el nino-rata

*Harry* Гарсиа… нет — Гарри Поттер! — потому что он не Мендоса! — Гарри Поттер всегда знал, что Мануэль ему не родной отец. Только это было как-то… как-то непостижимо. Папа всегда был рядом. Он помогал, кормил, учил… Но оказалось, что не любил. Теперь-то Гарри понял, что всегда чувствовал нелюбовь. Всегда знал, что он — чужой этому рыжему дядьке! И крокодилов Мендоса не любит, и учиться заставляет с самого детства, раньше чем половина пацанов со школы вообще про буквы узнала, и на дело с собой не берет (уж родного-то брал бы наверняка!), и главное… главное — запретил участвовать в Турнире Трех Волшебников!!! Как вы себе это представляете? Каково, а?! Именно в тот момент, когда Гарри была нужна Невозможно Крутая Штука!!! "Видишь ли, попрыгу-у-унчик"… "Понимаешь ли, ено-о-отик"… "Ты осознай, что Да-а-амблдор нас и-и-ищет"… Тьфу! Он не хочет ничего осознавать! И нечего с ним сюсюкать! Он не ребенок! Он хочет Кубок Турнира. Сейчас и обязательно, чтоб до свадьбы Риты успеть! И нечего тут притворяться, что папашке важны его чувства! Он так и знал, что не родной Мануэлю! Всегда знал. И только в детстве надеялся, что папа почему-то врет, потому что его прокляли и если вслух признать, что Гарсиа — его родной сын, кровь от крови, то сработает древнее проклятие, которым были защищены фамильные драгоценности на вилле шерифа или губернатора. Ну и после детства — немножко верил. Ну бывают же такие истории. Вот тётя Роза как-то книжку читала — там так и было, что родного сына пришлось объявлять приёмным, потому что он был незаконнорожденный. И Гарри представлял себе, как папа безумно любил маму — богатую сеньориту, к которой влез в спальню, чтобы обчистить, а вместо этого влюбился и потерял голову. А их поймали, и папа едва не потерял жизнь, но смог скрыться и даже вылечился от тысячи темномагических проклятий у тлатиними Белый бык, который в этом деле лучший (и проклинать — в той же мере, что и лечить). А потом родители сеньориты отняли и выбросили новорожденного мальчика на порог Дурслей. А папа все равно нашел, но признать не мог, потому что Белый бык еще не закончил лечение. Но если быть терпеливым, в один из дней папа обязательно признается, что он — самый настоящий родной отец. А Джеймса Поттера выдумал, потому что такие улыбчивые и везучие только в сказках бывают, а чтобы в жизни — обязательно фигня какая-нибудь испортит весь светлый образ. Вот папа, к примеру, крутой и классный, но когда попадается, похож на тощую рыжую панду с этими его синяками. Потому что не может в человеке все быть идеальным. Или вот Рита — прекрасна, но выбрала не того человека. Надо же так ошибиться в жизни! Гарри сидел на болоте, страдал по своей загубленной молодости, крошил лягушек секо и скармливал крокодильчикам. Его подруга — двухметровая зеленоглазая крокодилица Лили — загадочно улыбалась, наблюдая эту картину.

***

POV Mundungus Н-да-а-а… Под дых получали? А я — частенько. Так вот, чего скажу — сейчас было неожиданнее, больнее, обиднее и дышать так же получается — через раз. Я его, стервеца, даже держать не пытался. Поперся вступать в Турнир? Прекрасно! Пусть проваливает! И чево? Не в счет, значит, ночи бессонные, да? Побоку, как всякую копеечку откладывал ему на учебу да на игрушки, а? Зазря прятал, воспитывал, беспокоилси? Так выходит? Так, я вас спрашиваю?! Ри-и-ита… Удумал, малой! Я бы посмеялси, если бы так больно не было. Простецкая девчонка. Самая обычная, чернявая. Я вот с докторшей рассталси. Чего теперь — в Орден Феникса вертаться? Или близким людям ножом по сердцу полосовать? «Ты мне не отец!» — дожился. Слыхали? Дожился до светлого денечка. А я чего? Я и знал, что не отец. Что ж так больно-то? Пойтить тоже сказать: «Витторио, ты мене не друг!» Или говнюку этому: «Не сын ты мне более, не сын». Тьху! Тетке бы своей такое сказал. Фигг бы со Снейпом возразил бы, ага. Или Альбуса Дамблдора, великого, мать его, мага укорять бы вздумал! Нету? А чего так? А, Флетчера-то завсегда проще куда носом ткнуть. Чего меня такого жалеть? Жулье да труса невезучего. Эх, сыночек… Вот своего воспитаешь — узнаешь, каковски от своих по мордасам получать… Больно-то как…

