Дэвид аль-Талакани
Невозможно. Немыслимо. Такого просто не может быть в реальности, у Яна всего-навсего болезненный бред. Ещё вчера я был в этом абсолютно уверен. Вот только сегодняшней ночью у меня тоже стала болеть голова, и анестетики оказались бессильны. Приступы были короткими, терпимыми и пугающими. Ведь у Яна поначалу тоже всё было безобидно. И у Фай Даня. И у Магды. После рассвета я попытался что-то предпринять, благо сегодня был выходной. Вот только он совершенно не чувствовался: улицы Надежды Чжу будто вымерли. Я всегда считал выражение «страх витает в воздухе» поэтическим преувеличением. Оказалось, нет. Страх укутывал колонию густым, вязким туманом. Люди были напуганы. Люди не понимали происходящего. Врач устало ответил, что за прошедшую смену к нему обратилось два десятка человек, отчётливо сморщился и потёр затылок. Я попробовал найти выход. Выхода не было. Неужели Ян прав? Вчера он орал, что «нечто» лезет к нему в голову, пытается подчинить, завладеть телом. Что любые попытки сопротивления оканчивались особенно мучительными болями. Пока я ничего такого не чувствую. Пока? К Аманде я шёл с тяжёлым сердцем. Что с того, что на днях мне удалось купить у саларианского торговца набор духов и универсальный тестер впридачу? Ещё несколько дней назад я предвкушал вручение подарка. А потом заболела Магда. Заболела первой. Аманда… Такая строгая на работе, такая мягкая и женственная в обычной жизни. Кто она мне? Жена? Но мы не в браке. Любовница? Но это слишком легковесное и пошлое слово. Сожительница? Спутница жизни? Хотя наш роман длится уже не первый год, я чувствую, что Аманда сохраняет некоторую дистанцию. Кажется, в прошлом она попала в какую-то нехорошую историю. Из обрывков разговоров сложилось впечатление, что по приказу начальника ей пришлось нарушить технику безопасности, и это привело к неприятному инциденту. Подробностей не знаю: женщина молчит, и её дочка тоже. Да у меня и нет желания ковыряться в старых ранах. Стучу в дверь знакомого вагончика. – А, Дэвид, – судя по голосу и кругам под глазами, ситуация не изменилась. По крайней мере, к лучшему, – проходи. – Как Магда? – Всё так же, – мотает головой Аманда, – Приступы повторяются примерно раз в час, длятся по десять, двадцать минут, даже дольше. Ей едва удалось поспать, – судя по внешнему виду, матери не выпало и этого. – Может, перенести в лазарет? – сам понимаю, как по-дурацки звучит моё предложение. – Как будто в этом есть смысл, – горько усмехается Хогарт. И вправду, немного. Оглядываюсь. Такая мирная, спокойная обстановка. На диванчике довольно мурлычет кот Джонс, в уголке мягко мерцает голографический экран, по стенам развешаны детские рисунки Магды. Лишь запах лекарств, слабый и настырный, дисгармонирует с общей обстановкой. – Сейчас чаю сделаю. Садись и рассказывай. Делаю маленький глоток натурального зелёного соевого чая и осторожно начинаю: – Аманда… У меня есть подозрение, что Ян и Магда… правы. Эта болезнь, или инфекция, или не знаю что… за ней и вправду стоит неведомая и загадочная сущность. – Только сегодня поверил? – на лице собеседницы вновь появляется тягостная улыбка. – Да. У тебя случайно… голова не болит? – Болит. Отчего же не болеть? – прямо отвечает женщина. – В самом деле, – киваю, – этой ночью у меня начались приступы, и у многих людей тоже. Пока терпимо, но Магда сначала тоже не жаловалась. Ян ночью сбежал из больницы, а Фай Дань… Собираюсь с мыслями. Аманда молчит. Смотрит устало и равнодушно, и этот взгляд выбивает из колеи. Я неосознанно ожидал многого – споров, истерик, криков – но точно не этого сосредоточенного спокойствия. – Фай Дань вышел из лазарета. Он заявил, что абсолютно здоров, что приступов больше не будет и что нам достаточно немножко потерпеть. Если честно, это пугает меня больше всего. – Ты боишься, что наш лидер сдался и попал под абсолютный контроль растения, – констатировала женщина и пояснила, – Магда сказала, что это растение. Я ей верю. – Я хотел уехать с Ледрой… ай! – неловко дёргаюсь и расплёскиваю чай. Кажется, что горячая жидкость плещется прямо внутри черепа; на этот раз приступ гораздо болезненней. Запрокидываю голову: кажется, так легче. Уф, вроде бы отпустило, хотя где-то на краю сознания осталась тоненькая плёночка паволоки. Аманда садится рядом, берёт меня за руку и сочувственно молчит. Под её взглядом боль отступает окончательно, и я осторожно продолжаю, – Я поинтересовался, когда Ледра уедет. Саларианец ответил, что планета очень ему понравилась, и