— У меня не осталось сил. Я не знаю, что мне делать. Они говорят убить ее. И… я боюсь… боюсь, что в скором времени сделаю это.
— Если ты не убьешь ее, то она засадит нас за решетку! А мы должны успеть прославиться на всю страну! — Зейн, выпуская клубы дыма мне в лицо, громко кричит, нервно водя глазами из стороны в сторону. Я не понимаю, откуда у него это дикое желание совершить что-то грандиозное, но чувствую, как с каждым днем, часом это желание усиливается и во мне. Я начинаю представлять, как все это произойдет, и какое-то теплое чувство разливается внутри меня. Удовольствие. Все испаряются за считанные секунды, когда в комнате появляется Рут. Она мило улыбается мне и спрашивает, все ли будет в порядке, если она ставит меня здесь одного. Я невольно киваю ей в знак того, что все будет хорошо, и выдавливаю улыбку, сжимая в кулаках ткань. Когда девушка исчезает в коридоре, я встаю, нахожу на полках флаконы с духами, и разбиваю один из них. Звук захлопывающейся двери словно дергает во мне рычаг. Я выпрыгиваю из окна, приземляясь на заднем дворе дома Рут, и медленно, крадучись, следую за ней, сжимая до крови в руках осколок от флакона. Я замираю на месте, прячась от взгляда девушки, направленного в сторону окна, откуда я спрыгнул. Волнение разогревает во мне кровь до уровня кипения, поэтому я ускоряюсь, перемещаясь в другой переулок, предполагая, что так смогу застать ее врасплох совсем недалеко от работы. Мне не удается поймать ее до того, как она скроется в стенах здания, поэтому мне не остается ничего другого, кроме как сидеть недалеко от того места и ждать, когда она закончит. Люди, проходящие мимо, с волнением смотрят то на меня, то на осколок в моей руке и стараются быстрее перейти на другую сторону улицы, ускоряя шаг. Наивные. Я присаживаюсь на лавку в парке напротив здания, где, как я дума, работает Рут. Солнце согревает мне плечи и действует на меня как снотворное. Я закрываю глаза, откидывая голову назад, отдаваясь солнечным лучам, и засыпаю. — Эй, все в порядке? Меня будит девушка, дергая за плечо. Я потираю глаза пальцами, избавляясь от помутнения во взгляде. Выпрямляюсь. Рут продолжает взволнованно смотреть на меня, на что я лишь усмехаюсь. Как можно быть настолько доверчивой? — Я, кажется, заблудился, — жалобно говорю я, вставая с лавочки. Легкое головокружение овладевает моим телом на доли секунд, и я почти теряю равновесие, но Рут подхватывает меня под руки и помогает удержать равновесие. — Я помогу тебе, — ласково отвечает девушка, укладывая мою руку себе на плечо. Я прячу осколок в карман брюк и поддаюсь игре своей подруги. Я не знаю, что делать дальше, поэтому просто предлагаю зайти в ближайший темный переулок, попавшийся мне на глаза. Она соглашается, тяжело выдыхая, но я делаю вид, что просто не замечаю этого, и улыбаюсь ей. Мы сворачиваем, и тут я уже начинаю идти сам, оправдывая это тем, что мне уже лучше. Рут с облегчением смотрит на меня. Она идет чуть впереди меня, аккуратно вступая в темноту. Тень когтистой рукой захватывает каждый миллиметр ее тела, пряча от меня, будто знает, что я сделаю. Мы проходим почти до конца переулка, уже виднеется ее дом. Я останавливаюсь, сгибаясь пополам. — Что такое? — она встревожено спрашивает, наклоняясь ко мне. Ее глаза такие выразительные и красивые. Я как будто пьянею, отчего падаю ей на руки. Кое-как достаю осколок из кармана и прячу его в рукаве. Девушка помогает мне опереться спиной о стену. Я не отпускаю ее одной рукой, а другой заношу руку для удара. Удивление в ее глазах. Удар. Сдавленный стон срывает с ее губ, и я прячу его в нашем поцелуе. Снова наношу удар в то же место. Горячая кровь стекает по моей руке, попадая под куртку. Я морщусь от этого неприятного ощущения. Совершаю еще несколько ударов и опускаю тело на холодный сырой асфальт. Вокруг появляется лужа из крови. — Прости, я не мог иначе, — снова целую ее ледяные губы и, дожидаясь, когда она сойдет с пятна, закрываю ей глаза. Беру ее на руки и прячу лицо так, чтобы его мог видеть только я. Я быстро оказываюсь возле дома Рут, захожу на задний двор. Что мне теперь делать? Куда спрятать труп? Осматриваюсь вокруг. Замечаю возле забора лопату и, оставив тело возле стены, быстро бегу к ней, хватаю и возвращаюсь обратно. Я быстро и упорно работаю лопатой, выкапывая яму. Проходит, наверное, несколько часов, прежде чем я добиваюсь достаточной глубины. Скатываю туда тело и засыпаю его землей. Слезы одна за другой падают на нее. Я — монстр. Бросаю лопату и пытаюсь убрать грязь, смешанную с кровью, со своих рук. — Черт! Черт, черт, черт! — кричу так громко, насколько позволяет голос. — Что мне теперь делать? «Бежать», — пролетает у меня в голове. Я срываюсь с места и бегу в сторону деревьев. Ветви больно кусают меня за щеки, но я не замечаю ничего. Мне слишком страшно сейчас. Где мне спрятаться? Что делать дальше? Почему никто ничего не говорит? — Где вы, черт возьми? — кашляя, кричу я в пустоту, получая в ответ только эхо.— Я сделал это. Сделал… И, честно говоря, ни капли сожаления во мне не было. Немного страха, да, но я потом чувствовал волну наслаждения от того, что сделал. И это пугает меня больше всего.
— Остановись! — громко говорит голос во мне. Я послушно останавливаюсь. Вокруг только деревья, деревья, деревья. Запах леса немного успокаивает меня. Я присаживаюсь под одним из деревьев и закрываю глаза. Чувствую, как кто-то из них стоит у меня над душой. Запах цветов, исходящий от этого человека, одурманивает меня. В голове мелькают картинки. Глаза Рут, наполненные слезами, врезаются мне в сердце, отчего перехватывает дыхание. Я начинаю кашлять. — Что мне теперь делать? — Все просто: надо продолжать.— Надо продолжать. И я сделаю это. Пора открывать охоту, не правда ли?