Ребекка Джордан
Сдаюсь, и поток захлёстывает меня. Невыносимо. Вокруг меня столько людей, и у них эмоции, и мысли, и память. Память – это самое худшее. Когда на тебя в одно мгновение обрушиваются годы жизни множества людей… нет, это невыносимо! Барахтаюсь в волнах чужой памяти, пытаясь удержаться на плаву, но исполинские валы захлёстывают с головой. Захлёбываюсь в чуждых образах, на секундочку поднимаюсь на поверхность и тут же погружаюсь вновь. Не получается удерживать собственное «я». Всё, не могу больше. Утонула. …очень выгодный контракт, за пять лет на Феросе заработаю… …нам не выжить, мы все… …мой персонаж в «Фантастической галактике» докачался до… …чтобы я хоть раз в жизни взяла пыжжачьи консервы… …симпатичная красотка, я бы… …мама, папа, ну почему… …господи, это конец, что же делать, я же совсем не приготовился к экзамену по… …выделывает в постели такое… …опять не хватает переходника семнадцать на… …такое, что для любого эпсилон, большего нуля существует число дельта, большее нуля и зависящее от эпсилон… …в этом платье я выгляжу… …пальчики оближешь… …нееет… Странно. Я погребена в чужих воспоминаниях, но всё ещё существую. Границы идентичности исчезли, но сознание осталось. Ощущаю всех вокруг себя, и колонистов, и сотрудников «Экзо-Гени», могу просмотреть память каждого, вплоть до мельчайшего эпизода. Интересно, а своё тело смогу найти? А, вот оно лежит, по-прежнему смотрит на убийцу мамы. Странно, она всё ещё не поставила барьер, да и с места практически не сдвинулась. Что происходит? Время остановилось? Нет, это моё восприятие ускорилось, и секунды ещё не прошло. А мне показалось – вечность… А как же остальные? Мне не нужно спрашивать, не нужно прилагать усилий, я и так знаю все их мысли. Паника, отчаяние, обречённая решимость… Они не верят в победу. Никто не верит в победу. Люди! Люди, оглянитесь: азари одна, она ранена, истощена, напугана. Последнее усилие, последний рывок – и она падёт! Мама будет отомщена! А мы – спасены!!! Подхожу к каждому… нет, не так – в сознании каждого появляется белокурая девушка. Спрашивает: «Ты поможешь?» Слышит в ответ: «Да…» Поглощаю сознания… нет, не так!!! Личности других людей пристраиваются к моей собственной, границы моего «я», моего большого «Я» расширяются, но у каждого из принятых остаётся своё собственное маленькое «я». И у Ребекки Джордан – тоже… Как же это здорово! Как… классно! Смотреть на мир десятками глаз, сжимать оружие десятками рук, ощущать щеками десятки дуновений предутреннего ветерка. Воспринимать мир не из одной точки, а во всей его полноте. Азари едва шевелится, как муха в сиропе, как фигурка на замедленной до предела съёмке. А теперь надо продумать бой. Но… тут же одни гражданские! Ни у кого нет нужных знаний, навыков, рефлексов, многие взяли оружие первый раз в жизни! Только у меня-Арселии есть хоть какая-то военная подготовка. Делюсь ей со всеми частичками. Для каждого тела надо рассчитать свой набор движений и рефлексов, учесть пол, возраст и физическое состояние. Это несложно, как будто надеваешь одежду, старую и поношенную, но удобную. Продумываю порядок действий и потихоньку ускоряю восприятие. Я-Джулиана останавливается, разворачивается, наводит пистолет на цель и стреляет. Азари всё же успевает поставить барьер и отвечает деформацией, но я-я вовремя замечаю это, и я-Джулиана прячется в укрытие. С другой стороны я-Фай Дань открывает огонь. Убийца пытается найти укрытие, но площадка простреливается насквозь. К обстрелу присоединяется всё больше и больше моих частичек: я-Ян Ньюстед, я-Арселия Мартинес, я-Мака Дойл… Когда ты видишь ситуацию со всех сторон, можешь в любой момент ускорить своё восприятие и выработать оптимальное решение – это не так-то сложно. Убийца подхватывает свой пистолетик левой рукой, стреляет, неумело, неуклюже. Мои частички вовремя прячутся в укрытие и продолжают обстрел с других сторон. Если бы не объёмное видение, азари сумела бы спастись. Но так – без шансов. Пули рвут на части синее тело. Убийца кричит, громко и страшно, и крик её подобен музыке. Я-я поднимаюсь на ноги. Какие странные ощущения… Нет, моё тело слушается превосходно, в движениях нет никакой неестественности и дёрганности, напротив – благодаря шаблону Арселии они стали более отточенными и чёткими. Вот только между разумом и телом появилась какая-то прослойка. Нет, она не мешает, но всё равно непривычно и забавно. Ничего, привыкну! Я-я подхожу к трупу мамы, разжимаю ладонь, беру пистолет. Пять шагов. Выстрел. Меж глаз убийцы появляется новая дырочка, и она замолкает навсегда. Отлично. Азари мертва. На очереди геты, и это будет гораздо сложнее.***
