Морские узлы

      — Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны? — брезгливо спрашивает Боцман. Все пятеро — сам Боцман, Такелажник, Канонир, Счастливчик и Плотник — пьяны ко всем чертям, и это единственная причина, почему вопрос всё-таки звучит. — Сидишь с ним, как с ребёнком, еду ему таскаешь, спать укладываешь… Тьфу!       Канонир привычно напрягается, ему не впервой разнимать дерущихся. От Такелажника толку мало будет, а Счастливчику-то точно лучше в это дело не лезть, сам же больше всех огребёт. Плотник разворачивается медленно и смотрит на Боцмана так, будто и правда убьёт сейчас.       — Как же это выглядит? Может быть, так, как будто я его друг и хочу, чтобы он выздоровел? А? Может быть, чёрт тебя побери, это выглядит именно так, потому что я и есть его единственный друг?!       Такелажник, прислонившийся было к стене, ошалело поднимает голову, Канонир тяжело вздыхает и вклинивается между Боцманом и зло смотрящим на него снизу вверх Плотником.       — Хватит, — быстро вставляет он. — Вы оба… скажем так, не очень трезвые, все мы устали и пора уже идти спать, иначе утром Капитан убьёт.       — А я могу и не утром, — зловеще шипит Плотник. Боцман сглатывает, только что поняв, что, кажется, нарвался. Канонир кладёт руки собутыльникам на плечи. Дружеский жест, но на самом деле он просто отталкивает их слегка друг от друга.       Дверь скрипит, и Плотник вздрагивает, видит в щель бледное лицо Доктора, который снова поднялся с койки и идёт куда-то. О Боцмане он не то что бы забывает — просто это не имеет теперь значения. Он бросает угрюмый взгляд на остальных и, чуть покачиваясь от выпивки, плетётся навстречу Доктору.       — Я глупость сделал, да?.. — задумчиво спрашивает Боцман и чешет в затылке. Канонир выдыхает и пихает его локтем в бок:       — Да. И тебе только что очень повезло.       — Потому что Плотник был бы прав, если бы тебе врезал, — неожиданно трезвым голосом произносит Такелажник. Забирает у растерянно глядящего на него Счастливчика бутылку и прикладывается к ней. Канонир только задумчиво пожимает плечами и тащит их дальше. Выпить ещё можно и когда они доберутся до кубрика и матросов.

***

      А Плотник поддерживает пошатывающегося Доктора, качает головой и тащит приятеля обратно к койке. Доктора трясёт, у него снова жар, но надо же было зачем-то подняться и куда-то пойти. Спроси — всё равно не ответит. И Плотник только молча укладывает его обратно. Сосредоточенно, аккуратно поправляет одеяло. Каждый жест выверен не хуже, чем у Штурмана, потому что нервы натянуты до предела, и он тут же сорвётся, если не уследит за чем-нибудь.       Доктор смотрит насмешливо и улыбается:       — Ты так смотришь, бегаешь вокруг, волнуешься… Можешь не нервничать так, мы всё равно когда-нибудь умрём.       — Заткнись! — рычит Плотник. Сам не понимает, почему это вызывает в нём такую злость, но нервы не выдерживают, он вскакивает и замахивается на друга. Доктор смотрит с интересом. Плотник медленно опускает руку и выдыхает. Доктор откидывается на подушки и закрывает глаза. Он не сомневается в том, что выздоровеет. Жар ещё есть, но и только, язвы на руках почти зажили.       — Я устал, — сообщает он. — Посплю.       — Больше ходить надо было, — ворчит Плотник, но не возражает, садится у кровати, никуда он отсюда не уйдёт, пока друг не проснётся. Доктору это странно льстит, а ещё очень непривычно. — Проснёшься — поешь.       — Поем… — эхом отзывается Доктор, замечает, как Плотник настороженно щурится от того, как слабо звучит его голос. Доктор не устал и спать ему не хочется. Просто нужно подумать над услышанным сегодня.       «Значит, друг», — медленно повторяет он про себя. — «Друг». Самому ему никогда бы не пришло в голову звать так Плотника, и внутри что-то тревожно ворочается, напоминает, что случилось с предыдущим дорогим ему человек. Впрочем, — он едва удерживается от ироничной усмешки, — там о дружбе речи вовсе не шло. Если вдуматься, не было у него друзей никогда. Совершенно непонятно, что делать с этим сейчас.       Никогда раньше ему не приходилось думать о Плотнике, как о друге. Да, человек, находящийся рядом. Да, тот, с кем они имели… общие интересы. Но не более того.       — Друг… — едва слышно шепчет Доктор себе под нос. — Вот, значит, как.       Ему снова снятся кошмары, он ворочается, путается в одеяле и не может выбраться из него, пока Плотник не разматывает плотный кокон из ткани. Доктор чуть не падает с кровати, смотрит сердито, приглаживает взлохмаченные волосы и утыкается лицом в подушку.

***

      — Выглядишь лучше, — сообщает Доктору Канонир. Тот кивает только, не говоря в ответ ни слова. Канонир разводит руками и пододвигает к Плотнику бутылку. Они сидят втроём на палубе. Доктор молчит и смотрит вдаль, но Канонир, конечно, покривил душой. Глаза у Доктора запали, под ними залегли синеватые тени, и больше всего он теперь походит на обтянутый кожей скелет, так что дрожь пробирает при первом же взгляде.       Доктор скучающе берёт и вонзает лезвие между раздвинутыми пальцами Плотника — одной ладонью тот опёрся о палубу. Канонир вздрагивает от неожиданности, но Плотник вовсе не обращает на это внимания, просто продолжает пить. «Наверное, ему лучше знать, что там для его приятеля нормально», — устало думает Канонир и делает большой глоток. Пьют вдвоём, если не считать сгорбившегося в стороне Доктора. Был ещё Такелажник, но его уже некоторое время назад увёл чуть ли не за руку хмурый Штурман, которому срочно потребовалось что-то снова починить. Звать с собой Боцмана Канонир побоялся.       Слышится стук о палубу, Доктор снова вонзает в неё нож, чуть не задевая пальцы лучшего друга. Плотник раздвигает пальцы шире, чтобы его не задели, даже не поворачивается.       — Предлагаю выпить за то, что нам больше не нужно сидеть взаперти! — весело предлагает Плотник. Канонир кивает, берётся за бутылку и тут же роняет её, потому что Плотник кричит от боли.       Доктор с интересом смотрит на нож, воткнутый ровно в середину ладони. Затем невозмутимо встаёт и идёт за бинтами. Плотник не морщится, не пытается выдернуть лезвие, только смотрит ошарашенно. Доктор прикрывает на секунду глаза, всё ещё будто бы чувствует, как нож тяжело вонзается в плоть.       — Зачем ты это сделал? — хрипло спрашивает Плотник, когда друг перевязывает ему руку. Теперь снова некоторое время будет невозможно работать…       — Ты же сказал, что мы друзья, — негромко отзывается Доктор. Плотник смотрит на него с укором, качает головой и негромко смеётся. Теперь-то всё понятно. Конечно, этого следовало ожидать.       — Если что, мой совет на тему «более традиционных способов» касался не только любви, — говорит он. Доктор приподнимает бровь, а затем медленно задумчиво кивает.