Защитник Империи

Пожалуй, самым необычным в этой женщине была… она сама. Корво, как ни силился, все не мог понять, почему имя «Вера Морэй» кажется ему таким знакомым. Впрочем, сейчас это было не столь важно: раз она была если не союзником, то, по крайней мере, нейтралом, Корво мог сейчас не особо заморачиваться этой мыслью. Помня, однако, что в делах, связанных с Чужим и его сторонниками, каждая мелочь могла иметь значение. - Дорогуша… – Старая Ветошь снова взяла его под локоть и повела по пыльным трухлявым ступеням на второй этаж хибары. – Старушка Ветошь ведь может положиться на тебя? - Возможно, мэм, - буркнул Корво, уклоняясь от прямого ответа. - Ты видел, как эти глупые мальчишки с Боттл-Стрит издеваются над Старой Ветошью?.. Они не дают мне покоя с того самого дня, как пришли на свою винокурню и перевернули там все вверх тормашками. Доктору Гальвани они тоже не по душе, дорогуша. И я знаю, чем поумерить их пыл. Они гонят свое дешевое пойло, которое выдают за эликсир мастера Соколова, и никто им не указ; но у доктора Гальвани есть одно средство. – Старуха заговорщицки понизила голос, и Корво пришлось склониться к самому ее рту, из которого доносился на удивление чистый и приятный травяной запах. – Проберись в его дом, дорогуша, но будь осторожен… На третьем этаже, за книжными полками ты найдешь то самое вещество, о котором я говорю. Подкинь его в большой котел винокурни, и глупыш Слэкджов заплатит Старой Ветоши за все свои выходки. А Старая Ветошь наградит тебя своим очередным подарочком! Они уже стояли на балконе, и Старая Ветошь все еще держала Корво за руку, как держала бы своего отца, ведущего ее под венец, и выглядела такой счастливой, будто до алтаря оставались считанные шаги. Кроме того, Аттано с неловкостью почувствовал какой-то отпечаток интима в этом прикосновении, словно она… словно она хотела показать всем своего защитника? До сих пор только одна женщина вела так себя с ним… - Хорошо, я сделаю это, - поразмыслив, сказал Корво, и плавно высвободил свою руку. В конце концов, до полудня оставалась еще уйма времени, а новая руна могла очень ему пригодиться. Хотя и предыдущие две никаких новых сил пока не предоставляли. Высоко подпрыгнув, Корво переместился на тот парапет, с которого следил за солдатней, и оттуда новым переносом очутился на верхушке самого высокого шпиля в квартале. Здесь дул солидный ветерок, и Корво, отворачивая глаза, оглянулся назад, на балкон. Но там уже никого не было. Бульвар Клеверинг предстал перед ним во всю свою длину. Высокая арка, отделявшая прибрежную улочку Винного квартала от самого бульвара, просто кишела стражей. Наверняка после переполоха, учиненного Корво и тремя бандитами, командир стянул сюда всех, кого только успел отыскать. «Человек десять-двенадцать там точно есть», - отметил лорд-протектор, пересчитывая фигурки внизу с помощью увеличительного окуляра маски. Еще одним неприятным сюрпризом было то, что арочный проход здесь теперь тоже был оснащен световой стеной. Но Корво уже наметил обходные пути, и устройство ему совсем не мешало. Правда, его акробатическим навыкам на сей раз предстояла серьезная проверка. Опорожнив на всякий случай один из флаконов с бальзамом Пьеро (хотя проблем, возникнувших во время прогулки в канцелярию, еще не возникло), Корво применил перенос и очутился в тени большой зубчатой надстройки над аркой. С нее свисал огромный гобелен с гербом императорской династии – два симметричных лебедя и щит между ними, увенчанный короной. То был родовой герб династии Колдуин - у Оласкиров красовалась пышная золотая корона. Однако с другой стороны арки, смотревшей на бульвар, свешивалось совсем другое, незнакомое полотнище: нечто, напоминавшее сову, разнесло свои крылья над ромбовидным обрамлением профиля самого лорда-регента. Этот лысый череп с огромным носом Корво узнал бы везде и всюду. Увиденное говорило о том, что до установления культа личности осталось совсем немного времени. Если вообще осталось. «Ты развешиваешь свои флаги, - усмехаясь, думал Корво, - потому что знаешь, что я скоро за тобой приду. Молись хоть всеми Семью Запретами – ничто не убережет твоей глотки от моего клинка. Ты заглянешь в глаза мертвым ублюдкам Пендлтонам и увидишь, что тебя ждет…» Жилище Гальвани – первый дом слева по бульвару. Взмыв в воздух, серконосец перенесся прямо на балкон второго этажа. * * * К счастью, дверь оказалась даже толком и не затворена. Присев, Корво нацелил в проем свой «зоркий глаз» и осмотрел ту часть комнаты, что была видна в эту щелку. Помещение напоминало гостиную, хотя с таким же успехом это могли быть уже и личные апартаменты Гальвани – учитывая количество этажей. Аккуратно толкнув створки, лорд-протектор, полуприсев, прокрался к рабочему столу, на котором, помимо лампы и письменных принадлежностей, стояла большая запечатанная банка рыбных консервов и рядом же открывалка и вилка, словно приглашая всякого наблюдающего этот «натюрморт» забыть обо всем и хорошенько подкрепиться. Корво усмехнулся. Наверняка охрана, если таковая есть, перемрет со смеху еще на пороге комнаты, узрев сидящего в уголке и старательно чавкающего рыбой незваного гостя. Совсем уж разбирала на смех мысль, как он у них на глазах будет с недовольным мычанием пропихивать вилку через прутья в отверстии маски, роняя на пол целые куски… «Ладно, не отвлекаться!» По слова Ветоши, второй этаж не представлял ценности в рамках ее задания, но