Это и вправду было сложнее. В предрассветных сумерках разгоралась схватка двух существ, ведомых общим разумом. Геты сражались со мной, и я проигрывала. Мне не хватало… всего. Людей. Оружия. Брони. Навыков. Пожалуй, с последним было хуже всего. Я знала: окажись в «Надежде Чжу» один-единственный спецназовец… и геты умылись бы кро… машинным маслом. Выход существовал, но я его не видела. И это было самым мучительным. Первой жертвой оказался я-Эдвин. Я-Элизабет увидела, как гет разворачивает винтовку, но слишком поздно. Подростковое тело не успело среагировать. Пуля попала ему прямо в голову. Почему?!! Мама, Эдвин… Я-я успела с ним поцеловаться. Неужели это было… да, меньше двух недель назад. А кажется – несколько вечностей. А теперь Эд валяется кучкой мяса и костей, а его сознание… Его сознание во мне. Оно во мне, оно лежит в глубине моего разума!!! Я по-прежнему могу увидеть память моего парня, все его мысли и стремления, всю его жизнь, эпизод за эпизодом. А его личность… она свернулась в кокон, до неё не добраться, её не раскупорить. Пока. Но если я укоренюсь… Мама!!! Её сознание… вдруг я успею спасти и её? Тянусь, тянусь изо всех сил – и не могу найти даже следа Эллен Рипли. Слишком поздно. Если бы я не отворачивалась от предназначения, если бы я приняла свой дар чуть раньше… Упустила. Впрочем, сейчас не время жалеть. Сейчас придётся стоять насмерть. Геты пустили в прорыв несколько танков, и жертвы пошли одна за другой. Всё больше и больше спящих сознаний накапливается в глубинах разума, всё менее и менее чётким становится восприятие. Что же, по крайней мере, мне почти удалось дотянуть до рассвета: небо на востоке самую капельку, но посветлело. Я-я беру штурмовую винтовку и напоследок задираю голову. По небосклону сползает падающая звезда. Целая россыпь падающих звёзд. Ночное небо полосуют красные лучи – корабль гетов, прикрепившийся к зданию «Экзо-Гени», активировал лазеры противовоздушной/противоракетной обороны. В вакууме они были бы не видны, но в атмосфере Фероса немало пыли. Чернота расцветает россыпью вспышек. Кажется, я знаю, что сейчас произойдёт. Ложусь. Все мои частички, не занятые в огневом контакте, залегают. Вспышка! До головного офиса «Экзо-Гени» почти десять километров, он скрыт несколькими небоскрёбами, но ночь всё равно превращается в день. Страшный и неестественный свет заливает округу. Острые тени полосуют наше укрытие. Ударная волна доходит через несколько секунд, и мир содрогается от резкого перепада давления. Дрожат здания, подскакивают тела частичек, рушатся незакреплённые конструкции. А потом над верхушками зданий медленно всплывает огненный шар. Чья-то память подсказывает, что мощность взрыва невелика, килотонн десять, не больше. Хорошо, что не «мегатонн», иначе всё сложилось бы куда печальнее. Так-то всё обошлось… за исключением того, что применение ядерного оружия на обитаемых планетах строго-настрого запрещено Советом Цитадели. Кажется, я догадываюсь, кто организовал это светопреставление. Есть у меня одна подруга, которая обожает взрывать всё что можно и нарушать все и всяческие постановления. Эффективность гетов снизилась: видимо, на уничтоженном корабле было немало программ. Впрочем, в атаку я не иду, к чему рисковать собой? Помощь вот-вот придёт. И помощь приходит. С небес спускаются «Кадьяки», из которых выпрыгивают десантники. Какофонию боя разрезает резкий крик: – Я тебя уничтожу!!! Джек. Джек всё-таки пришла.***