он решил задержаться подольше. Это лягушка-то! Женщина вздыхает и отводит взгляд в сторону: – Следовало ожидать, что это расте… ние, – через силу заканчивает она и морщится от боли. Настала моя очередь держаться за руку и бессильно наблюдать за мучениями близкого человека. Ну как же так, а? Ещё несколько дней назад всё было хорошо и спокойно! Беда опустилась плавно, быстро и неотвратимо. За что?! – Это ещё не всё, – добавил я, когда Хогарт отпустило, – Не знаю даже, как высказать свою догадку… В «Экзо-Гени» предложили «не паниковать» и отказались прислать своих специалистов. Я подозреваю, что всё происходящее с нами – один колоссальный научный эксперимент. Я ожидал чего угодно. Но только не спокойного кивка: – Я это ещё вчера поняла. Когда Ньют не смогла определить болезнь дочки. – Ньют? Кто такая Ньют? Аманда отвернулась и прикусила губу. Не хочет говорить? Почему?! – Ньют – моя… племянница. Выпускница Халгейзского университета, недавно биологический факультет окончила. Она консультировала меня… по экстранету. Разве по экстранету можно поставить диагноз? Подожди-ка… – У тебя работает сеть? С ней же вчера проблемы начались, «Экзо-Гени» говорит, что прокси барахлит. Аманда громко фыркнула: – Ну ещё бы! В первую очередь доступ обрубили, мрази. Я это вчера поняла, когда пыталась на новостной сайт зайти, чтобы о нашей ситуации рассказать. Не получилось. Нет, теоретически выйти в экстранет ещё можно, но это требует ухищрений и немалых навыков. Скоро и этот протокол закроют. – Тут ужас творится, а ты настолько… – я замялся, не в силах найти подходящее слово, – спокойная? Женщина рассмеялась. Рассмеялась! – Как будто это первый эксперимент в моей жизни! – Не первый?! – Я уже четыре раза участвовала в подобных «опытах», – броня спокойствия треснула, обнажив раскалённую ярость, – четыре! И только однажды меня пытались переработать Коллекционеры! В остальных трёх случаях – люди!!! Большим компаниям всегда нужно что-нибудь эдакое, что принесёт им барыши, и целую армию пушечного мяса впридачу. Для них главное – взрастить и взлелеять очередного монстра. Мы для всех этих корпораций – никто, букашки, пыль под ногами! Уверена, что жителей «Надежды Чжу» уже записали в «допустимые потери». Хогарт осекается и невесело смеётся: – Надежда Чжу. «Надежда». Какая же я дура! Расслабилась, целых шесть лет спокойно жила, решила, что всё кончено. Ещё ничего не кончено! Надо было сразу догадаться, по названию. Так похоже на Надежду Хадли. Отмахнулась, сочла совпадением. Дура! Следовало понять ещё по этим «строителям лучшего». Миров, вселенной – неважно! Всегда одно и то же – лицемерие снаружи и мерзость внутри. Даже лозунги почти слово в слово! А я не поняла, и девочек с собой утянула. – Что такое «Надежда Хадли»? – Колония, с которой я дочку спасла. – А в каком она скоплении? Подожди! Что значит «девочек», у тебя же только Магда? И… – до моего сознания доходит слово «Коллекционеры», – ты что, была за Омегой-4?! – Да. Была и вырвалась. Извини, Дэвид, я не хочу сейчас это обсуждать, – после вспышки ярости женщина стремительно успокаивалась, – я тебе позже расскажу, когда всё кончится, хорошо? Если это когда-нибудь кончится. – Но сейчас-то что делать? – беспомощный вопрос в беспомощной ситуации. Но мне стало ясно, что найти выход может только Хогарт. Не я, не Фай Дань, не кто-либо из колонистов, а только вот эта черноволосая женщина. Усталая, измученная, решительная, бесстрашная. Аманда с силой проводит по лицу ладонями. – Бороться. Не давать растению захватить твоё тело. Не знаю, справится ли с этим кто-либо, кроме Магды. Но сдаваться нельзя. Кроме того… – Аманда ненадолго замолкает, – Надежда есть. Игра слов, да? Надежда для Надежды Чжу. Вслух говорить не хочу. Возможно, тварь уже знает всё из моих мыслей… а может, и нет. Иного совета у меня нет. А сейчас извини, мне надо к дочке. Она не хочет, чтобы кто-нибудь видел её в таком состоянии. Поцеловав Аманду на прощание, я пошёл к себе. Мне было о чём подумать. Нет, не о растении, тут очень скоро всё станет ясно. О другом. Вернее, о другой. Уже четыре года я живу с Амандой. И за всё это время… выходит, я её не знаю. Совсем. Вырвалась. От Коллекционеров. Из-за ретранслятора Омега-4. Звучит дико, ведь это путь в один конец, ведь оттуда нельзя вернуться! Но мимоходом брошенные слова не вызывали сомнений. Можно. Можно, если ты – Аманда Хогарт. И слова про три «научных эксперимента»… И я считал её мягкой и женственной? Эту несгибаемую леди? «Надежда есть»… Что она задумала? Какие козыри держит в рукаве? Не сказала, и хорошо, что не сказала. Я больше не доверяю своим поступкам и своим мыслям. А всё-таки жаль, что нет выхода в сеть. Интересно, что же произошло на Надежде Хадли, и где вообще находится эта колония?Аманда Хогарт (Эллен Рипли)
