Сгоревшее завтра

Своеобразная война Кенема и Джеймса продолжалась до тех пор, пока о ней не прознала Лили. Просто в один прекрасный момент женщина поняла, что мучается с пищеварением птица не просто так, а муж теряет свои очки уж слишком часто. Отругав и фамильяра, и супруга, молодая волшебница поразилась тому, что они ведут себя как дети! И ладно Кенем, он птица, животное, ему не положено быть особо умным, но Джеймс... А впрочем, он тоже все ещё ребенок. Отношения Кенема и Джеймса перешли из скрытой вражды в открытое выражение неприязни и демонстративное игнорирование друг друга. Попытки примирить фамильяра и мужа оканчивались неудачей... В один самый обыкновенный день, Лили вместе с Гарри возвращалась с прогулки. Громкий смех Сириуса женщина узнала сразу, а вот странные каркающие звуки поставили её в тупик. Не уж-то Джеймс к издевательству над фамильяром подключил и своего друга?! Охваченная праведным гневом, молодая волшебница вместе с ребенком ворвалась в гостинную, где... Стоял настолько красный Поттер, что от его лица можно было прикуривать, где-то на диване смеялся и всхлипывал Сириус, а ворон, чуть ли не покатываясь по полу, издавал каркающие звуки, которые были очень похожи на смех. Лили ошарашенно смотрела на эту картину, не понимая что происходит... Она впервые видела своего мужа таким смущенным и в первые слышала, чтобы птица смеялась. Молодая волшебница, прижимая к себе сына, хмуро смотрела на мужа, ожидая объяснений. - Сохатый решил, что ваша птица - анимаг... - Сквозь смех выдавил из себя сползший на пол Сириус. Каркающий смех ворона стал громче. - Использовал заклинание, превращающее анимага в человека и... - Блэк снова зашелся лающим смехом, ударяя ладонью по полу. Дальнейших объяснений и не требовалось. Бедная птица, которая, оказывается, умела смеяться, уже ползала по полу. Может ли у фамильяров случаться истерика? Хмуро смотря на мужа, иногда переводя взгляд на Кенема, Лили думала о том, что ей делать. То, что заклинание не сработало, она видела, ведь ворон все ещё был вороном, но вот почему он сейчас бился в истерике было непонятно. Джеймс стушевался ещё больше, настойчиво разглядывая пол. Глава мародеров, наследник рода Поттеров, стоял перед своей женой и, опустив голову, и чувствовал себя провинившемся мальчишкой, которого когда-то отчитывала Макгонагалл. Смотря на своего смущенного друга, Сириус лишь громче смеялся. - А они надо мной смеяться стали! - Нажаловался мужчина. Ворон уже издавал какие-то хриплые каркающие звуки, видимо, задыхаясь от собственного смеха, Блэк хрипел, растягиваясь на полу. Лили устало прикрыла глаза. Вместо одного ребенка, ей досталось сразу три и Сириус в довесок... Конечно же Сириус остался ночевать у них. Молодая волшебница никогда не была против друзей своего мужа, разве что немного недолюбливала Питера, но тот, словно зная об отношении Лили к себе, и не заявлялся лишний раз в дом Поттеров. Только по самой крайней необходимости или когда вся четверка мародеров собиралась вместе. Люпин тоже заходил крайне редко, но по понятным причинам, а Сириус... Каждый раз, когда у него выдавалось свободное время, он старался навестить своего друга, его жену и ещё маленького крестника. И сейчас, поглядывая из кухни на сидящего на ковре Блэка, играющего с Гарри, ревниво смотрящего за этим Кенема, что топтался по спинке дивана и задремавшего в кресле Джеймса, Лили могла лишь улыбаться и радоваться тому, что даже в такие темные времена, как сейчас, находилось место и этим теплым семейным вечерам. И пусть эта идиллия редко случалась в доме Поттеров, главное, что она вообще имела место быть. Молодая волшебница отвлеклась на курицу в духовке, потому долго не заглядывала в гостиную, а зря. Возмущенный крик фамильяра заставил женщину закатить глаза. "Они никогда не прекратят?!" - возмущенно обратилась к небесам рыжая ведьма, направляясь к мужчинам. Стоило