Корво хотел узнать, что было известно Гальвани об этой чуме – еще до эпидемии он слышал о нем как о выдающемся вивисекторе, лучшем после Соколова исследователе в этой области. В конце концов, Эмили придется править из Дануолла обширной страной, и Корво не собирался передавать ей его в виде зачумленного бандитского притона. Банда Боттл-Стрит существовала уже достаточно давно, и ее члены, хоть и считались скорее изворотливыми, чем жестокими, все равно ни на что лучше каталажки с солидным сроком не заслуживали. Хотя после собственного заключения в Колдридже Корво разве что тем же Пендлтонам и Берроузу пожелал бы там очутиться… Гостиная, как оказалось, разделялась внутренней стеной на две части: обставленная уютными креслами, резным диваном и отдающим мягким теплом камином явно предназначалась для гостей, в то время как другая часть, напоминавшая какую-то помесь кухни и лаборатории микроскопии, видимо, позволяла Гальвани проверять внезапно возникшие в голове гипотезы прямо посреди приема посетителей. Микроскопы и приборы измерения здесь и вправду имелись самой разной формы и назначения, но внимание Корво привлек небольшой аудиограф с наушником и заправленной картой, стоявший на краю стола-уголка. Засунув карту в разъем, Корво закрепил наушник на ухе и стал слушать. «Мои исследования начинают заходить в тупик. Хотя кое-какие догадки уже имеются, оглашать их вслух подобно самоубийству. Эта чума совершенно не похожа на другие болезни, позволяющие выработать к ним хоть какой-то иммунитет… Похоже, она была создана специально! Да-да, и завезена к нам каким-нибудь враждебным государством или островом, может быть, даже и морлийцами – если вспомнить об их нелюбви к имперской власти. Эта болезнь практически совершенна и работает как… как некий боевой вирус длительного действия. Она опаснее, чем любой удушающий газ, опыты с которым ставили мои коллеги из Академии. А эти крысы-разносчики? Я провел десятки экспериментов и вдоволь насмотрелся на этих грызунов – это настоящие цепные псы, только меньших размеров при той же свирепости! Боюсь, кто-то придумал весьма действенное средство свержения существующей власти…» Запись закончилась, карта аудиографа выехала обратно, а Корво застыл, смятенный этими шокирующими словами. Чума – это чье-то оружие? Но кто мог изобрести столь чудовищный способ убивать? Кроме самой природы… Картина, долгое время выглядевшая безумием, начинала обрастать своей невероятно извращенной логикой. Джессамина, Берроуз, чума … Чума, Джессамина, Берроуз… «Что?» Догадка, осенившая Корво, ввергла его в подлинный ужас. «Так вот что это за «враждебное государство», не так ли, Хайрем? Подорвать влияние императрицы чумой собственного помола, а затем избавиться от того, кто мог все разузнать и помешать!» Горечь охватила его. Он думал, что видел Берроуза насквозь. Но даже то, как все оказалось на самом деле, не высветило и сотой части той жестокости и властолюбия, с которыми регент, не раздумывая, обрушил в пропасть тьмы сотни и тысячи ни в чем не повинных жизней… От него нужно избавиться, и чем скорее, тем лучше! Ненависть к похитителям Эмили, жажда мести убийце Джессамины, злость на лоялистов, умудрившихся и в борьбе с узурпатором искать свою личную выгоду – все это воедино обрушилось на Корво, отягощая его душу мрачными картинами будущего возмездия. Больше на столе ничего ценного не было. Выудив из кармана арбалет и зарядив его снотворным, серконосец отворил застекленную дверь и тихо прокрался в вестибюль. Однако раздавшийся топот на винтовой лестнице заставил его спешно ретироваться в комнатушку с правой стороны. Притворив дверь как раз в тот момент, когда головы идущих вынырнули из-за ступенек, Корво припал глазом к замочной скважине. То оказались стражник, облаченный в сержантскую форму, и стройная миловидная служанка с посеревшим от пыли лицом. Они о чем-то оживленно спорили, и Аттано прислушался в надежде выудить полезную информацию. - …а я говорила тебе: доктор Гальвани строго-настрого запретил заходить в его лабораторию! – отчитывала служанка детину, по-ребячьи смущенно почесывавшего затылок. – И если он дал тебе ключи, это еще не значит, что надо лазить куда вздумается. И как я теперь объясню ему вот это? – Она помахала у него перед лицом небольшим полотенцем, вымазанным какой-то жижей. – Это же потроха его подопытных крыс! Ты теперь заразный, и протирать тебе руки – это же спирта не напасешься! - Я заразный?.. – Перепуганное лицо сержанта настолько усилило его сходство с младенцем, что Корво невольно удивился, почему на нем нет пеленок. – Мэри, да что ты такое… - А я говорю тебе! Это же чумные крысы! – сетовала Мэри, замахав полотенцем еще яростней. – Возьми спирт и протри руки, лицо, не знаю… выпей его! Стен, если ничего не предпринять… - Мэри, я на службе! – огрызнулся Стен, отмахиваясь от нее длинными, как у гориллы, руками. – Ты хочешь, чтобы кто-то зашел сюда с инспекцией и учуял, что от меня спиртом тянет? Нас выгонят за это! - По-твоему, твоя репутация стоит того, чтобы умереть?! – взвизгнула раскрасневшаяся Мэри. Они помолчали, и, отдышавшись, служанка потребовала: - Значит так: отдай ключи мне. Если Гальвани заметит пропажу одной этой банки, я скажу, что нечаянно зацепила ее, когда прибиралась. Найди банку спирта и протри руки, как я тебе сказала. Выпьешь мою порцию эликсира. Идет? Сержант задумался (лицо у него при этом приобрело такое выражение, словно его