Ребекка Джордан (Ньют)
Мне страшно. Не знаю почему, но мне страшно. Это странно. Ведь я уцелела. И мама тоже. Всё закончилось. Мы в безопасности, нас окружают такие хорошие люди. Но почему-то мне кажется, что они только притворяются хорошими. Что всё ещё не закончилось. Я рассказала о своих страхах маме. Она поняла. Она вообще многое понимает, в отличие от прежней мамы. Рипли обещала уйти отсюда как можно скорее. Вот только те люди, церберовцы, не спешат нас отпускать. И сбежать с космического корабля сложно. И вентиляционных шахт тут нет: это я в первый же день проверила. В каюту заходит женщина-врач. Уже старая, лицо так и лучится морщинками. Полная, улыбчивая, с приятным густым голосом. – Добрый день, добрый день! Как самочувствие, как настроеньице? – Всё хорошо, спасибо, – улыбается мама. – А девочка как себя чувствует? – карие глаза пристально смотрят на меня. Опускаю голову. Плохо умею общаться со взрослыми. – Слава богу, всё нормально. А почему вы спрашиваете? Когда мы только прибыли на корабль, Эллен настояла, чтобы нас проверили на наличие паразитов. К счастью, обошлось. – Необходимо провести медосмотр, некоторые анализы вызывают подозрения, – врач всплеснула своими пухлыми руками, – Нет-нет, не беспокойтесь, я уверена, что с Ньют всё в порядке! Просто иной мир, иная инфекционно-бактериологическая обстановка. Вы взрослая женщина, а вот у детей иммунитет ещё слишком слаб. Надо бы прояснить один момент. – Мама, пожалуйста… – я беру её за руку и осекаюсь. Чего я боюсь? Ведь ничего страшного в этой женщине нет! – Не беспокойся, малыш, – мама прижимает меня к себе и гладит по голове, – ничего с тобой не случится. Я присмотрю за ней, хорошо? – Лучше не стоит, – качает головой старая тётушка, – уверяю, ничего плохого с ней не произойдёт. К тому же, по инструкции посторонние в медицинский бокс не допускаются. – Но… – да что это со мной? Обычный медосмотр, я его на этом корабле уже три раза проходила! Никогда такой трусихой не была. – Не волнуйся, Ньют, – ласково улыбается Рипли, – Вот увидишь, ты абсолютно здорова. – Идём, – говорит врач. Коридоры – высокие, светлые. Наш корабль очень большой, по словам мамы, даже больше «Ностромо» и «Сулако». Вокруг много незнакомой техники, всё очень чистое, ухоженное, аккуратное. И без вентиляционных шахт. Пройдя столовую (в этот час в ней никого не было), мы подошли к медицинскому боксу. «Цербер» тщательно заботился о безопасности: тут была просторная шлюзовая камера. – Пожалуйста, подождите. Идёт дезинфекция, – я уже успела привыкнуть к этому машинному голосу. – Сейчас, Ньют, подожди, – проворковала тётечка, облачаясь в голубой халат, – готово, идём. С почти неслышным шипением за мной закрываются двери бокса. – Так, так, моя дорогая, раздевайся до пояса, ложись на кушеточку. Ручки по швам положи. Выполняю указание. Старая женщина протирает мою грудь ваткой, кладёт на неё пластины с отходящими от них проводами. Возится с приборами, вполголоса приговаривая «Ага, хорошо, хорошо, просто отлично». Её воркование успокаивает, расслабляет. – Так, так, так, а вот это вот скверно. Ньют! – Да? – Что-то результаты анализов меня не радуют. Девочка моя, боюсь, что необходимо одно достаточно болезненное обследование… его лучше проводить под общим наркозом. – Это опасно? – внутри всё сжимается в тугой комок. Я долго-долго не надеялась выжить. Отчего сейчас-то так страшно?! – Я практически уверена, что ничего непоправимого не случится. Вот, дыши глубже. На моё лицо кладут небольшую дыхательную маску. Не хочу. Не хочу! – Ну же, ну же, спокойно, – пухлая, но сильная рука прижимает меня к кушетке, вторая не даёт сбросить маску. Перед лицом пляшут разноцветные квадратики.Эллен Рипли