ей выйти за пределы кухни, как мимо неё пронеслось что-то разноцветное, похожее на радугу. И лишь когда это что-то, вцепившись когтями в шорты и так на них и повиснув, замерло, женщина узнала в нем Кенема. По лаяющему смеху и зажатой в руке палочкой можно было легко догадаться о личности злодея, перекрасившего статного черного ворона в подобие радуги. - Сириус... - Обманчиво ласково позвала его по имени молодая миссис Поттер, грозно уперев руки в бока. Смех резко оборвался. Мужчины резко присмирели, каким-то испуганно-затравленным взглядом смотря на Лили. Даже Гарри и тот перестал улюлюкать и хлопать в ладоши. Бывшая староста Гриффиндора всегда производила впечатление на тех, кто осмеливался нарушать правила. Это от Люпина мародеры могли не удирать и вполне с ним договориться, Лили же была бескомпромиссной. И рука у неё была тяжелая, точнее магическая сила и внушительное количество разных косметических заклинаний, которые мародеры иногда брали на заметку, шутя над окружающими. - Он сам захотел перекраситься! - Сделав невинные глаза, заявил Блэк, улыбнувшись и примирительно подняв руки, выставив их ладонями вперед. Во взгляде зеленых глаз явственно отразился скептизм. Кенем возмущенно каркнул с штор и, сорвавшись с ним, полетел на своего обидчика. Сириус защитился руками, да только ворон все равно отомстил... - На счастье. - Мрачно заявила женщина, смотря на "помеченного" гостя. - Ванная ты знаешь где. - Сообщила устало волшебница, поворачиваясь к своему фамильяру, усевшемуся на спинку дивана и ожидающего, когда его перекрасят в более родной мрачный цвет. - Финита. - Указав своей палочкой на Кенема, произнесла отменяющее заклинание ведьма. Радужный окрас испарился, будто его и не было. Гарри захлопал в ладоши, весело угукая...

***

На очередном собрании Ордена Феникса было объявлено о том, что Волан-де-Морт нападет на дом Поттеров и на него нужно наложить Фиделиус. Хранителем предложили выбрать Сириуса. На этом собрание и закончилось, только вот Дамблдор попросил Джеймса и Сириуса остаться. Поттеру эту сразу не понравилось. Ему вообще больше ничего не нравилось в этом ордене и доверие к Дамблдору медленно, но верно исчерпывалось. Но пока оно не исчерпалось до конца, а голова ужасно болела, Джеймс послушно подошел к великому светлому волшебнику ожидая, когда тот разродиться какой-нибудь мудрой мыслью... А дома ждали сын и жена, горячая ванна, вкусный ужин... Вместо мудрой мысли Альбус предложил сделать в тайне ото всех хранителем тайны Питера. Поттер даже не возражал. Питеру он доверял, как себе, все-таки они были друзьями, даже если сейчас общались редко. Да, все дело в доверии к Питеру, а не в том, что у Джеймса очень болела голова и он хотел домой. И в момент, когда он соглашался с идеей Дамблдора, маг даже не догадывался, что выносит себе и жене смертный приговор... Сириус отправился к Люпину, а Джеймс, попрощавшись к другу, апарировал домой. Из кухни по всему дому уже разносился ароматный запах домашней выпечки... Кенем сидел в гостиной и сверлил вернувшегося отца семейства осуждающим взглядом, будто Поттер провинился перед птицей. Показав фамильяру жены язык, мужчина хмыкнул, шагая на кухню. Глаза бы его не видели эту вздорную наглую птицу! Но волшебнику приходилось признать, что фамильяр необычайно сильно печется о Гарри, даже больше, чем о своей собственной хозяйке. Может виной тому, что Лили сама ценит жизнь сына больше своей, а может это уже какой-то бзик птицы, но терпел Кенема Джеймс лишь потому, что ворон защищал Гарри и очень нравился как ребенку, так и жене. С последней ссориться из-за какой-то птицы волшебник не хотел. У них и так дома матриархат, скоро дойдет до того, что Лили будет выгонять его спать на диван. Нечто подобное про магглорожденных волшебниц Джеймс слышал. День всех святых или Хеллоуин, застал семью Поттеров неожиданно. Впрочем, они не собирались отмечать