спросили о тонкостях какой-то сложной метафизической теории), затем медленно сунул ладонь в карман и достал оттуда маленький медный ключик, который Мэри тут же у него выхватила и отправила прямиком в вырез своей черной блузы. Обменявшись хмурыми взглядами, они разошлись, стражник – на третий этаж, служанка – в соседнюю с гостиной комнатку на противоположном краю площадки. Подождав, пока шаги сержанта утихнут, Корво спрятал арбалет, отворил дверцу своего укрытия и перенесся к двери, в которую вошла Мэри. Комната оказалась спальней со стенами, обшитыми резными позолоченными панелями из дерева неизвестной породы. Кровать с балдахином стояла в дальнем углу, и ничего не подозревающая служанка застилала постель, мурлыкая под нос какую-то моряцкую песенку. Корво тенью прокрался ей за спину и, что-то прикинув, достал из кармана саблю. Клинок разложился с обычным тихим шелестом, но Мэри его не услышала. И тут Корво рванулся вперед, одной рукой зажав ей рот, а клинок в другой приставив к бледному горлу. - Ключ, который ты взяла у того парня, - угрожающе шепнул он, когда служанка дернулась и тихонько заскулила. – Живо. И без фокусов. Та дрожащей рукой потянулась к вырезу и добыла из глубин своего бюста вожделенный маленький ключик. Корво спрятал клинок, выдернул ключ из ее дрожащих пальцев, отправил его в свой карман и слегка ослабил хватку. Мэри, вне себя от ужаса, еле выдохнула ему в ладонь: - П-п-прошу вас… н-не убивайте… - Не буду, - ответил Корво. – Здесь полежишь. Левая рука заученным движением оплела шею женщины, правая метнулась к кисти левой – это был тивианский захват, которому Корво обучил отец еще в юношестве. Отыскав костяшкой большого пальца левой руки необходимую точку, Корво с силой надавил туда, и девушка обмякла в его крепких «объятиях». Положив ее на диван, лорд-протектор немного осмотрелся по комнате и, не заметив ничего ценного или важного, выбрался обратно на площадку. Тут он снова прислушался. Наверху послышался топот и звон, словно уронили большую стеклянную вазу. В два переноса оказавшись на третьем этаже, планировкой аналогичном второму, Корво уже явственнее различил щелканье клинков и сдавленные крики. Неожиданно через застекленную створку двери в коридор вывалился тот самый сержант по имени Стен, что еще недавно препирался с теперь уже мирно посапывавшей в спальне горничной. Из его плеча торчал метательный нож, и Стен со стоном пытался выдернуть его из раны. Осколки битого стекла усеяли разноцветный ковер, и Аттано, не раздумывая, с клинком наголо перепрыгнул через Стена в проделанный им проем. Если в лаборатории Гальвани кто-то и следил за порядком, то понять это можно было только по тем ее участкам, где еще не валялись разбросанные, изрубленные приборы и ошметки органики. Продолговатый рабочий стол был перевернут, оборудование валялось на паркете в лужах воды и потрохах, которыми была изрядно заляпана рабочая доска с нацарапанными на ней причудливыми формулами и схемами. Двое стражников, офицер и рядовой, зажали в углу у книжного шкафа широкоплечего низкорослого субъекта с чумазым лицом и характерной для бандитов Слэкджова «униформой» в виде штанов на подтяжках, засаленной рубахи и маленькой шляпы на голове. Все трое застыли, удивленно уставившись на новое действующее лицо. Первым одумался офицер: проткнув замешкавшегося бандита палашом насквозь, он махнул на Корво рукой и вскричал: - Это подельник! Бей его, Джонсон! Выполняя приказ, рядовой суетливо рванулся вперед, но споткнулся об один из валявшихся на полу микроскопов и перелетел через стол, с грохотом добавив свое тело в этот невиданный бедлам. Офицер выдернул палаш из мертвеца и выхватил пистолет, но Корво проворно ушел с линии огня и вломился в подсобку, почти выбив хлипкую деревянную дверцу. Залп картечи просвистел у него над головой, втемяшившись в стену. Лорд-протектор попытался вскочить, но на него с разгона наскочил рядовой, и оба кучей малой сгрудились на полу. Отпихивая брыкающегося стражника руками и ногами, Корво с замиранием сердца увидел, что офицер уже целится ему в голову. Еще секунда - и новый выстрел превратит его в решето. В отчаянии Корво прикрыл голову рукой, и тут Метка на тыльной стороне ладони зажглась знакомым белым светом. Офицера вместе с дверью подсобки отбросило к противоположной стене порывом самого настоящего ветра, а картечный заряд достался нависавшей над ним электрической люстре. Не теряя времени на бестолковое удивление, Корво извернулся и с хрустом заехал рядовому по физиономии, отчего тот моментально отправился в нокаут. Подобрав валявшуюся на полу саблю, серконосец настороженно прислушался, не несется ли кто на помощь, заслышав выстрелы и грохот. Он бы не удивился, что вся эта шумиха была слышна даже с улицы и сюда уже направляется целый патруль, думая, что в дом вломилась толпа мародеров… Офицер слегка пошевелился, и Корво не раздумывая огрел его сапогом по голове. А все еще валявшийся в стеклянном крошеве Стен округлыми глазами пялился на Корво, беззвучно шлепая побелевшими губами. Лорд-протектор усмехнулся под маской и, нацелившись на него из арбалета, спустил курок и доброжелательно сказал: - Спокойной ночи. Болт впился сержанту в ногу, и тот безвольно уронил голову. «Н-да, еще одно такое незаметное проникновение, и со мной познакомится весь местный контингент, - раздосадовано подумал Корво, приближаясь к стенному шкафу и по пути переступая через труп бандюги, лужа