«Мама, пожалуйста» – и в мою руку ложится крохотная детская ладошка. Чего испугалась Ньют? Нет, понятно: психологические травмы на Ахероне, попадание в иной мир – тут кто угодно параноиком станет. Но всё же? Что-то мне тревожно. Пойду в бокс, хоть морально девочку поддержу. Правда, меня не во все отсеки корабля пускают. Это понятно, неспециалист будет путаться под ногами экипажа, сама с такой ситуацией сталкивалась. Не хотелось бы невзначай активировать корабельную систему самоуничтожения. Но к медикам я попадала без проблем. Накаркала. Чёртова железяка наотрез отказалась открывать очередную дверь. – Идентификатор: Эллен Рипли, – синтетический голос виртуального интеллекта был полностью лишён эмоций, – Недостаточный уровень полномочий. В доступе отказано. – Но там моя дочь! – Недостаточный уровень полномочий. В доступе отказано. Так, спокойно, спокойно. Криком тут ничего не добьёшься. Несмотря на дикий расцвет информационных технологий, машины в этом мире – лишь тупые жестянки. Создавать искусственный интеллект запрещено. Кажется, какая-то цивилизация доэкспериментировалась до восстания роботов. Может, в логике виртуального интеллекта удастся найти какую-то лазейку? Обращаться за помощью к кому-то из церберовцев почему-то не хочется. – Я… я плохо себя чувствую. Мне надо к врачу! – Идентификатор: Эллен Рипли. Категория объекта изменена. Доступ разрешён. Интересно, что значит «категория объекта»? А, какие-то машинные заморочки. Вперёд! Столовая, медицинский бокс. Откроется? Открылась. Внутренняя стена прозрачна, прекрасно вижу Ньют, голую по пояс, облепленную разнообразными датчиками. Девочка, кажется, без сознания. Врач чёткими, уверенными движениями открывает стеклянную колбу и достаёт паразита. Длинные щипцы плотно охватывают его спину. Хвост обрублен. Белёсое, склизкое существо лениво перебирает цепкими лапками. Нет!!! Несколько секунд не могу осознать, ЧТО же я вижу. – Вы же сказали, что уничтожили его! – непроизвольно вырывается глупый, идиотский вопрос. – Мы сказали, что разобрались, – поправляет толстуха, – уничтожить такой экземпляр было бы преступлением! Милочка, ну зачем вы сюда пришли? Только разнервничаетесь, право слово. Моя вина, не следовало вас выпускать из каюты. Не слушаю, подбегаю к пульту управления. Открывайся, открывайся, да открывайся же! – Кстати, консоль заблокирована, и на вход, и на выход, – качает головой садистка, – пожалуйста, успокойтесь и подождите. Закончу операцию и позову охрану. Вас отведут в каюту. – Что ты делаешь, мразь?! Мне сказали, что «Цербер» защищает человечество! – Крик. Истошный, бесполезный. – Человечество, а не отдельных людей. Замечаю, что в рот Ребекки вставлено специальное кольцо. Её челюсти разомкнуты, девочка открыта, абсолютно беззащитна. Оглядываюсь. Чем можно разбить стекло? Чем тут можно разбить стекло?! Нечем. В отчаянии бью кулаком. Это не подействует. Знаю: это не подействует. Господи. За что, за что ей такая участь? Бесконечно долго скитаться по вымершей колонии, без цели, без надежды. Выбраться из замкнутого медотсека с двумя лицехватами. Спастись из улья. Выжить при встрече с маткой. Сбежать от молотильщика. Зря. Всё было зря. Раньше её спасали. Десантники, Бишоп, я сама. На этот раз не сумела. А вдруг?! Падаю на колени. Чувствую, что по щекам текут слёзы: – Пожалуйста!!! Ради всего святого… Я сделаю всё что угодно, только оставьте Ньют! Лучше заразите меня, меня!!! – Милочка, да что вы себе навоображали? Ничего с вашей девочкой не случится, вырежем грудолома под наркозом, и всего делов, – её не проймёшь. Ничем не проймёшь. – Будьте вы прокляты! – Это начинает раздражать, – усталый вздох, нажатие голографической кнопки. Я по-прежнему слышу всё, что происходит в медотсеке, но теперь чудовище не обращает ни малейшего внимания на мои крики. Видимо, хорошая звукоизоляция. – Ещё ты сопротивляться будешь, – недовольно говорит палачка. Белёсое тельце извивается, сучит лапками. Паразит корчится, будто стремясь вырваться на волю, но щипцы держат крепко. В панике оглядываю пустой шлюз. Ну не может же быть, чтобы ничего нельзя было сделать? Всегда находился выход. Всегда. Думай, думай! В голове пусто. Ни единой дельной мысли. Инопланетную мерзость кладут на лицо Ньют. Тельце личинки дёргается, как бешеное. Я плохая мать. Плохая. Не смогла уберечь новообретённое дитя. Не смогла вовремя понять предостережений девочки. Теперь всё. Ньют обречена. Её не убили ксеноморфы. Её убили люди. – Ну давай, давай, не сопротивляйся, – причитает маньячка, – Ребекка, из тебя вылупится настоящая красавица, я уверена! Шейка дёргается. Девочка глотает свою смерть. Всё зря.