Морские узлы

      — Ты в порядке? — спрашивает Плотник, когда Доктор возвращается в каюту. Сегодня последний день карантина, и Плотнику позволили выйти на палубу, когда они шли на абордаж, и сражаться вместе со всеми. И теперь он сидит, отирая от крови саблю, сам и не ранен, только немного устал и абсолютно опьянел от чужой крови.       Доктор выглядит гораздо хуже. Лицо кажется ещё бледнее и уже, чем обычно, он стоит, опершись о дверной косяк, медленно кивает:       — Да, я… закончил с ранеными… — и падает, точнее до ужаса медленно сползает на пол. Плотник подскакивает со своего места и несётся к другу. Тот лежит на полу без сознания, и повезло ещё, что ни обо что не ударился, с него бы сталось.       — Да что ж за беда с тобой такая, — бормочет себе под нос Плотник, дотаскивая высокого приятеля до койки и укладывая на неё. А потом садится рядом и, движимый пришедшей в голову жуткой мыслью, закатывает рукава рубашки Доктора. С ужасом смотрит на появившиеся там язвы.       — Вот чёрт… — одними губами произносит Плотник. Он не боится. Совершенно не боится, потому что Доктор мог заразиться только от него. Только вот болезнь, у него так и не проявившаяся, Доктора может убить, и это пугает его невероятно.       — Ты… подожди. Я сейчас вернусь, — он накидывает на приятеля край одеяла и уносится из каюты, бежит к Капитану, расталкивая матросов. Канонир растерянно смотрит ему вслед, пожимает плечами и протягивает бутылку Такелажнику.       — Доктор заболел! — с порога сообщает Плотник, едва захлопнув за собой дверь. Капитан и Старпом, сидящие за столом, поднимают головы от сундучка с деньгами. — Той дрянью, которая… которой… Ну, которую я должен был подхватить от тех! — объясняет сбивчиво слишком уж волнуется. Капитан хмурится, сложив руки на груди. Старпом внимательно слушает, склонив голову набок. Затем переглядывает с лучшим другом и снова погружается в свои мысли. Плотник смотрит на него ждёт решения, понимая, что если Старпом скажет, что Доктор — не жилец, и лучше бы его добить, пока не заразились остальные, кто-то один из них двоих умрёт гораздо раньше.       — Судя по тому, когда проявились симптомы, заразился он от тебя давно, — медленно начинает Лис. Плотник напряжённо кивает. — Стало быть, заразиться от него уже должен был бы Канонир. Но я за ним следил, и никаких признаков нет. Значит, этого не произошло, — он поднимает взгляд на Плотника и усмехается: — Полагаю, вам придётся на какое-то время поменяться с ним местами. Потому что ты уже был заражён, и ничего не произошло. Я думаю, это безопаснее. Ты готов? Придётся сидеть с ним, кормить… Думаю, он сам скажет, чем лечить его.       — Он без сознания, — выдавливает Плотник. Лис хмурится, затем кивает:       — Должен бы прийти в себя. Если нет — скажешь мне.       Плотник возвращается в каюту, впервые чувствуя себя таким страшно потерянным. Садится на край койки и украдкой косится на друга.       Каюта качается из стороны в сторону, табурет ударяется о стену и отлетает в угол. Плотник вцепляется в койку и глядит со страхом на Доктора. Он лежит и даже не двигается, бледнее чем простыни, бормочет что-то жуткое…       — Ну и идиот же ты! Как тебя угораздило заразиться этой дрянью? — бормочет Плотник, хотя на самом деле боится — до дрожащих коленок и срывающегося голоса.       Доктор не отвечает. Доктору снится кровь, везде красное, липкое, отвратительное, и он весь в крови и грязи. Он просит кого-то, кто сидит рядом, окатить его водой, только тот глядит со страхом, застывший, как изваяние. Мир качается из стороны в сторону. Кровь плещется о стены каюты, пропитывает доски, сочится в трюм — матросы, должно быть, так испугаются красной воды внизу. Доктору кажется, будто скоро весь мир заполнит кровь и придётся ею дышать.       Плотник слушает с ужасом, вспоминает давно забытые молитвы — слишком много двоих безумцев для этой крошечной комнаты. Скоро ему тоже начнёт мерещиться кровь, Плотник знает. Он прикрывает уши, чтобы не слышать страшного бреда Доктора, и в следующий миг волна ударяется о борт корабля. Плотник падает на пол, ударяясь затылком, тихо скулит от боли и ощупывает голову. В волосах у него что-то тёплое и липкое.       Доктор успокаивается.       Плотник поднимается с трудом, доползает до койки — чёрт с ним, с Доктором, кто бы ему самому помог? Он снова пытается ухватиться за матрац, но вдруг нащупывает ледяные пальцы Доктора — и едва сдерживается, чтобы не заорать.       — Да ты же мёртвый! Ты мёртв! — вскрикивает он, дёргается и пытается отползти к стене, готовый почти что зарыдать.       Но Доктор сжимает его запястье железной хваткой. Плотник замирает на месте, почти что перестав дышать.       Потом он принимается вырываться, пытается разжать холодные пальцы, бранится, упираясь ногами в койку, что-то орёт…       Корабль снова резко ведёт в сторону, на палубу обрушивается пенный вал, и Плотник сжимает руку Доктора что есть сил, пытаясь удержаться на месте, а тот едва не падает с постели.       И снова начинает говорить. Плотник велит ему заткнуться.       — Молчи! — шепчет он в ужасе, цепляется за холодную руку друга, выныривает на поверхность из своих и чужих кошмаров. Глупости. Нет никакой крови. И волны бьют в борта не сильнее, чем обычно. Русалка, морщась, снимает липкую паутину ужаса — не из жалости, а просто потому, что на её корабле такого не будет. Плотник неуверенно касается лба лучшего друга и вздрагивает — слишком уж разителен контраст с ледяными ладонями.       Надо уйти. Надо выйти хоть ненадолго, глотнуть просоленного свежего воздуха, прийти в себя. Но Доктор вдруг открывает глаза и жалобно просит:       — Не уходи… Не оставляй меня одного… — к кому же он обращается, чёрт возьми? Кого видит сейчас рядом с собой? Плотник устало опускается обратно и прикрывает глаза. Доктор, кажется, успокаивается и засыпает, дрожа под тонкой тканью, заменяющей ему одеяло.       Но такая уж сегодня ночь. Ей, видно, положено самой по себе быть похожей на оживший кошмар. Доктор шепчет сквозь сон что-то о боли, о чужих изувеченных телах, о страхе в глазах, о смертном холоде и запахе крови вперемешку с могильной землёй. Безумие выплёскивается наружу не хуже ледяной морской воды.       — Замолчи, — в ужасе шепчет Плотник. — Замолчи!..       И Доктор просыпается. Дёргается от каждого шороха, только сильнее цепляясь за руку Плотника, так что наверняка останутся синяки, но это ни одного из них не волнует. Плотнику бы уснуть, забыться хоть ненадолго, но не выходит, потому что друг то ворочается, пытаясь устроиться поудобнее и дрожа от одному ему слышимого шума, то снова погружается в своё тёмно-алое марево и шепчет, никуда не скрыться от этого шёпота, не заткнуть уши…       — Заткнись! — орёт Плотник в голос. — Заткнись, или я убью тебя сам, чёрт побери!       Доктор смотрит на него пару минут с каким-то странным выражением лица, сворачивается комком, поджав под себя длинные ноги, и наконец засыпает спокойно.       Плотник обессиленно откидывается назад и смотрит в потолок, не в силах даже закрыть глаза.