крови под которым продолжала обильно растекаться по полу. - Все-таки новое умение вовремя проявило себя! Еще секунда, и ретивый служака разнес бы мне голову, как орех молотком». Корво пристал на цыпочки, выискивая в рядах запыленных книг всевозможные рычаги-кнопки, могущие отпереть эту махину. Благо в том, что это действительно то самое место, Корво и не сомневался: оно подходило под описание Ветоши и местоположением, и необычным колесом, оставившим на паркете дугообразный след. Тщательно прощупывая и заглядывая за каждую книгу, Корво обнаружил, что одна из книг на полке на уровне глаз никак не желала сдвигаться в сторону. Такое отличие от своих товарок неминуемо привлекало к себе внимание, и Корво медленно потянул книгу на себя, так как только в эту сторону она и позволяла себя наклонить. Муляж мягко поддался, раздался щелчок - и шкаф со скрежетом отъехал по той самой дугообразной полосе. Комнатка за ним больше напоминала кладовку: была она маленькой, не очень опрятной и без окон. Нащупав справа на стене рубильник, Корво зажег электролампу под потолком и увидел на столе одну из лабораторных крыс, распоротое брюхо которой было вывернуто почти наизнанку. Преодолевая отвращение, серконосец натянул на руку валявшуюся рядом белую перчатку и сгреб в горсть крысиные потроха, стараясь не вдыхать исходящие от них «ароматы». Сунув их в непроницаемый маленький пакетик из странного скользкого материала, Корво положил его в один из внутренних карманов камзола, выполнив таким образом первую часть этого полубредового задания. Эх, знать бы, куда пойдешь… Покинув подсобку и пройдя мимо тел валявшихся в отключке стражей порядка, лорд-протектор опасливо выбрался на площадку третьего этажа, перепрыгнув через беззаботно храпящего Стена. Вторая половина задания нравилась ему еще меньше – теперь нужно было с помощью добытого «ингредиента» отравить фальшивый эликсир на винокурне боттл-стритских бандитов. Корво доводилось слыхать о некоторых бандформированиях в Дануолле еще в свою бытность лордом-протектором, однако столкнуться с одной из них лицом к лицу доведется лишь впервые. Бородатое высокомерное и даже слегка «аристократическое» лицо Слэкджова давно уже примелькалось на плакатах о розыске, каждое мнение насчет него сводились к мысли, что иметь дело с этим типом себе дороже. Настораживающим могло показаться и то, что Слэкджов решил остаться в поглощаемом чумой городе, тогда как другие валом валили из него в другие города и даже острова… Впрочем, жажда поживиться на лакомых остатках индустриальной столицы или – чем черт не шутит! – подмять под себя какое-нибудь большое предприятие вполне могли оказаться сильнее страха перед болезнью. Тем паче, что криминальные главари ранга этого пройдохи наверняка могут позволить себе полную дозу настоящего эликсира Соколова, а не той жиденькой бурды, приправить которую предстояло Корво… Что-то припомнив, Аттано остановился и сунул в руку во внутренний карман камзола. Дела делами, но забывать о здоровье все же не стоило бы. Вкус эликсира напрочь перебил привкус лаборатории, который еще весьма отчетливо чувствовался во рту, и Корво несколько приободрился. Спустившись на второй этаж, серконосец вернулся в ту самую комнату, из которой началось его губительное для стражи шествие по особняку. Давешняя открытая банка с рыбой снова притянула к себе его взор, и на сей раз Корво все же не отказался от необходимости восполнить истраченные силы. Консервы эти, как он знал, производились на фабрике известного производственника Пратчетта и их закупали даже капитаны китобойных кораблей, отправлявшихся на дальние промыслы. Вытерев губы рукавом, Корво снова натянул маску, и тут его внимание привлек стоящий в уголке массивный иссиня-черный сейф с кодовым замком на три цифирных значения. Что-то прикинув, Корво подошел к нему, набрал код – и вращающийся штурвал автоматически раскрутился, поддавшись его везению и наблюдательности. «Не доверяй доске и мелу!» - мрачно хохотнул Корво, рассовывая содержимое сейфа по карманам. Самым ценным из добычи, пожалуй, казались три золотых слитка, на продаже которых можно было выручить немалые средства для лоялистов, парочка же усыпляющих болтов (интересно, откуда они у Гальвани?) очень кстати восполнила запасы самого Корво. Странной казалась вся эта затея. Старая Ветошь – она же Вера Морэй – вполне могла бы обойтись и без помощи бывшего императорского телохранителя, хотя учитывая наличие у него Метки самого Чужого, его перевес в могуществе мог быть весьма ощутимым. Что, впрочем, не имело решающего значения: старуха оттачивала свои способности десятки лет, в то время как для Корво проявление каждого нового дара являлось чуть ли не откровением. Но в сторону разговоры – пора браться за заключительный этап сей аферы. Показавшись на балконе, серконосец неторопливо осмотрелся в поисках подходящей точки для переноса. Внизу по двое, словно влюбленные парочки, прогуливались стражники, выискивая на земле все мыслимые и немыслимые угрозы правопорядку – вернее, тому, что пытались выдать за таковой. С нетерпением предчувствуя непередаваемое ощущение полета, Корво взмыл в очередном немыслимом прыжке, уже в воздухе стиснул левую руку в кулак - и энергия Бездны мгновенно переправила его через весь бульвар на балкон второго этажа дома напротив. Разумеется, бродившие внизу солдаты даже голов не подняли. А Корво снова осмотрелся, прикидывая дальнейший