"Мирная" девочка

      — …И конечно тебе следует больше заниматься. Думаю, теперь это вполне возможно, — закончив свою не длинную речь, я кивнул на листок с примерно намеченными тренировками. Не дождавшись звукового ответа, поднял взгляд на Рину.       — Знаешь, — она поймала мой взгляд и, закрыв глаза, присела рядом. — Я… можно вопрос? Как ты относишься к теории о параллельности миров?       — Та-ак… откуда такие вопросы? — Рина неопределенно шевельнула пальцами. — Я тебе говорил, не лезть в это дело, хотя бы пока не наберешься опыта?! — она как-то упрямо сжала губы. Откинув выросшие темные волосы, Рина что-то прошипела и тут же отвернулась. — Я, конечно, часто по неволе становился дипломатом, но язык змей еще не выучил, — закатив глаза, ответил ей. — Повернись, будь мила. И скажи, откуда такой вопрос? Ты должна была предугадать такой поворот разговора. Что бы сказал сейчас твой отец…       — Он бы ничего и не сказал, — пробормотала Рина, — посадил бы за учебники молча и радовался.       — Хм… — странно, но за таким вот воспитанием я вполне мог представить Тиану, скорее даже, Росса…, но никак не Аскани. Н-да…, а я ведь и не сильно обращал внимание на это. Только на Тим изредка, когда… кхм. Не важно.       — Я просто читала в папиной библиотеке про эти миры. Они совсем похожи на наши, но у них несколько другие координаты. А еще там заведуют другие боги, младшие сыновья, или старшие, отцы, дети наших богов. Может, если с ними связаться…       — Можно будет прямо связанными прыгать в лапы к отцу Хашурга… Рин, — я немного оторвался от воспоминаний и посмотрел на девочк… хм… на девушку. — Мы теряем время. Драгоценное время. И твою жизнь. Единственный бог в этом несносном мире питается твоей энергией, оставляя неприкосновенной только твою магию. Ведь ты его не касалась, а он просто так не дотянется ни до человеческой, ни до драконьей магии.       — Ведь ты его не касалась, — задумчиво повторила она. Потом посмотрела на меня, на свои руки… на мои плечи, — ты. Ты его касался! До этого всего!       Хм.       — Ты видел его до всей этой истории! Видел, но не сказал никому. Ни маме, ни папе. Спорим, даже императрица об этом не знает, и ее мужья — тоже… — тут она замолкла. Глаза ее становились все шире, на миг показалось, что она поглотит меня взглядом. — Дядя! Вы его кормили! Кормили своими слугами! И замком! Он поэтому тогда разрушился!.., а потом… потом Вы пришли к нам…       До этого остолбенело слушая ее выводы, сейчас я просто не выдержал. Непонимание сменилось смехом, и смех мой был скорее похож на карканье ворона. «Мрак?», — еще более ошалело спросил я. Ответом стала тишина.       — Рина, — обратился я к ней. Заметив, каким серым стало ее лицо, на миг испугался. — Рина… Да посмотри ты на меня, не бойся, — я пальцем дотронулся до ее руки, привлекая внимание. — Конечно, эксперименты — это то, чем дышит и живет моя душа… или что там за место нее… но, — я снова услышал, будто бы издалека, голос своего ворона. Это не могло просто показаться. — Но ради них жертвовать своим помощником в библиотеке, а тем более вашей семьей. Нет, увольте. Да и скажи тогда, зачем я этого самого помощника время от времени выгоняю из моей башни? А то и вовсе из дому?       — Ладно, ладно, понятно, — Рина встала и зашла за меня, приготовившись к вечернему массажу. — Хм… знаешь, твоя спина не самое лучшее зрелище, — ее руки легли на кожу, чуть ли не до боли массируя мышцы. Эх, какой массажист пропадает! — Этого же больше не повторится? Я не хочу снова видеть страшные необработанные ожоги, дядя.       — А я вот не хочу слышать дядя. И терпеть, когда ты ко мне на «Вы» обращаешься. Что делать будем? — чопорно поинтересовался я. Ее ладони на мгновение замерли.       — Вы так и будете продолжать свои эксперименты, когда мы выберемся, дядя? — последнее слово она словно подчеркнула.       Только этого не хватало. Еще одна на мою голову. То Бель с вечным «Ты совсем забываешь про мир вокруг», то Ар, врывающийся прямо в мою лабораторию и выволакивающий меня оттуда… в буквальном иногда смысле. То Тиану со своими фокусами и вечными «Ты нужен, разговор окончен, собирай вещички». Тим, кажется, почти сразу после своей свадьбы отстала от моих дел. Лишь изредка так смотрела, что утопиться хотелось. Асу, судя по всему, тоже на месте не сидится. Но он, в основном, рычит и пеной изо рта исходит, когда я открываю какую-нибудь книгу в их доме. Проверять что-то у них в гостях опасаюсь, вот и ограничиваюсь теорией…, но и это, глядите ли, неподобающе! Чему, интересно, неподобающе?.. Хорошо хоть Ринон была на моей стороне… отменная ученица! Схватывала все на лету и тут же упархивала практиковаться на своих нянюшках… за что ей нередко прилетало от отцов и матери. Но теперь-то, с таким мужем, думаю, у нее есть все шансы на практику, причем уже не розыгрышей, а чего-то серьезного, уж Шао проследит…       — Шон! Да ты спишь, — где-то рядом хмыкнула Рина… Рина, Ринон, Ри… они сговорились. — Пойдем-ка, ты ляжешь… ***       — Шон, твою мать!       