Я просто еда, я просто вещь... Или нет?

Шея девушки сильно болела, ведь клыки оставили очень глубокие раны. Место укуса слегка посинело, кровь застыла. Линда встала и взглянула на часы: через пять минут нужно было спускаться на ужин. Она вышла из комнаты в поисках ванны, благо, та была совсем рядом. Зайдя в неё, девушка начала мыть шею, ведь кровь полосочками стекала от места укуса. Было больно даже дотрагиваться. Боль… Линда знала, что это слово будет сопровождать её на протяжении оставшейся жизни. Приведя себя в порядок, девушка направилась в столовую, которая, как ей казалось, была внизу. Она не прогадала. Линда пришла вовремя. Рейджи одобрительно посмотрел на неё и кивнул на место около Шу. Она села, начался ужин. Первое время все наблюдали за ней, не прикасаясь к своим тарелкам. Линда была растеряна, но она принялась за еду. Позже братья последовали её примеру. Она не понимала, почему была такая задержка. Сакамаки вовсе не ждали, когда она начнет есть, они смотрели на её шею, понимая, что упустили возможность быть первым. Быть первым, кто осквернит эту чистую шею. Они гневно уставились на Шу, не понимая, почему он решил сделать это первым. Обычно ему наплевать, и этим он манил к себе девушек, нагло заставляя своим неучастием думать, что он не такой. «Больно…» — пронеслось у девушки в голове. Когда она глотала, мышцы шеи напрягались, тем самым создавая столь неприятное чувство. Линда обратила внимание на всех: Шу почти не притронулся ни к чему, Канато нервно втыкал вилку в еду, Рейджи ел очень аккуратно, Субару встал и вышел почти сразу, как начался ужин, на что услышал «никаких манер», Аято и Райто о чем-то перешептывались. Поймав взгляд девушки, Райто с извращенной улыбочкой произнес: — Мы с братом хотим этой ночью повеселиться с тобой, сучечка. Видимо, он ожидал какой-то другой реакции, ведь глаза Линды опять выражали лишь пустоту. Это бесило Аято. Бесило и Райто. Ведь эти садисты любили видеть страх в жертве, любили, чтобы та кричала, умоляла отпустить и задавала тупые вопросы, наподобие «зачем?». — Ужин окончен, — провозгласил темноволосый и добавил: — Завтра мы идем в школу в девять вечера. Линда, если тебя спросят, кто ты, то ты отвечаешь, что жертвенная невеста Сакамаки. Рейджи хотел увидеть хоть какую-то эмоцию на её лице, но опять ничего. Он еще не понял, как к этому относиться. С одной стороны ему это не нравилось, ведь у жертвы должны быть эмоции, с другой, он удивлялся тому, как она приняла свою роль, приняла смиренно и послушно. Девушка направилась в свою комнату. Было уже темно. Линда подошла к шкафу, в котором уже были все её вещи. Слуга, что забрал багаж, все распаковал. Она достала ночнушку и направилась в ванну. Прохладная вода была нужна ей как воздух. Голова кружилась: Шу выпил слишком много. Она переоделась и, зайдя в комнату, рухнула на кровать. Шум… Открыв глаза, девушка увидела двух красноволосых парней, которые смотрели на неё голодными, похотливыми глазами. — Я же говорил, что мы придем поиграть, сучечка, — промурлыкал Райто и, спускаясь своими губами вниз, остановился на ноге, задрав ночнушку. Аято тем временем оголил правое плечо Линды. Они одновременно впились в кожу. Братья наслаждались её кровью, запахом. Но одно их невероятно раздражало: она даже не пискнула. Только слезы на глазах и пустой взгляд говорили о том, что ей было очень больно. Они оторвались от неё. Райто перебрался на левую ногу, а точнее на левое бедро, а Аято впился в её шею, правда не туда, где был укус Шу, на другую сторону. Боль… Всепоглощающая боль… «Я просто еда…» — пронеслось у девушки в голове и, чувствуя, как сознание покидает её, она ощутила облегчение. Тьма забрала её. Но тьма эта была светлой.