Морские узлы

      Плотник стискивает в грязных пальцах рубашку на груди, собирает у сердца тяжёлыми складками.       — Сердце болит, — жалуется он Доктору, а тот, отрываясь на секунду от ящика с разными склянками, только усмехается горько.       Он понимает сразу, что Плотник вовсе не болен — слишком тоскливо и обречённо он тянет. «Болит», — жалобно, а когда и в самом деле больно, Плотник шипит и стискивает зубы.       — Я такое не лечу, — пожимает плечами Доктор, — уж извини.       Плотник тоже вздыхает. Он выходит, прикрыв аккуратно дверь — странно-тихий и угрюмый, и на палубе уворачивается от объятий смеющегося, измазанного в саже Канонира. Тот удивлённо смотрит ему вслед.       Плотник спрашивал на прошлой неделе заплетающимся языком, опершись на плечо Канонира: «Ты мне друг?». Тот посмотрел удивлённо, а потом рассмеялся. «Конечно», — вот только Плотник знает, что это ром сыграл с собутыльником злую шутку, и вовсе они не друзья.       И со Счастливчиком, само собой, тоже. А уж с Такелажником и подавно не подружатся.       Могли бы стать друзьями с Доктором, только какие из них друзья?       Плотник приходит к себе в каюту, падает на койку, а потом, поморщившись, стряхивает с неё опилки.       Сердце всё ещё болит. Горе словно тисками сжимает, а отчего — не понять. Плотник одинок. Плотник не знает любви. Только вот он всегда был таким, и с чего бы ему вдруг?..       Русалка сидит на полу, поджав под себя мерцающий хвост, и смотрит на Плотника блестящими глазами. Она то протягивает тонкую руку с просвечивающей кожей, хочет провести холодными пальцами по груди, унять боль, то резко сжимает кулак, так что когти впиваются в ладонь, и отстраняется от человека. Ей хочется помочь, только вот Дочь Морей знает, что Плотник — не тот, кому следует помогать. Он вовсе не злой, он изломанный и неправильный — не так, как все остальные.       Но когда он засыпает, русалка прикасается на миг к горячей груди. А потом отскакивает с шипением, прижимая к себе обожжённую руку.

***

      Доктор крадётся проулками, спрятав в рукав блеск холодной стали. Где-то вдали слышатся крики и смех его команды, но Доктор не любит света и шума. Он знает, что кто-то идёт за ним, может быть, не один. Воры или убийцы, а может, и то, и другое, а Доктор вовсе и не похож в своем истрёпанном чёрном плаще на пирата, и оружия при нём не видно. Он будет сегодня и рыбаком, и наживкой.       — Послушайте, сэр! — окликают его сзади, и он оборачивается, сделав удивленное лицо. — Не найдётся ли у вас, что подать нищим?       Грязный мужчина в лохмотьях и не пытается разыграть спектакль — он хищно ухмыляется и смеётся, подбираясь поближе. А Доктор различает позади него ещё пару таких же оскалов и блеск клинков.       Он молча делает шаг навстречу. А потом улыбается и, метнувшись вдруг, вгоняет нож по самую рукоять в живот вора. Тот хрипит, цепляясь пальцами за его плечо, а Доктор всё с той же мягкой улыбкой сбрасывает с себя чужую руку. И выкручивает лезвие.       Там, в темноте, слышатся крики и звон клинков — Доктор вздыхает обречённо. Что же, сегодня его лишили хорошей драки.       Виновники, запыхавшиеся и отвратительно трезвые, выходят на свет. У Плотника разодрана рубашка, Счастливчик прижимает ладонь к рассечённой щеке — мчались спасать. «Идиоты», — ставит диагноз Доктор, и вытирает окровавленные руки о полы плаща.       — Я справился бы сам. — Счастливчик вздрагивает, поглядев на измазанного в крови Доктора. — А пираты не так кровожадны, как мне говорили.       — Не то что ты, — шепчет матрос и смотрит с осуждением на Плотника: — Видишь. И сам бы справился.       Он морщится, сплёвывает на землю и бредёт, спотыкаясь о камни мостовой, обратно к своим.       Плотник дрожит, вот только совсем не от холода — ночь выдалась душная. На трупы слетаются громадные мухи, копошатся у ран, только он даже не двигается, когда одна садится на лицо. Доктор улыбается и отгоняет от Плотника надоедливых мух.       — Убийство, — говорит он тихо, как свой сокровенный секрет, — будоражит кровь.       Плотник несмело кивает, когда Доктор протягивает раскрытую ладонь. Они пожимают друг другу руки.       А потом Плотник вдруг радостно смеётся и срывается с места, чтобы нагнать уходящего Доктора, что-то напевающего себе под нос.