путь, и подметил, что двустворчатая дверь с пышной резьбой позади него чуть приоткрыта. «Это же особняк торговца картинами Бантинга», - припомнил Корво. В тот летний вечер шесть лет назад они с Джессаминой присутствовали здесь на аукционе, где подмастерья и ученики Соколова продавали с молотка свои творения, несколько из которых, надо признать, немногим уступали ранним работам самого «тивианского самоцвета». Уже тогда особняк выделялся среди здешних жилищ впечатляющим фасадом и богатым внутренним убранством. Корво помнил, что тот вечер ему не шибко понравился – со скуки пришлось подпирать спиной стены, слушая бесконечное роптание вельмож относительно дороговизны представленных полотен. Запомнился также и высокий, жилистый хозяин особняка, на лице которого отчего-то застыла неприятная помесь жадности и удовольствия. «Наверное, он уже давным-давно удрал куда-нибудь на Серконос и стал завсегдатаем «дома терпимости» в Карнаке», - подумал Корво, приотворяя дверь и пытаясь хоть что-то разглядеть в полумраке. Высокие окна были до половины заляпаны разноцветной краской, отчего пятачки света на стенах забрались под самый потолок и только сгущали тьму коридоров. Серконосец тихо прокрался вдоль украшенной роскошными драпировками и витиеватой лепниной стены, стараясь слиться с окружающим мраком. Внезапно гнетущую тишину разорвал громоподобный удар и чей-то негодующий возглас впереди. - А, чтоб ему в Бездне подохнуть! Патрик, я уже замаялся. Без кода мы эту хреновину до седых волос на заднице долбать будем! Другой голос, хриплый и спокойный, ответил: - А ну угомонись, Бен! Мы здесь выполняем задание Слэкджова, поэтому закрой пасть и работай. Я тебя уже трижды сменял, слабосильный придурок, а ты даже вмятины на замке поставить не можешь. И мне вообще непонятно, каким боком ты еще отираешься в нашей банде. Давай, берись уже за кувалду! Должен же быть от тебя хоть какой-то толк! Корво подобрался поближе. В большом выставочном зале, заваленном грудами скомканных газет и прочим хламом, при свете керосиновой лампы двое мужчин в клетчатых рубашках и штанах с подтяжками стояли около невысокой металлической двери с характерным для сейфов штурвалом. Тот, что выглядел моложе и покрепче, изо всех сил лупил по штурвалу стальной кувалдой, другой с причмокиванием затягивался сигаретой. Корво замер за углом, чувствуя, как Сердце в кармане камзола начинает слабенько трепетать. Он прижал к нему руку и сосредоточился на нем, стараясь понять, зачем этим пройдохам понадобился сейф Бантинга и что такого там может храниться. «Его отец одним из первых умер от чумы. Он любил его. Но боль утраты заглушило жаждой больших денег…» Корво открыл глаза. Сердце вновь заговорило с ним. Правда ли все это? А если Сердце может ошибаться? На всякий случай вынув арбалет, лорд-протектор слегка выглянул из-за угла и хрипло, ядовито произнес: - Хватит уже страдать по своему папочке! Бей сильнее, недоумок! Парень, которого называли Беном, замер. Патрик удивленно осматривался, стараясь понять, откуда донесся голос, и вычислить незваного гостя. Рука его медленно потянулась к сабле на поясе. Обернувшись, Бен заметил это и тихим голосом промолвил: - Что… ты сказал? - Бен, здесь есть кто-то. – Не обращая внимания на всполохи в глазах парня, Патрик вытащил-таки саблю и медленно двинулся в сторону коридора, где за узким простенком сжался в пружину Корво. – Кидай эту железяку и ищи. Голос откуда-то оттуда доносился. - Я тебя спрашиваю… - Глаза Бена засветились, отражая медленно подымающееся внутри пламя ярости. – Что ты сказал о моем отце? - Бен, не время! – огрызнулся Патрик, осматривая обшитую деревянными панелями колонну в центре комнаты. – Сюда пролезла какая-то сволочь! Тебе охота увидеть свои кишки на саблях стражи? - Заткнись и отвечай на мой вопрос! – заорал Бен, выхватывая свой клинок и с рычанием бросаясь на старшего. Патрик судорожно отскочил, со звоном отразив его неуклюжий удар, и прокричал в ответ: - Да что на тебя нашло?! Угомонись! Но подельник его уже не слушал. И Корво понимал почему. А еще он понял, что сюда он обязательно вернется, когда узнает код. И трепыхающееся Сердце в кармане поможет ему в этом. Размахивая клинком, словно дубиной, Бен раз за разом бросался на опешившего Патрика, обнажая не только голову и грудь для ответных ударов, но и свое полное неумение фехтовать. Видимо, и сам понимая, насколько его навыки далеки от желаемых, молодой бандит дернулся рукой за пазуху, к пистолету. Практически в тот момент, когда сабля Патрика по рукоять вошла ему в живот, из дула пистолета вырвался ураганный поток картечи, проделав в туловище старшего преступника дыру размером с голову подростка. Оба подельника рухнули как подкошенные, Бен еще силился выдернуть лезвие из своего живота, а вот у Патрика шансов не могло уже быть никаких. - Прости… - шептал Бен, всхлипывая и судорожно дергая рукоять сабли негнущимися пальцами. – Прости меня, отец, прости… Корво тем временем уже шагал обратно по коридору, стараясь не слушать доносящиеся за спиной стенания. Ему было жаль Бена. Но жалел он его не потому, что тот умирал, а потому что только перед смертью понял, ради чего стоило жить. «Рано или поздно смерть заберет всех… Кто-то примет её объятия с радостью, словно долгожданного друга, кто-то будет панически пытаться её избежать, но каждому уготован сей удел. В этом и заключен секрет равенства между людьми». * * * Забравшись под самый