но на самом деле просто проследив взгляд Капитана. Тот всё ещё напряжённо следит за мальчишкой, не веселится, не смеётся. Девушка целует его, схватив за ворот рубахи, хохочет и тянет за руку к самым волнам, но Капитан вырывается, отбегает, хватает Юнгу за плечи.       — Пусти меня, мерзкая крыса! — орёт тот, смотрит с такой ненавистью, что любому другому стало бы страшно. Но ветер — да, конечно, только ветер, — толкает его в спину, заставляет прижаться к Капитану, позволить обнять себя. Пират держит его крепко, гладит вдоль позвоночника крюком.       — Пойдём, — тихо шепчет он.       — Пойдём! — зовёт их обоих девушка, протягивает загорелые руки. — Водить хороводы вокруг костров, танцевать и смеяться! Сегодня ночью нужно плясать и веселиться, не забыли?       Юнга бы ответил что-нибудь резкое, вжимает голову в плечи, рычит, но Капитан тянет его за собой, у него чувство такое, будто пьян, хотя его трезвым и не назвать. Голова кружится от совершенно неописуемого, невозможного счастья, так не бывает. Юнга старается не смотреть ни на одного из них, делает вид, что ужасно недоволен, но скоро просто не может сдержать счастливого смеха. Забывает и забывается, хватается за руки Капитана, а звёзды сыплются с неба, и в такую ночь конечно можно не быть собой, если тебе в себе что-то не нравится. Можно вообще быть кем и чем угодно, можно отрастить рыбий хвост, а то и крылья, или, наоборот, отбросить их. Капитан пьяно хохочет, напяливает на мальчишку свою треуголку, и плевать, кто и что увидит и подумает, потому что здесь и сейчас нет никого, кроме них.       Девушка пляшет в волнах у самого берега, её не волнует промокшая одежда. Косы расплетаются, одной лентой, тёмно-синей, она связывает друг с другом руки Юнги и Капитана. Головы у обоих идут кругом, и в итоге они падают вместе на песок, а волны лижут босые ноги. Они не спят, просто смотрят бессмысленно в ночное небо, и не нужно ни о чём говорить. Девушка наклоняется, нежно целует мальчишку в лоб, отдавая долг, а потом уходит, не оставляя следов на серебристом песке.

***

      — Мне не нравятся твои методы, — качает головой Удача. Складывает веер, подставляет лицо ласковому ночному ветерку. Русалка, болтая полученными на одну ночь ногами, чешет длинные волосы гребнем, сплетает на тонких волосах пути, завязывает и развязывает маленькие узелки. — Ты можешь изящнее. Зачем снова растаскивать их в стороны?       — Тем сильнее столкнутся снова, — смеётся Дочь морей. — Я не разведу их так, чтобы у них не хватило сил сойтись обратно. Об этом можешь не беспокоиться.       Она сидит на камне, подогнув под себя ноги, волосы волнами ниспадают до самой воды. Русалка любуется собой, смотрит на отражение. Леди Удача изящно опускается на камень чуть выше, поигрывает веером. А потом подбирает юбки и спускается к Дочери морей. Встаёт рядом, тянется, касается носком туфельки поверхности воды. Русалка снимает с шеи янтарные бусы и с улыбкой протягивает ей.       — Что это? — вопросительно приподнимает брови Удача. Дочь морей пожимает плечами:       — Сегодня принято дарить Удаче подарки, чтобы она пришла на корабль. А я ведь тоже член экипажа.       Женщина усмехается, но принимает бусы. Надевает на шею, наклоняется рядом с Дочерью морей, смотрит долго на своё отражение. Берёт у русалки гребень и причёсывает её сама, разбирает длинные пряди, выбирает зеленоватые водоросли, крупинки соли.       — Уже завтра они станут такими же, — улыбается Дочь морей. Удача кивает серьёзно, но затем поднимает голову, и глаза у неё лучатся нежным весельем:       — Это не имеет ни малейшего значения.       Русалка недоверчиво вскидывает брови, а затем звонко смеётся. Да. Конечно. Совершенно никакого значения. И, прежде чем Леди Удача уходит, она хватает её за руку и пытливо заглядывает в глаза:       — Ты придёшь, ведь правда? — сейчас леди ждут другие люди на других берегах, но потом…       — Куда я денусь, — улыбается Удача. — От них и от тебя.       Русалка серебристой рыбкой соскальзывает в воду, стелются по волнам длинные волосы, ноги покрываются чешуёй в звёздном свете.       Утром Капитан долго чешет затылок крюком, глядя на носовую фигуру своего корабля, и хмурится, вспоминая прошедшую ночь. Затем пожимает плечами и уже собирается подняться на борт, но подбежавший Юнга хватает его за рукав. Долго смотрит наверх, в деревянные глаза, а видит другие — или те же? — голубые, яркие и смешливые. Они переглядываются молча, Капитан хмыкает, обнимает мальчишку совсем ненадолго, перебирает крюком светлые пряди и отходит.       Деревянная русалка подмигивает ему вслед и снова устремляет взгляд вдаль. «Помни. Ты обещала прийти».