Морские узлы

      — Эй, Счастливчик! Счастливчик! — матрос едва слышно скрипит зубами, но новенький, уже прозванный Косым, кладёт руку ему на плечо: — Слушай, приятель, я же знаю, что вы с Юнгой… кореша или вроде того.       «Никакой я тебе не приятель», — угрюмо думает Счастливчик, но вслух ничего не говорит, терпит. А Косой продолжает, так торопится, что даже шепелявить иногда начинает:       — Так вот… Ты же знаешь, что у них там с Капитаном, так? А? Я просто подумал, как к этому отнесётся команда… Да не отворачивайся, я ж понимаю, почему ты всё равно с ним мотаешься везде. Если уж он с…       — Об этом все знают, — не выдерживает Счастливчик, хотя в другой раз промолчал бы и посмотрел, как Косой пытается поделиться новостями с остальными. Косой смотрит недоверчиво, уточняет:       — Что, прямо все?       — Ага, — огрызается матрос. — Все-все! Вот прямо совсем все!       — И как они? — жадно интересуется Косой. Счастливчик морщится. Его никогда, в общем, не окружали приятные, честные, добрые люди, но, с другой стороны, и до такой степени его ещё никто никогда не раздражал. Остальных можно бояться, можно ненавидеть, можно презирать их вместе с собой, но после общения с Косым Счастливчику натурально хочется прыгнуть в море и смыть с себя липкую грязь чужих слов.       — Боцман очень недоволен! — выдавливает он через стиснутые зубы. — Можешь пойти и поговорить с ним об этом, если так уж захочется! — и уходит, не дожидаясь ответа.       Впрочем, Косому от него больше ничего и не нужно.       Он побывал на многих кораблях, нигде не задерживался надолго. Вынюхивал, выспрашивал всё про всех, не брезговал шантажом… Но тут почему-то не выходит. Будто бы ни у кого нет страшных тайн, которые стоило бы скрывать от других.       — Мне кажется, Старпом заколдован или что-то вроде того, но на обычного человека он не очень-то похож, — заговорщицки шепчет он, усаживаясь между Канониром и Такелажником, пьющими в компании матросов.       Канонир хватается за голову и выразительно закатывает глаза, а потом с непередаваемым сарказмом выдаёт:       — Да ты что! Никогда бы не подумал!       — А ещё у него хвост, копыта, рога и уши мохнатые, — пьяно сообщает Такелажник. — И он видит и слышит всё, что происходит на корабле. Так что на твоём месте я бы заткнулся.       Косой смотрит недоверчиво, чувствует, что где-то в их болтовне есть правда, только вот где — не докопаешься. А матросы сначала притихают, будто боятся, что Такелажник сболтнёт лишнего, а потом хохочут нестройным хором.       Косой всеми силами ищет что-нибудь, о чём остальные не догадываются, и не находит. Если б его не было, Плотник бы и не подумал, сколько всего он знает об остальных. Самые страшные тайны давно известны, а другие ни его, ни остальных не волнуют вовсе.       Но вот его самого Косому всё-таки удаётся достать.       — А я знаю, что вы с Доктором делали прошлой ночью, когда все на берег сходили, — как бы невзначай заявляет матрос, когда они остаются одни в кубрике. И Плотнику даже смешно отчасти. Если уж знаешь, а, тем более, видел, так мог бы понять, что таким шантажировать не стоит. Впрочем, забавно, что Косой пришёл только сейчас. Вообще-то, с некоторых пор все их с Доктором походы в город оканчиваются примерно одинаково.       Косой даже вскрикнуть не успевает, когда его впечатывают лицом в косяк. Плотник смотрит с такой ненавистью, что матрос впервые задумывается о том, что, возможно, где-то он ошибся.       — Ты его убьёшь, — флегматично замечает подошедший Доктор. — Я не против, если ты дашь посмотреть. А за что, кстати?       — Убью. Он за нами следил, когда мы ходили в город, — хмуро отзывается Плотник. Матрос судорожно сглатывает, но Доктор только безучастно смотрит и склоняет голову на бок:       — И что? Подумаешь, убили кого-то. Всем нужны деньги, так часто делают. Не понимаю, почему это вообще нужно скрывать.       Плотник смотрит на него пару секунд, пытаясь понять, серьёзно ли тот говорит.       — Я буду молчать, — поспешно вставляет Косой. Плотник криво усмехается, вздёргивает его на ноги и бьёт снова, в живот.       — Конечно будешь. Мёртвые вообще не особо болтливы.       Косой жмурится до боли и про себя клянётся никогда больше — если удастся выжить, — никогда, никогда больше не связываться с Плотником, что бы ни узнал о нём. Ноги подгибаются, и он падает, как только Плотник всё-таки отпускает ворот его рубахи.       — Может, и не убью, — замечает он. Доктор вздыхает тоскливо и уходит. — Живи, — равнодушно предлагает Плотник. — Пока, во всяком случае. Там посмотрим. Мне кажется, ты слишком напуган, чтобы говорить. Не благодари, — разворачивается и уходит, делает пару шагов, чтобы снова повернуться и хорошенько пнуть Косого под рёбра.       Скорее всего, это просто доставляет ему удовольствие.       — Радуйся, что хватило мозгов шантажировать меня, а не Доктора, — дружелюбно произносит он. И всё-таки уходит.       Косой остаётся лежать на полу, обхватив себя руками.       «Он не может просто бить, кого захочет, — думает он. — Это же драка на борту. Его должны наказать, и он ничего мне не сделает, если Боцман, Старпом, а то и Капитан узнают об этом».       Боцман пьян в стельку, и говорить с ним абсолютно бесполезно. В конце концов, он всё-таки идёт к Старпому.       Тот угрюмо смотрит на него, отодвигая в сторону полупустую бутылку. Напиться у него в очередной раз не выходит.       — Я… — начинает Косой, но Старпом смотрит на него пронзительными жёлтыми глазами, и матрос затыкается.       — Я знаю, — сообщает Старпом. — И что сейчас произошло, и почему это произошло. И что ты видел, тоже знаю. Можешь не трудиться пересказывать.       Косой ошарашенно хлопает глазами и бормочет:       — Почему все вокруг всё всегда знают?       — Потому что у них тоже есть глаза и уши. И у некоторых — получше, чем у тебя! — огрызается Старпом. — Вот что, иди-ка отсюда!       Косой уходит медленно, осмысливая услышанное. Его всё ещё трясёт, хотя чёрта с два Старпому придёт в голову рассказывать об этом разговоре кому-нибудь. Впрочем, об этом-то ему рассуждать тяжело — сам бы тут же растрепал всем и каждому, просто чтобы показать свою осведомлённость.       Но Старпом, судя по всему, выбирает молчание, потому как в следующий раз Косой сталкивается с Плотником случайно, когда его посылают помочь последнему с починкой треснувшего рея. Плотник ведёт себя так же, как и со всеми, словно забыл о произошедшем, и Косой окончательно успокаивается.       Доктор стоит, прислонившись спиной к борту и прикрыв глаза, будто дремлет под шум волн, бьющихся о бока корабля. На самом деле он внимательно прислушивается и, заслышав крик, тут же выпрямляется, как натянутая струна. Перегибается через борт, следит за уходящим под воду телом, чуть не падает следом за ним, хорошо что Канонир успевает поймать за плечи и потянуть обратно. Глаза у Доктора широко раскрыты, он облизывает тонкие губы.       — Что случилось? — хмурится Канонир.       — Кажется, кто-то не удержался, — Доктор поднимает голову, смотрит на Плотника, спускающегося вниз, и отворачивается.