небосвод, жаркое полуденное солнце беспощадно жгло и стегало своими лучами собравшихся у винокурни бандитов. Молодчики всех мастей и антуражей, вооружившись мясницкими разделочными ножами, в одиночку и по двое-трое шатались у входа и на площадке перед зданием, громко переговариваясь и то и дело усаживаясь резаться в покер. Пожалуй, такого сборища бесполезных дармоедов Корво еще видывать не доводилось. Конечно же, стража прекрасно понимала, что за сброд тут ошивается и, главное, чьи деньги он здесь просаживает в карты, но поскольку боевых патрулей едва хватало на более критических участках, а войска были расквартированы по другим городам или отправлены на Морли, то пресекать появление уличных банд-шаек и подавно было некому. Корво бы не удивился, узнав, что именно Берроуз и стоит за таким всплеском криминальной активности в столице Империи. Он вполне мог иметь с этого свою выгоду: боясь выйти из дому и не вернуться даже средь бела дня, люди устремят свои надежды на спасение от всех напастей именно на главу правительства, то есть лорда-регента, и Корво не мог винить их в этом, равно как и не мог обвинить Берроуза в некомпетентности. Его главный противник был способным руководителем и организатором, умел вести за собой людей, ставить перед ними задачи и добиваться их выполнения. Он не зря начал занимать высокие посты еще тридцать лет назад, при императоре Эйхорне. Но в одночасье он был коварным убийцей, завистливым, беспринципным, да к тому же вполне осознающим глубину своего падения, что только усиливало ненависть к окружающим. И эти его, мягко говоря, недостатки с лихвой перекрывали пользу, которую он приносил на посту главы тайной канцелярии. Корво бы не простил ему убийства Джессамины даже если бы Берроуз вдруг образумился и начал действительно спасать город и его население, а не пытаться, так сказать, оседлать умирающую лошадь. «Мой единственный шанс на победу – в дареных Чужим фокусах. Как ни жаль это признавать…» Внезапно бандиты внизу зашевелились и загалдели. Корво получше укрылся за выступом крыши, с которого созерцал происходящее внизу, думая, что его кто-то заметил. Однако причина волнений, как выяснилось, состояла в другом. Струящийся на крышей теплый воздух содрогнулся от картечных залпов, которые разбойники внезапно выплеснули в направлении перегороженного воротами арочного проема, через который Аттано пробрался сюда. Серконосец чуть высунулся из своего укрытия, чтобы понять, к чему вся эта пальба. На площадку перед винокурней высыпала целая толпа плакальщиков. Аристократы в роскошных камзолах и простолюдины в серых рабочих одеждах вперемежку неслись на подбадривающих себя криками бандитов, и объединяли эту разномастную толпу, пожалуй, лишь заляпанные кровью глаза и жуткий вой, вырывавшийся из охрипших глоток. Уступая под натиском разъяренных и несчастных людей, разбойники Слэкджова поспешили укрыться за старыми ящиками из-под выпивки, явно оставленные здесь на случай вот таких вот нападений. Лишь одному из них не удалось оторваться от преследователей – молодого парня в кричаще-зеленой рубашке двое плакальщиков схватили за ноги, повалили на землю и, истошно вопящего, попросту разодрали на части, обагрив свои лица и одежды уже чужой кровью. Остальные боттл-стритские бандиты, спрятавшись за баррикадой, дали из-за нее беспорядочный залп – и более полудюжины их целей изрешеченными и обезображенными трупами повалились на землю. Новый залп поглотил оставшихся плакальщиков, что, невзирая на гибнущих собратьев, попытались перепрыгнуть через ящики. Последний из них, старик в потертом фраке, вдруг заметался, по-волчьи рыча и склабясь, но опьяневшие от крови бандиты не дали ему ни единого шанса: ураганным огнем они превратили его тело в бесформенную груду мяса. Огромная лужа крови растеклась под погибшими, кровью были заляпаны ящики и сами бандиты, тяжело дышащие и почти озверевшие. Корво наблюдал за боем уже с крыши самой винокурни, из-за бигборда «Виски Дануолла». Воспользовавшись замешательством криминальной братии, лорд-протектор добрался до крайней из двух громадных цистерн и, совершив невероятной высоты прыжок, перенесся на крышу здания. К слову, сегодня переносы давались ему куда легче, чем вчера, а расстояние, на которое он мог перенестись, возросло чуть ли не вдвое. Видимо, руны, не открывая до поры до времени новых возможностей, развивали уже приобретенные. Отхлебнув на всякий случай эликсира Соколова и базьзама Пьеро, Корво ударом рукояти клинка сбил замок на обнаружившейся крышке люка. Распахнув ее, серконосец начал спускаться вниз. Покрытая облупившейся краской и местами ржавчиной, металлическая стремянка привела его к небольшой решетчатой площадке, под которой раскинулось обширное помещение производственного цеха. Такие же, как и снаружи, цистерны, только со змеящимися от верхушек трубами, усеивали рабочее пространство цеха. И бандиты. Множество бандитов шатались от одной цистерны к другой, кто-то занимался перегонкой, кучками по трое сидели в углу и со смехом, достойным ржания жеребцов, шлепали полустертыми картами и поцеживая виски натощак. «Все то же, что и снаружи, ничего нового», - подумал Корво, обозревая всю эту картину в монокль-увеличитель и мысленно оценивая ситуацию. О скрытном перемещении внизу можно было сразу же забыть – мертвые зоны, где не бродили вперевалочку или куда бы не смотрели бандиты, практически отсутствовали. Существовал вариант