***

Висенте летел предельно аккуратно. Без опаски по болотам мог бродить только змееуст, навроде Гарсиа. Прочие даже по воздуху предпочитали огибать эту часть заповедника стороной — некоторые ползучие гады ненормально высоко прыгали. У пирамиды Уицилопочтли* сейчас шел отбор для Большой Игры. А потом будет праздник с фейерверками на всю ночь. Висенте не помешал бы главный приз — тысяча кругленьких** и слава крутейшего волшебника, уже по самому факту того, что его выберут Игроком. Но… Слава друга не заменит. А уж кругленькие — и тем паче. Висенте искал Гарсиа Мендосу. К Алехо он уже слетал. Гигантский монстр сыто дремал в тине, не соизволив даже приоткрыть глаза, не то что махнуть хвостом — в какой там стороне этот несносный змееуст развлекается? К Лили было опасно лететь в одиночку. Вот и болтался Висенте у кромки болота, как койот на заборе. И все не мог ни на что решиться — ни улететь, ни попробовать прорваться вглубь, понадеявшись на то, что местные его хоть чуточку помнят как приятеля Гарсии. По счастью, в последний момент, когда мальчишка уже почти решился на самоубийственный скоростной рывок, показался Мендоса, с унылым видом бредущий по болоту, сшибая не успевших разбежаться змеек в бочажки отталкивающим заклинанием. — Эй! Пилли***! Эй! Башку подними! Я тут! — Вис? — Выбираемся! Новости! — проорал Висенте и развернул метлу к краю болота. Гарри короткими аппарациями от кочки к кочке последовал туда же. Прыгал без опаски, в духе: вот расщеплюсь и будете плакать, а потому первым оказался на месте (у старого дерева, где они часто собирались с друзьями для бесед и обсуждения всяких шалостей). Настил и маленький столик им сбивал папа Мануэль, а подушечки для сидения шила донья Роза. Гарри снова надулся. Конечно, сбивал домик на дереве, а все равно как родного не любит. Гнусный обманщик! — Мендоса, твой папан сбесился! — заявил Висенте, спрыгивая с метлы. — Приходил к моим предкам, оставил завещание. Собрался ведьму Шочитль пограбить. За каким-то хреном ему нужна её рубиновая роза. Зачем? Гарсиа, вот зачем? У него невеста есть, что ли? Он же сам докторшу бросил! Вляпается же, к карге не ходи — вляпается! Ой, чего будет теперь! Я как узнал — сразу к тебе. А тебя нет, и слухи ходят, что вы поцапались. Рассказывай, что у вас стряслось, пока я пополам не лопнул! — Некогда, — сквозь сжатые зубы выдавил из себя Гарри, пытаясь вывернуть из рук приятеля метлу. Но тот был не так прост и с транспортом расставаться не собирался. — Побойся Бога, Шочипилли! Это моя метла! И я пожертвовал своим участием в турнире, чтобы спасти твоего папахена. Еще и летал тут полчаса, соблазняя сочным задом всех окрестных москитов и крокодилов. Я одного тебя никуда не пущу! Дядя Мануэль уже внутри, это как низзла пнуть. Ты попрешься туда же, так я хоть на стрёме постою. А? — Дай. Сюда. Метлу. Какого дукку ты висел тут полчаса, лысая обезьяна, если отец? .. — голос сорвался, и Гарри запыхтел, выкручивая метловище. — Куплю пистолет и всех перестреляю. Дай ее сюда сейчас же! — Да на! Тогда я лечу на твоей "Молнии"! — хитрющий Висенте вытащил из кармана уменьшенную метлу Гарри. Отец (в смысле НЕ отец) купил ее в тот день, когда школьная команда продула матч. И потом еще кормил мороженым и утешал, что после поражений всегда приходит победа. В глазах защипало. И чего его понесло к Шочитль?! Гарсиа же всегда следил, чтобы папа не брался за такие тухлые задания! "А некому следить стало", — сам себе напомнил он. Дернув головой, Гарри взлетел над помостом и на полной скорости устремился к дому старой ведьмы, создающей