Men na guil edwen

      Солнце не спеша падало по небу на запад. Золотой диск уже опустился за горы, лишь несколько лучей все еще ласкали крыши дворца. Тринадцать гномов расселись на скамьи по обе стороны низкого стола и с ужасом смотрели на поднесенную им еду. Овощи и зелень, вино и сок, многочисленные фрукты.       Ори держал в руках капустный лист и явно не знал, что с ним делать.       — Давай, — подбадривал его Дори. — Попробуй, может понравится.       — Я люблю мясо, а не траву, — покачал головой его брат.       — Где мясо? — спросил Двалин, рукой выскребая зеленый салат из тарелки.       — А жаренная картошка есть? — водил по столу взглядом Ори.       Музыкальное сопровождение к ужину состояло из нескольких эльфов, играющих на длинных флейтах, арфах и лирах. Девушка, играющая на напольной арфе, сидела прямо напротив Кили. Гном несколько раз бросал на нее взгляд, а один раз даже подмигнул и улыбнулся. Двалин посмотрел на него так сурово, что улыбка исчезла с лица Кили.       — А мне не нравятся эльфийские девушки, — сказал Кили. — Тощие. И у всех такие высокие скулы и нежная кожа. И слишком мало волос на лице… Хотя, — Кили кивнул на стоящую к нему спиной эльфийку. — Вот эта ничего…       — Это тебе не девушка, — довольно произнес Двалин.       Эльфийка обернулась, играя на лире. Ею оказался молодой эльф. Гномы начали хохотать. И даже Бомбур смеялся с наполненным редькой ртом.       — Смешно, да, — понуро отозвался покрасневший Кили.       Эльфы играли мелодичную музыку, напоминавшую музыку нолдор и древних племен синдар, что играли на инструментах у костров и на берегах морей. Гномам такая музыка была не по душе. Глуховатый Оин засунул в свою трубку салфетку и довольно заулыбался.       За отдельным столом сидели Элронд, Гэндальф и Торин. Элронд благодушно согласился посмотреть мечи, найденные отрядом в пещерах троллей по пути сюда:       — Это Оркрист, — взяв в руки меч Торина, сказал Элронд. — Рубящий гоблинов. Знаменитый клинок. Его ковали высшие эльфы запада. Мой род, — Элронд протянул клинок Торину. — Пусть он служит тебе на славу.       Элронд взял меч Гэндальфа, слегка вытащив его из ножен:       — А это сам Гламдринг, сокрушитель. Меч короля Гондолина. Эти мечи были выкованы для войны с гоблинами много веков назад. Они сослужат вам верную службу. Как они к вам попали?       — Мы нашли их в пещерах троллей на Великом Восточном Тракте, перед тем как попали в засаду орков, — ответил Гэндальф.       — А что это вы делали на Восточном Тракте? — поинтересовался Элронд.       — Прошу прощения, — подал голос Торин и вышел из-за стола.       — Тринадцать гномов и полурослик, — продолжил Элронд, после некоторого молчания. — Странная компания для путешествий, Гэндальф, — Владыка глотнул вина из кубка.       — Перед тобой потомки дома Дурина, — ответил маг, указывая на гномов рукой, в которой была зажата салфетка. — Они благородные и порядочные гномы и они на удивление воспитаны. У них глубокая тяга к искусству…       Элронд оглядел гномов: Нори только что сунул столовое серебро в карман, а Бомбур жевал так, что еда вываливалась изо рта на грудь. Вдобавок, Нори проворчал:       — Сыграй что-нибудь повеселее, а то сидим как на похоронах.       — Что, кто-то умер? — спросил глуховатый Оин.       — Ну ладно, парни, есть лишь один выход, — произнес Бофур.       Он поднялся со своего места, встал прямо ногами на стол и запел веселую песню гномов. Друзья подпевали ему и, не на шутку развеселившись, стали кидаться едой, а Кили даже угодил куском пирога в стену, между Элрондом и стоящим рядом с ним Линдиром.       Бильбо, сидевший рядом с Балином, краем уха слышал речь Элронда о мечах. Он вдруг решил, что, возможно, его маленький клинок тоже был знаменитым. Хоббит немножко выдвинул из ножен красивый эльфийский кинжал.       — Даже не думай, дружок, — сказал ему Балин. — Мечи называют по их великим свершениям в битвах.       — Значит, мой меч не участвовал в битве? — спросил Бильбо.       — Я вообще не уверен, что это меч, — произнес Балин. — Скорее уж нож для конвертов.       Бильбо расстроено вернул клинок в ножны. Ему порядком наскучило сидеть за столом, маленькому хоббиту не терпелось прогуляться по дворцу, посмотреть, как живут эльфы. Он тихонечко поднялся со скамьи и бесшумно вышел с веранды. Дворец Элронда был огромен, всюду изящными полукругами поднимались и спускались лестницы, с исписанными причудливыми узорами перилами. В залах высились площадки с резными тонкими ширмами, напоминающие ветви деревьев, а на стенах висели написанные маслом картины, изображающие великие свершения эльфов прошлого. Бильбо гулял по дворцу и вконец заблудился. Он вышел в большую залу на верхних этажах, куда из окон все еще пробивались последние лучи уходящего солнца, и увидел статую, на руках которой, на шелковой ткани, были разложены обломки древнего меча. Бильбо пришлось встать на цыпочки, чтобы разглядеть сталь. Хоббит обернулся. Напротив статуи висела картина, изображавшая, судя по всему, фрагмент какой-то великой битвы. Большое, в железных доспехах темное существо нависло над человеком со сломанным мечом в руках. «Тот самый меч», — подумал Бильбо.       — Защищайся! — к хоббиту вдруг из-за угла кинулся маленький мальчик с деревянным мечом в руках. Ростом он был не выше хоббита. Черные волосы до плеч падали ему на лоб. Бильбо, с первых секунд испугавшийся нападения, улыбнулся.       — Привет, — дружелюбно произнес он. — Я Бильбо Бэггинс, и я на твоей стороне.       — Я никогда не видел, чтобы эльфы ходили босиком, — сказал мальчик. — Ого, да у тебя такая шерсть на ногах, ты же не эльф, да? Ты слишком толстый для эльфов.       Бильбо хотел было возразить, но тут к мальчику подошла эльфийская дева, чью голову украшала диадема, и полурослик забыл, что хотел сказать, так и оставшись стоять с полуоткрытым ртом. Впервые в своей жизни он видел эльфийскую принцессу. Она показалась ему прекраснее всех цветов, эльфийка словно светилась изнутри теплым солнечным светом.       — Эстель, что ты такое говоришь? — Лириан присела на корточки рядом с мальчиком. — Бильбо не эльф, он хоббит, полурослик с западных земель, помнишь, я рассказывала тебе? — Лириан, улыбаясь, глянула на хоббита.       Бильбо наконец-то захлопнул рот и смущенно посмотрел в пол.       — Я помню, — звонко отозвался мальчик.       — И он вовсе не толстый, — покачала головой Лириан.       Бильбо вскинул голову и улыбнулся Лириан. Ему было очень приятно, что она не считает его толстым.       — Вообще-то по дороге сюда я довольно-таки неплохо схуднул, — произнес он и поправил жилетку, втянув на всякий случай живот. — Отбиваясь от орков и сражаясь с троллями, — на всякий случай добавил он.       Лириан посмеялась.       — Эстель, беги скорее к матери, тебе давно пора ложиться спать, солнце почти село, — произнесла дева, все еще улыбаясь.       Мальчик помахал рукой Бильбо и умчался прочь. Лириан выпрямилась и посмотрела на Бильбо, который проводил взглядом мальчика и спросил:       — Ведь он не… эльф?       — Нет, он человек, — покачала головой Лириан. — Двери дома моего отца всегда открыты для помощи добру. Он приютил малыша с его матерью. Отец говорит, что судьба этого мальчика будет тесно связана с судьбой Средиземья. И что его ждет много опасностей и подвигов. Почему ты не на пиру?       — Мне стало скучно с гномами, — Бильбо пожал плечами. — Я захотел прогуляться по дворцу, посмотреть, как живут эльфы.       — В сумерках долина не так прекрасна, как в лучах восходящего солнца, — произнесла Лириан. — Отдохни с дороги, Бильбо, выспись, а завтра утром я покажу тебе всю красоту нашего края.       Бильбо радостно покивал и, попрощавшись с принцессой, побрел в отведенное для них место отдыха. Он и не думал, как сильно устал после путешествия. Сладко потянувшись на кровати и укрывшись пушистым одеялом, Бильбо уснул, предвкушая завтрашнюю прогулку с красивой эльфийской принцессой.       