Я-я плачу. Мои пальцы перебирают слипшиеся кудряшки мамы, ладони гладят и баюкают её голову. Никак не избавиться от ощущения, что Рипли спит, спокойно и безмятежно. Увы, это не так. Мама окончательно и безнадёжно мертва. Я так и не поняла, как именно азари убила маму. Это была не пуля, не биотика, не холодное оружие… Разве можно убить одним прикосновением? Выходит, да, хоть память и не даёт ответа на этот вопрос. Это я-я во всём виновата. Я-я, и никто другой. Ну что мне стоило принять свой дар раньше? Хотя бы несколькими секундами – но раньше? Тогда бы личность Рипли закуклилась бы в глубинах моего сознания. Возможно, её ещё можно было возродить, укоренившись. Но теперь… Как же так, мама? Ты ведь всегда выживала. Всегда. И на «Ностромо», ещё до встречи со мной, и на Ахероне, и… везде. Ну почему… сейчас?! За несколько секунд до бессмертия?!! Я-я плачу. Сейчас самое время для скорби. Увы, очень недолгое время. Пора думать о живых. Хоть бомба была довольно «чистой», радиация всё равно скакнула вверх. Чтобы не хватить лишнего, надо уходить. Куда? Тоскливо матерясь, к маминому трупу подошла Джек. Ругательства меня не трогали: в памяти своих частичек я-я видела и не такое. Хоть и нечасто. – <Цензура!>, – подвела итог бритая налысо женщина. – Как будешь её хоронить? – Никак, – странно. Мой голос совсем не изменился. – Заморожу труп. Возможно, когда-нибудь Рипли удастся клонировать, – понимаю, что надежда призрачна, что клон – это совсем не то, что он не несёт воспоминаний и личности оригинала… но не могу удержаться от попытки. Татуированная женщина с жалостью смотрит на меня, но всё же кивает. – Ты уже знаешь о шумихе… – Да. Ведь ты же разговаривала со мной-Фай Данем. Надо же. Маму объявили межпланетной террористкой. Бенезия и Сарен – герои, противостоящие гетам под предводительством Эллен Рипли. Бред. Джек невольно отходит на полшага. – Фак! Торианин, споры, общее сознание… сложно осознать такую <цензура>, – она осекается и внимательно рассматривает меня-Ребекку Джордан. – Подруга, мне мерещится, или ты немного позеленела? – Возможно, – равнодушно пожимаю плечами. К нам подходит ещё один человек. Мощный, брутальный, с изборождённым шрамами лицом. Смотрю на него и завистливо вздыхаю. Вот бы принять его в свою личность, сознание такого бойца нужно как воздух! Нет. Я никогда не стану чудовищем. Я буду принимать в себя людей только с их осознанного согласия. – Что дальше? – голос у воина жёсткий, шершавый. – Кстати, знакомьтесь. Заид, это Ребекка Джордан, моя давняя подруга, мы с ней ещё от жуков бежали. Бекка, это Заид Массани, крутой чувак, мой любовник и один из предводителей «Тёмной звезды». – Я-я рада встрече, – не напоминаю, что Заид уже общался со мной-Фай Данем. Джек ещё раз посмотрела на труп мамы и расстроено произнесла: – Проклятье, Бекка, мы торопились как могли и просто не успели вовремя! Теперь надо… – Теперь надо спасать сестру, – перебиваю. – Её увезли на Вермайр. Я должна вырвать Ньют из рук Бенезии. Я-я поклялась. Лидеры «Тёмной звезды», молодой, но довольно успешной организации наёмников, хмуро переглядываются. Заид недовольно роняет «Ещё один убыточный контракт» и уступает. Джек пожимает плечами. – Никогда не слышала о Вермайре. Ладно. Ты с нами? – Да, я лечу с вами. Будет места для меня? – Для одного человека-то? Конечно! Кажется, мы друг друга не понимаем. – Нет. Не для меня-Ребекки Джордан, а для меня. Для всех колонистов «Надежды Чжу». В глазах Заида и Джек появляется насторожённость. – Подруга, ты меня пугаешь. И неужели ты думаешь, что после всей пережитой <цензура> люди согласятся тащиться чёрт знает куда и спасать твою красотку? Хороший вопрос. Замедляю восприятие и спрашиваю свои частички. Некоторые согласны, некоторые нет. Почему?!! Перед отказавшимися вновь возникает образ белокурой девочки. Говорит «Пожалуйста!». Укоряет «Но Ньют же вас спасла!». Просит «Ради меня…». Частички соглашаются. После сомнений, колебаний, споров – но соглашаются все, и я вырабатываю единое мнение. Конечно, я-я могла надавить. Я-я могла сказать, что наша связь поддерживается в пределах одной системы. Что если тело Ребекки Джордан сядет на корабль и улетит со сверхсветовой скоростью, то личности, оставшиеся на планете, закуклятся в её сознании, а их тела – погибнут. Но я-я не стала. К чему принуждать, когда можно договориться? Не хочу поступать плохо и становиться чудовищем. Вновь ускоряю восприятие и отвечаю Джек: – Согласны все. Следующая остановка – Вермайр!