этот праздник, не считая его таковым. Им бы провести спокойно вечер... Но под заклятием Фиделиус и с охотившимся на их сына Темным лордом каждый день превращался в идущие друг за другом часы напряженного ожидания опасности. Быть на чеку двадцать четыре часа в сутки, засыпая урывками, питаясь чисто на автомате, чем из желания есть. Так они и без помощи Волан-де-Морта могут умереть, но они сильные, потерпят. Тем более у них есть сын, который не должен остаться сиротой. Кто о нем позаботиться, кроме них? В последние дни отношения Джеймса к Кенему изменилось. Они не подружились, нет, но птица и волшебник проявляли небывалое терпение к друг друга, иногда действуя сообща. Фамильяр, как только на дом было наложено заклятие и был выбран хранитель, стал кричать днем, если кто-то оказывался на территории дома и несильно клевать Поттера старшего в руку ночью, чтобы не разбудить ни Лили, которая и без этого почти не высыпалась, и Гарри. Как животное чувствовало людей, появляющихся у дома, Джеймс не понимал, но радовался такой сигнализации. И вот в ночь Хеллоуина, когда Лили укладывала Гарри спать, а Джеймс внизу возился с недавно созданным артефактом защиты, Кенем издал пронзительный крик, захлопав крыльями в сторону двери и тут же сорвался с месте, улетая на второй этаж. Поттер даже вооруженный волшебной палочкой не смог надолго задержать пришедшего Темного лорда, который в своей черной мантии, с бледной кожей и горящими красными искрами в глазах, казался самым настоящим жнецом, явившимся в этот дом за душами Поттеров. Жизнь волшебника прервал зеленый луч Авады Кедавры, а предвкушающий легкую победу Волан-де-Морт двинулся дальше, переступив через охладевающий труп. Колдуну, который почти наравне мог сражаться с великим волшебником столетия Альбусом Дамблдором, Джеймс не соперник. Женщина слышала, как скрипят половицы под чужими ногами, под ногами убийцы её мужа, поднимающегося на второй этаж, чтобы забрать её жизнь и жизнь её любимого сына. Кровь стучала в висках, и сердце изводилось в груди от разрозненных чувств. Хотелось кинуться на Темного лорда, не убить его заклинанием, так воткнуть палочку ему в глаз, чтобы достать до самого его извращенного мозга. Но в тоже время Лили понимала, что против этого диктатора у неё не было шансов. У Джеймса не было, и у неё нет. Нужно защитить сына, спасти его. Ну почему у неё нет маггловского оружия? Она слышала что-то про пистолеты... Уж от этого бы Волан-де-Морт едва ли защитился! Но после свадьбы рыжая ведьма потеряла связь с маггловским миром, даже со старшей сестрой не общалась, а последняя этому была только рада. "Что делать? Что делать?" - женщину начало трясти. Волшебная палочка в руках ходила ходуном, а в горле встал огромный ком, не дающий свободно вздохнуть. А шаги и шелест мантии раздавались все ближе. Как уберечь единственного ребенка от ужасной участи?! Ворон сел на плечо хозяйки, не сильно сжав её когтями. Лили как холодной водой окатило. Она тут же взяла себя в руки, сжав палочку в руке и стиснув зубы. Она не слабая волшебница, она не простой маггл и не сквиб, она ведьма! Миссис Поттер! И чтобы какой-то злой колдун, вознамерившийся убить её сына, напугал её... Ну уж нет! Она будет бороться до последнего и даже после смерти продолжать сражаться за Гарри! Своего Гарри. Кенем ободряюще каркнул, словно услышал мысли своей хозяйки. - Лети к Гарри. - Шепнула фамильяру женщина. Крупный ворон почти по-человечески понимающе кивнул и, слетев с плеча женщины, опустился в кроватку, прикрыв ребенка своими крыльями. В комнату вошел Темный лорд. Высокий, худой мужчина с черными волосами, бледной кожей и пугающей до дрожи улыбкой, в которой проскальзывало что-то змеиное. Лили смотрела прямо в лицо своей смерти, прямо в его холодные глаза с красными искрами... Почему-то, ей не запомнился его цвет глаз, лишь эти красные искры и насмехающаяся улыбка. - Уйди и я