Элронд разрешил гномам хорошенько отдохнуть в Имладрисе, восстановить силы и набраться мужества для дальнейшей дороги. О том, куда отряд держит путь, ему никто не говорил. Но первой же ночью Гэндальф привел к Элронду Торина, которого решил сопроводить Балин.       — Наши дела не касаются эльфов, — упрямо заявил Торин.       — Ради всего святого, Торин, покажи ему карту, — просил Гэндальф.       Лириан, до безумия любившая всякие старинные карты, проходя в этот момент мимо огромной залы, в которой стояли Торин, Балин, Гэндальф и Элронд, остановилась и с интересом прислушалась.       — Это наследие моего народа, — упрямился Торин. — Мой долг охранять его… и его тайны.       — Избавь меня от своего гномьего упрямства, — рассердился Гэндальф. — Твоя гордыня погубит тебя. Перед тобой один из немногих в Средиземье, кто может прочитать карту. Покажи ее Лорду Элронду.       Возникла тихая пауза, по истечении которой Торин вытащил из кармана карту.       — Торин, нет! — попытался остановить его Балин, но Дубощит уже передал ее Элронду.       Эльфийский князь развернул пергамент:       — Эребор? — удивился он.       Торин промолчал.       — Что за интерес у вас к этой карте? — спросил Элронд.       Торин не знал, что ответить. Правду говорить он не собирался, но убедительно соврать Элронду было не просто.       — У нас научный интерес, — пришел на помощь Гэндальф. — Как ты знаешь, подобные артефакты иногда содержат скрытые послания. Ты ведь еще не забыл древний язык гномов? — улыбнулся маг.       Элронд отошел в сторонку, подставив карту под лунный свет, пробивавшийся сквозь окно. Лириан неуверенно подошла к отцу. Но Элронд, совершенно не таясь, показал ей пергамент.       — Certh ithil (Лунные руны), — произнесла Лириан и указала пальчиком в то место на карте, где в лунном свете слабо мерцали серебром письмена. Прочесть их было совершенно невозможно, они разливались по бумаге, не желая собираться воедино.       — Лунные руны? — эхом отозвался Гэндальф. — Ну конечно, их легко не заметить.       — В данном случае это правда, — согласился Элронд, изучая карту. — Их можно прочесть лишь при свете луны в той же фазе и в тоже время года, когда они были написаны, — он обернулся к гномам.       — И ты прочтешь их? — спросил Торин.       Элронд пригласил их подняться на верхние этажи дворца, туда, где была прорублена в пещере небольшая площадка, а у самого края стояла тумба, сделанная из мрамора. В лунном свете она мерцала серебром. С потолка пещеры блестящими струйками срывался вниз водопад, и его капли прилетали на пол пещеры.       — Эти руны были написаны в канун летнего солнцестояния при свете нарастающей луны почти двести лет назад, — сказал Элронд, укладывая карту на тумбу. — Похоже, вам суждено было попасть в Ривенделл.       — Судьба благоволит тебе, Торин Дубощит, — обратилась к гному Лириан. — Этой ночью над нами светит та же луна.       Они дождались, пока новорожденный месяц не вышел из-за облаков и его свет не коснулся карты Торина. На ней тут же стали проявляться серебряные письмена на древнем наречии подгорного народа. Ведя пальцем по строчкам, Элронд начал читать:       — Стань у серого камня, когда прострекочет дрозд, и последний луч заходящего солнца в День Дурина укажет на замочную скважину.       — День Дурина — это начало нового года у гномов, — пояснил Гэндальф. — Когда осенняя луна и зимнее солнце вместе появляются на небе.       — Это плохие новости, — сказал Торин. — Лето заканчивается, День Дурина уже не за горами.       — Еще есть время, чтобы найти вход, — произнес Балин. — Нам нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Тогда и только тогда дверь можно открыть.       — Так это и есть ваша цель? — удивился Элронд. — Проникнуть внутрь горы?       — И что с того? — спросил Торин.       — Кое-кто посчитает это весьма опрометчивым, — ответил ему Элронд.       В ответ Торин лишь забрал карту и сунул ее в карман.       — О чем ты? — поинтересовался Гэндальф у Владыки Имладриса.       — Ты не единственный, кто приглядывает за Средиземьем, — отозвался Элронд. Он поманил дочь, и эльфы покинули площадку.