прекрасные букеты из драгоценных и полудрагоценных каменных цветов. Ходили сплетни, что у старухи русские корни. К чему вдруг на ум полезла ботаника? Вот бы отец пошел сперва за снаряжением и зельями, и удалось бы его перехватить. Или хоть навязаться в напарники. Старуха и ее охрана — это не шутки! Она не первого вора на компост пускает. Говорит, что драгоценности полезно в крови купать. Гарри застонал от отчаяния. Медленно. Они летят слишком медленно! Боги, пусть все будет хорошо! Никакого Турнира! Никакого мщения Рите. Он даже стихи перепишет и про кровь-любовь вымарает, только пусть все будет хорошо! Ну, пожалуйста! Папа Джеймс, предки Поттеры, помогите отцу! Защитите папу!!! Он упал во внутренний дворик, чудом не расшибившись насмерть об острые грани охранных заклятий, перекатился, гася скорость, и закрыл отца собой. Ведьма в малахитовой мантии насмешливо приподняла бровь. Вис попытался сверху наложить ступефай на охрану, но был мгновенно ссажен с метлы. Гигантский сторож (просто-таки огромный — полувеликан, не иначе) собрался было пнуть неудачно приземлившегося мальчишку, но не успел, застыл, оглушенный собственной же нанимательницей. Гарри облегченно выдохнул. — Вы совершенно напрасно радуетесь, молодой человек. Просто синяки — это такие неприятные сгустки в крови. Мои розы слишком капризны, чтобы поливать их бракованным товаром. Отвечать хозяйке дома Гарри не стал. А что тут ответишь? На полу отец, у которого под обеими глазами синячины. Привет, панда. Но это фигня. И что он не настоящий отец — тоже фигня. Важно, что их сейчас убьют, а он так и не успеет сказать, что… ну… короче, не успеет извиниться за то, что вырос таким дураком. С другой стороны, отец его сам таким воспитал! Не так уж Гарри и виноват! И еще Висенте жалко. — Сеньора, отпустите Висенте. Он так, мимо пролетал. Видит — нас бьют… ну, не сдержался. Так он как бы мой друг, сами понимаете. Не мог же он просто пролететь. Тем более, что проклясть вашу охрану он бы все равно не смог. Так ведь? Сеньора, у вас такие глаза красивые! И розочки чудесные. Ну что вам стоит? — Оу, следующей песней будет — отпустите вора, он ничего не хотел, просто мимо шел. Так? - Шочитль взглянула в глаза Поттеру, сметая жиденький окклюментивный щит. — Ну… А вы любите песни? Я, говорят, неплохо сочиняю. Если у вас есть гитара… — Юноша, я опаздываю на объявление результатов жеребьевки. Вы сказали все, что могли? — Нет. — Очень жаль. Горий! Полувеликан отмер и двинулся в их сторону. Висенте попытался поставить подножку. Н-да, зря он нарывается. Может, его еще и отпустят. Он же правда мимо пролетал, а ведьма, хоть и злая, без вины еще никого не наказывала. Мануэль кое-как поднялся на четвереньки, пытаясь отвлечь на себя внимание и при этом как-нибудь понезаметнее впихнуть Гарри метловище "Молнии". Но сынок упрямо вылезал впереди родителя, успев пискнуть: «Пап! Прости!» — когда его прихватили за шиворот. За порог асьенды**** их выбрасывали с раскачкой. Летели далеко, упали больно. Но хоть живы остались. Сеньора спешила на праздник. Повезло. Полминуты отец и сын внимательно смотрели друг на друга. Потом Гарсиа зашмыгал носом. Мануэль сделал шаг вперед и мальчишка тут же уткнулся лбом в отцовское плечо, позволяя себе разреветься от раскаяния и облегчения. — Гребанные цветочки! — не делая попыток подняться, простонал с земли Висенте, наколдовывая себе лед и прикладывая попеременно к правому и левому глазу. — Мы с вами как три панды! Ну что за дурацкий вид? А вы еще умудрились поссориться сразу с двумя докторами! И как я-то тут очутился?