Я просто еда, я просто вещь... Или нет?

— Я знаю, но всё равно, спасибо, — сказала девушка и уже хотела выйти из комнаты, но её остановили, схватив за руку. Линда не хотела разворачиваться, потому что думала, что лицо Рейджи ничего, кроме раздражённости, не будет выражать. Она не двигалась, и рука, схватившая её, не отпускала. Они постояли некоторое время так, не двигаясь, но Рейджи развернул её. Их взгляды встретились. Встретились непонимающие красные и пустые серые глаза. — Подожди, — сказал парень. — Присядь, — добавил он. Девушка была немного ошарашена тем, что не было укуса, что он просто предложил ей присесть. Она знала, что эти манеры, эта галантность скрывает за собой вампира, такого же монстра, как и все его братья. Она присела на тот же стул, а Рейджи сел напротив, в кресло. Парень внимательно изучил её лицо. Её глаза смотрели на него и казалось, что она просто чего-то ждет, ждет без боязни, ждет так, как будто должно было произойти что-нибудь обычное, что-нибудь к чему она уже давно привыкла. — Я не понимаю тебя. Не понимаю, почему ты так себя ведешь? Почему ты так легко приняла все? — спросил парень спокойным тоном, ибо терпеть он больше не мог: эта девчонка сводила его с ума. Столько жертвенных невест было в его жизни, стольких он убил. Играл с ними, как охотник с жертвой, наслаждаясь их криками, мольбами, искаженным болью лицом. Её ничто не выражающее лицо бесило парня. — А разве есть смысл сопротивляться? Разве есть смысл в криках, мольбах? Меня готовили к этой роли, так что я просто смирилась, просто приняла всё, как есть, — произнесла девушка, опустив глаза. — Если ты так смиренна, быть может я заставлю тебя кричать, — с садистской улыбкой на лице сказал вампир. Момент, и он уже прижимал Линду к стене. Его подарок упал на пол. Рейджи прижимал девушку всем телом, крепко сжимая её руки. Посмотрел на лицо: опять ничего. — Ты почувствуешь боль, поверь, жалкая смертная, — прорычал вампир ей на ухо. Он со всей силы, грубо, жадно впился клыками в шею, почти туда же, где был укус Аято. Было больно, очень больно. Боль была сильнее первого укуса в раз десять. Она распространялась по телу Линды, заставляя его сжиматься. Она стиснула губы, но слабый стон все-таки вырвался, услаждая хищника. — Это хотя бы что-то, — произнес он с улыбкой на лице, отрываясь от шеи своей жертвы. — Иди, — приказал он, отпуская её руки. Девушка упала, но тут же встала и, прихватив мазь с пола, вышла из кабинета. Она дошла до комнаты и, закрыв за собой дверь, сползла по ней вниз. Боль не уходила, и только сейчас, когда она была одна, девушка позволила себе заплакать. Она не хотела, чтобы её слезы видел кто-то из братьев, ведь знала, что это их позабавит. Она то всхлипывала, то заходилась громким плачем. Минут десять девушка не могла успокоиться, но зато ей стало легче. Она отпустила то, что так её угнетало. Линда подошла к кровати, поставила мазь на тумбочку и принялась втирать её в места укусов. Шея была первой. Три укуса болели, но из-за мази стало легче. Потом руки, нога, бедро. Девушке стало лучше. Она легла на кровать и закрыла глаза. Линда уснула, но сон, который она видела, не был приятным. Pov: Крик с нижнего этажа донесся до меня. Но что могло случиться, ведь мама лишь минуту назад вышла из комнаты? «Ни в коем случае не выходи», — вспомнила я мамины слова, но не могла ничего поделать с детской любознательностью. Спустившись по лестнице, я увидела страшную сцену: мою маму прижимает к стене мужчина и пьет её кровь, а папино мертвое тело лежит на полу. «Мамочка», — протянула я, и существо отпустило бездыханное тело. Красные глаза посмотрели в мою сторону.