Я проснулся. С таким рвением выпутываются из сна и одеял, когда родственники решают подшутить, выплеснув на тебя стакан воды. Я же, огретый прямо по мозгам этой фразой, сидел на совсем сухой постели и оглядывал совсем пустую комнату. Но голос?..       — Рина? Ты где? — прикрикнул я. Голова кружилась от быстрого подъема, а вчерашние бинты сжали ребра.       — Ти, подержи его, он, кажется, сейчас меня укусит!       — Бель? — этот голос. Это точно голос Бель. Где она? Где Рина?!       — Тиану, я же попро-о-ос…       Голос утих, совершенно. И никто не отзывался. Ни Рина, ни Бель…       — Рина! — позвал я снова. Судя по солнцу за окном, она уже должна была встать. Но, кажется, во всем доме было тихо.       Не выдержав больше такого, я отпихнул одеяло и сполз на пол. Потревоженная спина загорелась болью. Ругнувшись так, как не позволял себе очень давно, я пополз прямо к двери. И эта проклятая древесина долго не хотела открываться. В конце концов я смог ее отодвинуть. И новое препятствие было хуже прошлого. Лестница.       — Рина! — снова позвал я. Ну конечно. Тишина! Что там дальше бывает в этих романчиках, для щекотки нервишек? — Рина?       Снова провал. Остается только спускаться вниз, к ее комнате.       Подобравшись к первому столбику лестницы, я попытался принять вертикальное положение. Долго сражаясь с болью и силами физики, я смог сесть рядом со ступенькой. Но подняться на ноги одному, пусть даже и с этим столбом… не получалось. Я честно пробовал. Но даже чтобы просто подтянуться… я был слаб. Задница. Это тело без магической силы отощало, и теперь не могло даже подтянуться на своих проклятых конечностях! Оно вообще ничего не могло! Ничего!       Плюнув на ноги, я просто пополз вниз, молясь Ларише, чтоб не сломать к визговатому… чтоб не сломать шею. Не думаю, что меня услышали, но, слезая с последней ступеньки, я был рад своей невредимости. Оставалась только дверь. Еще одна тяжелая толстая дверь в комнату Рины. Зачем Тим и Ас сделали их такими? Нельзя было, как все нормальные люди, поставить какую-нибудь дохляшечку деревянную, чтоб открывалась легко?..       — Рина! — в последний раз крикнул я, и с силой надавил на дверь. Кое-как ее отперев, я прополз внутрь… и остановился. Кровать была разворочена, ножки сломаны. Одеяло, прежде голубоватого цвета, сейчас сжалось, покрывшись засохшей коричневатой коркой. Картинки, купленные Тим еще года четыре назад, попадали вниз. Искореженные рамки словно тронул огонь, как и пол, покрывшийся черной сажей.       — Ну здравствуй, — услышал я. Из угла дунул ветер, перевернув меня на занывшую спину. Послышался смешок. — Что, уход ученицы помял тебя?.. О, да что ты так вертишь головой? Твоя короткая шевелюра все равно пол не подметет, — голос снова засмеялся над своей идиотской шуткой. Он будто подходил все ближе. — Так ты меня боишься? — неожиданно дунул ветер прямо в ухо. — Лестно. Очень лестно…       — Да что ты можешь сделать со мной теперь? — рявкнул я, все же, не смея двигаться.       — Думаешь, лишение силы — самое страшное? Смотри тогда… я лишил тебя одного человека. Ученицы, думаю, даже больше. Дочери любимой женщины, н-да?       — Я не увлекаюсь Тим, — неожиданно почти остывшая от странно холодного пола спина вновь накалилась. Я сжал зубы, чтобы сдержаться. Мир почему-то стал размытым.       — Да ты плачешь, — снова смешок. — Сам Шон тер Дейл, величайший ханжа и… хм… пофигист рыдает предо мной на полу. Занятно.       — Я не рыдаю! — пелена не уходила с глаз. Но я бы себе никогда не позволил… перед ним!       — Ты ведь не знаешь моей силы, — послышался вздох. — А я много могу. Правда, ты не орк, но теперь простой смертный. А значит, и на тебя повлиять смогу… смотри же, — голос на мгновенье умолк. — Если я скажу тебе «захоти спать», — какая-то слабость растеклась по всему телу, заставляя даже прикрыть мокрые глаза, — ты захочешь спать. Стоит мне сказать «люби Тим», — сердце на миг остановилось. Стоило только услышать снова ее имя, — и ты полюбишь Тим. Я скажу «хоти Ри…» …       — Заткнись! — сквозь дрему прорвался мой крик. Он показался таким тихим, таким несущественным.       — Я скажу, — предостерегающие нотки поселились в этом голосе ветра, — я скажу «люби Рину», и ты полюбишь ее. Скажу ненавидеть кого-то всей твоей душой. И ты возненавидишь, — последние слова прозвучали так близко, как-то одурманивающе. И весь мой разум будто воспротивился всему, сгинув из тела.