LiM

— Эй, меня собираются выпускать? — Зейн подходит ближе к железной двери и бьет со всей силы кулаком по стеклу, пытаясь разбить его. На шум приходит охранник. Он открывает окошко и устало смотрит на парня. — Никто не собирается выпускать тебя, Стайлс. — Это еще почему? У меня же сегодня сеанс с доктором, — удивленно отвечает юноша. Он еле держится на ногах от шока. Единственный человек, который верил ему, предает. Зейн присаживается на пол, запуская длинные пальцы в волосы. Что теперь делать? Он навсегда останется в тюрьме? — Как мы можем доверять тебе после твоей попытки убить очередного охранника? — выдавливает мужчина, с сожалением посматривая на заключенного. Этот охранник единственный, с кем может поговорить Зейн, потому что остальные насмехаются над ним. — Прости, парень, мне пора. Мужчина закрывает окошко, уничтожая единственный источник света, из-за чего Зейн взрывается. Он переворачивает кровать и начинает пырять ножом матрас. Слезы стекают ручьем по его щекам. Пружинки, вылетающие из матраса, больно врезаются в кожу, оставляя порезы, но Малику сейчас все равно. — Я так устал, — он говорит в пустоту, затем закрывает глаза и уходит с пятна, теряясь в темноте подсознания. Тяжелая дверь гремит так сильно, облегченно выдыхая, когда тяжелый замок слетает с ручки. Свет моментально завладевает помещением. Вслед за ним в камеру заходит Рут. Она кладет свою сумку возле двери и осматривается. Девушка морщится, замечая Гарри в углу. По его рукам стекают капельки крови, образуя на полу лужицу. Его взгляд устремлен куда-то на стену, но Рут понимает, что сейчас здесь, кроме нее, никого нет. Она подходит к парню и хватает его за руку, отчего он вздрагивает и, выпучив глаза, смотрит на руку девушки. Потом он замечает кровь и отодвигается как можно ближе к стене, стараясь избавиться от ужасного чувства, устроившего ураган в его голове. Рут несколько минут всматривается в парня, отмечая, что не знает того, кто сейчас в нем. Эти движения, робкие взгляды и, на удивление, уверенный тон. «Кто это может быть? Неужели сам Гарри?» — мелькает в ее голове. — Если хочешь сделать какие-то пометки в блокноте, пожалуйста. Я не стану запрещать тебе это, — серьезным голосом говорит некто, подавая сумку врачу. Она открывает рот от удивления — он ведь совсем не двигался! — Не стоит так сильно уходить в себя, когда рядом с тобой преступник, милая. Его горячее дыхание обжигает кожу на шее, из-за чего он проводит там языком, оставляя мокрую дорожку. Рут буквально отлетает в сторону, прижимая сумку к себе, делая из нее что-то вроде щита, тем самым рассмешив парня. — Ладно, — дрожащим голосом начинает Рут, — как тебя зовут? — О, поверь, ты знаешь это. Ты так часто слышала мое имя от других… — растягивает он, опираясь спиной на целый участок кровати. — Я Лиам. Если тебе интересно, я первый, кто появился у Гарри. Правда, меня он узнал не первым, а жаль… Сколько дел мы могли совершить, узнай он меня чуточку раньше! Думаю, рассказывать о моем появлении нет смысла. — Почему же? — удивляется Рут, открывая страничку, на которой красным маркером было написано «Лиам». — Мне очень важно узнать о тебе как можно больше. Ты единственный, кто позволяет мне делать записи. Парень съеживается, вспоминая, как долго они с Зейном спорили по поводу записей Рут. Зейн не понимал, как можно «какой-то докторше позволять что-то узнавать о нас». Лиам же, наоборот, думал, что она сможет помочь им. Хотя бы избежать тюремного заключения. Но парень ждал подходящего момента, чтобы появиться. К сожалению, этот момент наступил раньше, чем планировалось. Лиам и предположить не мог, что Зейн будет настолько зависим от неограниченного по времени разговора с Рут. Парню даже казалось, что тот влюбился. Может, так и есть, но Малик так тщательно скрывает любые эмоции, что понять его может только один-единственный человек среди них — сам Гарри, которого было решено усыпить до лучших времен. — Я существую у Гарри еще с младенчества. Когда они переехали в Централию, если быть точным. Это был большой удар для маленького Гарри, ведь этот город так ужасен! — И ты столько лет прятался? То есть… Гарри ни разу не думал о твоем существовании? — А почему тебя это удивляет? Он был настолько расстроен, что не замечал, как терял минуты, часы или даже дни. Он не обращал никакого внимания на то, что его ругали за те поступки, которые совершал не он, а Луи. — Он был настолько одинокой душой, что у него появились новые личности… — Ты близка к истине, Рут, но я не могу рассказать тебе всего. Пока, — говорит Лиам и подмигивает. Глаза снова стекленеют. Лиам оставил Рут наедине со своими мыслями. Но знала бы она, как ему сейчас будет плохо. Зейн точно не оценит того, что ей рассказал Учитель, меняющий свои маски настолько часто, что никто уже и не знает, какой он на самом деле: добрый и отзывчивый или коварный и мстительный.

«— Думаешь, она поможет нам? — спрашивает Найл, который ждал возвращения Лиама. Он нервно перебирает собственные пальцы, ожидая ответа. Лиам падает на свой стул и откидывает голову назад. Он и сам не знает, сможет ли им помочь эта девушка, правильно ли он сделал, разрешив ей все записать. Им никогда не узнать, что она думает каждый раз, когда общается с кем-то из них. Быть может, она просто подыгрывает, чтобы потом доказать в суде, что они просто играют. Но как она это сделает? Ей ни за что не удастся собрать и всех в цельного Гарри, чтобы упечь его за решетку и не причинить ужасной боли. А когда они каждый сам по себе — им опасно быть в тюрьме. — Лиам, — повторяет Найл и дергает парня за рукав футболки. — Ну чего тебе? Я сам ничего не знаю! Но у меня такое предчувствие, что именно она сможет нам помочь, ты понимаешь меня? Найл неуверенно кивает и теряется в своей комнате, оставляя Лиама одного следить за пятном. — Скажи, Зейн, ты ведь специально не даешь ей делать записи? — негромко начинает Пейн, зная, что Малик сидит где-то рядом, ловя каждое слово и, кажется, каждую мысль Лиама. — Возможно, — загадочно отвечает аристократ, закурив. — Она не такая глупая, как я предполагал. Есть капля надежды, что твой сегодняшний поступок вернется нам чем-нибудь полезным.