Истинный Волк

      «Ив*».       Сарга перевернулся на бок и подложил руки под голову. У него затекли плечи, никак не отпускал сон – оттого хотелось не двигаться и отдаться прохладному мягкому покрывалу до конца. Но шепот настойчиво повторял:       «Ив».       Сарга с трудом разлепил глаза. За высокой травой в ночной полутьме он не видел ничего дальше своих рук. Широко зевая, сел и, когда глаза наконец привыкли к темноте, стал осматриваться по сторонам.       Впереди, шагах в десяти, в тусклом, изредка пробирающимся через тучи лунном свете поблескивало озеро. В диаметре оно было небольшим, но вода его до того сияла, что называть озеро прудом становилось невозможным.       За спиной Сарги, вокруг озера кольцом смыкался густой черный ольшняк. Ажурные листья бесшумно трепетали от ласок легкого теплого ветерка. Отчего-то луна не касалась листвы, и освещала только водную гладь.       Сарга узнал место, в котором очутился. Так он представлял себе уголок, куда мечтал попасть, когда хотелось умиротворения. Но сейчас он не мог, сколько бы ни пытался, стряхнуть наваждение. И сколько бы ни оглядывался, никак не разглядеть было существо, пристально следящее за ним.       Устав вертеться, Сарга поднялся на ноги, встав лицом к зарослям, и громко, что было духу, спросил:        — Кто следит за мной? Покажись!       Но никто не ответил ему. И не смел показаться.       Впервые тишина казалась Сарге устрашающей.       Он простоял, ожидая ответа, еще некоторое время. А затем повторил тише и медленней.       И тогда он получил ответ.       Голос звучал тот же, что и будивший его шепот. Но теперь был оглушающе глубоким, словно Сарга прижимался ухом к груди говорящего, и не было больше слышно ничего, кроме этого низкого, глухого голоса. Он ощущал, как земля дрожит от этого голоса, чувствовал, как тяжелеет воздух от каждого согласного звука.       Сарга беспомощно упал в траву и не ушибся, взгляд его устремился в черное небо. Небосвод глядел на него в ответ. Ему подумалось, что небу грустно – оно отпускало своих крошечных дочерей. Небосвод стоял крепко, но звездочки-крупинки от раздавшегося голоса невесомым сияющим снегопадом опускались на землю.        — Мой… — повторил за голосом Сарга, и мир сотрясся новым толчком.       «Ив».       Сарга закрыл глаза.       Нежным прикосновением кто-то раскрыл его ладонь. Твердые подушечки пальцев боязно коснулись струпа. Сарга не вырвал руки. Он чувствовал себя маленькой звездочкой на высоком черном небосводе, что вот-вот сорвется вниз.       «Ив Оли*» — написал кто-то у него на ладони.        — Твой… — ответил Сарга, из последних сил шевеля губами.       А дальше он уже не был Саргой. Он был слившейся с небосводом вольной птицей, духом ворона, и звезды были его глазами. Он впитывал краски бесконечно прекрасного иссиня-черного полотна, переплетающегося с пестрым человеческим миром, а захлебнуться ему не давали объятия такого же вольного духа, как и он – черного волка. И ворон несся через воспоминания долгие часы. А затем заплакал, припомнив наказ создателя.        «Ив».       Вновь Сарга с трудом разлепил глаза. Его веки опухли от слез, а дух прибывал в смятении. Впервые Сарга ощутил себя на своем месте.       В чуме было душно, и Сарга, приподнявшись на локтях, потянулся расстегнуть ворот рубахи. По груди скатились мятые меховые шары.       Он услышал тихое сопение и обернулся. Рядом с ним мирно спал дикий волк.