сохраню тебе жизнь. - Великодушно предложил Волан-де-Морт, которому совсем чуть-чуть, но было жаль своего верного слугу Северуса, который, так же, как и он когда-то являлся полукровкой. Никому не нужный, унижаемый чистокровными... И почему этот величайший зельевар до сих пор любил эту рыжую магглорожденную? Темный лорд оценивающе смотрел на ведьму. Она не была красавицей, но что-то симпатичное в ней было. Только этот вызывающий прямой взгляд, готовый к обороне, решительный и мрачный, ничего, кроме глухого раздражения не вызывал в уже искалеченной душе Волан-де-Морта. Сильнее сжав палочку, женщина встала между убийцей и колыбелькой с сыном. Она не сможет ударить заклинанием. Просто не знает такого заклинания, которым стопроцентно сможет пробить щит Темного лорда и убить его. Так почему бы не воспользоваться хитростью и старой способностью вызывать стихийные выбросы? Лили с самого поступления в Хогвартс не вызывала у себя стихийные выбросы, которыми могла управлять. Она сколько себя помнила, могла обратить свои желания в магию. Но тогда она была ребенком. Фантазия и сильные желания выливались в выбросы магии и все происходило так, как желала юная волшебница, а сейчас... Лили была взрослой ведьмой, колдующей не иначе, как с помощью палочки. Получится ли? Ради Гарри она не попробует, а сделает. У неё всё получиться, даже если придётся отдать собственную жизнь в обмен за жизнь сына. - Лучше убей меня, но не трогай сына! Убей меня, вместо сына! - Закричала женщина, закрывая глаза. "Прости своих родителей, Гарри, они смогли тебя защитить, но остаться с тобой - нет. Прости нас за это..." - мысленно обратилась к Гарри Лили, сдерживая горькую усмешку, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. Волан-де-Морт недовольно поморщился от женского крика. - Будь по-твоему. - Стихийный выброс, которого Темный лорд не заметил, закрепил магический договор, на который согласился волшебник. Рыжая волшебница внутренне торжествовала. Повелся... Зеленый луч непростительного заклинания оборвал жизнь молодой матери, борющейся за своего сына до последнего. Волан-де-Морт равнодушно посмотрел на упавшее на пол тело женщины, которую любил один из его последователей. Переживет. Северус не настолько глуп, чтобы всю жизнь убиваться из-за смерти одной единственной. Повернувшись к кроватке, убийца нахмурился. Темный ворон, возможно, фамильяр уже умершей магглорожденной, полностью закрывал собой малыша. Тратить на животное магические силы? Это было выше гордости Темного лорда. Он решительно подошел к кроватки, собираясь схватить ворона и отшвырнуть его подальше, но не тут-то было! Кенем вскинулся, с такой ненавистью и яростью посмотрев на Волан-де-Морта, что последний растерялся, никак не ожидая увидеть в птичьих глазах вполне человеческие чувства. Острая боль в руке вырвала из лорда крик, полный досады. Острый клюв фамильяра пронзил руку волшебника насквозь. Темно-алая густая кровь потекла к колыбельку, впитываясь в матрац. - Авада Кедавра! - Яростно закричал Волан-де-Морт, указывая палочкой на птицу. Ворона откинуло от убийцы, ударило об стену, а потом он свалился на пол, больше не подавая признаков жизни. Гарри, до этого огромными зелеными глазами наблюдая за происходящим, заревел, раздражая и без того разозленного Темного лорда ещё больше. - Авада Кедавра! - Решив наконец-то закончить дело, из-за которого он сюда сегодня пришел, мужчина указал палочкой на беззащитного годовалого ребенка. Зеленый луч непростительного вырвался из палочки... да только ушел в обратную сторону. От прилетевшего ему в грудь луча его же Авады, Темный лорд пораженно замер, широко распахнув глаза. Ему показалось, или медальон на шее малыша сиял ровным золотым светом? И что за странные буквы заплясали перед его глазами? "Магический договор..." - слишком поздно дошло до Волан-де-Морта, от которого осталась только палочка, мантия, да прах.