переносом пересечь весь цех и вцепиться в свешивающуюся с потолка грузовую цепь, служившую для поднятия с нижнего яруса наверх ящиков и иных увесистых грузов. Но Корво сильно сомневался, что доселе спокойно свисающая цепь не обратит на себя внимания неожиданным колыханием из стороны в сторону, вызванным появлением у ее верхнего конца не менее весомого груза, чем тот же ящик виски. Стоит какому-нибудь наблюдательному бандиту задрать голову вверх – и беспомощно свисающему серконосцу останется либо спрыгнуть с внушительной высоты, либо покорно принять на себя заряд картечи и окончить свой земной путь. И даже если Аттано удастся избежать этой неприятной участи, за ним будет гоняться добрых два десятка головорезов с пистолетами. Нет, эта идея не подходит. Задумчиво созерцая в увеличитель стайку разномастных грызунов, что дружно пытались стащить с игрового стола оставленный кем-то кусок ветчины, серконосец пребывал в мрачных раздумьях. «Хоть в крысу превращайся, - с досадой заключил Корво. - Хотя в таком столпотворении даже крыса незамеченной не проскочит…» Скосив глаза на свою левую руку, где темнела Метка, Корво внезапно понял, что его внутренний голос сделал паузу. Абсурдность последней мысли буквально утонула в проблеске озарения, и все, что осталось теперь понять… Как? Отвязаться от собственных сомнений было не так-то просто, ведь если бы Корво твердо представлял себе весь этот процесс, который к тому же где-то на задворках сознания вызывал у него отвращение… «Расслабиться. Это должно быть естественно. Я же не задумываюсь о том, как перенестись. Так и здесь… Сосредоточься же!». Из-под прикрытых глаз созерцая одну из крыс, как раз вцепившуюся в мясо и тащившую его к краю стола, Корво пытался представить себе, как он пулей мчится к ней, входит в ее тело, видит ее глазами, шевелит ее хвостом… чувствует вкус ветчины, горьковатой, сухой, перенасыщенной пряностями, а лапы скользят по облитой виски столешнице… Что? «Где я?» Разум выглянул из-за вуали транса, и лорд-протектор с изумлением осознал себя в новом теле, маленьком, юрком, слегка полноватом, но ловком и подвижном. Разжав челюсти, он выпустил кусочки несвежей ветчины, хотя оставшаяся от прежнего владельца тела жажда голода требовала обратного. Корво все-таки влился в тело крысы, хотя ощущал его чуждость, перемещение давалось лишь при некоторой степени сосредоточенности. Стол действительно был скользким, запах виски, словно вода, вливался в ставшие донельзя чуткими ноздри. Зрение крысы тоже воспринимало все иначе, яркость окружения осталась примерно в тех же пропорциях, но оттенки, которые Корво своими глазами распознал бы без проблем, отливали светло-серыми пятнами. Но самое интересное – Корво видел свет! Очертания предметов выглядели как обведенные толстым карандашом, впрочем, то, что находилось в этих контурах, было едва различимо. Сконцентрировавшись на себе, Корво прикинул направление движения, хотя четкость зрения позволяла видеть совсем недалеко. Выгнув шею и оглянувшись на «своих» сородичей, серконосец понял, что перемены в своем собрате они заметили и отнеслись к этому весьма подозрительно. Хотя, впрочем, и не все. Трое крыс, одна белая и две серо-черных, мелко перебирая лапками, подались за ним, хотя все же и на некотором расстоянии, словно выполняя роль наблюдателей. Поглядывая на них, лорд-протектор почувствовал, что его отношение как к крысам, так и к животному миру вообще, поменялось самым коренным образом. В некотором роде крысы вели себя гораздо разумнее людей – например, когда все четверо спустились со стола и помчались по полу, они первыми шарахнулись в сторону от тройки молодчиков, идущих им навстречу. А вот зазевавшегося Корво едва не растоптали ногами с обычной в таких случаях руганью. Смысл слов человеческого языка тоже доходил до Корво с некоторыми задержками – по всей видимости, сознание крысы было к нему не адаптировано. Стараясь изо всех сил сконцентрироваться на управлении своим телом, Аттано внезапно уловил какую-то совсем не свою мысль. Образ был размытый, но синий камзол и маска угадывались в нем почти безошибочно. Он всплывал в голове несмотря на все попытки Корво его подавить, и последний слегка обеспокоился: зачем образ собственного тела так настойчиво ломится к нему в сознание? Не означает ли это, что тело крысы пора покидать? Он снова оглянулся на своих попутчиков. Все три крысы замерли на одинаковом расстоянии на него, и их взгляды настойчиво, если не зловеще, сверлили его спину. И тут Корво догадался. Так они как бы… спрашивают его? Дескать, не так ли ты выглядел, пока не украл тело нашего товарища? Сосредоточившись на себе самом, Корво попытался во всех деталях «нарисовать автопортрет», используя при этом посылаемый крысами образ и словно «дорисовывая» к нему детали. Сформировав все это в предельно (насколько мог) четкие очертания, он попробовал передать это крысам. «Да, это я. Опасности нет. Мне нужно найти вот это». Вслед за этой мыслью он представил себе некое подобие перегоночного аппарата и, стараясь не слишком заострять внимание на деталях. Отправив и этот образ, он стал ждать. Какое-то время крысы почти не шевелились. Затем одна из них рывками помотала головой туда-сюда и прикрыла глаза, как это мог бы сделать человек, пытающийся что-то припомнить. И тут Корво получил другой образ, очень похожий на тот, который сам же и отправлял. Он, как и видение его внешнего вида, тоже был