– Как ты, доченька? – протягиваю ей стакан апельсинового сока, пакет нашёлся в запасниках. Магда его так любит… – Я справлюсь, мам, – от улыбки белокурого ангелочка хочется порвать на части этот неведомый дуб, выкопать его корни, а яму залить гербецидами. Увы, некоторые желания бывают несбыточными. – Я больше за тебя беспокоюсь, и за вас всех. Привыкла к разговорам с Ньют, поэтому держусь. А вот когда растение возьмётся за обычных людей всерьёз, – девочка часто-часто моргает. Пытаясь удержать слёзы, – ты не справишься. Этому невозможно противостоять. Невозможно! – Не справлюсь, и пусть! – вскакиваю с места, – Не умру же! А остальное – переживу, пока Ньют эту гадость не выкорчует! – Нет, не умрёшь, – серьёзно возражает девочка, – Ему нужны рабы, инструменты для познания мира. Он статичен, не способен к творческому мышлению. Хорошо, что сестрёнка иммунна к его спорам. – Кстати, как там она? – смотрю на уник, новых сообщений не поступило. – Ищет, – коротко отвечает Магда, – пока безрезультатно. Основное тело она нашла, точнее, отдельные элементы основного тела. Само растение огромно, вряд ли его можно выжечь даже атомным взрывом. Надо уничтожить нервный узел, а он хорошо спрятан. Да ещё ползуны под ногами путаются. Дочка помолчала и добавила: – Но я боюсь. Ньют обещает, что поиск займёт не больше двух дней, но послезавтра… послезавтра вы все будете под его контролем. Спастись удастся паре человек, и это в лучшем случае. – И что с того? Ксеноморф уничтожит нервный узел, контроль спадёт… – Ты не понимаешь, – Магда перебила меня, тихо и уверенно, – для своей защиты он использует все средства, включая порабощённых колонистов. Сестре придётся или убивать вас, или отступиться. Убивать людей, пусть даже порабощённых, Ньют не будет. Придётся ждать подходящего момента, а когда он настанет – неизвестно. Теперь понимаешь? Теперь понимаю. Если выживу, то возненавижу слово «Надежда». – Впрочем, – задумчиво добавила дочка, – у нас есть план. Не знаю, сработает или нет. Говорить не буду. – И не надо! – торопливо ответила я, – не могу поручиться за собственные мысли. Магда кивнула, потёрла лоб и ответила охрипшим голосом: – Маам, опять начинается. Боль усилилась. Уйди. Уйди! Не надо смотреть на меня! Не хочу! Девочка ложится на бок, подтягивает колени к груди и засовывает кулак в рот. – Если будет тяжело, кричи. – Да уйди же! И не жалей меня!!! Выключаю свет, выхожу из комнаты и закрываю дверь. Из-за неё доносятся стоны, тихие, едва слышные, продирающие до нутра, до мурашек. Надо что-то делать. Но что? Что?!! Помочь Ньют в её поисках? Так за ксеноморфом не угонишься, да и у меня приступы случаются всё чаще и чаще. Завалиться в офис компании «Экзо-Гени»? Не пустят. Хотя тут ещё возможны варианты. Открываю переписку с Элизабет Бэйнем и отвечаю на письмо. Нет, не получится. Сегодня она провести меня не сможет, а завтра будет поздно. В почту не зайти, да и просить о помощи некого. Некого… Некого?! Быстро подскакиваю к компьютеру. Почему меня вчера не осенило?! За ночь они могли намертво перекрыть доступ… Нет, не успели, или не догадались. Конечно, открывать сайты в текстовой консоли – оригинально. Но я ещё на «Мамочке» работала, мне не привыкать. Повезло перепрыгнуть столетия развития вычислительной техники. Так, захожу на популярнейший литературный ресурс в человеческой части экстранета. Надо же молодым дарованиям где-то хвастаться своим талантом? Страница Жаклин Нот. Тут выложены стихи, и красивые стихи, неплохие. Ага, авторша заходила на страничку два дня назад, отписывалась. Да вежливо так, культурно. Отлично! Начинаю строчить комментарий. «Полная чушь! Жаклин не понимает базовых принципов поэзии, занимается коллекционированием устаревших штампов. Даже на Омеге любой батарианец пишет в четыре раза лучше. Жаклин срочно нужна помощь психиатра, да какой там! Уже поздно. Да что б её в баке растворило, что б её на потеху ксеносам отдали! ЭР» Перечитала написанное и после короткого раздумья щедро добавила в текст матов. «Комментарий успешно отправлен». Всё. Джек поможет. Получив такое послание, Джек обязательно поможет. Она знает, где мы живём, сама же перевозила Ньют на Ферос. Джек придёт. Но успеет ли?