Sugar

День рождения Десятого Босса Вонголы явно выходил за рамки обычных мероприятий. Подготовки к празднику начались еще с утра. С утра прошлого дня. Главный зал светился чистотой и тонул в запахе белоснежных роз. Столы ломились от того количества еды, которое на них водрузили. Хоть основное торжество и было назначено на восемь часов вечера, подарки и поздравления Вонголе приносили уже сейчас. Сама же Дечимо была отнюдь не в праздном настроении. Точнее сказать, ей совершенно не хотелось никуда выходить. Особенно сегодня. Половину ночи Тсунаеши провела в компании бессонницы, что тоже частично сказывалось на ее состоянии. Тошнота никуда не делась, даже более, она усилилась до такой степени, что сегодняшний вечер Савада рассчитывала провести в компании унитаза. Сейчас, лежа на кровати, Тсуна думала лишь о том, как побыстрее уйти с приема. Факт того, что на нем будет Занзас, еще сильнее подогревал ее раздумья. В итоге, шатенка пришла к довольно-таки банальному, но от того не менее действенному варианту- стойко вынести час, по окончанию которого отбыть в свою комнату, сославшись на недомогание. План устроил ее полностью. Савада потянулась, садясь на кровати. Ладонь опустилась на плоский живот, поглаживая, проводя пальцами. Шатенка испытывала настолько странные в своей противоречивости чувства, что хотелось выть в голос и хвататься за голову. Душа разрывалась от яркой, горячей до одури обиды на Занзаса и от некого легкого, почти невесомого и неощутимо мягкого понимания. Возможно, при других обстоятельствах Тсуна согласилась бы… на что? Она сама не знала. Все настолько сильно запуталось, что Вонгола уже ничего не понимала. Вплоть до того вечера она испытывала к Скайрини нечто схожее с восхищением. Тсунаеши часто думала о том, что, возможно, Вариец был бы лучшим боссом, чем она. К этому чувству восхищения примешивалась симпатия, но она была настолько мала, что Десятая зачастую не обращала на нее внимания. Хотя Еши часто останавливалась на мысли, что Занзас хорош как мужчина, и она была бы совсем не против с ним… переспать? Встречаться? Или что-то большее? После же того злополучного дня все буквально переменилось. Савада окончательно увязла в раздумьях. Ненависть была настолько резкой и пьянящей, что все другие чувства просто блекли на ее фоне. Но сейчас, немного отойдя, успокоившись, приняв, Тсуна заметила, что эта злоба куда-то уходит. Нет, она уходит не насовсем. Скорее просто отступает в далекий угол ее памяти. На ее же месте возникают обида и непонимание. Отчасти, Вонгола даже пытается найти любое, даже самое глупое оправдание его поступку. Она боится идти на вечер. Боится встречаться с Занзасом. Боится услышать то, чему не сможет найти оправдание. Страх буквально засасывает, она погружается с головой в это липкое чувство, теряет контроль над мыслями. В голове бьется лишь одна мысль- не видеть Занзаса, не знать. В неведении жить сложно, но еще сложнее тонуть в горькой истине. У Тсунаеши и так слишком много горечи в жизни, она хочет чего-то сладкого как… сахар? Да, определенно. Тсуна хочет немного сахара в свою жизнь. Про ребенка она ему не скажет. Это ее дите. Не Занзаса. Савада прекрасно понимает, что беременная женщина в мафии, да еще и Босс Вонголы, это самая желанная цель. Дай она слабину- ее привычный мир рухнет подобно карточному домику. Позволь она подойти кому-то ближе положенного- нож в спину ей обеспечен. Максимум, кому Тсунаеши может доверять сейчас, это своей Семье. Никому более. Но как им об этом сказать? Если говорить прямо, то разборки с Варией обеспечены. А в пылу так называемого «выяснения отношений» может всплыть правда о беременности. Тсуна не хотела этого. Если не уточнять, кто конкретно «опорочил Госпожу Десятую», то исход все равно будет тот же. Ее хранители все перероют, но выяснят кто посмел поднять не совсем руку на их Босса. А дальше все пойдет по первому варианту. Единственное, в чем была уверена Тсунаеши, так это в своем страхе перед Занзасом. Сейчас он, кажется, был даже сильнее, чем в их первую встречу. Но от приема ее никто не освободит. Да и негоже Вонголе отсутствовать на мероприятии в честь ее же Дня рождения. Тсуна взглянула на часы. Шесть. Пора бы собираться. Она приподнялась на кровати, голова болела, а интуиция кричала. Но Савада не понимала о чем: хорошем или плохом.