очень размыт, но основное внимание было заострено теперь на свисающем с самой перегоночной полости клочке бумаги. Что это за клочок? Странно, что крыса запомнила именно его. Впрочем, учитывая тот факт, что Корво сумел вселиться в чье-то тело, уже напоминал о том, что странностей в мире не бывает. Ладно, надо бы самому глянуть на эту штуку. «Вы меня проведете?» При этом он попытался представить себе закрученный лабиринт, по которому он бродит и никак не может найти дорогу. Крысы снова замерли. - Проваливайте, грязные твари! Наученный горьким опытом, Корво не стал ждать, пока смысл хриплого выкрика дойдет до него, благо интонация и так позволяла понять, что именно под ним подразумевалось. Он торопливо бросился вслед за крысами под стоящую в углу бочку, и вовремя – место, где они все стояли секунду назад, размозжило картечью. В тот же момент в его поток мыслей влился очередной образ – тот же лабиринт, что посылал он сам, только теперь перед ним мелькала белая крысиная спина. Значит, белая крыса согласилась провести его куда надо. Обрадованный Корво подбежал к ней и встал позади нее, чтоб быть готовым в любой момент рвануться вслед за ней. Но крыса отстранилась на него и сместилась на пару сантиметров вперед. Наверняка это значило, что доверия пока к нему никакого нет. «Что ж, только проведи меня, а дальше я тебя не держу…» Как только затихли звуки перепалки (судя по звукам грохота об стол и обрывкам фраз, собраться стрелявшего пытались отобрать у него пистолет), белая крыса быстро побежала вперед. Двое ее серых товарок так и остались прятаться под бочкой, видимо, такое им пришло распоряжение. Корво старался не отставать, изо всех сил сосредотачиваясь на передвижении своего тела. То и дело уворачиваясь от ботинок людей, они преодолели открытое пространство зала и оказались перед дверью, ведущей куда-то в боковые помещения. Крыса снова замерла, Корво пришлось сделать то же. Прошло чуть более минуты, и с той стороны двери раздался топот и голоса. Распахнув дверь, один из боттл-стритцев с полуоборота заканчивал свою фразу, адресованную кому-то позади: -…не справляюсь, так что пусть Слэкджов пришлет мне еще парочку ребят, хотя бы для того, чтоб мне скучно не было. Белая крыса во мгновение ока прошмыгнула у него между ног, и Корво не мешкая подался следом. Они оказались на складе, где у стен, как в винных погребах, рядами до самого потолка возвышались лежащие на боку бочки. Крыса юрко пролезла под стендом, делившим погреб надвое, и по лестнице, шлепаясь животом на каждую ступеньку, спустилась вниз. Нижняя часть склада соединялась с главным залом уходящим влево коридором. Впереди размещалась комнатка наподобие конторки, вход в которую перегораживала решетчатая дверь. Для крысы здесь не было ничего непроходимого. Протиснувшись между прутьями решетки, сквозь пелену объектов Корво распознал то самое устройство, вид которого передавала белая крыса. Корво оглянулся – надо бы передать крысе что-то вроде благодарности, но как? Образом большого куска сыра? Однако той уже и след простыл. Итак, пора покидать крысиное тело. Исходя из своих новых представлений о животном мире, Аттано жалел, что использовал крысиное тело для своих нужд, фактически изгнав предыдущего владельца и, вне всякого сомнения, совершив убийство, пускай и непреднамеренное. Но что поделаешь… Сосредоточившись на образе самого себя, Корво вновь попытался представить себе процесс переноса, только уже в обратную сторону. Не хотелось бы думать, что теперь ему до конца своих дней придется остаться крысой, но чувство и, можно сказать, осознание собственных сил подсказывало, что его нынешнее положение очень даже исправимо. Разве что Чужой решит, забрав у него силу, потешиться видом «беззащитного защитника Империи». Учитывая его нрав… Последнюю мысль Корво подумал уже в своем собственном теле, с удовлетворением отметив, что никаких изменений оно не претерпело. Оружие и одежда тоже остались при нем. Пьеро бы наверняка с интересом изучил этот феномен, но об этом стоит задуматься только тогда, когда единственным врагом Корво останется только смерть. Перегоночный аппарат и впрямь выглядел таким, каким его изобразила белая крыса. Тем самым клочком, на котором был сделан акцент в образе, оказалась свисающая приклеенная записка, на которой Корво прочел следующее: «Крекстон, завтра я проверю новую партию. На этот раз не забудь одеть штаны и строго соблюдай рецепт: 1 часть эликсира Соколова; 1 часть пасты из буковой смолы; 2 части послащенной воды. Это все. Чем больше настоящего снадобья ты добавляешь, тем меньше эта зараза распространяется и тем меньше монет я зарабатываю. Мы тут не благотворительностью занимаемся. Слэкджов» «Да уж, благотворительностью тут и не пахнет», - мрачно подумалось Корво. Вынув из кармана пакет с крысиными потрохами, лорд-протектор снял крышку с перегоночного куба. Варево внутри кипело и бурлило, и тот самый вишневый запах, которым отдавал настоящий эликсир, сразу ударил в ноздри. - Так-так, - раздался позади низкий насмешливый голос. – Кажется, Теренс был прав. Кто-то действительно шляется по моей территории, но без моего ведома. И с кем же имею честь? Корво медленно обернулся, всеми пятью чувствами ощущая себя под прицелом. В дверном проеме конторки стоял рыжеволосый усатый мужчина в желтой рубашке и клетчатых штанах на подтяжках. В жилистой крепкой руке он держал пистолет, дуло которого в упор смотрело на Корво.